Глава 10
ПРОФЕССОР ИЗЮМОВ
Павел Гаврилович Изюмов был старейшим профессором университета. Он прошел всю Великую Отечественную войну и вернулся к своим студентам, продолжив дело, которому посвятил целую жизнь. А занимался известный ученый археологией: в молодости пропадал на раскопках, написал немало трудов. В Крыму, Прикамье и Средней Азии Павел Гаврилович искал останки неандертальцев, на Кавказе нашел череп ашельца – «человека разумного». С тех пор этот череп так и стоял на кафедре археологии, где преподавал Изюмов. Потом профессор забрал его домой, когда собирался уходить на пенсию. Но без работы не сиделось, и Павел Гаврилович снова вернулся к своим студентам вместе с черепом.
Макс Брагин писал курсовые и диплом у Изюмова, а потом занялся научной работой. Так же, как и его научный руководитель когда-то, Брагин пропадал в экспедициях: уезжал на все лето, отращивал бороду, возвращался в пропыленной одежде, загорелый и с выцветшими от солнца волосами. Его жена Светка, бывшая одноклассница, а ныне кассирша из крупного мебельного магазина, ненавидела науку и хотела, чтобы муж вместо «проклятых поездок» взял путевки на море. Но Макс, едва сдав летнюю сессию, снова отправлялся на свои раскопки. Все пять лет Светка терпела и наконец дождалась: перед защитой диплома Брагин отправился с ней в загс, молодые люди расписались, сыграли скромную свадьбу. И так совпало, что Брагины, как и Морозовы, тоже ждали ребенка: Светка забеременела. И все было в этих семьях хорошо, только вот почему-то будущие отцы постоянно хотели улизнуть из дома: Шурка – под предлогом заработать денег, а Макс вообще ничего не объяснял, так как «женился на археологии», что постоянно с раздражением подчеркивала Светлана.
– Может, хоть сегодня не пойдешь в свой университет? Что тебе там надо? Диплом-то уже защитил. Что ты туда все время таскаешься? – ворчала жена.
– Мне надо с профессором встретиться, – Брагин брился в ванной, прищурившись в маленькое замызганное зеркало.
– Между прочим, у тебя жена беременная! – напомнила Светка.
Брагин, тщательно намылив щеку, задумчиво провел по ней станком, оставляя безупречно чистую дорожку.
– Ты что, совсем меня не любишь?! – Светка, перейдя к запрещенным приемам, облокотилась на косяк и приготовилась картинно разрыдаться.
Максу страшно не нравилось, когда плачут женщины и дети.
– Вечером вернусь, и обо всем поговорим. Ладно? – Брагин прижал к себе одной рукой жену, держа в другой опасную бритву.
– Ты всегда так говоришь! – Светка недовольно шмыгнула носом.
Добрившись, Брагин наконец вырвался из дома и поспешно направился в университет. Там у него была встреча с Изюмовым, на которую Макс уже опаздывал.
Павел Гаврилович расположился в коридоре рядом с кафедрой, одетый в неизменный серый костюм с синим в горошек галстуком. Вдалеке из-за абсолютно седой шевелюры неподвижно ссутулившийся профессор напоминал покрытый снегом старый утес. Лишь изредка крючковатые пальцы Изюмова взлетали, переворачивая стопу бумаг.
– Ну, здравствуй, Максим, – поднял на Брагина свои слезящиеся бесцветные глаза профессор. – Присаживайся.
Павел Гаврилович почему-то редко приглашал студентов на кафедру, разве что показать череп древнего человека, коим чрезвычайно гордился. Встречи назначались в коридоре, в аудитории и даже на улице в парке. Изюмов, погруженный в себя, не задумывался об условностях и был ведом вдохновением – где оно его настигало, там профессор и останавливался, чтобы записать свои умные мысли.
– Как жизнь, молодежь? – Павел Гаврилович помуслил палец и перевернул исписанный мелким почерком лист.
– Да пойдет! – Макс присел рядом.
– Не женился еще? – Павел Гаврилович очень любил разговаривать со студентами про личную жизнь, так как считал, что для науки очень важен надежный семейный тыл.
– Месяц назад расписались.
– Поздравляю! – Изюмов внимательно посмотрел на Брагина поверх очков. – Какие планы?
– Да вот жена беременная.
– О! – взметнул косматые брови Изюмов. – Еще раз поздравляю!
– Ну и в экспедицию собираюсь! – добавил Макс.
– А жена отпускает?
– А кто ж ее спрашивает!
– Вот правильно! Наука прежде всего, – Павел Гаврилович снова погрузился в бумаги и зашевелил губами, пытаясь разобрать написанное, потом снова поглядел на своего ученика и добавил: – Ну и про семью не забывай.
– Да я не забываю, Павел Гаврилович, – ответил Макс.
– Вот, почитай, – Изюмов, сложил листы в аккуратную стопку и прижал сверху широкой ладонью, рука у профессора была вся в синих выпуклых жилках. – Это мои размышления об Аральском море. Я всю жизнь собирал материалы, и вот изложил. Зоя пока не напечатала, не успела.
Зоя Андреевна была лаборантом кафедры археологии и постоянно стрекотала на электрической машинке, до позднего вечера задерживаясь на работе. Она все время брала подработку, чтобы прокормить малолетнего ребенка и мать, пенсионерку по инвалидности.
– Сегодня же начну, – Макс с готовностью пододвинул к себе труды профессора.
– Темой Аральского моря мне так и не удалось заняться вплотную, – начал Изюмов. – В сорок первом ездил туда с экспедицией. Они копали под Кызылордынском. А я отправился на отмели. Много интересного там нашел на берегу, – взгляд профессора помолодел от воспоминаний.
– А что же вы все-таки нашли, Павел Гаврилович? – поинтересовался Макс.
– Несколько костей, судя по всему, человеческих, и мелкие предметы быта. Похоже на захоронение. Я копать начал, но не закончил. Война началась. Меня призвали… – Изюмов тяжело вздохнул: – Никто тогда не поверил мне, что на дне Аральского моря находится древний город...
Павел Гаврилович вернулся с фронта с пулей в позвоночнике, которую так и не смогли вытащить хирурги, говорили, что обезножит. Так и пришлось жить, периодически мучаясь от болей и принимая препараты. Изюмов перестал ездить в экспедиции и сосредоточился на кафедральной жизни.
– Силы уже не те, – продолжал профессор. – Вся на тебя надежда. Даю ориентировку. Вот здесь, в бумагах, ты найдешь точные координаты, где надо копать. Если что откопаешь, то организуем археологическую экспедицию от университета. Студентов в помощь надо?
– Да не отказался бы!
– Вот и славно, отправлю с тобой двоих, есть у меня на примете толковые ребята, – улыбнулся профессор. – Вернешься, сразу диссертацию начнем собирать.
Всю дорогу домой Макс думал об Аральском море, он верил в то, что найдет древний город. Потом думал о жене: Светку он любил, несмотря на абсолютно разные интересы и жизненные ориентиры. Еще в первом классе он заметил девочку с большим белым бантом, светлой челкой и крупными, как у зайца передними зубами, все дразнили ее Братцем Кроликом, а Максу она казалось очень даже симпатичной. Брагин защищал подружку от злых одноклассников, потом подсел к ней за одну парту, а после уроков кормил мороженым. Светка с удовольствием поедала лакомство, а когда улыбалась, то на ее щеках появлялись острые ямочки. После школы стали жить вместе: Светка закончила техникум и устроилась на работу в магазин, а Макс упорно грыз гранит науки. Но только ссориться молодые стали все чаще: быть может, прошла та школьная любовь.
Брагин прокрался в комнату на цыпочках, включил лампу и уткнулся в рукопись, снова благополучно забыв про жену.
– Есть хочешь? – в растворившуюся со скрипом дверь просунулась физиономия Светы.
– Нет, – ответил, не отрываясь от чтения, Макс. – Я не голоден.
– Ну вот так всегда, – разочарованно произнесла та. – Ждешь-ждешь тебя целый день…
Затаив обиду, жена ушла в другую комнату и в отместку включила на всю громкость телевизор, по которому начался сеанс Кашпировского.
Заткнув уши, Брагин продолжал читать рукопись.
– Тебя, – снова ворвалась в комнату Светлана, держа в руке телефон.
– От тебя не спрячешься! – раздраженно огрызнулся Брагин.
– Друзья тебя домогаются! Никакой жизни: друзья, наука! – удалилась, шаркая тапочками, жена.
– Слушай, Макс, у тебя нельзя пожить? – раздался в трубке голос Морозова.
Продолжение следует.