Мне случайно, а, может быть, и не случайно, в руки попала история, которой я поверил сразу и безоговорочно.
Предлагаю эту историю вашему вниманию.
"Как только Пилат приехал из Рима, в сей же день в сопровождении военачальника в зал втолкнули побитого Иисуса. На голове уже был терновый венец, а руки связаны за спиной. Рубище прикрывало только нижнюю часть тела.
Пилат был возмущён, ибо с утра ничего не ел. Он расстегнул пояс, раскинулся в кресле и встретил Арестованного, ноги Которого были сбиты и кровоточили.
Пилат спросил: — Кто есть Ты?
— Сын земли Иудейской.
— Зачем Ты здесь?
— Меня привели сюда люди для Суда Божиего.
— В чем обвиняют они Тебя?
— В измене Славе Господа.
Пилат подошёл и велел развязать Ему руки. Заметив венец, подошёл ещё ближе и посмотрел в глаза. Но вскоре в смущении отвёл взор, ибо увидел не привычный в таких случаях страх, и даже не ненависть, а сострадание, любовь и смирение.
Пилат приказал снять терновый венец. Из проколов медленно потекла кровь.
— Что Ты думаешь обо мне? — спросил Пилат.
Он прекрасно знал, что иудеи ненавидят и боятся римскую власть и его самого, но хотел проверить, сможет ли этот Человек остаться искренним до конца даже в тот ответственный момент, когда жизнь Его висела на волоске и каждое слово могло все решить.
Однако ответ Иисуса оказался совершенно не таким, какой ожидал услышать Пилат:
— Ты — такой же, как и все мы, — сын Земли. Ты должен мир нести людям, но не раздор. Я люблю тебя так же, как Господь безгранично любит тебя.
— Правду ли говорят, что Ты — Царь Иудейский?
— Нет. Я — Сын Божий. Я есть Тот, Кто пришёл к вам, дабы принести мир и Спасение на грешную Землю. Дабы породнить вас меж собой и объединить вас в Единую Семью. Но горе Мне, ибо вы не слушаете Меня. И в этом скудодушие ваше.
Задав ещё несколько вопросов, Пилат вышел к народу и попытался объяснить, что не имеет полномочий судить этого Человека, ибо не видит в Нём никакой опасности как для Рима, так и для иудейского народа.
— Что сделать с Ним? — спросил он иудеев. — Возьмите Его и судите сами, ибо Он не сотворил ничего против нас и против императора.
Народ, толпившийся у покоев Пилата, в нерешительности замер. Чувствовалось, что в людях не было ни злобы, ни желания казнить. Больше сквозило равнодушие.
И тогда появилось несколько человек, которые рьяно взялись призывать окружающих злобными выкриками:
— Казнить Иисуса! Он — враг иудейского народа, Он предал Господа нашего и повинен в измене кесарю, за что должен быть предан казни.
Долгое время Пилат в раздумьях прохаживался по своим покоям, не зная, как решить судьбу Христа. С одной стороны, из чисто человеческих побуждений, в нём была жалость к этому измождённому, усталому, но смиренному Человеку; с другой стороны — желание народа казнить Христа.
«Кто Он?» — эта мысль мучила Пилата и не давала ему покоя даже тогда, когда увели Арестованного, а Пилат ушёл на своё ложе отдыхать.
Он отдал приказ, чтобы воины не трогали Иисуса, чтобы не издевались над Ним.
Ночью, когда решалась судьба Христа, много костров горело недалеко от покоев Пилата. Причём, в большинстве своём, у костров восседали люди далеко не бедного сословия. Они в обилии поглощали мясо и запивали вином.
В разных местах стали появляться люди, которые подходили к той или иной группе и пытались, если не словами, то силой убедить их в принятии решения, отвечающего их замыслам в освобождении Вараввы. И им это удалось.
Наступило утро, и Пилат должен был решить, кого оставить в живых.
Народ закричал: «Оставить в живых Варавву!»
Пилат ушёл в свои покои и метался, словно в клетке.
И вот миг настал. Пилат не вышел сразу из покоев своих и не присутствовал в момент вывода Христа из тёмного каменного мешка, где Он провёл ночь.
Лишь только потом, когда происходило распятие, Пилат появился на некоторое время, подъехав на лошади и созерцая казнённых. При виде Иисуса, смиренно переносившего тяжкие страдания, он испытал невольную симпатию и уважение к этому Человеку. Пилат чувствовал всю невиновность Страдавшего на кресте, но ничего изменить не мог.
Слеза скатилась у него по щеке, он развернул лошадь и уехал.
Долго ещё будет мучить его видение распятого Христа, вину смерти Коего он будет хранить в сердце.
Смерть Пилат встретит как нечто повседневное, давно ожидаемое.
Его убьют в поединке."