Все вы, вероятно, запомнили, что Штирлиц выкладывал из спичек на столе ёжиков и другие фигуры.
Тем самым нам показано, что напряжённая работа его мысли потребовала какой-то разрядки для моторики. Или, может быть, он предполагал, что за ним подглядывают в глазок, и хотел, чтобы не догадались о том, что он напряжённо думает?
Собственно, ведь Мюллер его и оставил в камере для того, чтобы он подумал, постарался вспомнить, где и когда он мог бы оставить отпечатки пальцев на чемодане русской радистки.
Кстати, с этими отпечатками пальцев очень уж всё странно. Но об этом чуть позже.
Мы хотим обсудить этот эпизод со спичками – очень запоминающийся эпизод.
И вот что мы нашли в политическом детективе Питера Чейни под названием «Чёрный дуэт или убийцы из контрразведки».
«Когда они ушли, Виттерия запер за ними дверь и вернулся. Он собрал пустые бутылки, затем сел на стол посреди комнаты и закурил. Он очень долго курил, глядя на пустые бутылки, а потом принялся раскладывать перед собой на столе спички. Было уже совсем поздно».
Обратите внимание на два момента: сел на стол и принялся раскладывать на столе спички. Именно сидя на этом же самом столе.
Правда, наш Штирлиц сидит на кушетке и там же раскладывает спички, а затем пересаживается к столу и раскладывает спички уже на этом столе.
Итак, этот эпизод со спичками просто взят из политического детектива Питера Чейни.
Если вы найдёте эту книгу, то увидите, что год написания указан 1991, но это год выхода данного издания. Сам автор умер в 1951 году. Как видите, вопрос о том, кто у кого заимствовал, отпадает сам собой, Питер Чейни был первым.
Вот ещё любопытная вещь. Один из героев говорит в такой манере, в какой говорит всеми нами любимый Штирлиц. В романах (если вы их читали, конечно) вы могли заметить странную привычку вместо того, чтобы задавать вопросы, Штирлиц предпочитает сначала сказать фразу, а потом спросить: «Нет?». Таких примеров много по всем книгам.
Откроем этого же Питера Чейни.
«– Привет, Ланг, – сказал Хинч. – Что-то холодно сегодня, нет?»
Прямо в точности стиль построения фразы, характерный для Макса Отто фон Штирлица, он же Максим Максимович Исаев, он же Всеволод Владимирович Владимиров!
А теперь про чемоданы и про всю историю разбирательства с ними.
Во-первых, если Мюллер подозревал в Штирлице советского разведчика, то почему же он оставил его в камере, где было множество различных медицинских инструментов и острый крюк, ведь Штирлиц мог бы легко найти множество способов покончить жизнь самоубийством! Поймать такого агента и позволить ему «выйти из игры»? Что-то непрофессионально слишком уж!
Во-вторых, Штирлиц оставил отпечатки пальцев только на ручке? Ведь он отвёл от себя подозрение лишь в том, что взял за ручку какие-то чемоданы и понёс их перенести?! Значит ли это, что он, Штирлиц, зачем-то брал этот чемодан с рацией за ручку, чтобы уложить в багажник своей машины? Ну глупо, ладно, пропустим это, допускаю, что он сглупил. Но ведь после него за ручку должен был брать этот чемодан Эрвин, и последние отпечатки должны быть его! А потом после бомбёжки эти чемоданы кто-то нашёл и перенёс куда-то, прежде, чем выяснилось, что в них рация, и прежде, чем с них стали снимать отпечатки! Если бы речь шла об отпечатках внутри чемодана, они могли бы сохраниться, но как они могли сохраниться на ручке?
А вот вам на закуску цитата из того же источника, из той же книги Питера Чейни:
«В тайнике лежала целая коллекция оружия: новенький блестящий «вальтер», несколько американских автоматов, два револьвера 45-го калибра, набор ножей – от малайского криса до тонкого старинного стилета, вовсе не понятно, как сюда попавшего, и много чего ещё полезного и зачастую необходимого хорошему человеку в трудную минуту».