Ни свет, ни заря.
-----
Ни свет, ни заря, а я уже- на ногах. На душе -камень, как раз в том
месте, где крестик висит. Заглянув в окно, ведущее во двор,
фонарный столб, будто наклонясь, особым ярко- жёлтым- осветил пенёк,
спиленной вербы. Ну, конечно, как же быть иначе-молодая поросль вербы,
принявшей на себя грех молодого мужчины-32'лет. весело
разрозлась, более, чем на голову выше самого пенька.
Она хотела жить – крепкая, необьятная в талии, шелковистая зелёная, верба!
Выдержала... её гибкая упругая ветка. Удержав на весу среднестатистического
мужчину, потерявшего самого себя на этом свете,она выстояла!
За год до начала конца, Аркадий, один из обычных забойщиков на местной шахте,
имел непростой разговор с бригадиром. Речь шла о заявлении, которая подала
его жена в профком на рассмотрение товарищеским судом. Речь шла о его
поведении, несоответствующем моральному кодексу строителя коммунизма.
Коротко- о продолжительном отсутствии его дома, и в ночное время тоже!
Уставшему забойщику нечего было сказать в ответ. "Что было, то было, "-не стал
отнекиваться Аркадий. Бригадир развёл руками: 'Ну, знаешь, как школьник, ей богу,
не мог на меня сослаться, мы ж друзья! Я бы тебе сверхурочные организовал или
командировку! "
Заседание товарищеского суда состоялось в скором времени.
Пропесочить и унизить человеческое достоинство удалось
по -полной! Аркадий демонстративно положил партбилет на стол
предварительно его разорвав. Заря коммунизма горе- строителя погасла.
Потом был расчёт, был отъезд в Находку, на какое то рыболовное судно.
Позже было возвращение, было и примирение, но не было... жизни.
Женщина, разбившая его сердце, как то неожиданно умерла. Говорили,
несчастный случай. Новая стиральная машина, оказалась убийцей,а
мыльная вода -проводником тока. Но судачили, что Валентина ходила в
последнее время отрешённая: то заплатив в магазине за продукты,
забирая сдачу, забывала продукты;то идя с работы, проходила мимо своей
калитки.
В августе 73, Аркадия, как вновь прибывшего, взяли в бригаду с руками и ногами.
В этом же августе его и прибило. Не так, чтоб- особо, но от госпитализации тот отказался.
Иногда жаловался на головные боли. 9 августа этого же года его ранним утром
увидела дочь – подросток 13 лет. Сначала – до половины :с головы до пояса, потом
полностью, во весь рост, висящего на той злополучной вербе. В бараках ведь туалеты – на улице. Вот и выскочила девочка по нужде ни свет ни заря.
Припадков с ребёнком на удивление не случилось. Выросла та, стала матерью, нашла
человека, прожила трудовую честную жизнь.
Только в утренние часы, когда ещё ни свет, ни заря, а сон – памяти, я забываю,
что возраст отца теперь, такой же, как у моей дочери, а мне всего- 13 и летние каникулы ещё не кончились.