Александра снова забыла перезвонить матери. Пришла с работы абсолютно выжитая, сил хватило только на то, чтобы сходить в душ и сделать себе овощной салат. Порезала остатки сыра и колбасы, открыла бутылку вина, включила телевизор. Наткнулась на какой-то старый советский фильм. Чёрно-белый. Что-то про счастливую жизнь, любовь и стабильность. Враньё, конечно. Хотя почему враньё? Просто чья-то мечта, о которой сняли добрый фильм.
– Мам, можно я твою сумку возьму? Сиреневую.
– Можно, а ты куда?
– На свидание. Поздно буду, не жди меня, спать ложись. И не пей много, пожалуйста.
– Юль, я, наверное, сама разберусь, что мне делать. Аккуратнее там.
– Я, в принципе, тоже сама разберусь.
Саша подумала о том, что из Юльки получилась очень красивая девушка. И умная, и смелая. Упёртая, в хорошем смысле. Что Юлька была очень сложным ребёнком, очень, но как-то справились, обошлось.
– Мам, забыла совсем, проверь реферат, пожалуйста. Я тебе на почту скинула. Завтра сдать надо.
– Опять в последнюю минуту. Я устала, вина выпила…
– Всего-то полбокала, тебе же ничего не стоит. Работы минут на двадцать, – Юля отправила маме воздушный поцелуй, – Ну, пожалуйста, пожалуйста.
– Иди уже, сделаю, конечно.
Александра не умела говорить «нет», особенно дочери. Честно говоря, она её немного побаивалась. Но плохой мир всё-таки лучше доброй ссоры. Пока он был жив, всё было хорошо. Почти так же хорошо, как в старом советском фильме.
Александра так и не смогла до конца примириться со смертью своего отца.
*****
– Почему так мало времени у нас было? Он же еще совсем не старый. Я не понимаю, почему именно он? Господи, он не может умереть, понимаешь? – Саша уткнулась лицом в плечо мужа и заплакала.
– Тише, тише, Юльку разбудишь. Мне тоже очень жаль твоего отца. Но только если чудо произойдёт… Такое количество опухолей… Даже врачи удивились, – Влад говорил очень мягко, старательно подбирая слова, боялся причинить жене еще большую боль. Если это было возможно, конечно. Саша безумно любила своего отца, Влад его, конечно, уважал, ценил его помощь, но тёплыми их отношения нельзя было назвать. Влад замечал, что тесть его недолюбливает, не видит в нём опору для дочери и внучки, а ещё он ревновал Сашу к отцу, его она так никогда не любила.
– Я это понимаю, я не понимаю другого – за что это всё ему, мне, всем нам? Он же хороший.
– Хорошие всегда уходят первыми.
– Мама хочет отвезти его в Москву, там связи, врачи…Она не теряет надежды. Только я не уверена, что он дорогу перенесёт. Смотреть на него не могу. Жалость невыносимая внутри.
– Перенесёт. Пусть везёт, Надежде Михайловне так легче будет. Юлю возьмём на вокзал или не надо?
– Возьмём. Может, это последний раз будет, когда она его увидит.
Саша долго не могла уснуть этой ночью. Она вспоминала, вспоминала и вспоминала. Своё счастливое детство рядом с папой, его улыбку, смешные оттопыренные уши. Как же она не заметила, что он болен, как пропустила? Ведь были же «звоночки», были. Он постарел. Быстро и неожиданно. Плохо спал, всё время мёрз, быстро уставал. Постоянно ходил по дому в теплой жилетке и меховых чунях… Нельзя всё это было списывать на переезд и ремонт в его новой квартире. Нельзя, но они списали. Если бы можно было отмотать жизнь на год назад, всё было бы по-другому. Или не было бы? Жизнь, в любом случае, не терпит сослагательного наклонения.
Отец был для Саши единственным авторитетом, почти духовным наставником, к нему она всегда прислушивалась, верила, доверяла. А он предал. И вдруг она поняла, что он просто очень устал, слишком многого все от него хотели. Дома, на работе. Родственники, друзья. Он думал обо всех, а о нём не думал никто.
Саша уснула только на рассвете. Ей приснилось, что отец умер.
*****
Александра закончила проверять реферат дочери. Как обычно, всё оказалось не так просто, провозилась с ним больше часа вместо, обещанных Юлькой, двадцати минут. Зацепилась взглядом за папку с фотографиями на рабочем столе. Долго рассматривала старые, когда Юлька ещё совсем маленькой была. Хотела подлить себе в бокал немного вина, оказалось, что в бутылке почти ничего не осталось, и уже совсем поздно, давно за полночь. Завтра ей снова будет сложно заставить себя встать утром. Саша прекрасно понимала, что надо перестать пить. Взять себя в руки. Собраться. Надо. Отцу бы очень не понравилось, если бы он увидел, как она живёт последние несколько лет. А ведь она уже проходила через всё это после его смерти. Тогда выбралась. Ради Юльки, а сейчас нет никого, ради кого хочется жить. Хочется исчезнуть, не быть.
Хлопнула входная дверь, Юля вернулась со свидания. Саша чертыхнулась, не успела лечь спать до её возвращения, теперь придётся слушать нотации по поводу и без повода. «Хотя, может быть, и всё обойдется, – подумала Александра, – главное подождать и не выходить из комнаты, пока дочь не уйдет к себе».
Не обошлось.
Дочь приоткрыла дверь в комнату:
– Не спишь?
– Нет, фотографии смотрю. Реферат сделала. Вино опять всё выпила. Еще вопросы есть?
– Ты чего такая злая? Я просто хотела тебе спокойной ночи пожелать, а ты… Ладно, я к себе в комнату. Можешь идти на кухню или куда там тебе нужно.
– Прости, Юль, я просто устала.
– Пить будешь меньше, тогда и уставать так не будешь.
– Сколько можно? Скажи мне, сколько можно, а? Я пью вино! Не водку, а вино. Сухое. Мне так легче. Хорошо, я алкоголик, если тебе так хочется. Только, пожалуйста, не мучай меня. Я прошу!
– Ненормальная. Мне хочется, чтобы ты была счастлива.