«Слишком далеко. Слишком дорого… Здесь все занято… Такие крошечные кровати… А вот этот, пожалуй, подойдет. И номера уютные. Да, мне нравится». Проверяю состояние счета. Хватит только на отель (на хороший отель!) и только на одну ночь (зато какую ночь!). Бедный желудок будто слышит мои мысли, громко протестует. «Ну будет тебе, потерпи, – глажу живот рукой, – Без еды мы протянем, не в первый раз. – Гудит громче. – Давай хоть раз шиканем, а? Ты только представь: мы в роскошном номере с огромной кроватью и отдельной ванной!» Решительно жму на значок с зеленой трубкой.
– Добрый вечер. Хочу забронировать номер. С большой кроватью. Нет, я одна. Вы не могли бы найти поспокойнее? Хочу выспаться.
– Хорошо, постараюсь подобрать подходящий. Когда вас ожидать?
– Такси приедет через пару минут. Думаю, буду к десяти.
– Ждем вас. Спасибо, что выбрали наш отель.
Из динамиков еле слышно играет вечерняя музыка. Уличные фонари желтым светом заливают мокрые мостовые, озаряют одиноких прохожих. Кутаюсь в серую легкую шаль, в памяти перебираю события последних часов. Украдкой вытираю непослушные слезы. Нервно вздрагиваю от хриплого: «Приехали». Благодарю водителя и более поспешно, чем требуется, выхожу из машины.
Передо мной огромные стеклянные двери, за ними просторный вестибюль с высоким потолком и пышной люстрой, как в театре. Мягкое освещение окутывает плавно, создает атмосферу спокойствия и защищенности. «Да, это то, что мне сейчас так необходимо», – на миг закрываю глаза, глубоко дышу.
На ресепшн мужчина. Протягиваю паспорт. Напрасно прячу красные глаза.
– Тяжелый день? – интересуется с сочувствием.
– Тяжелый вечер, – уточняю с вымученной улыбкой. А желудок вторит зычным «урррр». Да так, что, кажется, шторы на окнах шевелятся.
«До чего неловко!» – бросаю быстрый взгляд на человека за стойкой. – Притворяется, что не слышит. – Ужасно неловко!»
– Понимаю, – виду не подает, – ваш номер 426, корнер рум с видом на парк. Приятного отдыха.
Двери лифта бесшумно захлопываются, и я остаюсь наконец одна.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! - Он яростно трясет меня за плечи. – Слышишь? Я не потерплю! Ты меня поняла?! – Его лицо так близко, дыхание так горячо, пальцы больно врезаются в кожу под тонкой кофточкой.
Я делаю последнее усилие, выворачиваюсь из его цепких рук и, почти не помня себя от страха и ужаса, бросаюсь к двери, хватаю с разбитого трюмо сумочку и, задыхаясь от негодования и боли, выбегаю на лестницу.
«По коридору направо», – так он сказал? – «Кажется да». Под ногами толстый ковер, ступать по нему очень приятно. Сворачиваю вправо по длинному проходу до конца: «Он говорил, что номер угловой с зеленым видом». Подхожу к двери с табличкой «426», прикладываю ключ и под негромкое «дилинь-дилинь» захожу в комнату.
Первое, что я вижу – огромных размеров высокую кровать с белоснежными подушками в два ряда и пышным пуховым одеялом с подогнутым вверху широким ровным бортиком. Раскинув руки, падаю лицом вниз на кровать, зарываюсь с головой в подушки, вдыхаю тонкий аромат духов, мычу от удовольствия и сквозь блаженное «ммм» слышу, как в животе снова «уррр».
Встаю, иду в ванную комнату. А там… Белее белого – просторная ванна со сверкающим краном, изображающим прелестного дельфина, аккуратно развешены безукоризненной чистоты махровые полотенца, на мраморном умывальнике горкой возвышается искусно сложенный снежно-белый халат. Зеркало с мягкой подсветкой во всю стену, а под ним бутыльки с разноцветным наполнением; безупречным рядком разложены щеточки, расчески, ароматное мыло и другие банные принадлежности.
Сбрасываю одежду на пол, собираю волосы в тугой пучок. На мгновение замираю, глядя на худенькое бледное отражение в зеркале. И мне становится невыносимо жаль себя. Делается душно, а к горлу подкатывает знакомый ком.
Когда получасом позже раздается телефонный звонок, неохотно выплываю из изрядно остывшей ванной, словно из глубокого забытья. Накидываю халат и мокрыми босыми ногами шлепаю в комнату. Туда, где по обыкновению во всех отелях стоят пластиковые аппараты с нелепым дизайном и со множеством кнопочек с наклеенными на них цифрами и надписями на двух языках.
– Алло.
– Доброй ночи. Заказ в номер 426.
– Какой заказ? Я ничего не просила.
– Одну минуту, пожалуйста. Сейчас уточню.
В трубке раздаются шорох и глухое «бу-бу-бу» как если бы разговаривали два человека. Затем голос на том конце произносит:
– Вы Анна? На ваше имя оплаченный ужин: теплый салат с печенью, ньокки с белыми грибами и сыром дор блю, бутылка освежающего чилийского и лимонный тарт с клубникой и фисташками. – Делает небольшую паузу. – За дверью сотрудник обслуживания в номерах. Откройте, пожалуйста.
Только сейчас слышу, как в дверь тихонько, но настойчиво стучат. Судорожно сглатываю слюну, смотрю на телефон – почти шесть часов на воде и томатных корнерсах. Желудок предательски урчит и сжимается, в комнате снова становится нечем дышать.
– Но я ничего не заказывала, – произношу почти одними губами. А вслух добавляю. – Хорошо, я сейчас открою.
Еще через полчаса довольная сижу на кровати и чувствую, как горячий румянец покрывает все мое лицо, и шею, и руки. И в животе так тихо, так уютно. У кровати небольшой круглый столик на колесиках, накрытый льняной кремовой скатертью, уставленный красивыми, уже пустыми тарелками, перепачканными сырным соусом и фисташковым кремом. В бокале еще немного вина, а на краю столика карточка с надписью: «Пусть в самый тяжелый вечер, но не лишайте себя удовольствия вкусно поесть».