Казаки в Отечественной войне 1812 года

…Не хочу высоких званий,
И мечты завоеваний
Не тревожат мой покой!
Но коль враг ожесточенный
Нам дерзнет противустать,
Первый долг мой, долг священный-
Вновь за Родину восстать.

Д. Давыдов. Элегия IV.

     Спустя более двух столетий после окончания наполеоновских войн интерес к ним в мире не только не ослабевает, но и еще более актуализируется. Ни одно другое историческое событие не имеет столько публикаций, такой богатой историографии, как эта эпоха. Масштаб операций в 1812 года был невероятен,¬ а военные и гражданские потери французских захватчиков и русских защитников  вызывают содрогание даже сегодня, несмотря на несоизмеримо большие потери в двух последовавших одна за другой мировых войнах в XX веке.
     Грозная опасность нависла над Россией в 1812 году. Император Франции Наполеон Бонапарт вознамерился завоевать для французской буржуазии мировое господство. Он захватил уже большую часть Европы. На пути завоевателя стояла Россия. «Через пять лет я буду господином мира, — писал он в 1811 году. – Остается одна Россия, но я и ее раздавлю». Чтобы привести угрозу в действие, он собрал огромную армию, в 640 тысяч человек, с большой артиллерией, и подошел к границам России.
     В случае неудачи России грозило порабощение, разрушение вековых ее устоев, верований, благосостояния народа, поругание религии, осквернение храмов, переустройство в интересах  Наполеона. Нависшая над родиной опасность порабощения всколыхнула весь русский народ. Война против французских завоевателей превратилась в общенародную, Отечественную. Вместе с тем, на сторону Наполеона практически сразу после вступления его войск на территорию Российской империи стали   переходить поляки, привлеченные его обещанием восстановить Речь Посполитую в границах 1772 года. Активно готовилась встретить Наполеона на территории Беларуси католическая церковь.
     В России подготовка к очередной войне с Францией началась с назначением в январе 1810 года новым военным министром генерала от инфантерии М.Б. Барклая де Толли. От русской разведки он имел достаточно полное представление о подготовке Наполеона к походу на Россию. При полной поддержке императора Александра I Барклай де Толли провел целый ряд широкомасштабных преобразований в целях увеличения военной мощи государства, которые прямо сказались на итогах Отечественной войны.
     Война 1812-1813 годов против Наполеона была последней, в которой казаки могли проявить высшие качества полевой легкой конницы отжившего мира кочевников.
Армия Наполеона, сосредоточившаяся в пределах герцогства Варшавского, состояла из около 600000 французов и народов Рейнского  союза, в том числе австрийских и народов германских княжеств.
     Русские войска, развернувшиеся на западной границе, составляли 1-ую западную армию в составе около 120000 человек, под начальством военного министра генерала Барклая де Толли, занимавшую фронт между Россиянами и Лидой, с главной квартирой в Вильно. В состав ее входили 10 казачьих полков, в числе которых были лейб-гвардии казачий и атаманский полки: Иловайского -4-ый, Иловайского-8-ой, Денисова -6-ой, Денисова -7-ой, Гордеева -1-ый, Карпова-2-ой, Власова -3-ий и Харитонова -7-ой. Полки эти находились под непосредственным начальством атамана Платова.
     Вторая западная армия в составе 37000 человек под начальством князя Багратиона развернута была между Бугом и Неманом. В состав этой армии входили восемь казачьих полков под общим начальством генерала Иловайского. В те времена полки казачьи носили название по именам своих полковых командиров, причем командиры с одинаковыми именами отличались порядковыми номерами. В числе 8 полков армии Багратиона были казачьи полки 5,10,11,12 Иловайских, Сысоева -3-ий, Слюсарева -2-ой,  Андроникова-2-ой, Платова-5-ый и донская конная артиллерийская рота под началом Тацына.
     Третья - Обсервационная армия генерала Тормасова располагалась в южной части Полесья, имела в составе 46000 человек. В ее состав входил 5 донских полков: Дьячкина, Барабанщикова-2, Чикилева, Власова-2 и Янова.
Дунайская армия, после примирения с турками, находилась на Дунае и имела задачей действовать на тылы наступающей армии французов. Армия находилась под началом генерала Чичагова, которому была подчинена и Обсервационная армия. В составе Дунайской армии было 10 казачьих полков, распределенных по разным корпусам. Для прикрытия путей в сторону Петербурга, расположен был корпус под начальством Витгенштейна, в состав которого входили 3 казачьих полка.
     Кроме полков, входящих в состав армий западного фронта, находились еще 3 казачьих полков в Финляндии, 2 полка в Одессе и Крыму, 2 полка в Новочеркасске, 1 полк в Москве и 2 сотни в Казани. Уральское войско выставило 10 полков. Оборона кавказской линии возлагалась на две пехотные дивизии и на казачьи войска.
     Таким образом, к началу войны против Наполеона в 1812 году Войско Донское выставило 64 полка, Уральское -10, а войска Кавказской линии  охраняли линии по Тереку, Кубани и границы Грузии.
     Вечером 11 (23) июня 1812 года через реку Неман в трёх верстах вверх от Ковно (Польша), ныне Каунаса (Литва), на лодках и паромах переправилась рота французских саперов, которых первыми встретили оружейным огнем    казаки  Лейб-гвардии Казачьего полка 1-й Западной армии, 1-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Ф.П. Уварова. Командовал полком генерал-майор В.В. Орлов-Денисов. В 1812 году он состоял из трех донских и одного черноморского эскадронов. Однако силы были явно не равны. 
     По воспоминаниям саперов 13-го полка легкой пехоты, высадившихся на русском берегу, они встретились с всадниками с белыми султанами на головных уборах, и командир этих всадников задавал им вопросы на французском языке. В воспоминаниях французов и поляков они проходят как «красные казаки» - по цвету мундиров. Польский офицер Хлаповский дал характеристику пойманным нескольким «красным казакам» шеволежерами гвардии  - «очень высокие и сильные».
     После полуночи  12 июня по четырем наведенным выше города мостам началась переправа  армии Наполеона. Она насчитывала около 440 тысяч человек и имела второй эшелон, в котором было около 170 тысяч человек. "Великая армия" включала в свой состав войска всех покоренных Наполеоном стран Западной Европы (французские войска составляли лишь половину ее численности). Почти неделю переправляли вдоль границы войска первого эшелона, принадлежащего Великой армии. Во главе одной из группировок был сам Наполеон. После успешной переправы через Неман, армия направилась в Вильно. Ее примеру последовали представители группировок Жерома Бонапарта и принца Эжен де Богарне. Ей противостояли три русские армии общей численностью около 200 тысяч человек. Они были разделены и растянуты на фронте протяженностью свыше 600 километров, а главные силы неприятеля – на 300 километров.
     Инициатива начала военных действий принадлежала Наполеону, переправившись через Неман, его корпуса вступили в боевое соприкосновение с русскими войсками. Наполеон рассчитывал закончить военную кампанию за 1-2 месяца, навязав русскому командованию генеральное сражение сразу же после вторжения. Он не сомневался в своей победе. Но первый, самый мощный и концентрированный удар французского императора был нанесен напрасно. Русские нарушили его планы, не принимая боя, стали отступать, оставив Вильно. Барклай де Толли отказался от проекта, который предлагал генерал К. Фуль - ожидать французов в Дрисском укрепленном лагере. Он продолжил дальнейшее отступление, оставив для прикрытия петербургского направления 1-й корпус под командованием генерал-лейтенанта П. Х. Витгенштейна.
     После вторжения войск Наполеона в Россию 1-я и 2-я Западные армии русских оказались разделены французскими корпусами.  Бонапарт  решил разгромить их поодиночке, направив по дороге на Минск в разрыв между армиями сборный корпус одного из своих лучших маршалов Л.-H. Даву. Наполеон стремился именно здесь в Беларуси нанести решающий удар по Российской империи – разгромить ее армию. Армии князя Багратиона, отступавшей через Волковыск для соединения с 1-ой армией предположительно в районе Витебска, предстояло совершить трудный обходной маневр в результате постоянного давления войск маршала Даву и вестфальского короля Жерома Бонапарта. 2-ая Западная армия оказалась в критическом положении, так как могла была быть окруженной в районе Несвижа. Наполеон торжествовал победу над Багратионом. «Они у меня в руках», - повторял он, узнав о занятии Минска армией Даву. Но ошибки допущенные Жеромом Бонапартом, приведшие к опозданию на 4 дня к Несвижу, и впоследствии самим Наполеоном, дважды упустившим возможность разбить 1-ую Западную армию, возглавляемую Барклаем де Толли – у Полоцка и Витебска, хотя в его армии были задействованы пехота и кавалерия прославленных маршалов И. Мюрата, Ш. Удино, М. Нея, позволили русским, искусно маневрируя уходить от сражений и отступать дальше.
     В первые месяцы войны русская армия вынуждена была отступать под натиском превосходящих сил врага. Задача русского командования сводилась к тому, чтобы отступая и не принимая генерального сражения, спасти основные силы армии от разгрома и в то же время мобилизовать войска для уничтожения захватчиков. Армия Багратиона начала славную героическую эпопею – отступление суворовского типа в тяжёлых условиях: летняя жара перемежалась с бурными ливнями, болота, топи и пески на каждом шагу ставили перед ней сложные преграды.
     Однако длительность отступления и оставление врагу значительной территории вызвала ропот среди солдат и офицеров русской армии, всеобщее недовольство в российском обществе. Отход от Смоленска обострил неприязненные отношения между командующими армий Багратионом и Барклаем де Толли. Это вынудило императора Александра I учредить должность главнокомандующего всеми русскими армиями и 20 августа  назначить на нее генерала от инфантерии Михаила Голенищева-Кутузова, обладавшего большим боевым опытом и имевшего популярность как среди русского воинства, так и среди дворянства. Император не только поставил его во главе действующей армии, но и подчинил ему ополчения, резервы и гражданские власти в затронутых войной губерниях.
     Яркой страницей в летопись военного прошлого России вошли славные боевые дела казаков. Золотыми буквами в истории Отечественной войны 1812 года отмечен боевой подвиг казаков-патриотов, поднявшихся от мала до велика на священную войну против захватчиков.  Ни в одной из войн дореволюционной России казаки не проявляли столь массового и беспримерного героизма, как в Отечественную войну.  Помимо многочисленных полков, охранявших протяженные границы империи, на войну против Наполеона были мобилизованы и выставлены все наличные силы Донского, Уральского и Оренбургского Войск. Основную тяжесть удара приняли на себя донские казаки.
     В период Отечественной войны генерал-лейтенант  А.К. Денисов оставался на Дону наказным атаманом, формируя и снаряжая казачьи полки. Он был одним из замечательнейших генералов не только войска Донского, но вообще русской армии. Пик его воинских успехов - итальянский поход 1799 года, в котором он командовал восемью казачьими полками и был сподвижником А.В. Суворова.  В итоге перед началом сражений российское войско насчитывало почти 200 тысяч казаков из 600 тысяч общего числа солдат. Однако у Наполеона их было вдвое больше.
     В «Записке о донских казачьих полках, находящихся на службе», составленной войсковым атаманом М. И. Платовым отмечалось, что к началу военных действий в вооруженных силах России насчитывалось шестьдесят пять донских казачьих  полков, две конно-артиллерийские роты, тринадцать команд, 112 штаб-офицеров, 1173 обер-офицера, 1092 урядника и писаря, 39639 казаков. Половина из них входила в состав трех русских армий, расположенных вдоль западной границы: 1-й Западной под командование генерала Барклая де Толли, 2-й Западной под командованием генерала П.И. Багратиона и 3-й Западной под командованием генерала А. П. Тормасова.               
Кроме того, десять донских казачьих полков были в Дунайской армии, которой командовал адмирал П. В. Чичагов. Остальные донские полки находились на пограничной службе в Финляндии и на Кавказе. Накануне войны все донские полки, расположенные на западной границе, были сведены в особый «летучий корпус» и переданы под командование донского войскового атамана М. И. Платова.
     Атаман Платов  в приказе по корпусу, объявляя о нападении неприятеля, писал: «Мы должны показать врагам, что помышляем не о жизни, но о чести и славе России». Под этим девизом героически сражались против французских захватчиков донцы всю кампанию 1812 года до полного   разгрома армии Наполеона.
     Поскольку казачья конница в начале кампании оказалась отрезанной, она была переподчинена командующему 2-й Западной армии. В этот период донские казачьи полки Платова были надежным щитом, прикрывавшим отход русской армии.  Генерал Багратион писал Платову: «Я вас прошу занимать неприятеля, обеспокоивая его отовсюду до того времени, когда я в состоянии буду, подкрепляя вас, обеспечить соединение ваше с 1-й армией».
     Выполняя предписание Багратиона, казачьи полки, изматывая силы противника и прикрывая отход 2-й армии, не только вели арьергардные бои, уничтожали его аванпосты, разведчиков и фуражиров, захватывали их обозы, но и совершали лихие кавалерийские рейды в тыл врага, атаки на фланги, успешно вели разведку. При всяком движении французов, впереди их оказывались казаки. Ни один неприятельский разъезд не мог безнаказанно осмотреть деревни и подойти к русским войскам. Французам постоянно приходилось быть начеку. Их очень дразнили казаки своими хитрыми манёврами при внезапных набегах. «Не знаешь, писали французы, как против них действовать: развернешь линию - они мгновенно соберутся в колонну и прорвут линию, хочешь атаковать их колонною - они быстро развёртываются и охватывают се со всех сторон».
     Чтобы как можно скорее соединить русские силы, командующий 2-й армией генерал П.И. Багратион получил приказ срочно двигаться на соединение с  армией Б.М. Барклая-де-Толли, располагавшейся в районе Витебска, двигаясь через Минск. Однако данные разведки показывали, что в тылу армии появились передовые части французов, и дорога на Минск занята противником. Войска Багратиона оказались во вражеском кольце, которое быстро сжималось. Багратион принял решение отступать в юго-восточном направлении с выходом к Слуцку. Армии предстоял 200-километровый переход.
     Вместе с тем беспрерывный отход деморализующе  действовал на русские полки, нужен был успех, хоть маленький, но успех! И эту победу принесли русскому оружию казаки Платова у небольшого местечка Мир.  Багратион приказал Платову удержать как можно дольше местечко Мир, с тем, чтобы дать возможность  отдохнуть утомленным войскам 2-й армии, а затем обеспечить их дальнейший отход на восток. Получив приказ командующего 2-й Западной армии князя Багратиона  «остановиться в Мире … и удержать сей пункт», Платов решил устроить здесь засаду, справедливо полагая, что упоенный успехами первых дней наступления противник потерял осторожность. 27 июня (9 июля) казаки встретили бригаду генерала Турно, составляющую авангард войск Жерома.
     В этот день под непосредственным начальством М.И.Платова находилось 5,5 казачьих полков (половина Атаманского, Перекопский татарский, Ставропольский калмыцкий, Башкирский, Ловайского 5-го и Сысоева 3-го, рота донской конной артиллерии. Всего 2600 коней и 12 орудий). В этом бою казаки применили испытанный прием - «вентерь», который неоднократно приносил им успех. По обе стороны пути наступления авангарда противника скрывались в засаде хорошо подготовленные и вооруженные казаки, перед фронтом противника выставлялся небольшой авангард, сзади которого неприметно располагались основные силы и резервы. Теперь главная задача состояла в том, чтобы заманить противника в заранее приготовленную ловушку. Утром передовые части польской кавалерии под командованием полковника А. Радзиминского наткнулись на казачьи посты. В результате скоротечного боя они опрокинули их и погнались за казаками по дороге к деревне Мир в надежде на легкий и быстрый успех. В клубах пыли преследователи не заметили, как проскочили в деревню. Здесь их ожидала засада. Первым в бой вступил полк В.А. Сысоева 3-го, к которому вскоре присоединились главные силы - полки под командованием М.И. Платова, подошедшие из с. Симаковки. Окруженный 3-й уланский полк отчаянно сопротивлялся, пытался организованно отступать, но вскоре отступление превратилось в беспорядочное бегство. Более 15 верст казаки преследовали польских улан по направлению к деревне Кореличи. Подошедшее из села Пясечны подкрепление польским уланам, под командованием генерала К. Турно было смято отступавшими частями и беспрестанно кружившимися вокруг них донскими казаками, которые своими длинными пиками загоняли противника в болото, сбивали с коней, врезались в ряды улан, рубили их саблями и стреляли из пистолетов. К вечеру на помощь К. Турно подоспела 4-я легкая кавалерийская дивизия А. Рожнецкого, казаки отступили.   В этом бою противник потерял более 600 человек, в том числе было взято в плен 60 офицеров и 250 рядовых. Казаки потеряли всего 25 человек убитыми и раненными. Платов доносил Багратиону: «Урон у нас очень мал, потому что перестрелки не вели, а бросились дружно в дротики и  тем скоро опрокинули, не давши поддержаться стрельбою».
     После двухдневного боя  неприятель откатился в местечко Мир. Платов поздравил Багратиона «с победою над редкою (отборной) кавалериею» противника.  В этих боях французская армия понесла значительные потери. Было разгромлено 9 уланских полков. Донося о победе у Мира Александру  I, Багратион писал: «В засаду казаков Платова  дважды попали войска Наполеона». Победа казаков имела большое моральное значение. Она показала, что русская конница с успехом может громить хваленую наполеоновскую кавалерию. Победа укрепила моральный дух армии Багратиона. В приказе Багратиона по войскам 2-й армии он с благодарностью отмечал находчивость и храбрость казаков в боях при Мире. Благодаря успешным действиям казаков Платова под Миром удалось задержать преследователей, а также был разбит авангард Жерома Бонапарта – короля Вестфалии.   
     1 (12) июля, атаману Платову поручено было пробраться с казаками в тыл неприятелю... Как ни были внимательны французы, наш атаман маленькими партиями прошмыгнул ночью за их сторожевое охранение и явился в тылу, сразу во многих местах. В Могилеве, Орше, Шклове и Копысе, занятых французскими войсками, хозяйничали донские казаки.  Под ударами донцев гибли отдельные разъезды, посланные с приказаниями вестовые. Казаки жгли французские запасы продовольствия и фуража. Вдруг, сразу, за спиною у французов поднимались зарева пожаров, черный дым тянулся к небу... Отовсюду шли донесения с просьбою о помощи. Когда утомленная французская конница приходила на помощь - уже никого не было: казаки исчезали, как дым. Никто из французской армии не мог быть уверен, что на него не налетят казаки. Сам Наполеон не раз подвергался опасности быть плененным ими. Донцы знали, как делать набеги! Их учили этому черкесы и татары. Набег казачий был быстр и внезапен. За этот набег донцы истребили более 2000 французов, взяли в плен 13 офицеров и 630 нижних чинов.
     Несмотря на частые сражения, казачьи полки сохранили высокую боеспособность. В приказе по армии от  23 июля Багратион отмечал: «При осмотре мое сего июля 6-го дня казачьих полков Карпова 2-го, Иловайского 10-го, Иловайского 11-го, Сысоева 3-го с особым удовольствием заметил я, что сии полки доведены до наилучшей исправности, за что объявляю мою благодарность помянутым командирам».
     На войне 1812 года храбро бились с врагом Минский, Брестский, Полоцкий, Лепельский, Виленский пехотный и Лейб-гвардии Литовский уланский полки, в составе которых было немало солдат, призванных с белорусских земель.. В одном строю сражались рядовые и командиры из Витебской, Минской, Могилевской губерний. В рядах российских войск показывая образцы мужества и отваги, сражалось не менее 10 тысяч белорусов, которые записались на службу добровольно и по рекрутскому набору. Несомненно, что в их числе были белорусские казаки, которые сражались как в казачьих, так и в обычных подразделениях.
Казаки особенно отличились в крупных боях и сражениях также возле Романово  (14 июля),  у Кареличей и Новогрудка (8 июля), у Салтановки (23 июля), под Витебском (25-27 июля), при Полоцке ( 17-18 августа), в разгроме французской армии на Березине (26-29 ноября).
     Необходимо отметить, что в составе русской армии наряду с казаками Донского, Оренбургского, Черноморского и Бугского войск сражались также, сформированные в начале наполеоновского нашествия, полки Малороссийского казачьего Войска. Так, 1-ый Черниговский конный казачий полк в сентябре 1812 года между Речицей и Гомелем, действуя с регулярными частями, разгромил крупный отряд из состава дивизии Яна Генриха Домбровского. В оборонительных боях за Чечерск в сентябре отличился 3-ий Черниговский конный казачий полк. Другие малороссийские казачьи полки также с честью показали себя на полях сражений.
     Вот, что писал о малороссийских казаках в Отечественной войне 1812 года знаменитый историк Донского казачества Е.П. Савельев: «Сформированному в начале великой борьбы с наполеоновским нашествием на Россию в 1812 году Малороссийскому казачьему Войску, выпала завидная честь, почти во все время войны внутри России и в заграничном походе участвовать наравне с испытанными в битвах донскими полками, исключительно в передовом охранении русской армии и служить ее начальникам «глазами и ушами».
     Воинственный дух предков так крепко жил в душах Малороссийских казаков, несмотря на многочисленные невзгоды, что на них обратил внимание сам «вихорь-атаман» граф Платов и по его ходатайству некоторые Малороссийские полки были включены в состав летучего корпуса.
     Казачий корпус генерала от кавалерии М. И. Платова действовали как в составе армии, так и в партизанских отрядах.
     Весь ужас войны: грабежи, разорение хозяйств и пожары, как в начале нашествия, так и при отступлении «Великой армии» в полной мере испытали на себе крестьяне и мещане, жители деревень, местечек и городов Могилевской губернии. Военные действия 1812 года принесли неисчислимые потери Беларуси и ее жителям: десятки тысяч погибших, разрушенные города и села, мосты и переправы, потеря почти половины посевных площадей и скота.
     На начальном этапе войны население не приняло активного участия в защите Приднепровского края, так как их беспокоило, прежде всего, сохранение своего имущества. Шляхтичи и русские дворяне по-разному встретили наполеоновские войска. Первые — с надеждой на возрождение Речи Посполитой, вторые - выезжали «в разные пограничные Российские губернии, оставляя все достояние на жертву неприятелю...». Основная же масса дворянства, недовольная разорениями и грабежами имений, требованиями обязательных поставок, сдержанно отнеслась к французским военным властям.
     С приходом французской армии крестьяне ожидали отмены крепостного права. Для крепостных оккупация явилась еще и удобным поводом отказаться работать на помещиков.  Вместо этого они получили жесткие усмирения от оккупантов, сборы продовольствия и фуража для французской армии, мародерство от солдат. Новая власть увеличивала поборы с населения, не забывая даже взыскать недоимки, образовавшиеся при русской власти. В результате крестьяне и помещики стали разоряться. Недовольство населения нарастало. Часть крестьян,  забрав оставшийся скот  и пожитки, уходили в леса, тем самым срывая заготовку продуктов для армии, и начали вести партизанскую войну.  Это партизанское движение доставило множество неприятностей оккупантам и тем самым помогло русским войскам.
     В Беларуси хорошо известна деревня Жарцы — 22 двора в 16 верстах от Могилева. Там в партизаны ушло все мужское население, включая подростков. Причем, с французами воевали не только партизанские отряды, но и просто местные жители, пользовавшиеся любым удобным моментом. Известен случай, как два французских солдата из корпуса маршала Даву отстали от колонны, шедшей к Могилеву. Два прохожих мужика взялись их проводить. Показали знаками — короче, мол, догнать через лес. Там их и забили насмерть палками.
Уже в июле 1812 года на белорусской территории появились многочисленные шайки мародеров из Великой армии — французы, немцы, итальянцы и др. В сентябре—октябре их число достигло 50 тысяч. Чаще всего белорусские крестьяне истребляли мародеров, но и нередки были случаи, когда крестьяне объединялись с мародерами и совместно грабили и жгли именья польских помещиков.
     Французская оккупация продолжалась четыре месяца. При отступлении русской армии уничтожалось всё: жилые постройки, средства питания, фураж. Окрестности по пути движения армии Наполеона находились под постоянным наблюдением казачьих полков, которые мешали французам добывать питание для войск и фураж для лошадей.
     Следует сказать, что Наполеон перед вторжением в Россию напечатал огромное количество русских ассигнаций отменного качества. Среди купцов, крестьян и помещиков были «охотники» продать французам продовольствие и фураж за «хорошую цену». Поэтому казаки, помимо военных дел, в течение всей войны должны были также оберегать несознательную часть русского обывателя от соблазна продавать французам продовольствие, топливо и фураж за «хорошие деньги». Массовый вброс французскими войсками фальшивых российских ассигнаций нанес огромный ущерб экономике белорусских земель. После войны в течение 5 лет российские власти изъяли 5,6 млн. фальшивых рублей.

                Военные баталии на землях Могилевщины
 
     Во время войны 1812 года территория современной Могилевской области дважды оказывалась на перекрестке двух воинствующих империй - в июле и ноябре.  В июне войсками Наполеона был занят Вильнюс, в июле - большая часть Беларуси (кроме южных уездов). Оккупированными были Минск, Полоцк, Витебск, Бобруйск, Могилев и другие города. Отступление 1-й и 2-й российских армий под началом генералов Михаила Барклая де Толли и Петра Багратиона по белорусским землям сопровождалось боями, которых было не менее 15.  Они произошли под Вишнево, Ивенцом, Борисовом, Свислочью, Игуменом, Старым Быховом. Наиболее значительные сражения состоялись в районе местечка Мир и под Кобрином. В боях под Могилевом у деревень Салтановка, Дашковка и Новоселки русские войска показали пример героизма, в их рядах сражалось немало белорусов. В ноябре   Могилевщина была полностью освобождена от французов.
     При выводе изнурённых солдат к Несвижу Багратион узнал, что Минск занят французами, и он принял решение вести армию через   Слуцк, Бобруйск к Могилеву. Мирское и Романовское сражения дали возможность войскам Багратиона оторваться от преследования. Армии Багратиона нужно было для соединения с войсками Барклая де Толи проходить Могилев при любых обстоятельствах – либо при движении на Витебск, либо на Смоленск. Через Могилев проходили все необходимые в то время транспортные магистрали, особую значимость имел мост через Днепр.
     Без особых помех со стороны Жерома, войска которого безнадёжно отстали, князь Багратион благополучно прибыл 6(18) июля 1812 года  в  Бобруйск.  Здесь имелась почти завершённая крепость. Пять ее главных бастионов хорошо подготовили на случай осады и, особенно против открытого штурма неприятелем. На крепостных укреплениях было установлено 330 орудий разных калибров, сделаны запасы боеприпасов на 1 год и продовольствия на 6 месяцев в расчете на 8 000 человек. Были построены бараки и землянки на 18 батальонов личного состава. В таком состоянии, являясь мощным препятствием на пути вражеской армии, Бобруйская крепость встретила Отечественную войну.
     Начальником гарнизона являлся генерал-майор Г. Игнатьев, который проводил масштабные вылазки по разведке тыла врага и боевые действия против вражеских войск в окрестностях Бобруйска. Он заготовил большое количество продовольствия для армии, приказав спустить до Бобруйска все суда, которые следовали по Березине к Борисову. Конницы не было, поэтому военный губернатор оставил при себе партии казаков, которые шли с обозами. Казаков использовал для разведки.
     Г. Игнатьев получив сведения, что войска французского маршала Даву идут следом за 2-й Русской армией генерала Багратиона, которая отступает на Слуцк, приказал в срочном порядке вывезти продукты и фураж на дорогу Бобруйск-Слуцк, чтобы уставшие люди и лошади смогли подкрепиться  и выставил на каждой станции до 600 подвод для перевоза армейских грузов. В Бобруйск доставили все орудия, раненых и больных солдат П. Багратиона.
     В течение трех дней части  2-й Русской армии смогли отдохнуть под прикрытием мощных крепостных стен. Багратион назначил Игнатьева бобруйским военным губернатором – это давало Игнатьеву полномочия распоряжаться делами всей округи. Он приказал поселянам прятать от французов продовольствие и фураж.
     В Бобруйске Багратион получил приказ идти на соединение с Барклаем к Витебску через Могилёв и Оршу. Багратион направил из Бобруйска на Могилев 7-й пехотный корпус (командир генерал-лейтенант Н.Н. Раевский) и часть 4-го кавалерийского корпуса (командир генерал-майор К.К. Сиверс). На следующий день в том же направлении двинулся 8-й пехотный корпус командир генерал-лейтенант М.М. Бороздин), с приданными ему частями Сиверса. На марше армия сильно растянулась
     В это же время к Могилеву с целью перерезать пути к отступлению армии Багратиона продвигались французские и союзные им войска: 1-ый пехотный корпус (командир маршал Л.-Н. Даву), 3-ий кавалерийский корпус (командир генерал Э. Груши), резервный корпус (командир генерал В.-Н. Латур-Мобур),  5-й польский корпус (командир генерал Ю. Понятовский).
     В крепости были оставлены раненые. Из резервной дивизии Игнатьева взяли 6 батальонов, включив их в корпус Раевского. В Бобруйске было оставлено 4 тыс. солдат (13 батальонов), включая 600 больных и раненых из 2-й армии. Этот гарнизон был достаточен для обороны крепости. Бобруйская крепость позволила 2-й армии спокойно форсировать Березину. Оставаясь, все время войны в Бобруйске, Игнатьев деятельно собирал и сообщал главнокомандующим сведения о численности и движениях врага.  Общая численность гарнизона составила более 5 000 человек. За время осады крепости во время вылазок ее защитники сражались, в основном, не с французами, а с польской дивизией генерала Домбровского в 12 500 человек, которая вынуждена была находиться вокруг цитадели. Штурмовать крепость поляки не осмеливались. Для ее бомбардировки требовалась осадная артиллерия, а у Домбровского было только 20 полевых орудий.
     Находясь в стороне от основных боевых действий, крепость не сыграла особой роли в войне, но ее гарнизон отвлек на себя дополнительные силы неприятеля. Неприятель обложил крепость и держал в блокаде с июля до ноября 1812 года. Несмотря на то, что большинству ее защитников не пришлось участвовать в масштабных боевых действиях, французы на протяжении четырех месяцев вынуждены были постоянно помнить о том, что в их тылу действует мощная, неприступная цитадель русских войск, и все это время держать здесь польский корпус генерала Домбровского. Из 30 тысяч французских солдат, находившихся на тот момент на территории нынешней Беларуси, 20 тысяч стояли под стенами Бобруйской цитадели. И хотя против одного русского солдата сражалось четыре французских, Бобруйская крепость была единственной, не сдавшейся врагу.
      Историк А. Михайловский-Данилевский отмечал: «Удачный выбор места, где построен Бобруйск, оказал в Отечественную войну большую, неоценимую услугу. Ни одна крепость России никогда не была такой полезной, как Бобруйск в 1812 году. Если бы там не существовало крепости, князю Багратиону невозможно было бы раньше конца августа соединиться с первой армией, а тогда бы она была уже в окрестностях Москвы».
     Важное  значение для деблокады Бобруйской крепости имел бой 14 сентября 1812 года за местечко Глуск. Главные силы корпуса генерал-лейтенанта Эртеля (около 5 тыс.чел.) скрытно подошли к Глуску, выбили из него польский гарнизон и двинулись на Бобруйск. В авангарде корпуса были:   полк Донских казаков полковника Грекова 9, два эскадрона Сумского гусарского полка, рота егерей 41 [егерского] полка, батальон  Смоленского пехотного полка. Домбровский не успел сконцентрировать свои силы. На следующий день около дер. Горбацевичи русские отряды одержали победу.
     Когда войско генерала П.И. Багратиона, которое должно было защищать Могилев, только выходило из Бобруйской крепости, французский корпус маршала Л.Н. Даву, уже вступил в город. Зажиточные горожане, высшие чиновники, в том числе губернатор Д.А. Толстой, вице-губернатор Юсупов и другие, оставили город, причем губернатору пришлось уходить от погони французской кавалерии пешком. Толстой пребывал в Могилеве до последней возможности и не успел вывезти даже своего сына, который остался под чужим именем в городе у священника.
     Французские войска появились со стороны Виленского тракта. К 7(19) июля противник занял Княжицы, Белыничи, Коханово. Французский авангард по Виленскому тракту  остановился на ночлег в селе Княжицы. По распоряжению губернатора Толстого могилевский полицмейстер Литвинов с 30 рядовыми внутреннего батальона выступил к местечку Княжицы и напал на аванпосты французов.
     В отличие от других городов Беларуси Могилев встретил французов не торжествами, а залпами батальона охраны города на Виленской заставе со стороны Княжиц.  В распоряжении Могилевского губернатора Д.А. Толстого, попытавшегося до подхода армии Багратиона организовать оборону города, имелись отряд полковника А.И. Грессера (около 400 человек), отступивший из под Борисова, и не предназначенный для военных действий батальон внутренней стражи (200-300 человек). Эти небольшие силы расположились у западной окраины города на Виленском поле под прикрытием земляного вала с бастионами. Это был внешний (третий) оборонительный пояс древнего Могилева, возведенный в 1609-1633 годах и проходил он от Днепра по современным улицам и переулкам: Заводской, Глинки, Леваневского, Струшня, Лазаренко, Кузнечному, Горному к правому берегу Дубровенко, далее вдоль Яцыно, Первомайскую Лепешинского (вдоль Комсомольского сквера) и заканчивался у яра Дебря ( Машековской горы).
     Утром 8(20) июля французские войска в составе Первого пехотного корпуса (командир маршал Л.-Н. Даву), третьего кавалерийского корпуса (командир генерал Э. Груши), резервного корпуса (командир генерал В.-Н. Латур-Мобур), Пятого польского корпуса (командир Ю. Понятовский), всего 24 тысячи пехоты, 4 тысячи кавалерии и 56 орудий, подошли к Могилеву.   Солдаты гарнизонного батальона и отряда А.И. Грессера на Виленском поле подпустили наступающих французов на расстояние 200 шагов и дали дружный залп из ружей. До 7 вражеских солдат было убито, а остальные егеря быстро отступили к лесу, ожидая подхода своей пехоты.
     Первая атака французских конных егерей была отбита, однако после прибытия пехоты противника борьба  стала неравной. Часть французской пехоты двинулась в обход правого фланга защитников города, к Шкловским воротам, а вторая часть пошла в штыковую атаку. Солдаты Могилевского батальона, отстреливаясь залпами, начали организованное отступление на юг, минуя центр города. Пройдя Быховскую заставу, они через Буйничи отошли к деревне Дашковка. В бою за Могилев потери русских составили 40-50 человек убитыми и ранеными, 200 человек попали в плен. Вступив в город, французы перебили караулы и захватили мост через Днепр, продовольственный склад большое количество лошадей и крупного рогатого скота. 
     В это время войска Багратиона быстрым маршем двигались в Могилёв. В авангарде конницы Сиверса шли казаки полковника В.А. Сысоева и за ними корпус Н.Н. Раевского.   9(21) июля, когда основные силы войск Раевского находились у Старого Быхова, казачий полк в 2000 человек полковника  Сысоева, наступавший в авангарде конницы Сиверса, приближался к Могилеву. Узнав от отступившего из города отряда Грессера о занятии города французскими войсками, Сысоев после подхода еще двух казачьих и двух драгунских полков продолжил движение вперед. Между Буйничами и Салтановкой произошла встреча русского авангарда с высланным в разведку на Старо-Быховскую дорогу 3-им конно-егерским полком корпуса  Даву. Казаки устроили засаду на конный полк противника, взяли его врасплох. В завязавшейся перестрелке казаки окружили конных егерей и нанесли им тяжелый урон:  было убито и ранено около 500 французов, захвачен в плен их раненый командир полковник Ж. Мишо де Сен-Марса, 8 обер-офицеров, 200 рядовых противников, остальные бежали. В ходе преследования противника казачий авангард Сысоева был остановлен у деревни Буйничи французской артиллерией. Генерал Багратион выразил благодарность офицерам, а рядовым приказал выдать «раненым по рублю, а прочим бывшим в действительном деле, по пятидесяти копеек».
     Выйдя к Днепру в районе городка Старый Быхов,  Багратион узнал, что витебская дорога перерезана. Сложность положения заключалась в том, что он не знал, какие силы ему противостоят и Багратион ещё надеялся пройти через Могилев, а в случае неудачи организовать переправу у Нового Быхова.
принимает компромиссное решение – штурм французских позиций и строительство у селения Новый Быхов временного моста через Днепр. 
     Получив донесение о результатах  боя, предполагая, что это только авангард Даву и его можно сбить до подхода главных сил противника, Багратион, находившийся со своим штабом в фольварке Сапежино  (д. Сапежинка) у Старого Быхова принимает решение атаковать противника силами корпуса Раевского и овладеть Могилевом.
     Вот каким был его приказ командиру 7-го пехотного корпуса Н. Раевскому: «…Дабы предупредить находящиеся под Оршей французские войска выходом нашим на Смоленскую дорогу и занятием города Могилева, а также и для воспрепятствования движению их на Смоленск, чем ограждение центральных российских областей достигается, повелеваю Вам господин генерал-лейтенант Раевский, со вверенным Вам корпусом седьмым предпринять диверсию по следующему плану. Имеете завтрашний день выступить к селу Дашковке, что в двадцати верстах от Могилева, а оттоль с частью корпуса вашего для усиленной рекогносцировки до самого города Могилева. Буде не окажется, что город французами занят, забрать язык и мне донести, в каком количестве французы тамо засели. Я сам с армией за вами неотступно спешу и, при надобности, сикурс (помощь - авт.) полный вам обеспечен. На случай неудачи наступления нашего, у Нового Быхова мост наводится…»
Багратион ещё надеялся пройти через Могилев, а в случае неудачи организовать переправу у Нового Быхова.
     Для обороны Могилева корпус Даву занял выгодные позиции у д. Салтановка на открытой возвышенности, что лишало русские войска, расположенные в болотистой, покрытой густым лесом местности, возможности развертывания широким фронтом и использования кавалерии и артиллерии. С фронта её защищал ручей в глубоком овраге, через который по большой дороге была построена плотина из наваленных деревьев и мост. На востоке находился Днепр, в результате местность, прилегающая к реке, была заболоченной и непроходимой для войск. На западе левый фланг, тянувшийся до деревни Фатово, был защищён лесом. Плотины и мосты, являвшиеся единственными доступными переходами через болотистые берега ручья  были, по указаниям Даву, или сломаны, или забаррикадированы. На высотах за оврагом расположилась французская артиллерия, которая простреливала все подступы. Также солдаты использовали для обороны постройки в деревне.
     На передовой линии французов от Салтановки до мельницы в д. Фатово расположились батальоны 85-го линейного полка генерала Фридерикса, за ним 108-й линейный полк 4-й пехотная дивизии генерала Дессе, во второй линии – 61-й пехотный полк из состава 5-й дивизии Кампана и 5-я кирасирская дивизия. Другие французские части находились в Могилеве и охраняли подступы к городу.  К началу битвы французские войска насчитывали 18 500 пехоты, 3 000 кавалерии, 55 орудий.
     К исходу  10(22) июля 7-й пехотный корпус Раевского с частью сил 4-го кавалерийского корпуса Сиверса располагались у Дашковки, 8-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Бороздина – у Старого Быхова. Раевский имел примерно 15 тыс. солдат, 72 орудия. Сюда же прибыл и корпус атамана Платова с задачей переправиться через Днепр и двигаться на соединение с 1-й Западной армией.
     11(23) июля в 8 часов утра 6-ой и 42-ой егерские полки завязали бой с передовыми частями французов в лесу на подступах к Салтановке. Оттеснив противника на его исходные позиции, русские войска расположились у опушки леса: на правом фланге, напротив моста у Салтановки – 12-ая дивизия генерала Б.М. Колюбакина, на левом, напротив плотины у Фатово – 26-ая дивизия генерала И.Ф. Паскевича. Между частями дивизии Паскевича и батальонами Дессе разгорелись упорные кровопролитные схватки, проходившие с переменным успехом. К полудню к месту боя прибыл маршал Даву и взял командование войсками на себя.
     Очевидец боя, барон Жиро из корпуса Даву, так описывал сражение:
«Мы вдруг увидали выходящими из лесу, и сразу в несколько местах, весьма близких друг от друга, головы колонн, идущих сомкнутыми рядами, и казалось, что они решились перейти овраг, чтобы добраться до нас. Они были встречены таким сильным артиллерийским огнём и такой пальбой из ружей, что должны были остановиться и дать себя таким образом громить картечью и расстреливать, не двигаясь с места, в продолжение нескольких минут. В этом случае в первый раз пришлось нам признать, что русские действительно были, как говорили про них, стены, которые нужно было разрушить. Русский солдат, в самом деле, превосходно выдерживает огонь, и легче уничтожить его, чем заставить отступить».
     Несмотря на сильный ружейный и артиллерийский огонь с левого берега русские егеря, под командованием полковника Глебова преодолели мост, но вскоре были вынуждены отойти. Раевский поручил 26-й дивизии Паскевича обойти позицию французов слева по лесным тропам, сам же он намеревался одновременно напасть с основными силами по дороге вдоль Днепра. Паскевич с боем вышел из леса и занял деревню Фатово, однако неожиданная атака 4-х французских батальонов опрокинула русских. Завязалось сражение с переменным успехом; французам удалось остановить Паскевича на своём правом фланге. Обе стороны разделял ручей, протекающий в этом месте по окраине леса параллельно Днепру.
     Сам Раевский напал на фронтальную позицию французов 3 полками в лоб. Смоленский пехотный полк, наступая по дороге, должен был овладеть плотиной. Два егерских полка (6-й и 42-й) в рассыпном строю обеспечивали наступление на плотину. В ходе атаки колонну Смоленского полка в правый фланг опасно контратаковал батальон 85-го французского полка. Сам Раевский, который принял командование Смоленским пехотным полком, был ранен картечью в грудь, но остался в строю. В критический момент боя он лично возглавил атаку, повернул колонну и отбросил французский батальон за ручей. Сражение у Салтановки носило ожесточенный, упорный характер. В критические минуты боя, доходившего до рукопашной.   
     Ходила легенда о том, что Раевский повлек за собой в бой двух своих сыновей, однако адъютант генерала, Батюшков, в своих мемуарах указывает на то, что Раевский лично опроверг этот слух: "Правда, я был впереди. Солдаты пятились, я ободрял их. Со мною были адъютанты, ординарцы. По левую сторону всех перебило и переранило, на мне остановилась картечь. Но детей моих не было в эту минуту. Младший сын сбирал в лесу ягоды (он был тогда сущий ребенок, и пуля ему прострелила панталоны); вот и все тут, весь анекдот сочинен в Петербурге".
     В донесении главнокомандующему 2-й Западной армией Петру Багратиону Раевский писал: «…сей полк, отвечая всегдашней его славе, шел без выстрела с примкнутыми штыками, несмотря на сильный неприятельский огонь, с неимоверною храбростью… я сам свидетель, как многие штаб- , обер- и унтер-офицеры, получив по две раны, перевязав оные, возвращались в сражение, как на пир».
     Сражение длилось в течение 10 часов, но прорвать французские позиции не удалось. Багратион, прибыв в район Салтановки и убедившись в превосходстве сил противника, приказал под прикрытием огня артиллерии и отрядов конницы отойти к Дашковке. Одновременно было отдано распоряжение о наведении моста через Днепр в районе Нового Быхова. Под прикрытием корпуса Раевского главные силы 2-ой Западной армии  13 (25)  июля  переправились через Днепр и через Пропойск - Мстиславль двинулись к Смоленску на соединение с 1-ой Западной армией.  14 июля и 7-й корпус Раевского отошёл от Дашковки к переправе и последовал за основными силами Багратиона. Отступление было прикрыто густой сетью казачьих пикетов.  Казаки Платова были направлены через Днепр и последовали к Смоленску по восточному берегу Днепра мимо Могилева, отвлекая противника на себя. Даву решил, что русские скоро повторят наступление на Могилёв, и готовился к новому сражению. Французы не сразу узнали об уходе противника. А когда стало известно, что армия Багратиона ушла, то Даву не знал куда. Время для преследования было упущено. Русские считали себя победителями, так как враг не смог помешать маршу 2-й армии на соединение с 1-й армией. Французы считали победителями себя, так как сдержали натиск Багратиона на Могилёв.
     Без сомнения, русские войска проявили здесь мужество, отчаянную храбрость и исключительный героизм. В девятичасовом сражении у Салтановки французы потеряли около 5 000 человек, русские – 2 500. Для раненых в усадебном доме Жуковских д. Дашковка Могилевского района размещался лазарет для русских солдат.  По одной из версий, здесь залечивал раны генерал Николай Раевский, в доме останавливались Денис Давыдов, Надежда Дурова, а 12 июля 1812 года в Дашковке весь день пробыл и генерал Петр Багратион. 
     Получив сведения о битве под Могилевом и о переправе Багратиона через Днепр, Барклай решил соединиться со 2-ой армией у Смоленска и двинулся туда из Витебска через Рудню. В это время Наполеон, сделав все приготовления к большой битве под Витебском, где он намеревался уничтожить армию Барклая де Толли, и выехав 16(28) июля на позиции обнаружил, что русская армия ушла дальше на восток. Для императора это было большим разочарованием.
     22 июля (3 августа) 1-я и 2-я армии соединились в Смоленске. Это был крупный успех русской армии, означавший крушение наполеоновского плана разгрома армий поодиночке.  После соединений двух армий М. И. Платов принял командование над всеми казачьими полками, находившихся в обеих армиях. Военная обстановка под Смоленском сложилась так, что возникла возможность нанесения внезапного удара по разбросанным на значительном расстоянии друг от друга наполеоновским корпусам. Перед казаками Платова была поставлена задача, наступать в авангарде  2-й армии на Рудно. Казачьи полки нанесли тяжелое поражение авангарду  Мюрата у Молева Болота. Сблизившись с французами, казачьи полки обрушились на них  лавиной. В этом бою отличилась и донская конная артиллерия, которая с близкого расстояния расстреливала неприятельские боевые порядки. Противник потерял около половины кавалерийского корпуса, полностью был уничтожен вражеский пехотный полк. М. И.
     Платов доносил Барклаю-де Толли: «Неприятель пардона не просил, а войска российские его императорского величества, быв разъярены, кололи и били его».
Французы не сразу узнали об уходе противника. А когда стало известно, что армия Багратиона ушла, то Даву не знал куда. Время для преследования было упущено. Русские считали себя победителями, так как враг не смог помешать маршу 2-й армии на соединение с 1-й армией. Французы считали победителями себя, так как сдержали натиск Багратиона на Могилёв.
    В память о сражении под д. Салтановка в шести километрах от Буйнич на высоком берегу речушки Фатовки (Хватовки) у Бобруйского шоссе находится памятник, заложенный в 1912 году к 100-летию сражения - белая часовня при дороге (скульпт. П. Яцыно, архит. К. Михайлов). В 1980-е годы непосредственно на месте сражения установлен гранитный обелиск с надписью: «11 июля 1812 года здесь произошло сражение русских войск под командованием генерала Раевского с французскими войсками маршала Даву». В честь 150-летия этого события в д. Сапежинка в 1962 году установлен мемориальный знак - обелиск, на котором запечатлены слова: «9-12 июля 1812 года в период сражения русских войск с французскими под Салтановкой здесь находился штаб Главнокомандующего 2-й Русской армией генерала Багратиона».
     После Салтановского сражения в Могилеве была окончательно установлена власть французов. В городе возле Шкловской брамы французского маршала Даву со свитой встречали приветственными речами  и с хлебом, купленным у евреев, представители  шляхты во главе с Быховским уездным предводителем П.С. Крогером, а городской голова Григорий Груша вручил полководцу магистратские золотой и серебряный ключи от города. Накануне пришествия французов в губернский город съехались знатные шляхтичи, многие маршалки почти со всех уездов, с заранее составленными списками различных комиссий для организации управления городом. 
На оккупированной территории захватчики установили режим грабежа и порабощения.
     По приказу маршала Даву была создана Временная комиссия для управления губернией, в которую вошли местные ополяченные помещики и чиновники (комиссия «польского правления»). На комиссию возлагалась задача поддержания порядка, сбора и доставки французской армии хлеба, скота, съестных припасов и фуража. В уездах создавались поветовые комиссии. Мэром города назначили хорунжего Даниила Венцлавовича, помещика Могилевского уезда. Их предательство и сотрудничество с наполеоновской администрацией были ожидаемыми. Впоследствии, после освобождения губернии гражданский губернатор Д.А. Толстой докладывал в Правительствующий Сенат, что большая часть помещиков вполне добровольно, безо всякого принуждения присягнула Наполеону.
     Получив предписание от комиссии и повеление маршала Даву, архиепископ Варлаам под страхом наказания и разорения принес присягу на верность и послушание Наполеону, что было единственным случаем во время войны, когда православный архиепископ   присягнул неприятелю и  велел сделать это духовенству по всей епархии, а затем в течение 4-х месячной оккупации города соблюдал все предписания. За ним присягнули прихожане римско-католических костелов и еврейских синагог. Интересный факт, что Варлаам, родившийся в 1751 году в   Черниговской губернии, был сыном казака. В 1813 году архиепископ Варлаам решением Святейшего Синода был объявлен клятвопреступником и лишен архиерейства, священства и всех наград. В его оправдание можно только отметить, что при отступлении войск Наполеона город Могилев не был сожжен, как другие города России.
     Гражданские чиновники, присягнувшие французскому императору, наказание избежали, правительство Александра I  заняло к ним примирительную позицию.
     Во второй половине июля 1-ый образцовый корпус маршала Даву оставил Могилев. Ему на смену прибыл польский корпус генерала Ю. Понятовского, который инициировал проведение губернской конференции шляхты и принятие ими решения о присоединении к Польше. Сторонниками французов в Могилеве была сформирована «народная» гвардия из 400 местных шляхтичей и горожан. Это «потешное» войско, вооруженное старыми пиками разбежалось в первом же бою под Княжицами, а его руководителя полковника Роменского, могилевского военного коменданта города, ярого приверженца Речи Посполитой, засекли казаки.   
     С октября 1812 года  началось отступление «Великой армии».  Французская армия, потерпев ряд поражений в России, отступала из Смоленска через Оршу к Березине. Русские войска, преследуя противника, двигались южнее через Горки и Копысь.
     Главная квартира генерал-фельдмаршала М.И Кутузова размещалась сначала в д. Романово (ныне пос. Ленино), затем по мере освобождения территории в Копыси, м. Староселье Шкловского района и м. Круглое. Отсюда он направил письмо командующему армией адмиралу П.В.Чичагову, в котором предлагал свой план разгрома Наполеона на р. Березине. В другом письме, отправленном в то же время своей жене, он отмечал: «Неприятель все бежит, потерял от главной своей армии всю артиллерию, ему идти легко».
     18 октября 1812 года, состоялась вторая битва под Полоцком, в которой русские войска Витгенштейна разбили баварский корпус французов. Эта забытая победа при участии казаков и Петербургского ополчения окончательно похоронила планы Наполеона о наступлении на столицу России – Петербург. В сражении приняли участие Донские казаки, батарейные роты №№ 5-го, 14-го, 27-го, 28-го и 50-го; легкие роты: №№ 9-го 26-го, 27-го, 35-го и 49-го: конные роты: №№ 1-го, 3-го и 23-го.
     Большую роль в Отечественной войне сыграли армейские партизанские отряды. Им ставилась задача внезапными действиями в тылу противника нарушать коммуникации, уничтожать его живую силу, наносить удары по гарнизонам, подходящим резервам, лишать врага возможности добывать себе продовольствие и фураж, следить за передвижением войск и доносить об этом в главную квартиру русской армии. В составе летучих отрядов действовало 36 казачьих и 7 кавалерийских полков, 5 эскадронов и команда легкой конной артиллерии, 5 полков пехоты, 3 батальона егерей и 22 полковых орудия. Таким образом, Кутузов придал партизанской войне более широкий размах.
     14 сентября 1812 года, был создан партизанский отряд Дениса Давыдова - 80 донских казаков и 50 гусар. Участник множества кампаний, герой Отечественной войны 1812 года, командир Ахтырского гусарского полка, легендарный партизан - до всех этих подвигов Денис Давыдов почти 2 года служил в нашем Белорусском гусарском полку. Именно белорусцем он впервые примерил ментик и начал свою гусарскую карьеру. Его соратниками были однополчане, офицеры Ахтырского полка штабс-ротмистр Николай Григорьевич Бедряга, поручик Дмитрий Алексеевич Бекетов, поручик Пётр Иванович Макаров, старший вахмистр отряда гусар Шкляров, вахмистр Иванов, а также командиры-казаки — хорунжие Талаев и Астахов и урядник 10-го Иловайского полка Крючков. В прославленный отряд Дениса Давыдова входили казаки из полков Сысоева-3, Иловайского 11-го, Грекова 21-го. Денис Давыдов с большой похвалой отзывался о казаках, находившихся в его отряде. Позже он писал о них: «Это люди отличной храбрости и неутомимой деятельности, отличные ездоки, сметливости черкесской».
     Партизанский отряд Дениса Давыдова принимал активное участие в освобождении Копыси, Александрии и местечка   Белыничи. В районе Копыси, занятой французским кавалерийским отрядом, партизаны устроили засаду. На следующий день утром французы со стороны Александрии начали переправляться через Днепр. Окружив место переправы, стремительным ударом кавалерийский отряд  Д. Давыдова напал на врага. К тому времени половина французов уже переправилась на противоположный берег, а вторая - готовилась к переправе и оказала слабое сопротивление. Но когда враги увидели, что окружены со всех сторон русскими, то стали бросать оружие и беспорядочно где вплавь, где на лошадях переправляться на другой берег. Как отмечал в своем «Дневнике партизанских действий 1812 года» Давыдов: « … Мгновенно река покрылась плывущими и утопающими людьми и лошадьми. Берега оной и сама она завалилась фурами, каретами и колясками. В улицах началась погоня и резня беспощадная, а с противоположного берега открылся по нас сильный оружейный огонь. Желая дать время рассыпанным по городу казакам моим окончательно очистить улицы от неприятеля,  я остановился с резервом на площади у самого берега. … Пули осыпали нас… Вскоре наездники очистили от неприятеля улицы. Я собрал полки, и невзирая на стрельбу, производимую с противоположного берега, пустился двумя толпами вплавь по Днепру оплывая, так сказать, стрелков защищавших переправу. …Мы переправились. Я отрядил сотню казаков для забрания сдавшихся в плен, скрывавшихся в Александрии и бежавших в разброде через столбовую Белорусскую дорогу».
     В журнале «Военных действий» русской армии об этом было написано: «Партизан Полковник Давыдов 9 числа (ноября) атаковал неприятеля в городе Копысе, и, побив несколько на месте, взял в плен 285, причем в добычу досталось много обоза. После чего переправясь через Днепр вплавь послал партии по дорогам к Шклову, Староселью и Орше».
     Поэт–партизан Денис Давыдов за мужество и выдающиеся командирские способности в битвах под Салтановкой, Красным, Копысью и Белыничами был награжден орденом святого Георгия 4-го класса.
     Крупнейшим опорным пунктом французских войск на востоке Беларуси был Могилев. Здесь размещалась третья после Вильно и Минска крупная продовольственная база (10-тидневный запас провианта для 100-тысячной армии), находился госпиталь с большим запасом медикаментов и перевязочных материалов.
Чтобы отрезать неприятелю сообщение с Могилевом,  главнокомандующий русской армией М.И. Кутузов приказал отряду подполковника Д.В. Давыдова и калужскому ополчению генерал-лейтенанта В.Ф. Шепелова выйти к городу с северной и южной сторон, а отряду генерал-лейтенанта Гудовича после переправы через Днепр двинуться к Белыничам. Непосредственно для занятия Могилева был выделен отряд генерал-лейтенанта А.П. Ожаровского в составе 19-го егерского, Мариупольского гусарского и 4 казачьих полков с 6 конными орудиями.
     12 ноября польский корпус покинул Могилев, оставив в городе для защиты своего отхода эскадрон 15-го кавалерийского полка. Партизанский отряд генерал адъютанта графа А.П. Ожаровского, узнав в пути от засланных в Могилев евреев о слабости гарнизона и о намерении французов сжечь город, не дожидаясь соединения с отрядом Д.В. Давыдова, 12 ноября без боя занял город, о чем писалось в  Могилевской хронике.  В качестве трофеев были захвачены армейские магазины с большими запасами продовольствия и фуража. После освобождения Могилева отряд Ожаровского был направлен к Березине для преследования, отступавшего противника. Калужское ополчение генерала Шепелева осталось в городе для охраны воинских складов, пленных французских солдат и для устройства госпиталей. В Могилев как в один из немногих неразрушенных городов отводились русские войска на отдых.
     Переночевав в Головчине, «летучий» кавалерийский партизанский отряд Д. Давыдова рано утром 14 ноября 1812 года выступил к Белыничам. В Белыничах находились по два батальона пехоты и эскадрона польских улан. При приближении кавалерийского отряда Давыдова к Белыничам его встретили польские уланы, которые были «немедленно опрокинуты в местечко российскими гусарами и казаками». Увлекшись преследованием, отряд Давыдова наскочил на плотный ружейный огонь польской пехоты, которая укрепилась за домами и постройками местечка. Завязался упорный бой. Давыдов решил поджечь дома в местечке, чтобы заставить противника покинуть Белыничи. Противник, не выдержав обстрела картечью, отошел по дороге в сторону деревни Эсьмоны. К тому времени отряд казаков и гусар под командой подполковника Храповицкого лихой атакой овладел госпиталем и складами на окраине местечка. Второй отряд отборных казаков под командой Льва Давыдова (брата Дениса Давыдова) из-за леса ударил по отходившей вражеской колонне, обратив ее в бегство и захватив пленных.
     Упреждая отступающего противника, казаки разрушили мост через р. Ослик и устроили засаду у деревни Эсьмоны. Неожиданно напав на противника у моста, казаки рассеяли вражескую колонну на две части - первая из них, побросав оружие, сдалась в плен, а вторая, отстреливаясь, переправилась через реку Ослик и отошла к Березине. После взятия Белынич обоз с ранеными и трофеями был отправлен 15 ноября в Шклов, а донесение с описанием боя генерал-фельдмаршалу Кутузову в Круглое, где находилась главная квартира (штаб).
     Из Круглого Кутузов сообщал императору Александру I, что главная армия   направилась к р. Березине, чтобы не дать Наполеону возможности переправиться через реку ниже г. Борисова.
     Именно на белорусской земле при переправе через Березину  армия Наполеона потерпела окончательное поражение. Отступавшая армия Наполеона подошла к Борисову и начала переправляться через Березину в районе деревень Студенка и Брили. Однако войска Наполеона оказались в окружении.   14-17 (26-29) ноября  состоялось   сражение с русскими войсками, пытавшимися отрезать ей пути отхода. Войска Чичагова совместно с казаками Платова и отрядом Ермолова разбили у переправы через реку Березину 40 тысячную французскую армию. Французский император, введя в заблуждение русское командование устройством ложной переправы, смог перевести остатки войск по двум наспех наведенным мостам через реку. Большинство  несчастных французов сдалось в плен, и русским досталась после битвы на Березине громадная добыча. Очень много французских солдат утонуло в холодных волнах реки или было раздавлено во время страшной давки во время переправы. Приблизительно потери составили  30 тысяч человек. Бедствия, постигшие французов при переправе через Березину, сделались синонимом самых ужасных несчастий, какие может причинять людям война.  Из падавших в воду обозов, людей и лошадей образовался подле Студянки остров, разделивший реку на два рукава, а неподалеку от этих рукавов образовались три возвышения из человеческих трупов. «Оттуда еще торчали человеческие кости, но они были окутаны густым слоем незабудок: это было наводившее ужас сочетание нежного цветка со страшным воспоминанием», – писал современник.
     После переправы от главной группировки Наполеона осталось 8 тысяч гвардейцев. Фактически при этом сражении император потерял людей больше чем под Бородино. По официальным сведениям, в России было погребено 243600 неприятельских трупов. Из бесчисленных пленников и солдат, оставшихся там по болезни, лишь немногие возвратились в свое отечество. Вслед за разгромом на Березине дисциплина в наполеоновской армии исчезла окончательно; все нравственные узы были разорваны и наряду с самыми благородными подвигами великодушия и самопожертвования совершались самые невероятные злодеяния. От страшных страданий притупились все человеческие чувства. Только голод до такой степени отстаивал свои права, что для его удовлетворения употреблялось в пищу человеческое мясо.
     Березинская переправа вблизи Борисова, по свидетельству историков, стала самой мрачной страницей в истории наполеоновских войн.  На местном кладбище были погребены останки 441 французского солдата, найденные в разное время на территории Вилейского, Логойского и Борисовского районов. Захоронение представляет собой три огороженные братские могилы.
     22 - 23 ноября (4-5 декабря) 1812 года при местечке Молодечно  произошёл последний крупный бой оренбургских казаков в Отечественной войне 1812 года. Ночью казаки Чаплица отыскали в лесу ниже по течению плотину. В четыре часа утра казачья кавалерия Третьей Западной армии, внезапным ударом во фланг, ворвалась в Молодечно, отрезав часть французских войск. К рассвету были восстановлены мосты, по ним через Ушу перешла пехота. Русским достались 2,5 тысячи пленных (в некоторых источниках эта цифра вырастает до 9,5 тысяч), 24 орудия и 30 зарядных ящиков. Потери французов могли быть и больше, если бы Виктор, понимая безнадёжность ситуации, не начал бы отвод войск раньше. Оба корпуса всё же смогли улизнуть, хоть и понеся значительные потери в вечернем бою, так что в плен попали по большому счёту разрозненные подразделения и отбившиеся от своих частей. Отступление прикрывали остатки лёгкой кавалерии. Вскоре хвост колонны настигли казаки полковника Кайсарова (из авангарда Платова). Они смяли заслон и захватили часть обоза Главной квартиры «с важными документами». А так же немногих уцелевших кавалеристов, в частности командира 1-го конноегерского полка кавалерийской дивизии 1-го армейского корпуса полковника. По окончании Березинского сражения, оренбуржцы были снова переведены в Молдавию, нести охрану на Турецкой границе. Домой в родные станицы казаки 1-го и 2-го Оренбургских казачьих полков вернулись в 1819 году, пробыв в походе почти 12 лет.    
     Освобождение территории Российской империи от неприятеля завершилось 14 (26) декабря, когда русские войска заняли пограничные города Белосток и Брест-Литовский. Враг потерял на полях сражений до 570 тысяч человек. Главным итогом сражения при Березине явилось полное уничтожение "Великой армии" Наполеона. После сражения под Березиной она прекратила своё существование как организованная сила. Сам Наполеон, тем не менее, избежал плена и смог с ядром своей гвардии в условиях значительного превосходства русских сил вырваться из окружения.
     - На тысячеверстном расстоянии от Малоярославца до Немана, - писал  атаман  Платов военному министру Горчакову, - лежат дерзкие  французы, мало сказать на каждой версте, но на каждом шагу… Остатки европейцев, которые были в нечестивой армии коварного и злого неприятеля, возвестят соотчичам своим, каково ходить на Русь, больно и дерзостно задевать Россию. Познают донских казаков.
     14 декабря в Каунасе жалкие остатки наполеоновских войск численностью 1600 человек переправились через Неман в Варшавское герцогство, а затем в Пруссию.
     Трудно перечислить главные этапы этой войны, в которой казакам принадлежала выдающаяся, а подчас и решающая роль. Малоярославец, Колоцкий монастырь, Смелев, Смоленск, Вязьма, Духовщина, Красный, Березина, Вильно, Ковно – вот славные места успехов Платова и его казаков в заключительный период войны. За заслуги именным Высочайшим указом от 29 октября 1812 года атаман Войска Донского, генерал от кавалерии Матвей Иванович Платов был возведен, с нисходящим его потомством, в графское Российской империи.

                От Бородино до Парижа

     В нашей памяти Отечественная война 1812 года и Бородино по сути синонимы. Бородинское сражение стало переломным в Отечественной войне 1812 года, имело большое международное значение, оказавшее влияние на судьбу европейских стран.
     Исходя из требований Александра I, настроения армии, жаждавшей сразиться с неприятелем, но, главное, понимая, что отдать Москву французам без боя недопустимо, главнокомандующий Кутузов решил дать французской армии генеральное сражение, чтобы нанести ей возможно больший урон и остановить наступление на Москву. Для битвы он заранее выбрал позицию, в 124 километрах от Москвы, у села Бородино близ Можайска, позволявшую выгодно расположить войска и перекрыть Старую и Новую Смоленские дороги.
     Накануне сражения в донесении Александру I о состоянии армии и о выборе позиции при селе Бородино Кутузов сообщал: «Касательно неприятеля, примерно уже несколько дней, что он стал чрезвычайно осторожен, и когда трогается вперед, то сие, так сказать, ощупью. Вчерашнего дня посланный от меня полковник князь Кудашев заставил с 200 казаков всю конницу Давустова корпуса и короля неапольского несколько часов сидеть на лошадях неподвижно. Вчера неприятель ни шагу вперед  движения не сделал. Сегодня казачьи наши форпосты от меня в 30 верстах, и боковые дороги наблюдаются весьма рачительно».
     Следует отметить, что стратегия постоянного отступления, которой придерживался в начале войны Барклай-де-Толли и за что он подвергался жесткой критике, принесла свои плоды: если изначально речь шла о 600-тысячном войске неприятеля, троекратно превосходящего силы русской армии, то до Бородино дошло 135-тысячное французское войско. Во-первых, французам нужно было оставаться и закрепляться на захваченных территориях, ну, а во-вторых, русские просторы, партизанская война и болезни, все же, несколько ослабили армию неприятеля. Таким образом, к моменту Бородинского сражения силы были почти равны: русская армия насчитывала в своем составе около 150 тысяч человек против уже упомянутых 135 тысяч в составе «Великой армии» Наполеона.
     Сражение началось в пять часов утра 26 августа (7 сентября) и продолжалась до 20 часов вечера. Была Великая сеча, получившая название Бородинской Битвы. Победителем из неё не вышел никто. Бой был жестоким, с обилием потерь с обеих сторон.  Большие силы наполеоновской армии восемь раз атаковали Багратионовские флеши на левом фланге русской армии, но так и не сумели снять его. Кутузов приказал казачьему корпусу Платова и кавалерийскому корпусу Уварова, находящимся в Масловской роще, атаковать левое крыло французской армии. Задача была сложной. Нужно было преодолеть глубокий овраг, затем перейти вброд реку с илистым дном, стремительно подняться на гору и обрушиться на врага.
     Около 12 часов казаки, переправившись через  Войну, устремились в тыл французам. Одновременно развернулось и наступление корпуса Уварова. Чтобы создать видимость действия больших сил, казаки, искусно маневрируя, подняли тучи пыли, которые застили чуть ли не весь левый фланг французов.  Рассыпавшись на большом пространстве, казаки смело атаковали неприятельские войска, сея смятение, страх и панику. Участник Бородинского сражения Клаузевиц писал об этом моменте: «…я ожидал серьезной сомкнутой атаки, … а действительно увидел, как эти бойцы, удивительные тем, что они проявляют неслыханную храбрость, юля между массой неприятельской пехоты, поражая ее».  Другой участник сражения – Ф. Глинка вспоминал впоследствии о рейде казаков  в тыл французов: «Равнина вдруг запестрила донцами. Они начали щеголять разными проделками. Передовые французские пикеты всколыхнулись. Казаки „сели“ на плеча! Напрасно отмахивались французы и немцы длинными палашами и шпорили тяжелых коней своих. Донцы, припав к седлу, на сухопарых лошадках, мчались стрелами, подлетали и жалили дротиками, как сердитые осы».
     При Бородине русская армия под командованием Кутузова нанесла сильнейший удар по французской армии. Потери ее были огромны: 58 тысяч солдат, 1600 офицеров и 47 генералов. Наполеон назвал Бородинское сражение самым кровопролитным и ужасным из всех данных им сражений (их было 50). Его войска, которые одержали блистательные победы в Европе, вынуждены были отступать под напором русских солдат. Французский офицер Ложье писал в своем дневнике: «Какое грустное зрелище представляло поле битвы. Никакое бедствие, никакое проигранное сражение не сравняется по ужасам с Бородинским полем. . . Все потрясены и раздавлены».
     Русская армия также понесла большие потери: 38 тысяч солдат, 1500 офицеров и 29 генералов. Бородинское сражение – пример полководческого гения М.И. Кутузова. Он учел все: удачно выбрал позиции, умело разместил войска, обеспечил сильные резервы, что давало ему возможность маневров. Французская же армия вела в основном фронтальное наступление с ограниченными маневрами. Кроме того, Кутузов всегда опирался на мужество и стойкость русских воинов и казаков, солдат и офицеров. Разбитый под Бородино Наполеон так и не смог уже оправиться от поражения в России, а в дальнейшем потерпел поражение и в Европе.
     1(13) сентября на военном совете в Филях (ныне в составе Москвы) большинством голосов было поддержано решение главнокомандующего "ради сохранения армии и России" оставить Москву неприятелю без боя. На следующий день русские войска оставили первопрестольную столицу. Последними  оставили древнюю столицу казаки. Вместе с ними из города ушла большая часть населения. Главная русская армия, оставив Москву, совершила марш-маневр, оторвалась от противника и расположилась в Тарутинском лагере, надежно прикрывая юг страны, не разоренный войной. 
     В Москву вошли французы, кремль превратился в ставку Наполеона, который рассчитывал, что москвичи принесут ему ключ от города. Как бы не так… Опустевшая Москва встретила Наполеона совсем не торжественно. В первый же день вступления французских войск  начались пожары, опустошившие город, сгорели амбары с провиантом и амуницией. Занятие Москвы стало роковым для Наполеона. Он толком и не знал, что делать дальше.
     Войска Наполеона оказались в осаде, потому что ближайшие окрестности Москвы были заняты русской конницей. Местность, примыкающая к Москве с запада, северо-запада, севера и северо-востока, находилась в зоне действий Отдельного кавалерийского корпуса завесы генерал-майора и генерал-адъютанта, а с 28 сентября – генерал-лейтенанта Фердинанда Винценгероде. В войсках завесы действовали в разное время  до  36 казачьих и 7 кавалерийских полков, 5 отдельных эскадронов и команда легкой конной артиллерии, 5 пехотных полков, 3 егерских батальона и 22 полковых орудия. Партизаны устраивали засады, нападали на неприятельские обозы, перехватывали курьеров. Они ежедневно делали донесения о передвижении сил противника, передавали захваченную почту и сведения, полученные от пленных. Корпус был разделён на партизанские отряды, каждый из которых контролировал определённый район. Наиболее деятельными были отряды под командованием Давыдова, Сеславина, Фигнера, Дорохова. Тактическую основу партизанских действий составляли испытанная казачья разведка, казачьи дозоры и бекеты (аванпосты), ловкие казачьи вентери (обманные и двойные засады) и быстрые перестроения в лавах. В партизанский отряд входили один-три казачьих полка, усиленных наиболее опытными гусарами, а иногда егерями, или стрелками – легкими пехотинцами, обученными действиям в рассыпном строю. Кутузов использовал мобильные казачьи отряды также для разведки, связи, охраны путей снабжения русских войск, нападения на пути снабжения французской армии, для выполнения других специальных задач в тылу армии Наполеона и на тактическом предполье к северу от Главной русской армии. Французы не могли покинуть пределов Москвы, в самом городе были пожары. Поджигателей хватали, над ними производились жестокие расправы, но пожары усиливались, наступали холода и голод.
Во время нахождения французов в Москве партизанские отряды почти сплошным подвижным кольцом окружили город, не позволяя фуражирам неприятеля удаляться от него далее 15-30 километров, а крестьянство великорусских губерний, охваченных войной, поднялось на масштабную народную войну. Смелые операции армейских и крестьянских партизанских отрядов нарушали снабжение французских войск. Война 1812 года поистине была Отечественной. 
     Осознав критическое положение, Наполеон I направил генерала Жака Лористона в ставку российского главнокомандующего с мирными предложениями, адресованными Александру I. Кутузов отверг их, заявив, что война только начинается и не прекратится до полного изгнания врага из России.
     В это время на Дону, как и в других губерниях России, в обстановке большого патриотического подъема шло формирование ополчения. Один из современников писал: «Весь тихий Дон взволновался, все, от старого до малого, летят на ратное поле защищать Россию». На Дону было собрано 26 казачьих полков, по прибытии которых Кутузов доносил царю: «Прибыло к армии с Дону еще 24 казачьих полка. Такое значущее усилие иррегулярных войск приобретает верные способы причинять большой вред неприятелю».
     За месяц пребывания русских войск в Тарутино партизаны уничтожили более 30 тысяч французов. Казаки были повсюду. Они были той частью армии, с которой французам приходилось иметь непрерывные столкновения. Не случайно Наполеон в письме к министру полиции, герцогу Ровиго, датированном 16 октября, писал о том, что неприятель «учетверил число своих казаков, страна наводнена ими, и это порождает для нас много мелких столкновений, очень тягостных». Дело дошло до того, что казаки проникли в самую Москву, появились у Кремля, за стенами которого находился Наполеон. Отряд казаков под командованием Иловайского 12-го на улицах Москвы перебил немало неприятельских солдат, иных захватил в плен и после этого также внезапно исчез, как и появился. В приказе по армии, давая высокую оценку действиям казачьих полков в составе армейских партизанских отрядов, М. И. Кутузов писал: «Казачьи полки усердным, ревностным служением и оказываемою в делах противу неприятеля при всяком случае  отличною храбростью заслужили справедливую похвалу,  а командующий оными войсковой атаман, полную мою благодарность, каковую с удовольствием сим и изъявляю».
     Восстановив силы в укрепленном Тарутинском лагере, подорванные в кровопролитном Бородинском сражении, главнокомандующий русской армии фельдмаршал М.И. Кутузов был готов к новым боям с Наполеоном. Армия Кутузова, находившаяся в Тарутинском лагере, к 6 октября 1812 года насчитывала около 97 тысяч регулярных войск, 20 тысяч казаков, 10 тысяч ратников ополчения при 622 орудиях. (Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам. Т.2. СПб.,1860. С.641).
     Наполеон пробыл в Москве до 7 (19) октября 1812 года. 10 октября Москва была освобождена от французов, а 11 октября казаки замкнули оцепление вместе с партизанами. Наступили холода, в хлебе и одежде стал недостаток, и «великая армия» Наполеона стала гибнуть от болезней. Наполеон решил отступать. Лишь только он вышел из Москвы, русские перешли в наступление. Опять донцы полетели на французские биваки, не давая врагу передышки.
     Наполеон пытался скрытно прорваться на юг – к Калуге, захватить созданные здесь запасы продовольствия и фуража, а затем отвести свои войска на зимние квартиры в район Смоленска, Витебска и Могилева. Узнав об этом, Кутузов срочно перебросил главные силы русской армии к Малоярославцу. На рассвете  12 (24) октября у Малоярославца находились казачьи полки Платова и корпус Дохтурова, которые преградили вражеским войскам дорогу на Калугу. В кровопролитном сражении под Малоярославцем   французам удалось захватить город, но войска Кутузова заняли укрепленную позицию за ним, которую Наполеон не рискнул штурмовать.
     У деревни Городки Наполеон со своим конвоем наткнулся на казачий отряд и чуть не попал в плен. Вот как пишет об этом боевом эпизоде академик Е. В. Тарле: «25 октября на рассвете император поехал  верхом к Малоярославцу. С ним была небольшая свита. Вдруг показался, летя в карьер прямо на Наполеона и его свиту, отряд казаков с копьями наперевес.  С криком «ура» они налетели на кучку всадников. Эти их крики и спасли Наполеона от неминуемой смерти или плена: его свита сначала издали не разглядела, кто это мчится на них, и приняла казаков за эскадрон французской кавалерии, и только крики казаков вывели ее из заблуждения. Один казак уже налетел на Раппа (генерал-адъютант Наполеона-авт.)и с размаху пронзил копьем лошадь генерала, но тут подоспели два французских эскадрона, и казаки повернули обратно».
     После поражения у Малоярославца наполеоновское командование вынуждено было повернуть свои войска на разоренную Смоленскую дорогу.  Кутузов организовал преследование французов по проходившим параллельно проселочным дорогам, действуя сильными авангардами. Войска Наполеона теряли людей не только в столкновениях с преследователями, но и от нападений партизан.
     Перед казачьим корпусом Платова Кутузов поставил задачу действовать в направлении отступления главных сил противника и, опережая его, громить передовые неприятельские колонны. «Я надеюсь, - писал Кутузов Платову 19 октября, - что сей отступной марш неприятелю сделается вреден и что вы наиболее к сему содействовать можете». При отступлении врага они неустанно преследовали его и, как мухи, не давали покоя. Под напором казаков стали сдаваться целые отряды французов, сдавались в плен и генералы, и маршалы. Пленных теперь казаки не считали и не брали. У них отбирали оружие, обозы, разную добычу, захваченную в Москве, а самих отпускали - «куда глаза глядят». Преследование французской армии продолжалось до границы Руси, до г. Ковно, и к Рождеству вся Россия была очищена от неприятеля.
     Казаки сыграли важную роль в поражении Наполеона. Во время ожесточённых боёв многие победы приносили именно казаки - они применили тактику выжженной земли, уничтожив запасы противника, остановили кавалерию генерала Латур-Мобура, измотав солдат, побеждали в рукопашных боях.
     За полгода они истребили более 18000 врагов, взяли в плен 10 генералов, 1047 штаб и обер-офицеров и около 40000 нижних чинов. Знамен отбито 15, пушек 364 и 1066 зарядных ящиков. Преследуя армию Наполеона по пятам, они испытали все те ужасы, которые выпали на долю неприятеля. Казаки гибли в боях, умирали от ран и болезней, страдали от холода и голода. (Краснов П. "Донцы и Платов в 1812 году", Москва, 1912 г., стр.34).
     Нерегулярные казачьи войска в Отечественной войне 1812 года насчитывали по спискам до 110 тысяч лёгкой кавалерии. Пятнадцать тысяч донцов погибли в боях с армией Наполеона.
     Лев Николаевич Толстой писал: «Бородинское сражение есть лучшая слава русского оружия, есть победа… Прямым следствием Бородинского сражения было бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель 555-тысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую первый раз под Бородином была наложена рука сильнейшего духом противника».
     Официальным окончанием Отечественной войны 1812 года принято считать манифест императора Александра I от 25 декабря 1812 года (6 января 1813 года), в котором он объявлял, что сдержал данное им слово не прекращать войну до полного изгнания врага с территории Российской империи.
     Отечественная война 1812 года завершилась освобождением территории Российской империи и почти полным уничтожением французской армии. Как и предыдущие войны, она принесла большие опустошения: многие города были разрушены, деревни разграблены и уничтожены, существенно сократилось население.
     Наполеон вынужден был признать масштабы потерь, списывая их на необычайно сильные морозы. Но разве  дело в них? Мерзли одинаково и французские  и русские  солдаты и офицеры. Дело не в этом, а в проявленных доблести и героизме русских солдат! Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!
     Подвиги донских казаков были высоко оценены М.И. Кутузовым. 17 января 1813 года Кутузов писал Платову: «Почтение мое к Войску Донскому и благодарность к подвигам их… которые были главнейшею причиною истребления неприятеля, лишенного вскорости всей кавалерии и артиллерийских лошадей, следовательно, и орудий, неусыпными трудами и храбростью Войска Донского…».
     В свою очередь, император Александр I в манифесте Донскому войску от 13 апреля 1813 года подчеркивал, что «мужественная и неутомимая бдительность войскового атамана Графа Платова, також и сподвизавшихся с ним всех войска сего храбрых генералов, офицеров и всех вообще донских урядников и казаков, много способствовали к преодолению великих сил неприятельских и к одержанию над ними полных и знаменитых побед: они непрестанными на него нападениями и частыми с ним битвами везде возбраняли ему способы к продовольствию, и через то привели всю многочисленную конницу его в совершенное изнурение…».
     В ходе войны сам Наполеон давал высокую оценку военному искусству казачьих войск. «Казаки – это самые лучшие легкие войска среди всех существующих. Если бы я имел их в моей армии, я прошел бы с ними весь мир». Блестящие победы казаков в войне против Наполеона привлекли к себе внимание всей Европы.
Французскому императору Наполеону принадлежит крылатая фраза: «Дайте мне одних казаков, и я пройду с ними всю Европу». В этих словах нескрываемое восхищение казаками, высокая оценка их военных способностей.
     За заслуги в Отечественной войне всё войско Донское получило милостивую царскую грамоту и Георгиевское белое знамя, а атаман Платов был возведён в графское достоинство. Так, все полки войска Донского принесли свою лепту на алтарь Отечества и заслужили перед всем светом бессмертную славу тихому Дону своим усердием и храбростью.
     После окончания войны 1812 года донские казаки Матвея Платова передали Казанскому собору Санкт-Петербурга 40 пудов (640 кг) серебра из трофеев, взятых в ходе преследования остатков наполеоновской армии, и «употребили на изображение четырех евангелистов и убранство собора». Впоследствии Казанский собор стал усыпальницей фельд-маршала Михаила Илларионовича Кутузова.
     Затем начался заграничный поход для преследования французов. Через всю Европу прошли с боями донские казаки, в 1813 году вторично побывав в Берлине. В конце 1813 года русские войска вступили в пределы Франции. Казаки отличились и здесь в ряде схваток и битв. Ими был занят Фонтенебло и укрепленный город Намюр. Русские войска ускоренным маршем двинулись на Париж.
     Матвей Платов, атаман Донского казачьего войска, сообщал в донесении, что во время следования к городу Жуанвиль местные жители не оказывают никакого сопротивления и ведут себя вполне по-приятельски. Действительно, крестьяне приезжали на биваки и предлагали провиант, дрова и фураж для лошадей. И не только это: крестьяне сообщали русским о передвижениях противника! Таков был результат безупречной репутации русской армии. «Мы со своей стороны делаем оным все приласкания,  сходственные с выпущенными прокламациями, что они и беспритворно довольны, о неприятеле нашем объявляют поистине. Жалуются все вообще угнетением на своё правительство, бранят Наполеона и желают все мира». (Донское казачество в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии 1813–1814 гг.: сб. док. Ростов-на-Дону, 2012.)
     Местные жители расценивали захват Франции как долгожданное освобождение от поборов и практически поголовного призыва здоровых мужчин на военную службу. Но дружеского и доверительного отношения к себе добились только русские. Декабрист Рылеев приводит слова одного из французских офицеров: «Я говорю с вами как с другом, потому что ваши солдаты и офицеры ведут себя как друзья. Ваш Александр – наш защитник и благодетель, но его союзники – настоящие пиявки».
     18 марта (30 марта) 1814 года русские войска взяли Париж.  Сражение за Париж   стало одним из самых кровопролитных. Ценою жизней более чем 6 тысяч русских солдат эпоха Наполеоновских войн была завершена. В этой связи вспоминаются строки из «Евгения Онегина» гениального Александра Пушкина: «...и скоро силою вещей мы очутилися в Париже, а русский царь главой царей».
    Столица Франции капитулировала, прежде чем Наполеон успел перебросить войска для её спасения... Около 9 часов утра колонны союзников с развернутыми знаменами, музыкой, под барабанный бой начали входить в столицу Французской Империи через ворота Сэн-Мартен. Лейб-гвардии Казачий полк, являвшийся конвоем Императора Александра I, вступил в город одним из первых. В 11 часов показался сам Император во главе огромной свиты, за которой следовали длинные колонны прусских, русских и австрийских полков. В последний раз вражеские (английские) войска вступали в Париж в XV веке во время Столетней войны.
     В состав Лейб-гвардии Казачьего полка входила Черноморская сотня, сформированная из лучших казаков Черноморского (будущего Кубанского) казачьего войска. Она расположилась бивуаком на Елисейских полях. Из Донских казачьих полков в Париже находились строевые – И.И. Андриянова 2-го, И.В. Грекова 21-го, В.И. Золотарева 8-го, И.Д. Иловайского 4-го, В.Д. Иловайского 12-го, И.И. Исаева-2, А.А. Карпова-2, П.А. Киреева-2, Ф.М. Кутейникова, С.И. Пантелеева 2-го (возможно), П.И. Рябинина-1, И.А. Селиванова- 2, С.И. Семенченкова, В.В. Терентьева (возможно) и Донская казачья конная артиллерийская рота № 2 (или 2-я конная рота артиллерии Донского войска); казачьего ополчения – П.Я. Жолтоножкина 1-го, Г.Д. Иловайского 9-го, Д.С. Ребреева 2-го (прибыл к 8 апреля), Т.В. Ребреева 3-го и С.Д. Табунщикова. Кроме того, в городе был 3-й Оренбургский казачий полк и один из Уральских казачьих полков, а также 1, 3 и 4-й Черниговские казачьи полки. «Инородческие» части в Париже были представлены 1-м и 2-м Калмыцкими конными полками (вступили в город на лошадях и верблюдах, причем на последних перевозились также и малокалиберные пушки; 20 марта (1 апреля) расположились у местечка Леферт и в Булонском лесу) и Ставропольским калмыцким полком, 2-м Мишарским (Мещерякским) казачьим полком, 1-м Тептярским казачьим полком; 1, 2, 3, 4, 5, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 17 и 19-м Башкирскими конно-казачьими полками и, по некоторым данным, одним ногайским конным полком. Донской атаман ген. М.И. Платов в приказе своим казакам особо подчеркивал (с сохранением орфографии): «Обывателям города Парижу никакой обиды не чинить, наипаче не обижать ихних мадамов и мамзель, кроме если по взаимному согласию… Помнить, что мы присяжные казаки русского императора, войско благородное и цибулизованное». 
     6 апреля 1814 года, после того, как русская армия вошла в Париж, в день отречения Наполеона от престола зафиксировано историческое событие послужившее написанию картин - Казаки купают коней в Сене. Во время своего пребывания во французской столице казаки превратили берега Сены в пляжную зону: купались сами и купали своих коней. «Водные процедуры» принимали, как на родном Дону — в нижнем белье или совсем нагишом. После отречения от престола казаки полка  сопровождали Наполеона на остров Эльба.
Война 1812-1814 годов принесла казачеству Дона всемирную известность. Газеты и журналы того времени пестрели сообщениями о донцах, их боевых подвигах. Об их популярности  и огромном интересе парижан к ним свидетельствует большое количество упоминаний во французской литературе. Роман Жорж Санд даже называется: «Казаки в Париже».
     Эта победа русских солдат завершила серию многочисленных войн наполеоновской эпохи, а Российская империя прочно вошла в орбиту европейской и мировой политики в качестве великой державы. Отечественная война 1812 года и Бородинское сражение относятся к тем событиям всемирной и отечественной истории, которые всегда будут служить для потомков высоким примером патриотизма, беспредельной стойкости и богатырской силы русского народа и его армии в борьбе за национальную честь и независимость Родины.
     Великая заслуга в победе принадлежит  полководческим дарованиям русского главнокомандующего М. И. Кутузова, который был одним из лучших учеников Великого Александра Васильевича Суворова и других генералов. Победой в этой войне, русский народ подтвердил своё мужество и свой героизм, показал пример самопожертвования во благо Родины.
     Прав был выдающийся публицист Иван Аксаков, написавший  в статье «В чем сила  России?», опубликованной в 1863 году в своей газете «День», что она не в оружии, а в духе народном. В том, насколько сам народ осознает свое единство, предан своей вере, идеалам, традициям. Без этого никакое оружие не поможет, потому что защищать будет нечего.
 
Картинка из интернета