Есть такая статья "Советы переводчику". И написал ее довольно авторитетный по должности человек: редактор журнала "Иностранная литература", председатель гильдии переводчиков и сам автор многих переводов г-н Ливергант. Вот его советы.
1. "Одни переводчики хорошо знакомы с предметом, но плохо знают язык, другие -- наоборот. И в том и в другом случае результат плачевный"
2. "Я рекомендую своим ученикам дать переводу отлежаться. Если это большая книга, то не меньше полутора-двух месяцев"
3. "Очень важное правило для всякого перевода: ты обязательно должен изучить переводимое произведение, прочесть и посмотреть, нравится ли оно тебе"
4. "Абсолютное знание языка, будь то английский, испанский, греческий, — не обязательно. Потому что в литературном переводе важнее тот язык, на который ты переводишь, то есть наш с вами"
I. ПЕРЕВОДЫ С АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
1. Литтлтон. Диалоги мертвых
http://proza.ru/2023/05/17/450
2. Дизраэли. Литературные курьезы
http://proza.ru/2023/07/12/248
3. О. Уайльд. Рецензии в лондонских журналах
(См.на сайте lib.ru
http://samlib.ru/editors/s/sokolow_w_d/wilde00.shtml)
О "Генрихе IV" в статье о пьесе
http://proza.ru/2024/02/14/240
4. Джером К. Джером. Рассказы
http://proza.ru/2023/04/26/265
См также на сайте lib.ru
http://samlib.ru/editors/s/sokolow_w_d/jerom_k.shtml
5. Вирджиния Вулф. Некоторые эссе
http://proza.ru/2023/10/25/516
6. Короткие скетчи разных авторов
(см. на сайте lib.ru
)
1) Фаркер. Немного о себе
2) Дж. Дж. Томсон
http://proza.ru/2023/07/25/182
3) Пирс. Правила философии
II. ПЕРЕВОДЫ С ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА
1. Ален. "По поводу литературы". Миниатюры
http://proza.ru/2023/09/08/355
III. ПЕРЕВОДЫ С НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА
1. Эпиктет. "Правила стоической морали"
http://proza.ru/2023/12/20/234
2. Шопенгауэр. "О языке и словах"
http://proza.ru/2022/11/15/282
IV. ПЕРЕВОДЫ С ЛАТИНСКОГО
1. Фрагмент из "Лекарства от Любви" Овидия
http://proza.ru/2024/01/28/212
ЗАМЕЧАНИЯ ПО СОВЕТАМ
Советы в общем-то правильные, но настолько куцие и настолько loca communia, что их мог бы дать любой, причем и не владеющий иностранным языком даже в рамках сельского аттестата и знакомый с переводом на уровне перевода тысяч. Кроме того, приводимые к советам авторские комментарии, несмотря на их краткость, полны противоречий и нестыковок, что заставляет думать, что даны они от балды. Поэтому представляется небезынтересным пройтись по этим советам и указать, чего в них недоговорено или переврано.
1. Вроде бы и правильно, но такое ощущение, что автор не знаком с технологией издательского перевода. У каждого перевода в относительно лучшие советские времена было как минимум три автора:
а) человек, хорошо знавший язык; он делал подстрочный перевод
б) человек, знавший предмет. Его еще называли научным редактором или литконсультантом. Он исправлял текст, чтобы не было технических ляпов или ошибок в реалиях, например, в рассказах из малайского быта. Идеально, когда оба работали в тесном контакте
в) титульный переводчик, то есть тот, фамилия которого и стояла в выходных данных. Его задачей была приведение текста в приемлемую для читателя форму. Так сказать, сделать текст художественным. Ибо художественность у нас в русской культуре всегда считалась неким украшением к сути.
Сейчас, конечно, при оптимизации издательского процесса есть текст, неизвестно кем и когда изготовленный, и есть редактор, который должен изложить его не столько художественно, сколько привести в соответствие с нормами русского языка. Учитывая уровень нынешнего образования -- задачка не из лёгких.
Автор советов при этом совершенно не различает собственно говоря художественный текст, обращенный исключительно к обычному читателю и обязанный быть не столько "адекватным" иностранному тексту, сколько интересным для русского читателя, и текст специальный, где именно важна суть, а художественности во избежание недоразумений лучше избегать.
Уже не говоря о том, что автор даже не предполагает, что наряду со штатными, издательскими переводчиками, есть люди, для которых перевод вид творчества. Такими переводчиками были Пушкин, Лермонтов, Островский… даже Маршак и Лозинский при всей спорности их переводов Бернса и Шекспира с Дантом. Такие переводчики, как это не покажется странным для председателя гильдии переводчиков, не перевелись и в наше время. Такой переводчик -- это не издательский ремесленник, а автор, пересоздающий текст на русском языке. А автор у произведения может быть только один. Соответственно, и различия между человеком, хорошо знающим язык, и специалистом -- это ни о чем. Автор он и есть автор.
Именно специалисты-то в литературе и раздражают. Им там не место по определению. Достаточно я насмотрелся на них, работая редактором, в том числе и при переводах с чужих (в моем случае народов СССР) языков. И если нынешние российские переводчики -- просто дрянь (умолчим ради политеса об оценке переводческих способностей самого автора), то в советские времена это были достаточно грамотные и работящие специалисты. Словом, добросовестная посредственность. А писательское кредо -- воинствующий дилетантизм. Разумеется, в литературе: боже упаси от дилетанта-сантехника.
2. Надуманная рекомендация. Два месяца для серьезной книги -- это ни о чем. Год-два вот примерный срок вылежки, да и того часто мало. Автор, похоже, либо не представляет себе издательского процесса, либо, учитывая его послужной список, скорее всего лукавит. Тем более, что и этих одного-двух месяцев никто штатному переводчику не даст. В реальном технологическом процессе работа идет с колес. Вот тебе подстрочник, и чтобы мигом.
В советские времена штатный переводчик -- а вернее редактор текста -- который литературно обрабатывает подстрочник, должен был выдавать на гора 10 листов в месяц. Это очень большой объем, порядка романа размером в "Отцы и дети" или 1/6 части "Войны и мира". При современной потогонной системе нормы, думаю, еще выше. Где уж тут месяц-два. Тут переводчику и дня тебе не дадут вылежаться. "Время -- деньги".
Ну а для творца перевод-пересоздание текста сугубо творческий процесс, где все очень индивидуально. Есть такие, у кого результат рождается сразу в готовом виде, и лежать не надо. А есть такие, для кого перевод одного романа, а то и рассказа -- дело всей жизни.
3. Полная чушь. Чтобы такое ляпнуть, нужно считать читателя уж совершенным дебилом с детсадовским образованием. Где это видано, чтобы подчиненный выбирал себе задание по душе: это мне нравится, за него возьмусь, а это нет, и я его выполнять не буду.
А вот для серьезного перевода проблема тут есть -- и немалая. То что переводимый текст должен быть интересен тебе, козе понятно. Иначе у тебя переводилка не отрастет. Подлинный перевод -- это творчество, где свобода, условие sine qua non.
Вот только одного интереса мало. Переводимое произведение так должно хватать тебя за жабры, чтобы ты ощущал его как свое, чтобы ты писал его так, будто именно ты его автор и ты его создаешь, чтобы слова рождала не память рабская, но чувство. А исходный текст был бы при этом, только "рыбой", подстрочником: не более того. Будь переводимый автор хоть Вася Пупкин, хоть Прилепин, хоть Шекспир.
Поэтому перевод завсегда был хорошей школой для писателя, творческой лабораторией, где овладеваются приемы мастерства и вырабатывается стиль. А подчас и обретается свое творческое лицо, находится свой путь в литературе. Все это имеет мало общего с тем ремеслом переводчика, которое практикуется в издательском бизнесе. Хотя, разумеется, и квалифицированные ремесленники обществу потребны. Не думаю, что творческий подход уместен при переводе инструкции по эксплуатации утюга.
4. Вот тут я с автором согласен на все 100. Но только с формулировкой, ибо до сути проблемы глава гильдии переводчиков, похоже, не догоняет. Иначе он бы не писал в другом месте: "Перевод литературный -- это не просто техническая работа, а творческая т. к. необходимо знание темы и постоянный анализ фраз, выходящих "из-под пера". Т. е. переводчик должен быть не создателем текста на русском языке, а добросовестным поисковиком адеквата языку оригинала, копателем по словарям и справочникам. Мне же представляется верным прямо противоположное: "слишком хорошее знание иностранного языка не есть для переводящего хорошо", и "чересчурный анализ убивает непосредственность восприятия". За каждым словом и оборотом хоть русского, хоть французского языков тянется целый шлейф смыслов и аллюзий, и докапываться каждый раз до корня можно всю жизнь и так и не докопаться...
Как же переводить? А как попало, как на душу придется, и сразу целиком -- рассказ, повесть, для романа, наверное, большой кусок. Потом отложить перевод, дать ему вылежаться, подзабыть его и взглянуть потом свежим взглядом. И тогда одно из двух. Либо какая-то деталь, общий тон переводимого, даже одно слово порой вдруг, ошарашит тебя смыслом всей вещи. Либо не ошарашат. И тогда плюнь на данный перевод. Как плюнуть? Слюной. Или отложи в долгий ящик. В первом же случае ты сам поймешь, где нужно анализировать фразу, копать черт знает до каких пор, а где смысл сам ударит тебе в голову, как молодое вино, и в словари и справочники даже смотреть вредно: только себя с панталыку собьешь.
А чтобы и далее не растекаться мыслию по древу, занесем в студию пример. Сейчас время от времени я перевожу французского писателя Алена. И роясь в Интернете, наткнулся на перевод миниатюры, которая увлекла и меня. Там Ален костерит Паскаля:
"Паскаль наплевал на смысл метафоры. Он остроумен ради самого остроумия. Он враждебен божьему миропорядку. Он взывает к небесам".
Так дословно стоит в переводе. Что за фигня? Он "враждебен божьему миропорядку" и он же, оказывается, "взывает к небесам". У этого Алена, похоже, с элементарной логикой не все в порядке. Пытаюсь разобраться. Взыванием к небесам переводится аленово выражение "il veut faire l'ange". Перевода этого оборота по словарю найти не могу. Но есть: "rire aux anges" -- "бессмысленно смеяться". И тогда становится понятно. Концы сошлись с концами. Паскаль, по Алену, именно гонит пургу. Заметим, что здесь француз еще и подпускает тонкой иронии: ведь Паскаль в прямом смысле именно взывает к небесам, пыхтит за бога, так что по букве переводчица не так уж и не права. Но взывая к богу, Паскаль одновременно ляпает несмыслы.
Заметим: Алена вывела из себя метафора "мыслящий тростник", ибо тростник мыслить не может. Паскаль по содержанию текста слишком удалятся в своих сравнениях от непосредственной природы, от того мира, который нас окружает: леса, поля, реки, растения и животные -- того что близко и понятно людям во все времена и всем народам -- от непосредственной реальности. И в этом пункте переводчица не прочухала один интересный момент.
"В своей метафоре Паскаль игнорировал саму суть метафоры, как она понималась античным язычеством, крестьянским по сути".
Но "крестьянин" на французском paysan. То есть слово однокоренное с pays -- "страна", но не в смысле Франция или там Россия, а в смысле окресности, природы: того, в чем мы обитаем непосредственно. И это непосредственная среда нашего обитания и есть божий мир. Русское же слово крестьянин происходит от "христианин" и никакого отношения к божьему миру не имеет. Ошибки, конечно, в переводе нет. Но нюансик теряется. Хотя по самому тону аленовой статьи он буквально навязывается внимательному читателю. И если бы переводчица прочувствовала его, она бы нашла верный тон и отразила бы его и без копания в словарях. И не обязательно в этом конкретном месте.