Предыдущие части:
1. http://proza.ru/2023/07/27/698
2. http://proza.ru/2023/07/28/1196
3. http://proza.ru/2023/08/03/550
4. http://proza.ru/2023/08/09/970
5. http://proza.ru/2023/08/15/739
6. http://proza.ru/2023/08/22/659
__________________________
-7-
Ворон был безразличен ко всему. Понимание действительности размылось: всё казалось каким-то тягучим, словно кисель. Князь ничего не видел и не слышал, но чувствовал, что друзья пытаются привести его в чувство, зовут, куда-то волокут… Но ответить им или же просто пошевелиться Сумеречный не мог: казалось, двинь он сейчас хотя бы пальцем, и все Миры разом обрушатся на него и раздавят. К тому же кто-то без конца звал его навязчивой считалочкой:
«Наннар , иди к нам!
Всё разделим пополам:
И горести, и радости,
И мужество, и слабости!»
И одновременно со считалочкой уже другой голос пел столь же привязчивую, как и считалочка, детскую песенку:
«Наш весёлый домик, хоть и мал, но стоек.
Каждому мы рады, если ты – наш друг.
Будь дЕрзостным героем и с врагами боек,
И тогда печали все твои пройдут!..»
Глупая песенка всё звучала, и на её фоне, вместо вИдения реального мира, беспрестанно кружилась вереница событий, некогда происходивших с Князем:
Вот Зидхор отвесил «сыну» звонкую оплеуху за то, что Наннар обошёл на экзаменах своего кузена Крубу… Обидно, больно, несправедливо! Но воспоминание тут же размылось, уступив место другому: Император подарил «племяннику» на день рождения кулон в виде Лунного креста, сияющего ярче среднемирных звёзд! Подарок очень подходил к птичьему браслету, и Князь не снимал кулон ни днем, ни ночью. Но Наннар уже знал, что спустя месяц «отец» Зидхор безвозвратно отберёт подарок Императора.
«…Нам некого бояться. Хотя и может статься,
Что беда к порогу нашему придёт.
Мы не посмеем сдаться, предать и испугаться –
Без нас весёлый домик сгинет, пропадёт!..» – гремела песенка вперемешку со считалочкой.
Между тем образ Лунного креста растаял, и память Ворона тут же выудила следующий образ: вокруг сумеречного дворца, насколько хватает глаз, зияет бездонный провал. Маленький Наннар стоит в одиночестве на балконе своей спальни и плачет навзрыд из-за строжайшего запрета «отца» даже полусловом вспоминать погибшую мать. Никаких похорон и прощаний – только несправедливое забвение!
«…Теперь ты вместе с нами. Как бриг под парусами,
Мы полетим навстречу радостным ветрам.
Поднимем наше знамя и дружба крепче станет!
Теперь весёлый домик уже не так уж мал!»
Безумная каша продолжала бурлить, пока губ Ворона не коснулось что-то теплое, сладкое, пахнущее жизнью. Князь облизнулся… Пространство и время тут же ускорились, сердце бешено заколотилось о рёбра; окружающий мир перестал искажаться, и перед глазами возникла Ура. Но не такая, какую он знал прежде, а сплетённая из радужных переливов! Князь опустил взгляд, желая узнать, что же имеет такой бесподобный и живительный вкус. Оказалось, это кровь Уры текла по его губам! Вернее, не кровь, а разноцветный поток… Сумеречный попытался оттолкнуть от себя кровоточащую руку, но Ура лишь сильнее прижала запястье к его губам.
- Пей! – громыхнул её голос.
И Князь, не желая более сопротивляться искушению, жадно впился в руку подруги. Блаженство волнами окатывало тело, от переливов радужного образа Уры заболели глаза. И вдруг яркое разноцветие отделилось от Уры и набросилось на самого Наннара! Князь не успел даже толком испугаться, когда ощутил, как радужные нити словно бы «вышивают» его изнутри! Ворон задохнулся. Но тут всё погасло…
Теперь непроглядный мрак был повсюду, и, если бы не два факела, вбитых в землю позади Наннара, трудно было бы вообще определить, где небо, а где земля. Он вновь был в облике Нарака, только вот восприятие пространства осталось почему-то человеческим. Князь напряг зрение и огляделся. Он очутился на широкой поляне, а кругом высился лес. Поблизости – ни души! Только тихий шепот исполинских деревьев овевает тьму. Над головой зияла слепая чернота: ни звёзд, ни Лун. Вдруг мрачную безмятежность всколыхнул порыв ветра. Лес закряхтел, и на периферии зрения Князя возник чёрный силуэт. Тень приближалась. Ворон изо всех сил старался разглядеть явившегося, но чадный свет факелов никак не мог дотянуться до пришельца – каким-то образом он выделялся из кромешного мрака, словно был темнее самой черноты.
Не дойдя до границы освещения, незнакомец остановился и вдруг заговорил голосом самого Князя.
- Отсутствие Луны значительно осложняет нашу встречу, не правда ли? – по тону казалось, будто пришелец давным-давно приготовил своё витиеватое приветствие и вот, наконец, с удовольствием выговаривал его, смакуя каждое слово.
- Ты кто? – равнодушно спросил его Наннар. События последних часов отняли у Князя всякую способность удивляться, и пространная тирада незнакомца не произвела на него никакого впечатления.
- Кто Я?!.. – усмехнулся в ответ собеседник. По интонации было ясно, что вопрос Князя показался ему невероятно глупым. – Я – это ты, только в другом качестве.
- В каком же?
- В посвященном! – ответил раздражённо силуэт.
- И что ты здесь делаешь? – спросил Наннар ни столько из любопытства, сколько для поддержания странного разговора. Князь был уверен, что это очередная его галлюцинации, а значит, и спорить с ней не имеет никакого смысла.
- Как это «что»?! Ты меня позвал, вот я и пришёл!
- Я сильно тебя огорчу, если скажу, что никого никуда не звал?..
- Как это не звал?! – возмутился собеседник. – Я же слышал зов крови!
- Какой ещё крови? – Князь начинал терять терпение. Нелепый диалог всё больше походил на разговор двух душевнобольных.
- Твоей! – рявкнул силуэт и неуверенно добавил: – Наверное…
- Повторяю ещё раз, я тебя не звал!
- Что-то я не улавливаю… – признался другой Ворон. – Твоя кровь пробудилась, иначе бы ты здесь не оказался. Да и я б тебя не услышал.
- И каким же образом она пробудилась, если я её не будил?
- Ну, не знаю… Может, съел чего-нибудь не то?.. – съязвил пришелец.
- «Съел» говоришь?.. Гм-м… Точно! Кровь Уры!..
- Чья кровь?
- Моей подруги! Она меня своей кровью напоила!
- Для чего? – удивился силуэт.
- Она меня спасти хотела, – пояснил Князь и зачем-то прибавил: – У неё Полный спектр. Теперь я понял, что она имела в виду тогда, на крыше… Я увидел её радугу!
- Ах вот оно что!.. – протянул двойник. – Тогда это всё объясняет… То-то я и думаю: зов какой-то странный был, словно бы откуда-то сверху, а не изнутри.
- Я не понимаю. Поясни, – попросил Наннар.
- Когда мастер призывает свои способности, они, то есть я, слышат зов крови. И этот зов идёт изнутри меня и тебя, так как мы с тобой – единое целое. Но сейчас зов был откуда-то сверху, понимаешь?..
- Смутно, – честно признался Ворон.
- Это не важно, – отмахнулся собеседник. – А важно сейчас совсем другое: насколько я понимаю, ты должен быть не здесь. Тебя ждёт аудиенция у Матери…
- Чьей матери? Моей?! – изумился Князь.
- Всего Сущего!
Ветер мгновенно стих, исполинский лес и мрачная поляна стали оплывать свечой. В глаза Ворона ударил технический свет ламп приёмного зала Четвёртой спиры. И вновь объявилась радужная Уры. Рядом с ней на полу сидел какой-то толстяк. Оба спорили между собой:
- Что же вы наделали? Вы пробудили его!
- Я спасла его…
Князь хотел было заступиться за подругу, но очередная волна непреодолимой усталости навалилась на него, и Ворон снова рухнул в бездну…
В этот раз он очутился на пороге огромной библиотеки. Князь вновь имел человеческий облик. Ранее испорченная превращением в Нарака одежда опять обрела приличный, форменный вид. Со стороны могла показаться, что самый обычный школьник всего-навсего заглянул в библиотеку по какой-то своей учебной надобности.
Наннар с любопытством осмотрелся, не понимая, для чего здесь оказался.
За высокими в пол окнами догорало закатное Солнце. Оно душно парило и окрашивало обстановку длинной залы в рыже-малиновые тона. На бесконечных полках грудились сотни тысяч информационных носителей всевозможных форм и способов считывания. Однако ни одного читателя в библиотеке не было. Место библиотекаря также пустовало, и, судя по паутине на кресле, уже очень давно.
Вдруг на полке ближайшего шкафа возникло движение, и между самыми обычными бумажными книгами и свитками возникла абсолютно новая тонюсенькая брошюрка. Ворон машинально подошёл и взял её, но, спохватившись, позвал:
- Извините, здесь есть кто-нибудь?..
Никто не ответил.
- Я возьму книгу?
И опять тишина.
«Если библиотекарь придет, объясню, что звал, но никто не откликнулся», – решил Князь и открыл книжицу. Первые строчки, написанные размашистым с крендельками и завитушками подчерком, гласили следующее:
«Вниманию вновь прибывших!
Перед вами инструкция по применению Библиотеки познания Вселенной…»
- Чего?!.. – опешил Князь и впился взглядом в ажурные строчки.
Но чем глубже Наннар вчитывался в инструкцию, тем более жутко ему становилось. Если книжица и всё это место не очередной плод его воображения, то это и есть та самая упомянутая подозрительным типом из леса «аудиенция у Матери»!
Князь рванул к входным дверям, но те оказались заперты! Окна тоже были наглухо замурованы. Ворону сделалось нехорошо: высокий бревенчатый свод попытался совершить кульбиту и опрокинуться на него. Так, стоп! Главное, не поддаваться панике. Первым делом надо выяснить, как он, Князь, здесь очутился, и как отсюда выбраться.
Наннар снял рукой с кресла паутину, уселся за библиотекарский стол и стал внимательно изучать брошюрку. Оказалось, выбраться из Библиотеки можно было всего лишь тремя способами, и один сомнительней другого. Первый: собрать первичный набор своих будущих знаний. И действительно, в крайнем ряду, ближе к входным дверям и библиотекарскому столу, стоял пустой шкаф. На его боковой стенке имелась табличка с личными данными Князя: «Наннар, сын Хангора, рода Морока». Шкаф был в рост Князя всего с одной единственной полкой с дюжиной секций под пластины-накопители; здесь же на полке лежала и подставка-транслятор, а на ней покоилась выключенная пока сфера-визуализатор. «Ага, значит, никаких ментальных импульсов, упрощающих восприятие информации, не будет», – огорчился Ворон.
Второй способ «выхода» из Библиотеки предназначался для тех, кто не способен по каким-то причинам воспользоваться первым: посетителя Библиотеки могут позвать из явного Мира. Но что это должен быть за зов, сказано не было, следовательно, этот пункт был трудно выполним.
И третий способ, самый туманный. В инструкции объяснялось, что попасть в Библиотеку можно было двумя путями: усердным саморазвитием, или же используя внешний фактор. Саморазвитием Ворон никогда особо не увлекался, да и достигалось это самое саморазвитие за счёт длительных тренировок сознания. Однако ж, только поднявшись на определенный уровень сознания, можно было, когда пожелаешь, посещать Библиотеку. При попадании же сюда с помощью внешних факторов – а кровь Уры, безусловно, является таковым, – требовалось выполнить первые два пункта инструкции, то есть: собрать себе первичные будущие знания, и ждать неизвестного зова.
Ворон ещё раз пробежался глазами по инструкции. Так-с… С чужих полок забирать к себе ничего нельзя, зато можно пользоваться «развалом»… И действительно, в дальнем углу залы зиял гигантский пролом в стене, доходящий до самой крыши – через него-то в Библиотеку и попадало всевозможное чтиво. «Развал» пребывала в непрерывном шевелении: разнообразные носители информации толкались между собой, желая либо проникнуть поскорее в Библиотеку, либо же, наоборот, покинуть её.
У Ворона мелькнула мысль: а не попытаться ли сбежать через этот пролом? Однако бурлящий «развал» уходил высотой в какую-то жуткую темень, и пытаться пролезть туда было бы слишком самонадеянно даже для Сумеречного Князя.
Наннар задумчиво хмыкнул: а для кого вообще всё это обильное и разнообразное чтиво? В чём смыл пользоваться материальными носителями, если любой просветлённый умник, могущий попасть сюда, наверняка владеет хоть какими-то ментальными способностями? Зачем тратить время на многочасовое чтение, считывание, распознавание и прочие сложные и долговременные манипуляции с источниками информации, если есть гораздо более простой способ познания – проекция информации напрямую в сознание. Не слишком ли заумно устроена эта Библиотека? Как-то чересчур много условностей и слишком мало конкретики! И излишне много труда…
Князь пролистнул страницы. В конце брошюрки обнаружилось ещё одно наставление:
«Знания надо выбирать, не кривя Душой, и соразмерно Разуму». Ну хоть с этим всё понятно. Ворон отложил инструкцию на стол, и только было поднялся, чтобы отправится к «развалу», как вдруг сообразил, что брошюрка-то – не привычный ему источник информации! Да и появилась она не на Наннаровой полке, а почему-то на чужой.
Подойдя к тому шкафу, Ворон буквально обмер. На табличке значилось: «Егорова Агния Сергеевна, – и ниже, чуть мельче, приписано: – Позывной: Урсула/Ура»!
- Знающая и Слушающая! Так вот почему Полный спектр! – воскликнул Наннар. – Агния! – и, словно пробуя на вкус, повторил еще раз: – Агния… Огненная!
Князь принялся разглядывать книги и свитки, собранные Агнией. В отличие от скудного шкафа Ворона с одинокой полкой, шкаф подруги был многоярусным и плотно заставленным. Очевидно Ура частенько бывает здесь и подолгу «собирает» себе знания. Наннар водил пальцем по корешкам книг и заголовкам свитков: языки Миров, происхождение Миров, науки всякие, фольклор народов и племён, разнообразные боевые искусства, природы Миров и их аномалии, первая медицинская помощь подручными средствами, травники… Сколько же она здесь в общей сложности проторчала?..
***
В Библиотеке было невозможно определить время, так как его здесь просто не существовало. Вечно закатное Солнце застыло на небе пурпурно-огненным блином и, казалось, плавило окна и книжные полки. Ворон битый час сидел за библиотекарским столом, дотошно «напитываясь» информацией из пластин-накопителей: одни пластины он признавал годными и откладывал их на стол, другие же сами собой улетали обратно к пролому. Секции шкафа постепенно заполнялись. Ворону с трудом давалось понимание того, что кому-то в здравом уме, пусть даже наимудрейшему из мудрецов, захочется вот так вот со всего ходу «налететь» на правду! Самому Наннару, например, правда о смерти его матери открылась стремительно, как разящий удар, и оттого стала крайне болезненной. По мнению Князя, настоящему Знающему и Слушающему нужно обладать действительно сильным Разумом, чтобы не лишиться этого самого Разума от навалившейся на него Истины Миров!
Однако, и у всякой истины, очевидно, имелись свои «моральные ограничения». Наннар уже в который раз перебирал все найденные им пластины, где хоть полусловом упоминалась Жрица Ваариса. Интересно, почему…? Почему нигде не было даже намёка на то, кто был убийцей его матери? Сомнительно, что для Живы подобная «мелочь» являлась тайной. Впрочем, Князь-то – не настоящий Знающий и Слушающий, может, поэтому и Истина ему давалась не в полной мере?.. Вот бы узнать, как Ура сюда попала, на какое количество «первичных знаний» имела право, и чем ограничиваются «истины» для неё, как Знающей и Слушающей?.. Уж подруга-то наверняка смогла бы многое прояснить. Хотя, на удивление, о ней самой почему-то тоже особо нигде не упоминалось – так, общие сведения. Но при этом о других мудрецах с Полным спектром информации имелось в избытке! Сплошные загадки. Но Жива никогда не делает ничего просто так.
***
Когда все двенадцать секций были заполнены, вопрос о том, как выбраться из Библиотеки, вновь стал актуальным. Ни то чтобы Князь не доверял инструкции, просто за всё минувшее время никакого обещанного зова так и не прозвучало, а торчать здесь дольше нужного и ждать неизвестно чего, очень уж не хотелось: как-то неуютно было Ворону в этой «огненной» Библиотеке – ему беспрестанно казалось, что он тут лишний.
И Наннар уже собрался было пойти и вновь проверить входную дверь, как вдруг – хлоп! На библиотекарском столе появился небольшой бумажный свёрток, перетянутый красным витым шнуром. На шнуре висел старомодный ключ с погнутым кольцом. К свёртку была приколота бирка, написанная всё тем же курчавым подчерком: «Наннару».
Князь развернул сверток и от удивления разинул рот: внутри лежал тот самый подаренный Императором Лунный крест! Ворон хищно схватил кулон и поспешно натянул цепочку себе на шею, боясь, что возвёрнутый подарок может вновь исчезнуть. Но удивляться было рано. Тут же, в свёртке, лежал и ещё один кулон, только червленого золота: солярный круг, закрученный противусолонь . К кулону была привязана ещё одна бирка: «Передай Агнии». Князь уже мало что понимал в происходящем и действовал скорее по наитию – недолго думая, он надел себе на шею и кулон Уры.
Теперь оставался только ключ, который должен был подойти к какой-то двери. И Наннар уже потянулся к свёртку, чтобы отвязать от него шнурок с ключом, как вдруг прямо из воздуха на стол грохнулся складной веер примерно в руку длинной, вдетый в потёртый заплечный чехол-ножны. (Что ещё за фокусничество: нельзя было обойтись без дешёвых эффектов?!) Князь вынул веер из ножен и раскрыл экран. В центре чёрного поля переливался перламутровый круг, в котором застыло иссиня-черное перо; однако, если перевернуть веер, то на оборотной стороне цвета менялись местами. Весьма исчерпывающее описание сути чёрно-белого Ворона! К тому же навершиями стального станка веера были изогнутые зубья, подозрительно похожие на птичьи когти.
Странная мысль возникла в голове Наннара, словно бы это его веер. Только по какой-то причине Князь на время забыл о его существовании, а тут, когда увидел, вспомнил вновь. Князь принялся размахивать веером, примеряясь к нему. Свёрток с ключом сдуло на пол. Наннар нагнулся, чтобы поднять их, и тут только заметил, что на внутренней стороне оберточной бумаги всё тем же витиеватым подчерком было что-то написано. Князь отмотал от бумаги шнурок с ключом и развернул послание.
«Дорогой Наннар!
Никогда не предавай самого себя и не отрекайся от своего имени, иначе быть беде. Ты – ребенок Света и Морока. Это две стороны одной медали. Освещай тьму, и оттеняй свет. Ты – Лунный Ворон!
И Агния тоже скоро вспомнит себя. Она поделилась с тобой не просто своей кровью, но и тягой к знаниям. Так что успей познать свою силу в срок; пойми, для чего тебе сила нужна и чего ты действительно хочешь! Вскоре Агнии будет очень нужна твоя помощь. Вы – родичи не по крови, но по своей природе. Вы щит и меч друг для друга! И если что-то произойдет с одним из вас – тяжко придется обоим.
Я возвращаю тебе твой веер «Лиль» Он твой испокон веков. Оберегай им тех, кто дорог тебе и достоин защиты. И помни: ты не один, пока стои;шь плечом к плечу с друзьями!
В добрый путь, мой признанный Сын!»
В дальнем углу глухо лязгнуло. В стене возникла низкая старомодная дверь. Князь надел за спину ножны с «Лилем», спрятал письмо в карман и, позабыв обо всем на свете, кинулся к заветной двери. Ключ с хрустом провернулся в замке, петли протяжно скрипнули, и перед глазами Ворона возникла бархатная тьма. Абсолютная и непроглядная – такая же, какая виделась за книжным «развалом».
Вдохнув, словно бы собирался нырнуть, Наннар решительно пошарил ногой во мраке. Пол оказался каменным. Князь выставил вперёд руки, сделал несколько шагов вперёд и наткнулся на каменные же стены: похоже, что это был коридор какого-то подземелья. Делать нечего. Ворон решил идти вправо и ощупью двинулся вперёд. На краю сознания мелькнула запоздалая мысль, что он вроде как не дождался некоего зова, о котором упоминалось в инструкции, но Князь был так рад сбежать из Библиотеки, что наплевал даже на здравый смысл.
***
Битый час Наннар блуждал впотьмах по бесконечному коридору. И чего ему не сиделось в Библиотеке? Может там и было неуютно, зато хотя бы светло! К тому же за всё время «путешествия» Князь не встретил в чёртовом коридоре ни единого угла или лестницы – коридор был бесконечно прямым, даже без перепадов высот. А может, нужно было идти налево? Но что-то подсказывало Князю, что результат блужданий был бы одинаков, в какую сторону не иди. Тогда зачем ему был выдан ключ и явлена дверь, если в них нет никакого практического смысла?..
И вот, споткнувшись в очередной раз о вздыбившуюся каменную плиту, Князь решил идти обратно в Библиотеку и ждать там треклятый зов извне. Разумеется, путь назад оказался столь же бесконечен. Но Наннар шёл. Шёл и шёл, ведя руками вдоль стен… Заветная дверь никак не появлялась, хотя по ощущениям огненно-солнечный свет уже давно должен был бы забрезжить впереди. Да ещё и ботинки стали нещадно натирать, а веер за спиной казаться невыносимо тяжёлым…
К чёрту! Надо отдохнуть. Наннар сполз боком по стене на пол. «Словно по кругу хожу», – подумал он и поразился столь очевидной догадке: весь его путь по каменному рукаву – не более чем самообман и напрасная трата времени. Его обдурили! Вернее, Князь, как последний дурак, сам попался на хитроумную уловку: он сам выбрал блуждание во тьме, а не смеренное ожидание зова в светлой Библиотеке; он ослушался инструкции самой Живы, и за это никакой ему двери обратно в Библиотеку познания не будет; он будет ждать зов в кромешной тьме, не видя и не понимая ничего вокруг!
Озарение не расстроило Ворона. Наоборот, теперь он стал хоть что-то понимать в происходящей неразберихе. Князь зевнул. Что ж, если уж всё равно выхода из коридора нет, а зов так и так нужно дождаться, так почему бы не скоротать время во сне. И усталое сознание угодливо подёрнулось дрёмой.
Наннару виделся разноцветный, будто взятый из парка аттракционов, лабиринт. На стенах были расклеены афиши с очередными картинами прошлой жизни Сумеречного Князя. Воспоминания без умолку обсуждали каждый шаг Ворона, кривлялись и куражились, но при этом каким-то образом оставались совершенно неподвижными. Князь перебегал от одной стены лабиринта к другой, пытаясь отыскать выход, но раз за разом упирался в тупик. Воспоминания между тем всюду преследовали его, издевались над попытками сбежать. Наннар чувствовал, что начинает сходить с ума. Он понимал, что единственный способ выбраться из лабиринта – немедленно проснуться. Но как это сделать? Отчаяние захлестнуло Князя; он метался по лабиринту, а безумный круговорот воспоминаний лишь громче паясничал ему в след…
Но вдруг пёстрый кошмар пронзила мелодия. Князь узнал голос флейты – это Ура звала его обратно! Стены лабиринта задрожали и стали рассыпаться картонным домиком. И Ворон проснулся. Однако голос флейты никуда не пропал, наоборот, стал нарастать, заполняя всё пространство бесконечно-круглого коридора. Князь хотел было встать, чтобы пойти вслед за музыкой, но к своему ужасу обнаружил, что стена, на которую он опирался, вдавилась под его плечом – проклятые камни хотели затянуть незадачливого визитёра в свои смертельные объятья! Как ошпаренный, Наннар отскочил от жуткой стены, оставив ей на пожирание рукав рубахи… И тут же чуть не упал – ботинки его тоже успели наполовину провалиться в пол! Князь разулся и в одних носках бросился прочь от проклятого места. Между тем, флейта уже гремела, как храмовый колокол, сотрясая стены коридора. Каменные плиты шатались и дыбились. А Князь мчался, не разбирая дороги: он без конца спотыкался, падал, поднимался и вновь бежал!.. В голове царила звонкая пустота, и лишь единственное желание – выжить, – гнало его вперёд.
«- Так вот, что значат для тебя слова Великой Матери?» – внезапно усмехнулся его внутренний голос.
От неожиданности Ворон словно бы налетел со всего хода на невидимую стену и опрокинулся назад, больно ударившись спиной о ножны с веером; оба кулона при падении развернулись и впились гранями в грудь. На рубахе проступила кровь. Сумеречный тронул рану и изумлённо уставился на свои окровавленные пальцы.
«Что я делаю?!» – придя в себя, удивился он. Никогда в жизни Князь Наннар ни от кого и ни от чего не убегал! Чего же он сейчас так испугался?..
- Проклятый коридор! – заорал Наннар в темноту. – Мстишь мне за то, что не сам пришел в Библиотеку? Считаешь меня трусом, и потому не достойным Истинны? Так вот знай, Великая Матерь признала меня своим Сыном!
Мрак коридора и без того содрогался от мелодии флейты. Камни дребезжали.
Ворон по наитию отстегнул ножны, выхватил «Лиль» и направил его на трясущиеся стены.
- Прочь! – гаркнул он и щёлкнул по ребру веера. Экран послушно открылся… И коридор взорвался!
Но не камни, а простое битое стекло обрушилось дождем на Князя. Ворон едва успел закрыться веером от летящих осколков, а когда всё стихло, то оказалось, что кругом теперь была слепящая белизна!.. Флейта замолчала. Наннар боялся пошевелиться: за последнее время пространство слишком часто меняло свои формы, и неизвестно, что скрывалось за этой новой, пронзительной чистотой.
Внезапно, послышались шаги. Битое стекло хрустело под чьими-то подошвами. Усмиряя волнение, Ворон сложил веер и огляделся. К нему шла Агния всё в том же защитном костюме, в котором запомнил её Наннар; резная флейта была заткнута у плеча за ремень ножен. И только медные волосы девчонки были теперь переплетены множеством разноцветных лент, а не собраны по обыкновению на макушке в хвост.
Ура подошла к Князю и протянула ему ладонь. Ворон взял подругу за руку, и тут ему в лицо дохнуло раскалённым жаром! И белый вакуум тотчас померк.
***
Воздух был немыслимо тяжёл от влажности; одежда и волосы прилипли к телу. Наннар с трудом разлепил веки и огляделся по сторонам. Он очутился в незнакомой комнате. Здесь же, на прикроватной тумбочке, лежало письмо, написанное на оберточной бумаге, а на письме – подарки Великой Матери для Князя и для Агнии: оба кулона и «Лиль» в заплечных ножнах. Наннар потянул за цепочку Лунный крест и надел его на себя.
Совсем близко возникли нити Души кого-то чудовищно агрессивного – сине-зелено-чёрного. Существо подавляло свою истинную природную мощь, но до конца скрыть её всё равно не могло. И не успел Князь поразиться столько жуткому созданию, как дверь в комнату открылась, и на пороге возник «братик» Уры. Только внешность его сильно изменилась.
«А вот и Ледяной Дракон Равновесия собственной персоной», – поморщился Ворон. Рюу-Джад-Лау был последним, кого Наннару хотелось бы сейчас видеть.
Дракон, судя по кислой мине, испытывал взаимные чувства.
- Индра оказался прав: ей удалось тебя разбудить, – всё тем же надменным тоном проговорил Рюу-Джи. – Новоиспечённый Знающий и Слушающий, так?..
- Где Агния? – Наннар приподнялся на локтях. Голова была чугунной.
- Император тебе всё объяснит, – отбрил Дракон. – Приведи себя в порядок. Владыка скоро будет здесь. – И ушел.
«Даже знать не хочу, какова его мощь на самом деле», – глядя Дракону вслед, вдруг подумал Ворон. В Библиотеке не было даже примерного описания истинного могущества Рюу-Джад-Лау, но в том, что сей Зверь был ужасающе сильным, Князь не сомневался. И не успел Наннар подняться с кровати, как в дверь тактично постучали, и, не дождавшись ответа, в комнату вошел Император. Князь вскочил на ноги и по привычке застыл в почтительном поклоне, сложив руки кулак к кулаку.
***
Они сидели в беседке неподалеку от резиденции Рюу-Джад-Лау. Ворон честно рассказал Хангору всё, что с ним произошло с момента их с Урой знакомства. Император же в ответ на откровенность сына поведал ему о печальной участи Пресветлой Ваарисы. Это был первый раз, когда отец и сын разговаривали друг с другом по душам, забыв о сумеречном этикете. Оттого Тёмному владыке было сейчас также неуютно, как и Ворону.
- Наннар, я не жду, что ты простишь меня. Но может, когда-нибудь ты сможешь понять…
- Я не таю на вас, владыка, обиды. Я понимаю, что честь Морока для вас превыше всего, – ответствовал Ворон.
- Наннар, может быть, когда мы с тобой одни, ты попытаешься называть меня отцом?..
- Это пока сложно для меня, – уклонился Князь. Его почему-то сейчас занимало другое: он ведь никогда не видел лица Императора. Хангор сел на трон раньше, чем Наннар родился, а значит, уже не имел права показывать себя кому попало – только узкому кругу подданных. И, разумеется, незаконнорожденный сын не входил в этот круг. Политес вообще запрещал юному Князю без приглашения даже приближаться к императорскому дворцу, не то что уж созерцать лик Хранителя Морока.
Словно услышав мысли сына, Император откинул покров на рога кроваво-золотой короны.
Наннар опешил. Телесное воплощение Сумеречного владыки просто фантастически походило на сыновье: на Князя смотрел такими же чёрными глазами, как и у самого Ворона, довольно молодой Нарак со всеми признаками «птичьей» природы; даже два белых круга родовой печати на лице-морде Хангора были точно такими же, как и у Наннара! Только что на лбу у Императора кривился изгиб уродливого шрама, из которого «произрастала» впаянной в голову рогатая корона.
- Ты мне не доверяешь, – огорчился Император, распознав потаённые мысли сына. – Впрочем, чего я ожидал…
- Дело не в вере или недоверии… – помедлив, заговорил Ворон.
Он был всё ещё шокирован увиденным. Можно не сомневаться, что и в других формах, в том числе и в Сумеречной, Император и Наннар имеют слишком схожие черты, и потому не удивительно, что Зидхор быстро сообразил, с кем светлейшая Ваариса наставила ему еще одну пару далеко не природных рогов.
- Видите ли, владыка, – решился на очередную откровенность Князь, – я никогда не разумел демонических основ Морока. Старался осмыслить, старался вжиться, но безрезультатно – я их не понимаю, они чужды мне! Мне казалось, что «отец», в смысле, Князь Зидхор, прав: я – Кипенный выродок, и по этой причине не могу следовать сумеречной природе. Я часто размышлял: может моё место, действительно, среди Кипенных? Однако ж, на поверку, и мама, будучи Жрицей, оказалась не столь уж «светлейшей», раз вы, владыка, простите за дерзость, стали моим отцом… Вот и выходит, что разницы между Нараками и Дэвами особой нет. Разница лишь в их субъективной оценке последствий, которые неминуемо придут за необдуманными действиями: каждый прощает себе свои слабости по-разному. Ну, а Жива – Она любит всех своих чад, какие они есть со всеми достоинствами и недостатками; Её невозможно удивить глупостями и страстями, кто бы их не совершал. Но у Живы есть свод правил, по которым должно «играть» мирозданье. И если кто-то попытается жульничать, Великая Матерь найдёт способ переиграть его. И способ этот будет наверняка жестоким: Она сведёт все обстоятельства в одну точку и «ударит» только один раз, на поражение. Так было и с мамой. Теперь я это понял.
- Наннар, это кровь человеческой девчонки говорит в тебе. Ты не задумывался: почему обстановка в Библиотеке, была привычная не тебе, а ей? Ага, вот именно!.. Я понимаю, что теперь ваши с ней судьбы связаны, и сама Великая Матерь взяла над вами опеку, но девчонка… Пойми, ты неправильно оцениваешь её природу, – Император тяжело вздохнул. Ему было трудно в Мире Рюу-Джад-Лау – вездесущая влага жгла кожу и нутро. Но физические неудобства были сейчас ничем, по сравнению с отцовскими переживаниями. – Знаешь, из-за вашего кровного договора, она ведь теперь мне тоже что-то вроде дочери… Так вот, пойми, её Дух очень силен. И кровь. Таких, как она, в давние времена назвали «перевертышами».
Наннар вопросительно посмотрел на отца.
- Она может переворачивать вокруг себя всё и вся с ног на голову, даже совершенно не желая этого. Ты заметил, что именно с её появлением всё в твоей жизни начало стремительно меняться? События словно бы ожили, вышли из спячки. – Император пододвинулся ближе к сыну. – Послушай меня, такие вот кровники запросто могут загнать в могилу. У Сумеречных, особенно императорского рода, не может быть друзей и любимых, и ты это прекрасно знаешь. Близкие – наша слабость! А Морок не прощает слабости. И твоя мама тому пример.
- Я не приму Сумеречный путь. Теперь уже не смогу, – твёрдо сказал Ворон. – И я больше не боюсь «оживших» событий: ни прошлых, ни будущих. Вы правы, владыка: что-то в Мирах начало меняться. Но не потому, что Ура появилась на моём жизненном пути, а потому, что этому пришло время. И значит, именно к этому времени была «подведена» наша с Урой встреча. В этом есть некая закономерность. И если уж мы с ней, как написала Великая Матерь, «родичи не по крови, но по своей природе», значит обязаны чтить родовые традиции, пускай они и отличаются от обывательского представления. Теперь я понял, почему Хранитель Равновесия называет Агнию своей дочерью – она ведь тоже в своём роде химера. А теперь и я стану для них чёрно-белой «химерной роднёй». Я равновесный не по крови, а по своей природе.
- Не делай поспешных выводов.
- Это не поспешный вывод, владыка. Имея чёрно-белую природу, сложно принять сторону одной из противоположных Сил. А теперь, став Знающим и Слушающим, и подавно.
- И что же ты хочешь? – спросил Император. Впрочем, он уже знал ответ.
- Не знаю. Но от дружбы и «родства» с Агнией я не откажусь. Теперь мне нужны только знания, чтобы научиться пользоваться всеми моими способностями.
Император надолго замолчал, решая что-то для себя.
- Давай так, – заговорил в итоге он. – Пока ты не принял окончательного решения, я сам буду тебя обучать пользоваться сумеречной твой «половиной». Ты же, вроде как, пробудился?
- Не совсем. Я просто знаю, кем должен стать в итоге. Жива сказала, что я должен в срок постигнуть себя, потому что Агнии будет нужна моя помощь, – объяснил Ворон и указал отцу на письмо Живы. – Вы ведь с мамой тоже догадались, кого родили. Поэтому и дали мне это имя?..
- Мы поняли, когда рассмотрели знаки на твоем браслете. Вернее, мы предположили… Дело в том, что ранее у Лун всегда были только Хозяйки: ночь и её сокровенные тайны – это женская природа. Именно поэтому «Лиль» – веер женского класса. А «мужское» имя у него лишь потому, что веер является «щитом» и «охранителем» чести своей лунной Хозяйки. Однако мы с твоей мамой не учли другого: если есть Луна, значит, должно быть и Солнце. И раз уж ты – Хозяин ночного неба, то где-то должна объявиться и Хозяйка дневного неба. – Император кивнул на кулон, предназначенный Уре: – И, кажется, мы её нашли…
- И что же мне теперь делать? – рассматривая свои руки, тихо спросил Ворон.
Хангор вздохнул. Он и сам не знал, как бы поступил на месте сына. Да что уж там! Сумеречный владыка до последнего надеялся, что Наннар попытается стать следующим Императором – лучшей кандидатуры, чем он, не найдёшь! Но, как видно, не судьба. Библиотека познания сильно меняет мировосприятие Знающих и Слушающих. Да ещё и эта Агния, как дурной сон перед рассветом…
- Для начала, давай договоримся, – сказал Император. – Ты никому не расскажешь о том, что с тобой происходило ни после ранения, ни после питья крови твоей новой «сестры». Далее. С этого дня ты будешь жить в Равновесии. Думаю, Индра не откажет тебе в убежище – с ним я уж как-нибудь договорюсь. Да и нашим с тобой тренировкам никто не должен мешать.
____________________
Продолжение: http://proza.ru/2023/09/12/722
Или же читайте книгу целиком на Литрес и других электронных библиотеках: поиск по названию и автору.