10.04.88. Воскресенье
7.00. Денёк воистину пасхальный! Безветренно. Морозец 8 градусов. И ослепительное солнце!
8.00-8.30 (30). Сделали первую ходку на Хадату. Шлось тяжеловато. Может быть после вчерашнего спиртика в честь дня рождения Насти? Хотя сделали всего-то по глоточку. (Зато как сладко и тепло спали потом!).
Глаза у меня слезятся даже за очками – слишком ярое солнце выдалось на пасху. С вершины Хар-Наурды-кева свисают снежные флаги. Это означает, что на верхах изрядно метёт.
8.46-9.16. (30). Наст получше. А солнце палит нещадно. И стало задувать куда предназначено зимнему человеку-туристу. Спустилось-таки с верхов. С одной стороны это замечательно – очки чистые, не запотевшие, а со всех других сторон света – приятного мало. Вообще-то, уже чувствуется, что и личный мой состав и я лично – ПОДУСТАЛИ. Удивляться здесь нечему. По статистике именно в начале второй недели ежедневного хода холодовая усталость резко, броском, «прыгает» на спину. Вот почему, по уму, на 8-10 день похода надо делать днёвку. И мы сделаем её!
***
В нашей группе потихоньку начинает складываться внутригрупповой фольклор. Вот пример. Фразой «Чернослив мыл?» – мы теперь отвечаем на любую непонятность. А началось всё с Глыбы, который на перекусе, при раздаче паек на приличном ветру и морозе, вопрошал дежурного Стёпу (Чарского) «Чернослив мыл?» Вопрос не понял НИКТО, хотя Глыба повторил его раз пять. С этого и началось. И прижился этот звуковой символ любой непонятности накрепко. « Чего-чего, мол, трындишь, парень?»
***
15.10. Итак, мы на долгожданной Хадате. (Пишу в тепле, это видно по шарику. На морозе им не попишешь – только карандашом). Но Хадаты больше нет. Песенный радист Дима «отстучал на ключе», судя по всему, года два назад.А может быть и поболе.
Сейчас я сделаю перерыв, а вечером допишу.
***
План на ближайшие три дня у нас был такой. Оставить большую часть груза в пешере, взяв с собой только припасы на два дня. Добежать до Хадаты. Отдневать по полной. Вернуться к депо, загрузиться и последовать дальше по маршруту. То есть, на метеостанцию мы делали радиалку.
Как задумали, так и стали претворять. На третьей ходке, где-то около 12 часов, встали на повороте к нужному перевалу. Пока Тома готовила чай и перекус, вчетвером (8 рук!) отрыли полупещеру у поножия ближайшего склона, распределили, упаковали и уложили продукты, как в холодильник, прикрыли полиэтиленом, засыпали снегом, утрамбовали, выстроили вокруг стеночку, воткнули наверху красный флажок из парашютного капрона на черенке от лавинной лопаты, чтобы издалека было видно, полюбовались и пошли в палатку пить чай, поедать колбасу и грызть сухари. Два часа копошились.
В 14.05 вышли налегке. И ударил нас ветрюган заполярный прямо в «морды лиц» наших и так уже иссечённых, облупленных, паршистых… Шли два часа непрерывно. Только раз остановились, не снимая полупустых рюкзаков. Дух перевели, да по барбариске забросили в ротоприёмники. И вперёд, вперёд и вперёд! И всё время нешуточный ветер в рожи, в рожи, в рожи! И так отнаждачило! «Любо-дорого» – век не видать!
Через полтора часа я увидел далеко впереди домики – О, ХАДАТА! Да только вид у них был какой-то странный, а точнее – нежилой. Ни дымка, ни лая, ни антенн… Однако продолжаем идти, шмурыгать, приближаться. Открылись чуть левее ещё несколько домишек. У этих вид как бы пожилее. Но опять-таки нигде никакого движения в поле зрения. Я держу направление, колеблясь межу двумя группами строений – верхней по склону и нижней. Строгаем снега довольно ходко, благо тропление самое плёвое. Наконец, выбираю и тяну к нижней группе, возле которой виднеется нечто вроде туалетной будки.
Оставалось около полукилометра, когда я увидел отчётливо, что антенн нет вообще, метеобудка тоже отсутствует, а от осадкомеров остались только столбики. И тут я как-то резко осознал, что Хадата приказала долго жить... Да.
Когда мы подползли к нижнему дому и сняли лыжи, пафосная фраза родилась во мне, не удержалась и вылетела на волю: «Так кончаются легенды!» – «Чернослив мыл?» и вслух и безмолвно ответствовал в полном составе личный состав…
И мы зашли в избу. Везде гадость и мерзость запустения Ободранные потолки, снятые полы, полувыбитые стёкла в рамах. Где-то забито снегом, где-то почище, но в общем, – нежило. Пошли к выходу, и тут я узрел, направо от общего входа, ещё одну дверь, которую мы сначала не заметили. А изба-то была, оказывается, пятистенок, на две половины. Толкнулись. А за ней вполне ЖИЛАЯ и не очень малая комната! И в полном порядке! Стоит буржуйка горизонтальная, из бочки сваренная, за ней запасец дров. По углам четыре койки, вернее четыре панцирные сетки без спинок. У единственного окна с абсолютно целыми стёклами (!) корявый, но чистый стол. На нём лежат несколько пакетиков с какими-то супчиками. Ясное дело, наш брат-турист ночевал. (Кстати, на озере, когда шли, временами, проглядывали смутные остатки чужой лыжни). Видимо, не позднее двух суток, ибо комната ещё НЕ настыла. В ней ОЩУЩАЛОСЬ былое тепло. Особенно по контрасту с температурой «за бортом».
«Всё! Встаём!»
И первоначальный упадок разочарования резко сменился подъёмом обустройства. Быстро занесли рюкзаки, начали разжигать буржуйку, пилить и таскать дрова (местная, вполне рабочая пила-двуручка нашлась в одном из углов), натягивать верёвки, развешивать вещи на просушку, топить снег, готовить ужин.
Глыба и Стёпа в поисках дров прошлись по другим домикам. В одном обнаружилась ещё одна жилая комната с печкой, но гораздо хуже нашей. Что ж, значит у нас есть «чуйка».
***
16.45. Дрова заготовлены. Печка пылает и пышет жаром. Вода натоплена во всех ёмкостях. Правда, боюсь я, что на буржуйке этой, дОлгонько нам предстоит ожидать, когда она закипит. Ребята разобрались с вещами, разделись до маек, В комнате изрядно тепло. Томочка уже успела умыться и намазаться. Сейчас все сидят, отдыхают, ждут ужина, суп уже закипел. А завтра у нас Д-Н-Ё-В-К-А.
Ну, вот уже 17.15. Тёплой воды – море! Все помыли руки, лица, почистили зубы, и тоже намазались. Осталось одно желание – помыть головы. Но это будет сделано завтра. Нагреем воды и устроим тотальную помойку.
О! Почувствовал, что у меня днём прихватило левую мочку. Набухла и требует поминутного почёсывания. Надо попросить у Томочки чего-нибудь «мягонького».
Всё, через пять минут будет готов суп. Ложки к бою! Но успею ещё несколько слов.
Хадата удивительно красиво приютилась на своём длинном и очень красивом озере – Малом Хадата-Юган-лоре, которое мы вчера «истоптали» кантами своих «Бескидов». Горы вокруг тоже очень красивые. Дикие, малохоженые. Из Хадаты, (через озеро), километра два до перевала ИГАН (Институт географии академии наук), с которого прямой путь на юг, к железной дороге. Есть и другие «дырки» в разные районы Полярного Урала. Как хочется пройти по ним!