Октябрьский вечер умирал кровавым мешком на западе. Оранжевая жижа смешала в мареве угасающие отблески тонущего за неведомым горизонтом светила. Клим стоял на краю скалистого выступа - древнего, не меняющегося десятилетиями. Будто оторванный от прочего мира, мужчина вглядывался в сереющую муть наплывающих сумерек. Внизу у подножия обрыва, изображая скользящую змею в высушенных летним зноем травах, бежал далёкий и неутомимый ручей. А в заветной низине окружённой жёлтыми скалами, стелился белесый туман и время неумолимо сочилось сквозь пальцы. Но где-то там, на лужайке, среди густых деревьев, быть может ещё дымился оставленный кем то огарок костра. Впрочем, Клим ожидал напрасно. День приближался к концу и местность быстро погружалась во мрак. Примерно так же ускользала его надежда.
*******
Однажды ему приснился сон, в котором он видел бывшую жену. Лара смотрела на него с укором и осуждением. Она, точно желала избавиться от него как можно скорее, но не знала каким образом это сделать. Взор жены уставший и жаждущий изменений. И вдруг Клим начинает задыхаться, при этом слышит её шёпот:" Освободись, умоляю тебя!" - Губы её начинают лопаться, покрываясь язвами, из которых сочится тёмная кровь. Далее картина меняется, перед глазами предстаёт узор из геометрических фигур. Фигуры поочерёдно накладываются друг на друга и начинают расти, расширяя пространственные границы сновидения. Клим старается заглянуть в глубину узора, но ему это не удаётся. По близости он слышит ужасающий вой - являющийся вестником пробуждения. И ещё, какое то крошечное, неуловимое создание бьётся у его груди невидимым мотыльком.
Мужчина пробудился от кошмара в предутренние часы. Сердце его бешено стучало, а в ушах всё ещё стоял страшный вой из сна. Ужас приснившегося некоторые секунды шевелился на его холодной коже, а потом рассеялся в тишине комнаты. "Деня. Это он бился невидимым мотыльком, подавая тайные знаки"- думал Клим, не в силах простить себе исчезновение сына. Со временем ничего не менялось. Горе по прежнему было всеобъемлющим и безысходным состоянием. Мысленно, мужчина снова и снова возвращался к своей потере, и не было для него смирения на этом свете. Люди говорят: в самые страшные мгновения своей жизни, человек замыкается в посторонних переживаниях, тем самым спасая себя от невыносимых страданий действительности. Клим натянул одеяло до подбородка, направил опустошённый взор к окну. Всё тоже окно глядело на него безучастно, временами являясь проходом в красочную страну воспоминаний, где когда то в прошлом была его настоящая жизнь - полная радостных ожиданий и впечатлений. Бессонными ночами он уходил туда . Воспоминания ласково обволакивали его сердце. Порой он просто ими наслаждался, обращая к ним свою яркую память. Но прошлого не существует. Одни лишь воспоминания - дремлющие призраки. Надумаешь их оживить - впрыскиваешь эликсира, смотришь: они уже зашевелились, стали подниматься из своих могил к поверхности. Впрыскиваешь ещё, и замечаешь, как они наполняются красками, начинают разговаривать. Впрочем, всё это самообман. Жить полноценно невозможно, тешась одними воспоминаниями, однако они ему были необходимы, без них он не видел себя, не знал, что ему делать дальше. Ночь почти прошла, а утро ещё не наступило. По небу, затмевая далёкие звёзды, неслись рваные клочья белесых сгустков. Ветер небесный погонщик перегонял их по небу, где-то за горизонтом прессуя в сплошную массу густой серости, грозившую извергнуться долгими обложными дождями. Ветер кружил высоко над землёй, а под окном притаилась ночная тишина. Она очень терпеливо, как жаба, подстерегала свою добычу. Клим лежал не шевелясь. Мысли его были ни о чём, так - куски обрывочных воспоминаний; случается порой, когда мозг освобождённый от деятельной работы выявляет на свет бесполезный мусор вертящийся круговоротом. Испробовав на вкус его страдания, ночь выплюнула обратно ему в лицо.
Деня пропал апрельским полднем на озере, гуляя по берегу, пока Клим закреплял у водоёма рыболовные снасти. Длина озера составляла пару километров. Искусственно созданное водохранилище вытянутое с востока на запад, имело форму прожорливой гусеницы с ровными и низкими берегами, питаемое с восточной стороны мелководной речушкой. С запада оно было перегорожено платиной, сквозь толстую насыпь которой всё же просачивался хитрый ручеёк. Деня рос смышлёным и осторожным ребёнком. С ранних осознанных шагов в этом мире он уже умел подстраховываться, словно ступал по болоту, проверяя незнакомые места палкой. Клим и Лара непрестанно удивлялись рассудительности сына. Клима терзали сомнения: а не вырастит ли сын неуверенным в себя и свои силы человеком. Как только Деня подрос, отец начал брать его с собой на рыбалку и в походы по дикой местности, приучая мальчика к ходьбе и выносливости, а так же прививая любовь к природе. Лара с первых дней их знакомства не разделяла увлечений мужа, относилась скептически. Ей казалось, что он не набегался в детстве по ямам и кручам, и теперь компенсирует своё неудовлетворённое желание, усердно маскируя его под отцовское воспитание. Самой ей хватало сполна, пару раз в неделю прогуляться в парке или в сквере, да раз в год в отпуске слетать на отдых в южную страну на полмесяца, чтобы проваляться в бассейне отеля, не повидав как следует морское побережье древних цивилизаций. Поэтому, всякий раз вырываясь на долгожданную свободу, Клим спешил с головой окунуться в бескрайние просторы, обитателями которых были: вольный ветер и детские воспоминания.
Некоторое время наблюдая за клёвом, Клим старался не выпускать из внимания нахождение сына, пока тот возился у самой воды , копа ямки в песке и выстраивая из найденных камней пирамидальные башни. Любопытство и скука влекли мальчика всё дальше и дальше вдоль береговой линии. В какой то момент отец почувствовал тревогу, когда упустил ребёнка из виду. В сотни метрах за пригорком скрывалась неглубокая ложбина между двумя холмами. Клим оставался уверенным до последнего, что Деня находится в ней, так как на верх противоположного холма мальчик не поднимался. "Наверное с чем то завозился" - решил отец, но в нарастающем беспокойстве всё же оставил насиженное место с удочками, поспешил в ложбину. Когда он туда спустился, то испытал неприятное удивление и растерянность. Мальчика ни где не было. В торопях мужчина прочесал покрывшийся молодой травой овраг, тщетно заглядывая под каждый росший куст. Нервничая и бранясь себе под нос, Клим двинулся дальше по берегу, насколько позволяла его длина. Добравшись до устья впадавшей речушки, перешёл её по мостику, повстречал там пожилого рыбака, удившего рыбу с резиновой лодки. Клим выспросил у него про мальчика. Рыбак удивлённо помотал головой и ответил, что вообще никого не видел с самого утра. Клим побрёл вокруг водохранилища по северному берегу, впиваясь расстроенным взглядом в подножия скал нависающих над гладью озера отвесными глыбами. К отправной точке он вернулся по платине, обойдя полный круг, застыл на месте съедаемый тревожными мыслями. Солнце как раз спряталось за пришедшую из просторов неба чёрную тучу. Туча поглотила мрачной тенью всю низину. Жёлтые скалы неожиданно померкли и сделались какими то чужими на вид, словно Клим видел их первый раз в своей жизни. Ему стало страшно. "Нет, Деня не мог забраться в воду" - с ужасом отвергал эту неподходящую для себя мысль мужчина. И тут его озарила последняя надежда, о которой он почему то не подумал сразу. Клим выхватил из кармана телефон, набрал контакт Дени, и с рухнувшей в пропасть отчаяния надеждой услышал в другом кармане ветровки знакомое жужжание. Горькой досадой разочарования на его вызов отвечал мобильник сына. Клим напрочь позабыл, что Деня отдал ему свой телефон перед тем, как идти к воде, опасаясь, что тот случайно выпадет из мелкого кармана курточки. Потом, мужчина бросился к машине, завёл двигатель, поехал объезжать местность, останавливаясь в разных местах, исследуя их. "Почему я не кричу?" - с отчаянием завопил его внутренний голос, с тоской припоминая вечные упрёки жены: господи, хоть раз прояви эмоции. И он закричал, но каким то сдавленным окриком, понимая за ранее, что это бесполезно. Пересохший от волнения и страха язык прилипал к нёбу, губы и щёки пылали не иссекаемым пламенем. Не сдаваясь, Клим, как зверь рыскал по местности всю ночь. И только на рассвете понял, что Деня исчез бесследно.
С рассветом, воспоминания разбивались о бетонные берега реальности. На спасительном окне проявлялась белая решётка....