Теперь каждый день лето, самое настоящее, какое должно было быть, хотя сентябрь вовсю набирает обороты. Дело в том что нынче его вовсе не видели. Оно что-то такое вытворяло непонятное, а теперь одумалось и решило напоследок напомнить о себе.
И надо сказать ему это удалось. А как бы с самого-то начала так? Красотища была бы просто необыкновенная, а то и холод, и дожди несусветные, чего только не было, только лета не было.
А вот теперь как положено, правда поздновато, но все же. Со двора уходить не хотелось. Соня пересадила пионы и довольная своей работой, села тут же, на лавочку для ведер, да все любовалась, рассуждая про себя, как ей поступить дальше, сейчас флоксы пересадить, или подождать до субботы.
Но решила пока подождать, пусть каждый остается на своем месте, а вдруг строители в субботу только привезут железо, а к работе приступят позже, тогда и нечего их беспокоить.
А вот если они железо привезут, да сразу начнут крышу крыть, вот тогда она их и выкопает, поставит в сторонку, а вечером, когда строители уйдут, посадит их рядом с другими цветами на новое место.
Работы у строителей на этот раз немного, в три раза меньше чем в прошлый раз. На этой стороне даже труб нет, стели и стели листы, быстро управятся, долго ли умеючи-то.
Еще и погода подходящая, теплая, тихая. Только вот синоптики все мудрят. Первый раз карту смотрели капелек нет, потом нарисовали, сейчас опять нет. Тут только смотри.
Если будет дождь, то конечно никакой работы не будет, ну а если все-то хорошо, то всё хорошо сложится, ни в этот день, так в другой.
Как бы еще окошечки сменить, так вообще бы красота была. Тут всё дело в
одном человеке, тяжелом на подьем на новые вещи, аж хворает, как ничего не хочет менять.
Но есть надежда, что когда будут снимать шифер, от ударов о землю, окна сами вывалятся, на столько они старые уже, и тогда уж их придется обновить. Вот бы хорошо-то было.
Соня еще долго сидела так на скамеечке перебирая все события прошедшей недели, когда во дворе из под калитки показалось их лохматое существо, лохматое и чумазое.
Соня взяла его на руки, сухой тряпочкой протерла ему глазки, нос и усадила к себе на колено. Он сидел безропотно, пока она не поднялась и понесла его в дом на руках со словами, - пошли, горе ты наше, мы тебе там рыбки свежей купили, а ты всё где-то бродяжничаешь.
- Неужели тебе не стыдно? Чего тебе не хватает?, - все говорила она ему пока он кушал, но он молчал, а насытившись развернулся и ушел в открытые настежь двери, потому что было тепло, было настоящее лето, и все двери у них были открыты.
И когда теперь придет снова? Наверное когда опять захочет свежей рыбки.