Есть на русских равнинах и не самые, быть может, полноводные реки, из века в век текущие по руслам, определённым Высшей Силой. Пока никто не возвеличил их так, как некогда Пушкин: «Невы державное теченье…». Но они живы, как сама Жизнь по их берегам. Теченье не бурливо, как в горных ущельях, не пресекается поражающими воображение плотинами. Случается, по весне нахлынет водополье, но оно непродолжительно и не заключает в себе разрушительной силы. Они не изобилуют водоворотами, не ошеломляют пловца омутами. Но само их неостановимое стремление живительно для окружающего русского раздолья.
Художественный мир Русской Провинции, мне кажется, в чём-то существенном подобен такой реке. Всякий раз думаю об этом, отворяя тяжёлую дверь, ведущую в старинный особняк на улице Каширина, в котором расположен Оренбургский Музей Изобразительных Искусств. У самого здания длинный послужной список. Некогда, особенно в начале Двадцатого века здесь полыхали страсти, раздуваемые Гласными Городской Думы. Впрочем, тогдашние страсти подёрнулись пеплом забвения после революционных событий. Квартировали в этих залах военные. Сиживали на горшках питомцы детского сада… Всякое бывало. А вот Музея ИЗО в Оренбурге никогда не было. Мы беседуем в малюсеньком кабинете Юрия Комлева – Заслуженного работника Культуры РФ, доктора Культурологи, кандидата Педагогических наук, директора музея. Юрий Эдуардович не без сокрушения в голосе размышляет:
- Оренбуржье начиналось 280 лет назад. Семнадцатый век – прекрасный и ужасный. В Санктъ-Питербурхе уже поражала воображение любознательных Кунсткамера, основанная Петром Великим. Началось собирательство художественных шедевров для будущей эрмитажной коллекции. Старушка Москва по-праву кичилась собранием иконописных сокровищ сорока сороков православных храмов. А здесь раскинулась девственная степь-матушка. Зимой – выстеленная блещущим на солнце саваном гибельных снегов. Летом – по весне изукрашенная разноцветьем тюльпанов, а летом – серебротканными волнами бескрайних ковылей. Вот, уж где, раздолье пейзажистам. Но господа иноземные пейзажисты сюда не ехали, предпочитая иные дали. Впрочем, скоро на новообретённые земли Империи начали приезжать первопоселенцы. Да какие! Обзавелись здесь имениями Державин, Карамзин, Аксаковы и многие иные, не столь громкие фамилии. Всякое новое имение – не только барский дом, где непременны парсуны предков и Государя Императора, також Императрицы, но и деревни, куда перевозили крепостных. А где деревня – там и церковь, и в ней иконостас и росписи по стенам и сводам. А ещё – Присутственные Места, губернские учреждения, где портрет Монарха – атрибут непременный. Лишь малая часть из этого множества предметов искусства сохранилась и представлена в залах и запасниках музея. А остальное? Первое разорение случилось во времена пугачевского бунта, о котором Пушкин сказал: «Бессмысленный и беспощадный». Бунтовщики громили усадьбы. Так была сожжена уникальная библиотека, содержавшая немало иллюстративного материала, первого члена-корреспондента Петербургской Академии наук Петра Рычкова. О её гибели он безутешно горевал, как и смерти любимого сына, павшего от рук бунтовщиков.
Мы спускаемся из кабинета на первый этаж музея. Юрий Комлев, начиная говорить о предметах и произведениях, экспонируемых в музее, старается сдерживать эмоции. Но это ему не вполне удаётся. Да и как тут удержишься, когда в зале, посвященном XVII веку ребятишки, пришедшие в музей вместе с учителем, разглядывают портрет своего сверстника - цесаревича, будущего императора Павла I с голубой лентой ордена Андрея Первозванного через плечо.
Юрий Комлев твёрдо убеждён: будущее музея напрямую связано с приучением детей к походам в музей, приручением ребятни к Прекрасному. Детская душа восприимчива. Не случайно сам Спаситель настаивал, чтобы к нему приводили детей.
- Великое благо есть «Пушкинская Карта», - утверждает Комлев. И это не только эмоциональная оценка, но и вполне осязаемая прибавка в доходам музея. Тут уж ничего не поделаешь; «Служенье муз не терпит суеты» сказал Поэт. Но сегодня перед музейными работниками, помимо основной задачи – сбережения художественных ценностей, комплектования коллекций, научного изучения собранного и представления публике, стоят задачи вполне земного характера. А именно: доходы от продажи билетов, а ещё – заработная плата персоналу, уборка снега, забота о крышах, инженерных коммуникациях, идущей реконструкции Выставочного зала и ремонте Музея Пухового Платка. Если учесть многолетнюю убористость бюджетов, выделяемых на Культуру, всё это не просто. Комлева выручает его первое – юридическое образование, щепетильность в обращении с выделяемыми средствами. Разносторонность его способностей, навыков и интересов поразительна. Ко всему этому он ещё и всерьёз занимается воспитанием подрастающей смены – преподаёт в Оренбургском Государственном Университете будущим дизайнерам и искусствоведам. Его выпускники приходят на работу в Музей.
Тут бы можно и остановиться, и даже почивать на лаврах. Но неугасимое желание расширять экспозиционные возможности музея не оставляет директора и его единомышленников - коллектив музея. А вместе с ними и чиновников министерства культуры и правительства области в целом. Когда Комлев вступил в должность, Музей находился в довольно критическом состоянии. Достаточно вспомнить, как Выставочный зал, расположенный в цокольном этаже многоэтажного жилого дома, частенько заливало во время аварий канализационными водами из технического пространства над ним. Охи и ахи художников, гневные филиппики прессы годами не доходили в близко расположенное здание правительства области. Мало того, существовали вполне реальные хотения отобрать лакомое помещение под алкомаркет всё, целиком. Сегодня идёт глубокая реконструкция выставочного комплекса, который обещает, с его Музеем Шедевров Народного промысла Пуховязания, стать подлинным украшением центра города.
Второе разорение художественных ценностей Оренбуржья случилось в 20-30 годы XX века. Гражданская война в Оренбуржье, отличавшаяся особой ожесточённостью, была беспощадна по отношению ко всему, что связывалось в массовом сознании с т.н. эксплуататорскими классами. . Последующая борьба с религиозными «предрассудками» с нелёгкой руки самого Ем. Ярославского (Губельмана), побывавшего в Оренбурге, дорого обошлась всем нам. Достаточно вспомнить величественный Казанский Собор, взорванный в начале 30-х. А сколько икон 16-17-18 веков погибло безвозвратно? Неисчислимо, Тем более, никто и не думал вести счёт иконам, в том числе и древлеправославного письма – немало оренбургских и уральских казаков были из староверов. Пересчитывали только изъятые священные сосуды и кресты их драгметаллов, как пригодный к переплавке лом. В определённой степени этому способствовали левацкие завихрения типа: «Сбросим Пушкина с корабля современности». В те времена в Оренбурге в художественной сфере тон задавали ярые последователи Казимира Малевича, искавшие и находившие новые, по их мнению архиреволюционные способы выражения обуревающих чувств. Прекрасное исследование этой эпохи сделал художник, искусствовед - сотрудник Музея Игорь Смекалов, ныне работающий в «Третьяковке».
Когда создавался Музей ИЗО, из Областного Краеведческого в фонды были переданы иконы и предметы религиозного культа, тайно сбережённые музейными работниками вопреки директивам о ликвидации классово чуждых предметов для одурманивая масс. Сегодня с особой бережностью сохраняются иконы Параскевы Пятницы 17 века. Богоматерь Казанская 18 века и другие работы безвестных художников 16-17 веков, несущие зрителям не только глубокие религиозные смыслы, но, несомненно, являющиеся прекрасными образцами иконописи в лучших традициях русской религиозной живописи.
Музей ИЗО начинал своё существование в маленьком старинном домике только в 1962 году, после изнуряющей переписки с партийными чиновниками, подключения к ходатайствам столичных художественных авторитетов, апеллированию к опыту других провинциальных городов. И вот, музей был открыт. У истоков стоял Сергей Андреевич Варламов – из энтузиастов энтузиаст. Юрий Комлев всегда с пиететом вспоминает этого воистину Подвижника. Тем более, в развитии и преображении музея в его сегодняшнее состояние рядом была и помогала советами Лидия Сергеевна Медведева – искусствовед, дочь С.А. Варламова.
А мы пересекаем двор и заходим в Главное Хранилище музея - святая святых. Основная забота – сохранность свыше десяти тысяч единиц основного фонда. Сегодня. в жаркие летние деньки настала пора позаботиться о сбережении уникальной коллекции оренбургских пуховых платков. Лучший способ пришел из 18 века от основательницы промысла Алёны Ивановны Рычковой. Платки под руководством Ирины Бушухиной - молитвенницы Народного Промысла бережно развешиваются на солнце, пронизающее их сквозь неповаторимо-волшебные узоры.. Но, по правде говоря, хранилище тесновато. Тем более, что коллекция музея непрерывно пополняется, хотя и не так интенсивно, как следовало бы. Причина очевидна. Многолетнее недофинансирование. А жаль. Открытие Музея в 60-е стало мощным стимулом формирования целой Школы Оренбургской Живописи. Далеко за пределами Оренбурга и даже России известны имена Николая Ерышева, Виктора Ни, Юрия Рысухина, Антона Власенко, Вячеслава Просвирина, Рудольфа Яблокова, Юрия Григорьева, Вячеслава Ерёменко, Геннадия Глахтеева, Аркадия Ескина и многих других живописцев, чьи полотна сегодня живут в «Третьяковке», «Русском Музее», других собраниях страны, и за рубежом. Не раз в Оренбург приезжали опытные и ухватистые маршаны из Франции. А уж они знают толк в живописи.
Но главное сокровище музея можно увидеть, когда вновь ступени парадной лестницы приведут нас на второй этаж, в зал Лукиана Васильевича Попова Академика Живописи, художника-передвижника. Собрание его жанровых картин, полных тонкого психологизма портретов неизменно привлекает внимание посетителей музея.
Однако, собственная коллекция, как бы ни была хороша, недостаточна для привлечения постоянного внимания горожан и жителей области к музею. Одна из доминант в работе Юрий Комлева – установление контактов с коллегами по всей стране и за её пределами с целью организации выставок, сменяющих одна другую. И вот мы погружаемся в мир изощрённых образов, созданных Пабло Пикассо. Через некоторое время – спешим на выставку Вологодских Кружев.
- А как вам понравилась «Кающаяся Магдалина» Питера Пауля Рубенса из собрания Ирбитского городского музея?- спрашивает Комлев, и дождавшись восторженной оценки, начинает говорить о выставке медалей из собрания Государственного Эрмитажа. Отношения с Эрмитажем – особая тема в замыслах Музея. Здесь уместно вспомнить, что фамилия Пиотровские – оренбургская изначально. Поэтому нынешний директор Эрмитажа Михаил. Пиотровский с особым чувством идёт навстречу, на протяжении многих лет представляя сокровища на показ оренбуржцам. Но, как вы сами понимаете, одного чувства землячества в таких делах явно недостаточно. Долгое время часть комплекса Городской Думы, а именно зала заседаний использовался, как… спортзал. Когда-нибудь, кто-то поднимет всю деловую переписку, измерит все дороги и тропинки, юридические загогулины и организационные лабиринты, которые пришлось пройти директору Юрию Комлеву в одиночку и под ручку с министром культуры области Евгенией Шевченко, чтобы здание было возвращено музейному комплексу именно для организации «Эрмитажной» выставочной площадки. Это позволит решить многие проблемы. В том числе и с богатейшей библиотекой музея, ютящейся в маленьком помощеньице. А она так сегодня востребована искусствоведами, студентами университета и художественного колледжа.
Кто спорит: интернет представляет всем возможность знакомства с шедеврами мирового изобразительного искусства всего мира. Щёлк: и ты в Лувре, а дальше Каирский музей или музей Гуггенхайма. Да и картину Рембрандта «Возвращение блудного сына» из того же Эрмитажа можно рассматривать, не вставая из мягкого кресла дома. Сайты работают затейливо, искушают деталировкой, снабжая справочным материалом. Но энергетику полотна можно ощутить только вьяви, угадывая мысли и темперамент живописца по отпечаткам его кисти на холсте или поверхности левкаса. Какой-нибудь мальчик из далёкого села в целинном Светлинском районе не сразу и не вдруг попадёт, например, на выставку в Музее им. Пушкина в столице. Но увидеть подлинник живописного полотна он сможет, когда его привезут родители в Оренбург и он попадёт в музей.
Что греха таить, есть те, кто завидует успехам музея и лично его директора. Как-то на одном из вернисажей, стоя в толпе присутствующих, у себя за спиной услышал произнесённое шепотком, не без тени недоброжелательства:
- Старается, Комлев, старается…
А Комлев в неизменном своём галстуке-бабочке рассыпался в благодарностях именитым гостям из Москвы, привёзшим коллекцию живописи для выставки в Оренбургский Музей.
Старается? Конечно, старается! Каждый год, подводя итоги у ёлки, украшенной изумительными игрушками, сделанными кудесницами-мастерицами из салона Анны Советовой с использованием техники пуховязания, директор Комлев на Учёном Совете сообщает об очередном приросте количества посетителей всего музейного комплекса ИЗО. Вне сомнения, востребованность есть важнейший показатель жизнеспособности музея. Недавно в сети появились результаты интересного исследования сайта «Новости Mail. Ru». При опросе выяснилось: более половины опрашиваемых стараются посещать выставки и инсталляции. Однако, немало тех, кто избегает это делать, предпочитая заниматься иным. Таких немало: более трети приходят в музеи не чаще, чем 1-2 раза в году. Притом, Музеи ИЗО в числе приоритетов.
А посетителя бывают разные. Иногда, совершенно неожиданные. Однажды в зале музея увидел группу ребятишек, старательно рисующих цветными карандашами. Явление нередкое; дети – желанные гости в музее. Но здесь было явно нечто иное. Рисовальщиками были так называемые «Солнечные» дети. Так любовно именуют ребятишек с синдромом Дауна. Ходили ребятишки по залам, рассматривали картины. А затем решили поделиться светлыми своими впечатлениями на бумаге. Среди непременных посетителей музейных залов студенты Художественного колледжа, Госуниверситета, будущие педагоги, студенты института Искусств имени Л. и М. Ростроповичей. «Приводите ко Мне детей» - Дети идут в основное здание музея, во вновь открытый музей скульпторов - Отца и Дочери: Гавриила и Надежды Петиных. Этот дом, в котором жил, работал и трагически погиб скульптор-самоучка Гавриил Петин и Заслуженный Художник РФ Надежда Гавриловна Петина, оставившая городу несколько монументальных произведений, создававшихся здесь, в этом доме-мастерской. Среди них памятник А.Пушкину и В. Далю, бюст первому губернатору Оренбурга И. Неплюеву. Юлия Серебрякова – молодая энтузиастка своего детища по-особому внимательна к юным посетителям. К их радости здесь всегда есть глина, кисти, краски, муфельная печка; лепи, обжигай керамику, раскрашивай!
Когда –то поэт Некрасов, не без усмешки поименованный поэтом-ниспровергателем Маяковским «Колей – сыном покойного Алёши», сокрушался в поэме «Кому на Руси жить хорошо» о том, что не несут крестьяне с рынка «Белинского и Гоголя», а тащат домой «Милорда глупого». Вместе с милордом несли крестьяне с рынка лубочные картинки – дешёвые и обманчиво незамысловатые изображения на бумажных листах. Лубки теперь не в чести, хотя хранятся в музейных коллекциях и высоко котируются у галеристов. Одна из опосредованных задач музея – формирование массовой потребности у людей спроса на художественную продукцию. Здесь к месту интернет-сайт, издательская деятельность, сами выставки, внимание к самодеятельному творчеству. В Оренбургском Музее ИЗО собрана изумительная коллекция подлинных шедевров –картин самодеятельных художников, которых иногда именуют примитивистами. Однако, их «примитивизм» шагнул широко по дороге, намеченной некогда Анри Руссо. Впрочем, дорога эта получилась вполне русской. Всякий раз, когда выставляются работы казака Кашигина, картины колхозника Шнайдера и других самодеятельных живописцев, успех выставки обеспечен. Немало способствует продвижению живописи, графики, керамических работ и творчества художников-прикладников существование Художественного Салона при музее. Можно пока только предполагать, каким результатом обернутся регулярные выставки творчества молодых художников. Дерзостный поиск молодых вызывает горячие споры и среди профессионалов, и среди любителей. Но где, как не в спорах отыскивать истину?
Горизонты художественного творчества и всего, что с ним связано, широки. Кто-то из художников углубляется в поиск новых (старых) формальных приемов изображаемой реальности. Другие ищут идеологизированное обоснование выбора образов окружающего мира. Для Музея – считает Юрий Комлев – непозволительна позиция: «Или-Или». В основе политики музея -свобода выражения чувств Творца при условии непременного высокого художественного уровня исполнения.
Некоторые из людей, даже среди сотрудников музея, сетуют на напряжённый ритм работы, большое количество выставок, кому-то, может быть, хотелось, чтобы время в музее замерло, как на выставке затейливых старинных часов из Эрмитажной коллекции, представленной для экспонирования в Оренбурге. Мечтать, как говорят, не вредно. Вот и возмечтали в Музее Изо о создании нового Музея. На сей раз музея семью Ростроповичей. Когда-то, во время войны в этом маленьком домике на ул. Зиминской жила семья эвакуированных музыкантов – Леопольда Ростроповича, преподававшего в здешнем Музыкальном Училище. Отсюда убегал по утрам на занятия сын Мстислав –будущая Мировая Звезда. А вечерами он торопился в кинотеатр «Молот», играя за прибавку к скудному рациону по карточкам в составе «Надежды маленького оркестра под управлением любви» в промороженном фойе перед киносеансами. Сам Маэстро говорил: как музыкант, он начался именно в Оренбурге. Сегодня, в недавнем прошлом, изрядно запущенный домик, стараниями сотрудников Музея ИЗО превратился в уникальный Музыкально-Художественный оазис. Здесь любовно собранны приметы Времени, подлинные предметы интерьера военных лет. Артефакты, принадлежавшие семье Маэстро. Можно руками потрогать «лапу», на который юный Слава Ростропович сам чинил немудрящую свою обувку, покрутить ручку точила для правки ножей. Заглянуть в погреб, где, как в давние времена, стоят банки с домашними заготовками, помогавшими пережить «пайково-карточное» лихолетье войны. Сегодня, как и в здании Музея, редкий день обходится без проведения каких-нибудь акций, презентаций, выступления музыкальных исполнителей. Во главе ещё одна воистину одержимая своим делом – Ирина Богданова. Недавно зашёл в музей, а Ирина вся прямо светится: «У нас новинка, ни у кого такой нет пока». Мультимедийная установка с большим экраном. А на экране Маэстро исполняет на виолончели прелюдию И.С. Баха
Впереди у музея ещё одно грандиозное дело!
В самом начале не только главной улицы города, но и Оренбурга вообще довольно долго стояло здание, охраняемое Законом, как исторический памятник. Это Ордонансгауз – по-русски сказать, Комендантское Управление, построенное тогда, когда город был ещё военной крепостью и управлялся военным генерал-губернатором. Известен дом тем, что некогда, по прибытию в Оренбург, здесь переночевал Академик Живописи и украинский поэт Тарас Шевченко, отправленный для вразумления в Оренбург рядовым в Линейный батальон за то, что в стихотворении сравнил Императрицу Российскую с сушёным опёнком. Такова была «благодарность» Тараса Григорьевича за то, что она приняла самое активное участие в его освобождении от крепостной зависимости. Памятник Архитектуры использовался военными до начала 90-х в А потом оставлен на растерзание всем превратностям Смутного Времени. Снести нельзя – «Он же памятник»! А основное здание Музея ИЗО явно не резиновое. Тем более, что запасники музея переполнены, и многие великолепные работы десятилетиями не демонстрируются. А художники оренбургские продолжают усердно трудиться и выставляться. Но… не в Оренбурге. На памяти, прогремевшая персональная выставка левкасов Заслуженного художника России Юрия Рысухина в Русском Музее на брегах Невы. Или его же в далёкой Италии. Именно Юрий Рысухин – руководитель Картиной Галереи Музея однажды поделился с Юрием Комлевым – директором Музея своей думкой. Два Юрия, как два Георгия-Победоносца, решили победить Змия разрухи и запустения. В прежние времена это было бы невозможно. Сегодня руководство области по-достоинству оценило предложение о спасении Памятника и готовность самого Ю.А. Рысухина передать коллекцию своих произведений создаваемому Музею Современного Искусства. Разумеется, планы по использованию огромных площадей для экспонирования работ современных художников и всего прочего всеохватны. Об этом придётся рассказывать отдельно. Но чуть позднее.
Мы с Юрием Комлевым неспешно поднимаемся по парадной лестнице на второй этаж Музея. Глаз невольно задерживается на картине Народного Художника России Николая Ерышева «НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ».
Сюжет картины прост и символичен одновременно. Крестьянская семья только что получила в собственность земельный надел. Отгремели залпы Гражданской войны. Впереди мирные годы, тяжёлый труд. Но, допреже всего - Хлеб Насущный. И это – Главное!
Юрий Комлев и его команда работают на своей земле, чтобы Души Земляков питаемы были Хлебом Насущным Искусства.