Самое нелепое в наши дни, читать русскую классику. Невольно анализируешь, о чем мечтали лучшие умы России и что происходит кругом. Нашему поколению 90ых на Украине не повезло особенно. Не повезло повстречаться с хорошими, умными, нормальными людьми, коих можно было называть - наставниками.
Вся профессура, преподаватели нашего университета были с каким-то явным надломом. Они совершенно неумело приспосабливались к либеральной моде 90ых. Притом, им казалось, что они умны, способны, блестящи.
Мы, студенты, уличная шантрапа 90ых на собственном опыте познававшие жесткие условия либеральных правил, легко подмечали фальшь, и в целом, относились со снисходительным презрением, где-то в глубине души надеясь, что они соберутся с силами и вернут прежний авторитет интеллектуальной элиты общества.
Когда теперь, 30 лет спустя, иногда натыкаешься в интернете на страницы бывших преподавателей, с сожалением осознаешь, что те надежды были по юношески наивными. Советские элиты не просто просрали стану русских классиков, они буквально погрузились в либеральное скотство, где-то, всё же, застолбив за собой право называться – элитами. Свято место пусто не бывает. Так и пошло, плавно потекло по канализационным трубам. Надежда мать дураков.
Наши враги не американцы, не европейцы. Наши враги преподаватели наших вузов, профессора и доктора наук. Всё что происходит у нас в Херсоне дело их рук.
И я не удивлен. Я познал характер этих людей с юных лет. Я лишь озадачен, что нам делать дальше. Что делать?
Роман Чернышевского написан ровно 160 лет назад. Словно, каждые 160 лет наша православная культура начинает медленно выползать из либерального скотства. Чернышевский писал роман в тюрьме, в Петропавловской крепости. Писал под впечатлением Отцов и детей, Тургенева.
Сегодня язык не повернется назвать русских либералов - Отцами, они, скорее, сутенеры, за 30 сребреников предложили нашу культуру на поругание Западу. Но от наследия русских либералов никуда не деться. Сребреники, правда, уже давно растрачены, либералы в основном подались на Запад , проживают на пособия по бедности, плюются через Интернет. А наш Николаевский университет, тем временем, превратился в казарму всу.
Скоро три месяца после прорыва Каховской плотины. От потопа кое где по руслам древних рек остались болотца, стремительно сохнущие под палящим южным солнцем. На болотах огромные стаи птиц.
На другом берегу от моей фермы пару гектаров земли у корейца Валеры Кима. Мы иногда встречаемся перекинуться парой слов. Валера в поле с раннего утра, вся семья словно муравьи на грядках томатов, огурцов, перца и бахчи.
Сегодня вижу Влада, сына Валеры. Лет двадцати пяти, черноволосый, невысокого роста, сбитый, энергичный, очень похож на отца. Влад студент одесского медицинского университета, в этом году получил диплом, теперь должен быть на интернатуре, последипломной специализации будущих медиков.
- Я никогда не считал его учебу серьёзным занятием, - возмущается Валера. – Мы крестьяне, от сохи. Но Влад умный, ему мало, решил стать хирургом. Теперь в поле зарабатывает на контракт.
- Почему ты так скептически настроен? – недоумеваю я.
- А ты спроси, что ему сказали на днях в больнице где он начал практиковаться. Влад был лучшим студентом на потоке, староста группы. Смекалистый, хваткий, честный. Зачем он полез туда, где ему шею свернут?! С интернами никто не желает возиться, у профессора два сына хвостиком, а наши подкидыши. Не спроси, не смотри, не мешай, мол, всё есть в интернете, занимайтесь самообразованием. Влад возмутился – «Профессор, вы также проходили интернатуру в своё время в СССР как теперь предлагаете нам?»
- Интересно, что он ответил?
- Ничего, промолчал. Он интеллигент. На следующий день Влада вызвала старшая медсестра и попросила больше не присутствовать на операциях профессора. Влад возмутился, заявил, что будет жаловаться. Медсестра покачала головой и шепотом добавила – «профессор сказал, что ты ЖЕЛТАЯ УГРОЗА. Не приходи, Влад, от греха подальше».
Откровенно говоря, я немного опешил. Он ещё долго возмущался тому что происходит в Одессе, говорил, что Влад уйдет с больницы в другую, перезаключит контракт. Впрочем, я сам видел, как изменилась Одесса за последние несколько лет – исчезли русские вывески, в театрах и оперном запретили русских классиков, уличные музыканты перестали петь песни на русском языке – им пригрозили расправой, предлагают украинский репертуар. Но люди не хотят петь на украинском языке. Теперь на бульварах и улицах Одессы гремят песни на английском языке. В одесском драматическом театре перед выступлением вещает антерпренер, торжественно завершает речь в традициях германского рейха – Слава Украине! В ответ из зала гробовая тишина. У каждого нормального одессита в душе частичка Куликова поля, где националисты живьем сожгли 50 человек.
Мной овладело чувство тоскливой безысходности, в которой мы тут невольно оказались. Либералов, националистов, политиков на Украине явно понесло, как понесло либерала Пригожина и остановить их уже невозможно. Людей несет, когда они теряют ощущение почвы под собой. ЖЕЛТАЯ УГРОЗА, это не просто проявление национализма, ксенофобии и расизма на Украине. У этого понятия куда более глубокая история.
Я ничего не ответил Валере, молча выслушал и ушел. Из под ног шумно вылетали молодые фазаны и куропатки, уже больше года нет охоты, их развелось невероятно много. На болтах бродят цапли, резвятся стаи диких уток. Мир во время войны невероятно быстро изменился, словно на время избавился от диктатуры человека.
В этом году самая тяжелая и тревожная уборка, когда под ударами снарядов, тепловых ловушек самолетов горит в брошенных полях сухостой. А кругом палящий зной и безлюдье. Кажется, что ты настолько сросся со своей землёй, историей, что становишься чем-то неуязвимым и бесконечно вечным. На ум приходят впечатления помещика Льва Толстого – Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это моё, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И всё это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!»
Когда в твоем доме каждые три месяца бандеровцы производят обыски, невольно начинаешь мысленно примерять к себе обвинения из очередного судебного постановления.
Для того что бы следить за перемещениями всу, выявлять замаскированные огневые точки, места скопления военной техники и передавать информацию россиянам, необходимо как минимум быть частью определенной системы. Состоять в сообществах, иметь статус, положение, занимать определенное место в иерархии, элементарно пройти курс обучения , овладеть навыками дабы не быть застуканным в момент передачи данных. В противном случае для подобной роли ты ничто, как производное – ничтожество.
Когда сравниваешь вышеизложенное с тем что тебе предъявляют и каким образом, поражаешься уровню клоунады, абсурда и фальсификаций процветающих на Украине. Всё подчинено огромному механизму дробильной машины пропаганды, он с легкостью перемалывает плоть и кости, выдавая питательный концентрат для скармливания оболваненному обществу. Уже много лет во мне живет убежденность, что украинцы за время незалежности превратились в быдло, которое погоняют.
И нет, далеко не американцы, не европейцы начинатели процесса украинского оболванивания, доведения народа до уровня скотов.
На мой взгляд, у пропаганды две стадии. И первая в нагнетании страха и ужаса. Театральная постановка в Буче инсценировалась с участием западных лидеров. Манипуляторы демократией прекрасно понимают ценность подобных мероприятий, из запуганного населения можно вить веревки. Мне в этом спектакле отведена роль стандартного пугала.
Во время обыска обратил внимание на фамилию следователя из Одессы – Баранова, лет 30ти с большими напряженными глазами, натянутым тревожным выражением на худощавом некрасивом лице.
«Я знаю к кому шла», - жалуется она моей жене, - «наслушаюсь, что я политически заказная».
Я не имею и не имел отношения к политике и она об этом знает. Следователи бандеровского гестапо перелапатили всю мою жизнь, по ходу следствия выдавали такие подробности из прошлого, что я едва помнил, о чем когда-то кому-то писал или заявлял.
Баранова утаивает кое что иное. Украина государство выгодной конъюнктуры в стиле Богдана Хмельницкого. Со временем конъюнктура из политики сделалась особенностью украинского национального характера – хитрость, изворотливость, подлость, предательство.
Баранова особенный тип украинского коньюктурщика. Она из русских либералов, теперь прислуживает национал бандеровскому меньшинству дорвавшемуся до власти посредством государственного переворота. Вот что она боится от меня услышать в очередной раз, во всяком случае публично, в присутствии следственной группы и понятых.
У русских либералов и укр националистов появилось кое что общее, что их несомненно роднит. Европейская ориентация. Отличительная черта русского либерала – европейскость.
У Зеленского яркий прототип в русской истории – Керенский. Вот как писали о Керенском современники – «…главнокомандующий, обладатель поразительного дара красноречия, прирожденный артист, он во всех ситуациях вел себя так, словно играл заученную роль. Его манера пользоваться своей властью над толпой, страсть к позерству, его актерство и, говоря до конца, мания величия, его явная склонность к установлению диктатуры – всё это сделало Керенского самым популярным человеком того времени, которым он управлял и которое получило его имя – «керенщина».
Всякому кто знаком с украинской действительностью «войны до победного конца» знаком портрет политического деятеля, как и его время – «зеленщина».
Настораживает даже не само сходство между ними, а востребованность подобных персонажей в определенных, непростых периодах русской истории.
Керенский - между падением монархии и диктатурой пролетариата в России. Зеленский - между крахом советской Украины «в границах 91 года» экономической, политической катастрофой и чем-то ещё, что уже маячит на алом горизонте Востока…
Я не буду дальше развивать тему, во первых потому, что этот текст внимательно изучит бандеровское гестапо, а во вторых, его искромсает и снесет с рейтинга модерация на Прозе ру. Перефразируя Смердякова - Модератор на Прозе тоже Карамазов.
Русский либерал порода в мировой истории особенная. У немцев, французов, англичан вы не отыщите ничего подобного. Европейцы всегда остаются самими собой - европейцами, и только русский либерал, растоптав собственную культуру и историю, пытается усердно подражать немцу и французу. Как заметил Стендаль 200 лет назад – Русские старательно копируют французские нравы, только отстают лет на 50.
Как только русский либерал, наконец, делается похожим на француза, он тут же обрастает самодовольным высокомерием. Щеголяет европейскостью как фанфарон. Но его роль фальшива и русский либерал, в конце концов, скатывается в банальную мизантропию. ЖЕЛТАЯ УГРОЗА, это порождение человеко ненависничества, присущего русскому либералу.
И я хотел заглянуть в его нутро. Не любопытства ради. Для России вновь приоткрылось «окно возможностей», показался призрачный выход из «русского тупика».
Запад хитро изворачивается, называя это явление – путинизм, рашизм и т.п. Противостояние либерализму – явление народное, либерализм паразитирует на русской почве и русские либералы болезненно ощутили традиционную в России двусмысленность своего положения.
Глава бандеровской Службы национальной безопастности и обороны (СНБО) Украины Алексей Данилов заявил – россияне это азиаты. У них совсем другая культура, видение…
У Данилова русская фамилия, русская физиономия. Я уже давно определяю русских либералов на Украине – у них безобразное украинское произношение и общая философия ЖЕЛТОЙ УГРОЗЫ. И я сразу вспоминаю корейца Валеру.
Валера любит похвалиться своими гектарами. Стоим на грядках моркови, Валера дергает пару корнеплодов и говорит с усмешкой:
- Паны дерутся, у холопов чубы трещат. Честно говоря, всегда недопонимал глубинной украинской мудрости. Не прочувствовал, так сказать, пока не угодил в самое чрево войны на Украине. Не знаю как где, а на Украине происходит так – хватает пан холопа, за чуб, и давай дубасить холопом другого пана, - Валера размахивает морковкой так, что с неё грязь летит. - Тот, не долго думая, хватает своего холопа за чуб, и дубасятся они сердешные холопами только пыль стоит.
На первый взгляд почва безыдейна, она бесчувственна, ей безразлично, что на ней растет. Кореец Валера много лет изучал свои два гектара украинской земли. Его талантливый сын Влад с ранних лет помогал отцу в поле, он вырос на земле. Теперь ему нет места в украинской действительности потому что Влад ЖЕЛТАЯ УГРОЗА.
Обычно, я не поддерживаю с Валерой подобных разговоров, он человек мягкий, бесхитростный, разговор перетекает на другую тему, он явно хочет успокоиться, обрести прежнюю уверенность, равновесие, почву. Его жена, мама Влада, в Сеуле, без просвету пашет на знаменитых корейских заводах, воспетых русскими либералами. Но Валера не хочет «день сурка» для своих детей. Он врос в украинскую землю где, вдруг, превратился в ЖЕЛТУЮ УГРОЗУ.
- Думал, арбуз вымокнет, а нет! Наоборот, на подтопленных участках, смотри какие толстенькие рябчики! - улыбается Валера. – Чем выше, куда вода не добралась, арбуз мельчает, да и земля там нехорошая. Советским орошением чернозём смыло, глина наверху. Чего только не пробовал, много химия нужна, а много химия, сам знаешь…
Подходит Влад, здоровается, суёт отцу исписанный листок. Это поручения, что нужно сделать в его отсутствие. Корейцы дружно суетятся вокруг машины, грузят мешки и ящики, Влад уезжает на оптовый рынок в Николаев, вернется поздно ночью, а то и к утру, как на опте повезет.
Смотрю на него со стороны, он растет из украинской почвы как сильный культурный росток, как могучее будущее дерево, но украинская националистическая среда давит его. В нем мощное коллективное начало. Он хочет быть хирургом, работать честно, не брать взяток. Это то чего всегда боялся и боится европейский либерализм. В сильном коллективизме азиатов европейцам чудится основа социализма, коммунизма. У европейцев панический страх коллективного азиатского начала. Они традиционно называют это явление – монгольскими ордами или ЖЕЛТАЯ УГРОЗА.
Уже вечер, еду домой. Был сильный обстрел лодочной станции на пляже. Бандеровцы превратили гражданскую лодочную станцию в укрытие для своего доблестного военно речного флота. Неделю назад прилетел авиационный фугас. У ближайших домов снесло крыши, вынесло окна, но доблестные всу не вняли. Сегодня 14 артиллеристских прилетов. Часть снарядов угодила в озеро, наконец , увидел как вздымается столб воды и превращается в водяное облако. Родительский дом метрах в 400ах от причала, сегодня впервые прилетел на порог осколок снаряда со спичечный коробок. Осколок был на излете, ударился о сосну, запутался в ветках и покорно упал на порог к моим ногам, словно извиняясь перед всеми нами, кто столетиями живет на этой земле.
Вспомнил свой сон предыдущей ночью – мой одноклассник славаукраинец, его жена, что-то кричат мне, обступила толпа девиц больше десятка с украинскими флагами, а я с ухмылкой наблюдаю за ними и чувствую, что полон сил, не сойду с места.
Когда проснулся, уже понял, что будут неприятности и много неприятностей, оказалось, 14 прилетов.
Вещие сны существуют, теперь я это точно знаю, но интересен механизм вещего сна, наша неразгаданная способность заглядывать в будущее. В Германии год я не видел снов, вещие сны мне снятся только тут, на земле предков. Мои чувства как голые нервы на этой войне. Война будет долгой, этого хочет почва, земля. Война продлится до тех пор, пока у Влада не появится будущее в этой стране. Влад сын земли, культурный росток. Земля будет бороться, биться за него. Наш общий враг – русский либерал.
Среди маминых книг старый, пожелтевший том в кожаном перелете. «Исторiя русовЪ», издание 1846 года. С детства помню абзац о нашествии татар на Русь, почему то запавший в душу, отпечатавшийся в моем незрелом мировоззрении: знатнеЪйшІя же фамиліи сЪ немногими Княжескими семействами удалились вЪ сосЪдственное Княжество Литовское, и тамо пребывая, многія соединились родствомЪ сЪ владЪтельными и вельможескими фамилІями тамошніми, и помощію сего подвигнули Литовского владетельного Князя Гедимина освободить ихЪ землю отЪ владенія Татарского и сединить ее сЪ своею державою подЪ одно право и начальство.
Был 1240 год, год рождения русского либерала сбежавшего в Европу. А земля русская продолжала жить под татарами. И смущало меня, что мы ничего не знаем о жизни той, когда на православных храмах появились полумесяцы в знак владения татарами княжествами русскими, «а по свержении ига Татарскаго оставлены они вЪ подножии креста в знак уничтожения ига Магометанскаго силою».
То было время, когда между землёй русской и элитами сбежавшими на Запад образовалась трещина. Европейские идеи русских либералов уже не приживались на русской почве и увенчались трагедией, когда в жилах последнего императора Николая II оставалось 1.5% русской крови.
Ярким идеологом идей «желтой угрозы», «восточной опасности», в России был религиозный философ Владимир Соловьев со своим стихотворением Панмонголизм. В обществе русских аристократов фобии желтой опасности оказались настолько впечатляющими, что легли в основу идеологии русско японской войны 1904-05 года. «Не сразу разберешь, кто и под каким флагом везет какую контрабанду» - заметил как-то Ремарк. Колониальные интересы финансовых кланов семьи Романовых на Корейском полуострове остались, между тем, в тени, за кадром.
Дальше, больше. Совсем скоро желтая угроза монголов наряду с еврейским заговором лягут в основу идеологии германского нацизма.
Современный русский либерал, увлеченный идеями Панмонголизма, аффторитетно укажет нам взаимосвязь путинизма, сталинизма, ленинизма, империализма и Золотой Орды! Философ Соловьев призывал защитить Просвещенную Европу от нового нашествия монгольских орд путем объединения православия с католицизмом и создания единого европейского форпоста . Очень созвучно с теми догмами, что я с детства вычитал в Исторіи русовъ. Русские либералы конца 19 нач 20 века кипят новоявленной философской доктриной, концепциями грядущего объединения. В одной из своих статей Ленин назовет их – «модными философскими направлениями».
Я поинтересовался о судьбах русской либеральной иммиграции на Западе, «философских пароходов» груженых идеями Панмонголизма в тихих европейских гаванях. К своему удивлению, не нашел ничего чем бы могла гордиться русская эмиграция в Европе. Русский потомственный аристократ Бунин едва ли не единственная состоявшаяся личность.
Русская иммиграция с гордостью мела европейские улицы, мыла в парижских отелях, ресторациях и трактирах полы и посуду, и в сущности, всё это очередное дешевое позерство. Русский либерализм на Западе бесплоден, никому не нужен, словно молодое дерево, вырванное с корнем из питательной почвы своего народа. Потому что плоды дерева русского либерализма – ядовиты. Привносят в общество раздор и ненависть.
На нашей земле наступит мир, когда почва освободится от наследия эпохи русского либерализма. Когда исчезнет тлетворный дух его гниющей плоти. Когда мы научимся улыбаться китайцу, монголу, азербайджанцу, тем, кто ремонтирует наши дома, убирает снег с наших улиц. Когда мы наберемся духа и смелости убить в себе русского либерала.