Часть 1
— Извини, Римма, но тебе придется съехать в ближайшее время, — хозяйка квартиры, которую арендовала Римма вот уже пять лет, горестно развела руками, давая понять, что ей жаль расставаться с такой хорошей жиличкой.
— Как же так, Светлана Петровна? Куда же я пойду? Зима на носу.
— Риммочка, ищи другую квартиру.
Было видно, что хозяйка вроде бы и хочет объяснить, почему она вдруг выселяет Римму, но в то же время что-то её удерживало от откровенных разговоров.
— Хорошо, я поняла вас! — тяжело вздохнула девушка. — Буду искать другую квартиру.
Десять лет назад Римма приехала в областной центр. Сначала она закончила на отлично колледж, а потом решила поступить в университет. Экзамены сдала блестяще, а после окончания учебы её оставили на кафедре, пообещав сохранить койко-место и в общежитии. Это и явилось основным фактором для принятия решения работать в университете.
Больше всего Римма боялась остаться без крыши над головой. Ведь именно так и случилось у них с мамой в её родном поселке.
Мать через год после смерти отца познакомилась с мужчиной. Очень быстро между ними сложились любовные отношения, и буквально через месяц мамин ухажер Сергей переехал к ним, и очень скоро он стал уговаривать маму продать квартиру и съехать на землю: так в поселке говорили, когда переезжали в частный дом.
— Верочка, помидорчики, огурчики, курочки, ко-ко-ко. Свежие яйца! У меня богатый опыт! Все для вас с Римкой сделаю, — уговаривал любовник.
Подлец имел неограниченное влияние на мать, и она сдалась. Буквально через несколько дней в квартиру пришли какие-то люди и по весьма заниженной цене купили её.
Пронырливый любовник, не откладывая в долгий ящик, подобрал добротный дом и свозил туда Веру. У хозяйки бегали глазки, на вопросы она отвечала быстро, иногда невпопад, объясняя это своей недавней болезнью.
— Потому и продаю, — зачастила она, — деньги на лечение нужны.
Матери дом сразу понравился, еще от калитки, Сергей все время стрекотал, что он построит баньку, летнюю кухню и курятник, обустроит чердак, выкопает бассейн. Вера просто млела от счастья.
На сделку в нотариальную контору пошли вместе. Пачку купюр, туго спеленатую в целлофановый пакет, мать отдала любовнику: боялась она больших денег. Перед самым заходом к юристу Сергей вышел покурить…
Больше Вера его никогда не видела. Сгинул, растворился. Да и искать-то было негде. Как выяснилось, мать ничего о нем не знала: кто такой, где жил, где работал. Куда бежать? Сходила в полицию, там выслушали и даже заглянули в базу, но квартирных и брачных аферистов с такой внешностью не оказалось.
— Либо заезжий, либо первый раз, — сообщил майор.
Было видно, что он Вере сочувствует, но что он мог?
Четыре года мать и дочь мыкались по съемным углам: снять отдельную, даже однокомнатную квартиру денег не хватало. Потом Римма в город уехала, а мать так и продолжала у чужих людей жить.
Потому Римма и зацепилась за низкооплачиваемую работу лаборантки на кафедре университета, зато с бесплатным жильем. Это было для нее основой спокойной жизни. Не хорошее питание, не одежда, а именно крыша над голосой. Мать так часто повторяла:
— Ты прости меня, доченька, что я оставила тебя без крыши над головой.
Римма, оставшись в студенческом общежитии, приступила на кафедре к помывке колб и мензурок: в этом заключалась её работа.
— Ты погоди! — подбадривала её старенькая заведующая кафедрой, — мы все с этого начинали! Потерпи! Все будет хорошо! — уверяла профессор химии.
А потом в общежитие нагрянула какая-то комиссия, и всех тех, кто не учился в университете, выселили. Римма пришла на работу с чемоданом, села за свой стол и поняла, что при отсутствии крыши над головой ничего ее в альма-матер не держит. Написала заявление и оказалась на улице: без работы и без пристанища.
Ночевала то у одной, то у другой подруги. А вот работу нашла быстро: в областном центре была хорошо развита химическая промышленность, и как ни странно, продолжала функционировать, выпуская бытовую химию, пользующуюся спросом даже за пределами страны.
Свою первую квартиру Римма арендовала у сотрудницы — Светланы Петровны. Прожила в ней пять лет, привыкла к району, к соседям. И вот надо съезжать.
— Брат мой возвращается из длительной командировки! — призналась наконец хозяйка квартиры, — а он здесь с мамой все время жил. Кончились мои заработки. Эх, как дальше жить! В общем, съезжай, Римма! Я бы тебя к себе взяла. Да куда? Я в одной комнате с дочерью, а сын в другой.
Римма горько расплакалась и принялась собирать вещи. Девушка с тоской посмотрела на недавно поклеенные обои и побеленные потолки, на милые занавесочки, которые сшила сама, на необычную полку над телевизором, на все, что стало ей таким родным. Она всегда понимала, что живет не в своем доме, но при этом он все-равно был её любимым.
— Все свое забирай, — словно прочитав мысли горюющей девушки, проговорила Светлана Петровна.
— Куда? Чтобы все забрать, машину надо заказывать. И вдруг у новой хозяйки будут занавески? — чуть не плакала Римма.
Она очень хотела жить именно в этом районе, потому что за пять лет так привыкла ко всему, что её окружало: небольшой скверик, в котором можно было прогуляться, торговый центр, до остановки рукой подать и в любой конец города можно уехать, и до работы недалеко. А в торце соседнего дома был небольшой круглосуточный магазинчик. Это тоже было очень удобно. Римма частенько допоздна задерживалась на заводе со срочной работой. А в этом магазине все можно купить: молоко, хлеб, яйца, овощи. Да и с продавщицей завязались теплые взаимоотношения. Лиза и дала ей номер телефона старушки, которая сдавала квартиру в доме, где располагался магазинчик.
— На вот! — протянула она бумажку с номером.
На ней аккуратным своеобразным почерком был написан номер телефона, а рядом имя Агнетта Дмитриевна и слово квартира.
Римма вспомнила свою бабушку, она писала точно также.
— Звони прямо сейчас, а то уйдёт жилье. В первом подъезде двухкомнатная, окна на две стороны. Песня.
— Ой, нет. Зачем мне двухкомнатная?
Римма вернула бумажку с номером.
— Да ты что! Звони, говорю тебе! — настаивала Лиза.
— Да не потяну я её. Мне и однокомнатную-то трудно оплачивать.
— Римка, вот сколько тебе лет? — не унималась Лиза.
— А причем тут… — начала было Римма.
— Отвечай, когда спрашивают! — не дала договорить Лиза.
— Ну двадцать восемь.
— Вот, — обрадовалась Лиза. — Правда выглядишь ты на шестнадцать.
Лиза оглядела ладную стройную фигурку Риммы, вгляделась в ясные глаза девушки.
— Что вот? — не поняла Римма.
— У бабки квартира заколдованная, — быстро-быстро зашептала Лиза.
Римма в страхе отпрянула. Лиза рассмеялась:
— Да ты не пугайся. По-хорошему заколдована. И такая удача, что освободилась. Быстро звони! Последняя жиличка только две недели прожила.
Римма снова попятилась.
— А-а-а! — закричала Лиза, — не-не-не, — замахала она руками, — ты не то подумала. Все нормально с ней. Жива и счастлива! Звони, я тебе говорю.
— А почему только две недели? Нет, мне это не подходит. Мне долго надо.
— Дура! — возмутилась Лиза. — Она в другую квартиру переехала. В лучшую. Звони. Да что я с тобой…
— Лиза выхватила из рук Риммы телефон и быстро набрала номер.
— Агнетта Дмитриевна? А я вам тут жиличку нашла. Да. Девушка. Хорошая. На заводе. Конечно. Да-да прямо сейчас.
Лиза дала отбой и ткнула Римме её телефон.
— Через пятнадцать минут. Квартира номер шестнадцать.
Через указанное время Римма стояла около серой металлической двери, давно не знавшей краски. Открыла бабулька невысокого роста, щупленькая, с абсолютно белыми волосами, уложенными в высокую прическу.
— Я — Римма, — прошелестела девушка.
— Проходите, — сухо приветствовала Агнетта Дмитриевна.
Озираясь по сторонам, Римма прошла в квартиру. Вся мебель была очень старая, стены и потолки никогда не видели ремонта. И Римма тут же оттолкнула от себя мысль: а может быть всё-таки…помыть, приукрасить?
«Нет!» — твердо ответила она сама себе, а вслух спросила:
— Сколько?
Если бы хоть цена оказалась подходящей, но бабулька назвала цифру в два раза больше той, что Римма платила Светлане Петровне.
— Простите, для меня это слишком дорого. Я не потяну.
— Уговаривать не буду! — поджала губы старушка.
— И не надо! — весело проговорила Римма и выскочила на улицу.
«Интересно, чем она хотела привлечь мое внимание к своей квартире? Пошарпаной мебелью? А может, прогнившими кое-где полами?»
Зайдя в магазин, она сообщила Лизе, что квартира ей не понравилась.
— Ну дура и есть! — хлопнула себя по бокам Лиза. — Пять лет назад я снимала у нее эту квартиру — уехала оттуда прямиком к своему Лешику. Замуж вышла, короче говоря. Живем до сих пор, как ты знаешь. После меня жила Марина, тоже замуж вышла. Потом правда семейные жили, и вот снова: говорю же тебе, две недели прожила нынешняя жиличка. Замуж выходит. Бери эту квартиру.
Римма снисходительно слушала Лизу. Ей не хотелось обижать подругу, но все же она сказала:
— Лиза, ты прости, но отсутствие высшего образования иногда не дает людям взглянуть на обычные вещи привычным взглядом. Ты знаешь, девушкам свойственно выходить замуж! Вот потому ты и твоя Марина стали женами. А нынешняя девица поди помолвлена была.
— Да, потому и сняла квартиру на две недели, — подбоченилась Лиза. — Я судьбу твою хочу устроить! — махнула рукой Лиза, — а ты… эх!
В магазин набежали покупатели, и Римма тихонько выскользнула на улицу.