Самсон Гелхвидзе
По большой площади офиса были неряшливо разбросаны камеры и надувные сидения,
устланные сверху клеёнчатыми чехлами с внутренностью из дробленного пенопласта. По середине
зала, по кругу вокруг стола, были уложены еще семь надувных стульев той же конструкции.
Красный цвет мягких стульев превалировал над остальными.
Под вращающимся с небольшой скоростью шаром, подвешенным вместо люстры,
руководитель небольшой группы спецобразования перебирала в руках игральные карты с
рисунками детей начальных классов, приходящих сюда после школы и остающихся до позднего
вечера.
- Вот карта с зигзагами. Дети, что бы это значило? - показала преподавательница рисунок
одного из учеников.
Со всех сторон посыпались ответы.
- Датошка, у тебя один и тот же предмет интерпретируется каждый раз по-иному, ты сам не
можешь нам объяснить, что нарисовал.
- Маша, неужели ты не можешь понять, когда какое у твоего персонажа настроение.
- Рисунок должен быть константой и выражать чувства и настроения, которые у человека
бушуют в душе в момент его написания, - вмешалась подружка.
- А ты что думаешь по этому поводу, Ирина? – поинтересовалась учительница.
- Ну, с точки зрения банальной эрудиции не каждый человек может обладать
индивидуальностью, поэтому...
- А я бы ответил коротко, это Stive Morgan – White Engel, – вмешался четвертый одногруппник.
- White Angel была предыдущая композиция, а это In my Dreams, - вмешалась пятая подружка.
- А, по-моему, это дорога жизни с невидимыми затаенными сюрпризами.
- Кем бы вы хотели стать, когда повзрослеете?
Ответы посыпались с разных сторон.
- Ну хорошо, дети, а сейчас я попрошу вас нарисовать чувства и мысли, которые сейчас
испытывает каждый из вас.
Ученикам были розданы чистые листы бумаги и наборы цветных карандашей.
- Настя, ты что, совсем с ума сошла, какие задания ты даешь детям? – возмутилась сотрудница
спецшколы.
- Какие видишь, - последовал ответ. – Ты лучше гляди, с каким интересом они принялись за
выполнение этого задания. Лера, не мешай мне, пожалуйста, работать с детьми, я ведь не мешаю
тебе работать с ними.
- У нас школа продленного дня, а не кабинет психологии.
- А кому нужны сегодня только точные науки. Вот погляди, что один из ребят написал недавно
в своей тетради: «Школа готовит нас к жизни, которой не существует».
- Этот пост списан с Фейсбука.
- Нет, это Альбер Камю.
- Ты хочешь сделать из них космонавтов, готовых к общению с внеземной цивилизацией?
- А почему бы и нет. Или ты предпочитаешь в будущем их брань в наш адрес за украденное у
них время?
- Ты и вправду ненормальная, - с улыбкой сказала Насте ее коллега. – Я бы не доверила тебе
детей. Представляю теперь, что ты сделаешь со своими.
- В их возрасте возможно все, Лера, так почему же топить их иллюзии и мешать развитию?
- Да, но куда ты их направляешь с этими знаниями, в какой ВУЗ?
- В будущее, Лера, в будущее, в самый большой и значимый ВУЗ их жизни. Посмотри, с каким
рвением, легкостью, энтузиазмом и любовью они рисуют цветными карандашами то, что только
недавно удалось группе британских ученых с помощью биорезонансной терапии в барокамере,
рисовать свои чувства и мысли. Разве от этого у тебя не захватывает дух? Вот посмотри, что они
нарисовали вчера.
Анастасия достала из своей сумки цветные рисунки.
- Рисунки эмоционально-художественной психотерапии? Кто дал нам на это право, Настя?
- А кто запретил? Наш центр ведь называется центром личностного развития, которое имеет
право включать разные методики. Душа создана для того, чтобы парить в воздухе, а не ползать по
земле.
- А голова, а мысли тогда на что?
- Хм, душа, что могут они знать о ней?
- А ты спроси у них. Дети, что такое душа?
Из семи детей пять подняли руки.
- Давай, Машенька, отвечай.
- Душа человека – это дух Божий, прошедший и преломлённый в характере человека,
имеющий свой цвет, запах, вкус, вибрации... и нашедший свою земную обитель в сердце человека.
- Видала? –с гордостью заявила Анастасия.
Валерия Ивановна с полуоткрытым ртом и расширенными зрачками с остолбеневшим видом
глядела на свою коллегу.
- Анастасия Владимировна, это моя любимая музыка Ice and Fire – Stive Morgana, прибавьте,
пожалуйста, громкости, - воскликнул один из учеников.
- Георгий, это может помешать другим в работе, - возразила Анастасия,
- Умоляю вас, я от нее разбегаюсь по ВПП и взлетаю, прибавьте звук, чтобы я мог взлететь.
- Что такое ВПП, Настя? – изумленно спросила Валерия.
- Взлетно-посадочная полоса.
- Куда это он взлетает?
Анастасия молча приложила указательный палец к своим губам, а потом подняла его к верху.
- Ну прибавьте же хоть чуточку звук, - молил Георгий. - Я уже выпустил подкрылки...
- А ты возьмешь меня с собой, если я сделаю это? – послышался пронзительный голос его
подружки.
- Возьму, возьму, Теа.
Пулей подлетев к компьютеру, Теа усилила музыку и, словно поймав частоты Георгия и
музыки, начала танцевать с цветными карандашами в руках.
- Резонанс Шумана! – вскрикнула она.
- Что тут творится? – воскликнул неожиданно вошедший директор учебного центра Георгий
Иосифович, - что за балаган вы здесь устроили? Лера, Настя, что вы позволяете детям?
- Мы экспериментируем, Георгий Иосифович, - пояснила Валерия.
- Ваши эксперименты у меня уже вот здесь, - провел рукой по горлу директор. – Хотя бы звук
убавили.
Настя кинула взгляд на прослезившиеся глаза своего ученика.
- Вы все обломали, Георгий Иосифович, - с болью произнес ученик.
На помощь к директору подоспели две родительницы.
- Георгий Иосифович, я плачу вашему центру немалые деньги не для того, чтобы моего сына
сводили тут с ума, - пожаловалась мать Георгия.
- Мы пытаемся привить детям навыки будущей жизни и нестандартных ситуаций,
возникающих на пути каждого человека, - оправдывался директор центра.
- О каком будущем вы говорите. Кому из нас известно о нем. Нас больше заботит настоящее.
Если так продолжится, то я вынуждена буду забрать своего ребенка от вас.
Разговор в кабинете директора длился еще некоторое время.
- В общем так, Настя, я тут поразмыслил и решил так разрядить ситуацию, - подвел итоги
директор центра, - ты на время отстраняешься от работы. Будем считать это твоим отпуском,
отдохни немного от детей, и их родители тоже пускай успокоятся, а там видно будет.
Директор заметил, как изменилось лицо его сотрудницы. Он не мог припомнить, когда видел
ее такой красивой, а может, раньше этого не замечал? Серо-голубоглазая шатенка стояла перед ним
с печальной улыбкой.
Очнулся директор в своем кресле и в присутствии крутящейся вокруг него Леры, пытавшей
привести его в сознание. Едва успев сорвать со лба мокрый платок, он попросил у нее кофе.
- Она колдунья, Лера, - сделал вывод директор, отпивая чашечку кофе.
- Да бросьте вы, Георгий Иосифович, какая же она колдунья? Скорее, такая же, как и мы с вами
маги.
- Я знаю, что говорю, - утвердительно заявил директор.
- Просто у нее свои взгляды на жизнь, назначение и воспитание человека, - пояснила Валерия.
– Вот, полюбуйтесь, - подала она листок бумаги директору. – Это она оставила, уходя.
- Что там, прочти, я сейчас не в состоянии это сделать.
Валерия принялась было читать, но после небольшой паузы положила исписанный подругой
листок бумаги на стол директора.
- Это нужно прочитать самому, чтобы не исказился смысл написанного.
- Ты что, с ней заодно? – удивленно посмотрел директор на свою сотрудницу.
- Простите, - бросила Валерия, - и, повернувшись, медленным шагом покинула кабинет
директора.
Допив остаток кофе, директор принялся искать очки.
- Интересно, что она еще тут намалевала? – пробубнил директор и принялся за чтение.
- Жизнь – картина, родители дают нам полотно, судьба, общество дают кисти и краски, а
рисует свою жизнь уже каждый из нас сам.
- Так ведь это же слоган нашего центра личностного роста, - вспомнил вдруг директор, – и
вспомнил другие строки - ...словами своими же будешь осужден.
- Валерия, Лера, - попытался он дозваться до своей сотрудницы. Похоже было на то, что у него
вдруг появилось, что сказать своей сотруднице.