Зеркало
1
Время – идущее вперёд, цепляясь за минутные стрелки, разговаривая с человеком о будущем, в этой комнате молчало: полумрак и затхлый воздух этого пространства, казалось, законсервировали её навсегда.
Для Исы, духа способного быть связанным со всем живым, времени не существовало; для него, вообще, мало что существовало, те редкие связи-нити, которые образовывались с какой-нибудь живой системой, были похожи на энергетические всплески его поля, никак не влияя на его структуру и покой. Исчезновение живого для него означало бы прекращение вспышек не более. Это человек, как один из представителей «живого», в одностороннем порядке решил, что эта связь имеет для Исы значение, это человек находил к нему пути, получая от этой связи экстазы, видения и трансформацию психики. Установленная когда-то неважно как – обрядом, ритуалом, кровавой жертвой, молитвой – связь запечатывалась в генах, в крови рода, создавая иллюзию обоюдной значимости.
Однако эта связь обретала Силу, и становилась сродни жизненной, которая будет поддерживаться, пока полностью не источится.
Анастасия Кирилловна естественным образом подходила к своему пределу, но никак не могла его перешагнуть, как будто её что-то держало здесь, какое-то не завершенное дело. Она лежала в свой кровати бесконечное количество лет – свет, тень, прикосновение, мрак – круговорот времён года. И вот опять – свет, тень, прикосновение – с огромным усилием она схватила за руку, поправляющую одеяло, медсестру и сиделку в одном лице, подтянула к себе и со всей доступной ей силой начала яростно шептать: «Гложет меня изнутри, умереть не даёт, сжигает, рвёт, я умереть хочу, а он, говорит – дай, дай мне другую…- она со свистом вдохнула воздух – ты, ты возьми его, попроси, попроси, отдам, что хочешь…»
В её руке на вид слабой и немощной, только кости и кожа, оказалось много силы, она клещами вцепилась в её руку, как будто только она и есть её спасение: вырваться невозможно, надо дослушать её до конца, пока хватить сил, потом они кончаться, она затихнет и отпустит.
- Что, что взять то? – спросила медсестра, она видела её взгляд полный слез и отчаянья, может сейчас она, наконец, закончит предложение, может сейчас ей хватит сил договорить до конца, она уже несколько дней пытается что-то сказать, но ещё ни разу не смогла.
- Напиши на бумаге – я принимаю тебя, я принимаю это наследство, напиши это и зеркало, то серебряное дай мне в руки, а я тебе отдам все, что здесь есть.
Медсестра, работающая сиделкой не первый год, знала, что лучше выполнять просьбы своих клиентов, какими бы нелепыми они не были, в пределах закона, конечно, так будет гораздо спокойнее работать.
- Хорошо, хорошо, сейчас напишу, руку отпустите, пожалуйста, Анастасия Кирилловна.
Она отпустила руку, но продолжала пристально следить за ней, отчаянье придавало ей силы. Медсестра на обороте старого рецепта написала слова – «я принимаю это наследство», положила лист в её правую руку, а в левую дала овальное серебряное зеркало, которое, как она знала, Анастасия Кирилловна хранила под подушкой и спокойно выдохнула – Слава Богу, теперь она успокоится.
Анастасия Кирилловна и, правда, успокоилась, закрыла глаза и, кажется, уснула. Медсестра посмотрела на мебель, которая была в комнате и подумала: почему бы и нет, если она достанется мне, не откажусь.
Медсестра, девушка средней наружности и среднего образования, всегда мечтала выйти из этой обычности, но не получалось – в ВУЗ не поступила, изменить внешность денег не было. Никаких талантов она не имела. Единственное, что у неё получалось – это подражать другим. Как-то её бывшая одноклассница – Кристина – пригласила её на спиритический сеанс в салон эзотерических услуг, которым сама и руководила. И там, в обществе этих «странных» людей, она поняла – вот оно, вот как я могу стать особенной, раньше ей это в голову не приходила, она вращалась в кругу реальных дел и тел, а тут что-то загадочное и необъяснимое.
Кристина, как она помнит, ничем особо не отличалась, вроде удачно вышла замуж не более, но здесь она производит незабываемое впечатление, называет себя специалистом какой-то эзотерической науки и вокруг неё круг соратников, которые восхищаются ею.
После этого мероприятия медсестра стала взращивать в себе загадочную и таинственную даму. И так себя убедила, что даже начала себя обманывать, приписывая себе способности – возможность связи с миром духов, с тонким планом, короче, некие сверхспособности. Так она и жила, переключаясь из одного состояния в другое – из обычной в «не обычную» - со «своими» подругами одна, а на работе другая.
Был вечер, работа заканчивалась, она все прибрала в квартире Анастасии Кирилловны и, улыбаясь, с легким сердцем, закрыла за собой дверь и пошла домой. Завтра она свободна больше обычного – с утра должен придти наниматель с контролем, доверенное лицо Анастасии Кирилловны, так что здесь она появится после того, как он ей позвонит, точно не раньше обеда, а то и позже. Она предвкушала, что найдёт на кухонном столе конверт с премией (должно хватить на новые туфли) – его благодарность за её добросовестный труд.
2
Анастасия Кирилловна была так стара, что уже плохо отражала течение времени, у нее было два состояние – в сознании и без него. Сейчас она пришла в сознание и открыла глаза. В комнате был полумрак, как всегда в последнее время, вернее просто всегда, другого вида комнаты она не помнит. На прикроватной тумбочке горел небольшой светильник с очень слабым и тусклым светом. С трудом, но ей удалось сесть на кровати. Глаза её блестели, она была максимально сосредоточена: в одной руке она почувствовала бумагу, посмотрела – написано, то, что надо; в другой руке было небольшое овальное серебристое зеркало. Оно было старое и всё в царапинах, казалось, что оно такое же древнее, как и она сама – сколько лет – сто, двести, вечность – без памяти вечность. Она соединила бумагу с зеркалом ладонями и зажала их в молитвенном жесте, начала начитывать текст шипящим шепотом на понятном только ей языке, вначале достаточно громко, потом, устав, почти беззвучно. В какой-то момент её всю передёрнуло, она вытянулась, как струна, будто в неё влили жизненную силу. Руки распались и упали на одеяло; зеркало в правой руке светилось бледным серебряным светом, записка в левой руке желто-оранжевым огнем, похожим на мерцание свечи. Медленно надпись на бумаге исчезала, как и сияние зеркала, как и силы Анастасии Кирилловны. Она начала порывисто дышать, хватая ртом воздух, сверкающие глаза начали тускнеть, она начала медленно падать на кровать, как будто из неё вынимали стержень, и с последним выдохом окончательно упала на подушку – Анастасия Кирилловна умерла.
3
- Поверьте мне, у вас прекрасная жизнь, - с нажимом убеждала меня, моя новая знакомая Лея, недавно присоединившаяся к нашей вечерней группе занятий йогой, - ваши потребности удовлетворяются просто – и она подлила в мою кружку чай, - например, деньгами. У вас есть муж, Мария? - неожиданно спросила она, посмотрев мне в глаза.
Эта молодая женщина лет 30-ти - не высокая, с распахнутыми глазами – хотела внимания. Наверное, она думала, что я поддержу беседу, но я нет, отмалчиваюсь. Я устала после трудового дня, расслабление после йоги вот-вот исчезнет, я вздохнула – мне уже давно не хотелось оставаться на чаепитие с участниками занятий, но каждый раз по инерции остаюсь.
- Нет, я не замужем, - ответила я, опустив глаза в чашку с чаем, его там было на пару глотков, допив, я громко сказала, окинув присутствующих взглядом, - всем спасибо за сегодня, я домой, - и оставила Лею без собеседницы.
Любовь. Замужество. Семья. Нет, не так. Любовь, ну, хотя бы влюбленность. После неудачной «студенческой» семьи пропало даже это желание. Не опираться ни на кого, самой решать свои проблемы – ужас ужасный, но реалии современной жизни многих женщин. Где там моя «маленькая девочка» требующая заботы? Где-то глубоко в коматозном состоянии, может навсегда. Сам собой оделся «мужской» бронежилет, так активно поддерживающийся современным социумом. Проторенная колея самостоятельности притягивала соответствующие события: появилась возможность самостоятельно накопить на первый ипотечный взнос – мой счастливый лотерейный билет – квартира Павла, друга моего брата, который отдал мне её на ближайшие пять лет.
Он давно купил ее, но с условием, что одинокая старушка, которая там была, доживет в ней до своего конца. И она дожила. Квартира вместе с ней старела и приходила в упадок. После её смерти провели дорогой, дизайнерский ремонт. Напоминание о прошлом – это одна закрытая комната – её спальня и зеркало – размером почти в человеческий рост, в широкой резной деревянной раме, которое оправдало задумку дизайнера и идеально вписалось в пространство темного коридора, отсвечивая днем и ночью слабый свет, идущий от полупрозрачной двери бывшей хозяйки.
Бледно желтые лучи от уличного фонаря с неизменным постоянством проникали в окна этой комнаты и гостиной, создавая в квартире мистическое настроение – знакомые вещи выглядели неестественными, удлиненные тени искажали их размеры, и, казалось, что у них темноте совсем другая, непонятная нам жизнь. Иногда в квартире слышны были шорохи и скрипы деревянных половиц, хотя после ремонта не осталось деревянного пола – я всегда эти звуки объясняла себе каким-то «пожилым соседом» сверху, у которого нет возможности сделать ремонт и он, как прошлая хозяйка этой квартиры, живет со скрипучим полом.
Сегодня квартира меня встретила таинственным вечерним полумраком. После переезда сюда, я стала часто впадать в какое-то меланхоличное настроение – зажигала свечи – три, пять, девять – подолгу наблюдала за игрой их маленьких огоньков. Расставленные на низкой тумбе перед телевизором, они стали основными действующими лицами последних дней. Иногда я так и засыпала на диване, зачарованная их отблесками и медитативной музыкой в наушниках, чтобы ни слышать неожиданно пугающего скрипа или шороха. Такой способ ухода в сон стал для меня открытием, я, наконец, научилась отпускать свои мысли и просто плавать в своем психическом море и незаметно переходить в сон.
Однако этот вечер мог бы быть другим, но настроения веселиться не было, и я отказалась от шумной хэллоуиновской вечеринки, устроенной сотрудниками моего отдела. Вообще, я склонна к эгоистичным поступкам, если меня охватывает осенняя хандра, то я лучше побуду дома с бокалом вина, сериалом Гримм или свечами, чем пытаться выдавить из себя радость и веселье. Личные обиды окружающих меня давно не трогают.
В 23.19 стало всё не так. В полудрёме, почти переходя в сон на диване гостиной, я услышала глухой стук и треск стекла, видимо удар был не такой силы, чтобы разбить его, но треск разбегающихся трещин был слышен отчётливо. Камень? Птица? Я подошла к окну – все стекла целые, но за окном кружили птицы – вороны, голуби – непонятно, они, то залетали в свет фонаря, то вылетали из него. Но к окнам близко они не подлетали, они были чем-то встревожены, но ничего пугающего на улице не было. В недоумении, я включила торшер, что бы поискать телефон и снять такое странное поведение птиц, но когда я уже приготовилась снимать, то обнаружила, что никаких птиц за окном нет.
Раз уж так получилось, то спать я сегодня буду в своей кровати, решила я. Потушила свечи, а их оказалось 12, белёсый дым и запах потушенных свечей наполнил гостиную, я пошла и приоткрыла форточку, что бы к утру всё выветрилось. Когда я повернулась, то дым в комнате стал плотнее, но запах не изменился, свет торшера поблек и был как в тумане. Стали немного слезиться глаза, неужели где-то протечка газа, пронеслось в мозгу, но мысль на этом не остановилась, а заострилась на всепоглощающем желании спать, и я побрела в спальню. Меня шатало, мне казалось, что я иду не ощупь, примерно различая стены, двери и шкафы, заметив своё покрывало, я поняла, что пришла, не раздеваясь, я упала на кровать и закрыла глаза.
Я продолжала падать в темноту, но как-то мягко или я просто лежала, а какие-то светлые линии поднимались вверх – мозг нас часто обманывает. Эта мягкость и комфортность вдруг сменилась холодной несвободой, я не смогла пошевелить ногами, потом руками, грудь начало сдавливать, вдохи стали порывистые, я всеми силами пыталась вытащить себя из этого панциря, но ничего не получалось, в ушах зазвенело, я сдалась и перестала дышать.
Вдруг почувствовала какой-то резкий удар и вздохнула полной грудью и так сильно, что стало больно, в ушах стучало сердце, я осторожно открыла глаза и увидела себя в отражении треснутого зеркала в своей квартире. Ах, это оно треснуло – пробежало в голове. Моё отражение было не цельное, оно было поломанным и искривленным, а еще я не чувствовала пола, и, правда, я посмотрела вниз – вишу в воздухе. Моё изображение в зеркале исчезло, и теперь я смотрела на некую темную фигуру, а в моей голове появился шипящий шепот, вместе с ним и страшная головная боль, я не понимала, что она шипела, но почему-то знала, что шипела-шептала именно она, я обхватила голову руками и закричала, всё прекратилось.
Но появилась боль в пальцах правой руки, я посмотрела, а из них течет кровь. Правая рука поднялась, и указательный палец начал что-то писать на стене коридора. Кто-то управляет моим телом, но вернуть контроль себе у меня не получалось. Я смотрела, как текла кровь из пальцев и думала, что если это не прекратиться, то вся она вытечет из меня, и я умру. Кровь текла по ладони, струйки стекали по руке и каплями падали вниз. Моё сознание начало меня покидать и всё кругом становилось чёрным.
Будильник выкинул меня в серое пространство утра. Неожиданно спокойно кругом. Все предметы на своем «дневном» месте. Меня немного трясло, особенно руки, но пальцы целые, форточка закрыта, тумана нет и зеркало в коридоре целое без трещин, надписей никаких нет. Мне снился страшный «хеллуиновский» сон – это единственный факт, который может принять моя реальность, но он был таким реалистичным, что я до сих пор посматриваю на свои пальцы – нет ли ран, всё еще вспоминается эта боль и вытекающая кровь, совсем не хочется оказаться еще раз в подобном сне. Нехорошая квартира – пронеслось в голове, надо передохнуть где-нибудь. С разочарованием я покидала её. Мой «счастливый билет» оказался не таким уж и счастливым, возможно, пока – у меня есть время и место над этим подумать. Моя старая привычная комнатка в небольшой двухкомнатной квартире, может еще до конца года приютить меня.
Выспавшись в ней, меня озарило – мне надо найти арендатора в эту квартиру с дневной деятельностью. Найти бы кого-то более-менее близких по духу, и я в первый раз обрадовалась, что после йоги есть чаепитие. Оплата не большая, уборку буду делать я сама два раза в неделю.
Девочки зачирикали – круто, центр города, да, да, поспрашиваем. Лея, сидевшая напротив меня, неожиданно воскликнула, – я, я буду арендовать, мне надо место для консультаций. Как раз ищу. Мария, когда можно посмотреть квартиру?
Ну, почему она?
- Можно завтра после 17. Но я бы согласилась для начала месяца на два и, - я не успела договорить, как она меня прервала – хорошо, меня тоже устраивает, больше никому не предлагайте, завтра я буду у вас, напишите мне смской адрес и время. Она взяла в руки свой телефон, ожидая от меня немедленного подтверждения.
4
- Ты понимаешь, что наделала – почти в ухо с напором говорила Кристина медсестре, - он сейчас за тобой стоит, в твоём поле. Что ты написала? – с нажимом спросила она.
- Что принимаю наследство, ну, я просто написала, что бы она успокоилась, - почему-то извиняющимся тоном мямлила медсестра, - я плохо сплю, всё время падаю куда-то, и дна нет и ужас, что умру. Помоги, Кристина, пожалуйста, - и она умоляюще посмотрела на неё. Слезы текли по её лицу – она была слегка опухшая и явно невыспавшаяся.
Бледное и уставшее небо, вторя ей, начало стучать дождём по окну клуба эзотериков.
- Хорошо, останемся после встречи. Ты придешь, но участвовать не будешь, потом вместе позовем его и спросим, что он хочет.
Уже ближе к полуночи Кристина и медсестра вдвоем за столом для спиритических сеансов вызывали духа – кто ты? Зачем здесь? Что делать, что бы ты ни вредил? Чем можем быть полезны друг другу?
Он появился белёсым свечением, а может это и не он, это свечение шло вверх и терялось в темноте, оно колебалось, как дым от костра то плотнее становилось, то реже. Медсестра сидела с закрытыми глазами, казалось, что она в трансе. Кристина смотрела на бегающее блюдце со стрелкой, указывающей на буквы, размещенные по кругу спиритического стола. Она составляла послание от Духа. Таро. Зеркало. Серебро.
Кристина объяснила, что он устанавливает контакт, видимо, карты Таро – это инструмент общения, возможно, он будет помогать при раскладах, а зеркало – это то, что принадлежит вашей связи и его надо найти, оно твоё. А вот серебро, она не знает, что это значит. Медсестра сказала, что во время сеанса в трансе видела старинное серебристое зеркало Анастасии Кирилловны – вот, тогда всё сходится, надо её зеркало как-то получить, оно важная часть вашей связи с Духом.
Медсестра, несмотря на всевозможные страхи, чувствовала себя счастливой, теперь она супер-супер, теперь за ней стоит и правда Сила, она согласна спать со снотворным, но не терять эту связь.
Если поддерживать связь у неё получалось, ведь необходимо только время и намерение, то получить материальный объект для медсестры оказалось почти невозможным – попасть в квартиру она уже не могла. Ключи она отдала сразу после смерти Анастасии Кирилловны, она хотела попросить Павла сделать ей подарок в виде серебряного зеркала в память о ней, но он не отвечал на ее звонки и сообщения – контракт закончен. Однажды ей удалось попасть в подъезд дома, где была эта квартира, но в саму квартиру её не пустили – шел ремонт, и, вообще, та комната заперта хозяином, ключей нет, мебель вся осталась внутри, ничего не увозили. Ремонт закончится через месяц.
На исходе месяца, между уколами и капельницами, медсестра начала патрулировать возле дома. Как-то она заметила у подъезда трех человек, оживлённо беседующих, один из которых был Павел, а два других, возможно, пара – девушка и парень. На всякий случай она их сфотографировала. Дождь был не сильный, но каждый из них сохранял дистанцию – стоял под своим зонтом, наверное, они не пара – подумала медсестра. Парень вскоре ушел, а Павел и девушка зашли в подъезд. Где-то неделю спустя, вечером, медсестра заметила похожую девушку, выходящую из подъезда, она быстрым шагом куда-то шла, одежда на ней была другая, медсестра её бы и пропустила, но она раскрыла зонтик, который был точно как у той девушки – мужской, черный и большой, как на двоих. Проследив за ней, медсестра удостоверилась, что она та самая, видимо, новая хозяйка квартиры. Медсестра проводила её до места, куда она шла.
5
Лея исправно платила аренду, в квартире сильно не мусорила, хотя оставляла после себя терпкий запах благовоний. Мария особого интереса к её занятию не проявляла, но потому, как расставлена мебель в гостиной – два кресла напротив друг друга, она поняла, что Лея занимается тем, что и написала в договоре аренды – психологическим консультированием. На занятиях по йоге они пересеклись еще пару раз, потом Лея перестала ходить – холодно и много болеющих.
Перед Рождеством Мария сообщила, что до Нового года будет в отпуске, не придет прибирать, на что Лея ответила «нет проблем», после Нового года она уезжает отдыхать как минимум на месяц, а может навсегда, так, что ключи оставит в почтовом ящике.
Это совершенно устраивало Марию, она хотела перебраться обратно в эту квартиру и попробовать там жить, может быть сейчас всё будет в порядке. Когда она приходила убирать, то уже не слышала никаких скрипов и шорохов.
Новый год пришел со снегом и морозами. Белые улицы, как чистый лист бумаги – твои шаги – начало рассказа о тебе в этой новой главе, в этом новом году, году, который тебя еще не знает.
Возвращение было приятным, спать в этой квартире стало лучше, воздух стал чище. Всё печальное она оставила в прошлом году, теперь открывается что-то новое в её жизни.
Субботним январским утром прилетел Павел, прямо с самолёта к ней.
- Что такое, почему, почему эти вещи появились на аукционе, ты ходила туда? Нет. Стой, жди меня.
Он ворвался в квартиру, не снимая обуви, помчался к комнате бывшей хозяйки. Нервно ища нужный ключ, тяжело дыша, он топтался у двери, случайно задел ручку и дверь открылась, а там ничего, в комнате не было ничего. Он охнул и скатился по косяку на пол.
- Что, что случилось? В ней что-то было, я там не была, я думала, она закрыта, - тараторила Мария.
- Тут было всего еще на пол квартиры – прошептал Павел, - кто? Где всё? я даже сфотографировать не успел, всё откладывал на потом, - и он стал бить себя кулаком по лбу, - дурак, идиот…
Она растерялась, не знала, как быть, что сказать, так это всё было неожиданно, чья тут вина, вдруг, её осенило – Лея. Руки похолодели, кровь прилила к вискам и застучала отбойным молотком – всё, конец мечтам, теперь она будет в вечном долгу перед Павлом.
Ищи не ищи, она виновата. Надо уже принять для себя, что лёгкие пути достаются кому-то ещё, а не ей. Маленький снежок с огромной скоростью покатился со склона, увеличиваясь в размерах, давя всё по пути, не давая возможности вплыть вверх и вздохнуть полной грудью. Разочарование в себе, в людях перекрывало кислород, осталось только надеть спасательную маску, вытащить себя на серую поверхность жизни и покрепче закрепить бронежилет.
6
Геннадий осторожно подсунул специальный ножик, больше похожий на скальпель, под маленький гвоздик, стараясь не царапать поверхность возле него – антиквариат любит нежность и точность. Гвоздик отпрыгнул и покатился, потеряться он не успел, Геннадий его быстро нашел на белой бумаге, подложенной под реставрируемый объект – зеркало. Он убрал фанеру, держащую его, вынул само зеркало и отставил в сторону, на его место он положил «новое», скорей, просто менее потрескавшееся, и начал закреплять всё обратно. К вечеру надо сделать. Старое зеркало он завернул в плотную ткань и положил к ветхому мусору, который уже третий месяц он собирается выбросить – ну, теперь точно увезу.
Он написал Кристине смску, что всё готово, как обещал. Остальное реставрировать будет в удобном для себя ритме.
Кристина, девушка с которой они учились один год вместе на историческом, неожиданно с ним связалась. Прошло лет семь, он её и не помнит толком, но в чате их выпуска она есть. Почему? Через этот чат она с ним и связалась месяц назад, говорит, что есть дело к великому реставратору старинной мебели. Говорила хорошо, но сомнительно как-то, чтобы вот так раз и упало наследство. Она отдает антикварную мебель – пять предметов оптом – за полцены от его оценки, но так, чтобы она появилась на аукционах после нового года и уже отреставрированная, а лучше совсем бы там не появлялась. Мутно всё. Если бы не кризис его дела, то он бы отказался, а так, ему совестно перед собой – вместо восстановления и сохранения предметов старины, он уже занимается чисткой часов Rolex.
Кристина ответила – спасибо, что так быстро. Приеду в 20.00.
История с мебелью для неё началась неожиданно. Медсестра такая навязчивая и приставучая очень хотела ей похвастаться, что серебряное зеркало, не абы какое, а старинное, как и вся мебель бывшей хозяйки. Оказалось правдой, она не поверила своим глазам, когда увидела эту мебель. Кристина, стоя на пороге комнаты, где она находилась, поняла, почему эту квартиру купили вместе со старушкой – цена этой антикварной мебели росла, не останавливаясь, несмотря на всякие там кризисы. Перед её взором был шикарный комплект мебели в стиле модерн, с витиеватым плавным рисунком, с изящными ручками в форме голов льва со вставками из перламутра. Отличная сохранность.
Медсестра ничего в этом явно не понимала. Кристине с одной стороны импонировала её простота, с другой – она начала подозревать, что взваливает на себя ответственность. Она ощущала, что её неосознанно втягивают в судьбу этой девушки.
Кристину беспокоила её слабость, слабость как человека и личности. Та Сила, с которой ей теперь придется жить, а скорей всего она первая в роду, кто начинает с ней сосуществовать, может раздавить её, надо порядка 5-10 лет развиваться, чтобы достичь более-менее адекватных результатов. Еще в школе медсестра пыталась превзойти себя, не своими навыками, а просто поменяв имя. Родители назвали её в честь бабушки – Пелагея, а она просила называть себя, то Поля, то Лея, но все её звали Гейка. Она страшно обижалась и злилась.
Встретив её сейчас, Кристина звала её полным именем Пелагея, притягивая на её сторону хоть немного Силы рода с женской стороны. Сейчас всё, что она может – быть пассивным проводником Духа и немного работать с Таро. На спиритических сеансах через неё Кристина получает информацию для участников или клиентов, свой канал у Палегеи не настроен.
Мощную Силу этого Духа Кристина почувствовала на сеансе на Хэллоуин, в Вальпургиеву ночь. Медсестра никак не могла достать серебряное зеркало, она уже познакомилась с новым жильцом той квартиры – девушкой Марией, но подружиться у неё не получалось и попасть в квартиру тоже. Нехотя, Кристина согласилась помочь, немного напугать девушку, провести небольшой ритуал, может та съедет, а у Пелагеи получится снять её и попасть в заветную комнату. Она была уверена, что зеркало еще там, по крайней мере, эта возможность еще не отпала.
Было бы хорошо, если Мария в этот вечер зажжет определенные свечи, очень определенные с психотропными добавками, их применяет для погружения в глубокую медитацию. Медсестра сказала, что сможет это сделать – подарки любят все, даже йогини, а они с Марией занимаются в одном клубе, но не уверена, зажжет ли она их в нужный вечер. Зажжет – хорошо, если нет, то эффект будет слабее.
Вальпургиева ночь – время, когда открыто пространство между мирами. Все проводимые ритуалы, медитации и круги Силы во много раз сильнее. То, что они хотели сделать, не являлось чем-то темным и долгосрочным, просто напугать один раз так, чтобы Марии не хотелось оставаться в этой квартире. Они совершенно не собирались нарушать главную установку своей эзотерической деятельности – никому не навредить, каждый получает то, что причитается.
На этом сеансе что-то пошло не так. Они работали через зеркало, которое висело напротив комнаты бывшей хозяйки. Все вместе – Пелагея, Кристина и Дух – создали энергетическое поле в квартире, которое должно повлиять на психику Марии. Зеркала – это всегда порталы, но они не учли, что это оказалось не простым, а имело свою древнюю историю, в нём была запечатана какая-то сущность, и теперь она тянула в себя весь энергетический поток. Кристина с трудом сдерживала его, поле стало плотным и тяжелым. Что происходило в квартире, они уже не контролировали, должно было быть просто видение, туман, тени, страшный сон, может быть, какие-то звуки, но, что было на самом деле, они не знали.
Сеанс прекратился неожиданно – медсестра потеряла сознание, связь нарушилась – её губы почти посинели, дыхание почти исчезло. Кристине пришлось её срочно нашатырем приводить в себя. Она смогла рассказать, что всё было смутно, как в тумане, потрескавшееся зеркало, какая-то черная шипящая фигура, ей стало жутко страшно, как будто она теряет себя. Её трясло. Она зареклась, что больше такого не делать, Кристина с ней согласилась. Они столкнулись с чем-то большим, чем могли контролировать.
Ей надо укреплять связь, чтобы сама работала с Духом, - думала Кристина, - для этого надо время и деньги. Лучше начать в какой-нибудь стране с множеством мест силы, в Камбодже, например. Необдуманные поступки и действия могут поставить под вопрос саму жизнь, надо её срочно обучать.
Эти мысли к ней вернулись, когда она стояла на пороге комнаты, наполненной дорогой антикварной мебелью.
- Что тебе старушка еще говорила, вспомни, не могла она просто так просить написать записку, - спросила Кристина.
- Ну, говорила, что все здесь будет моим, если напишу, да, я тогда еще подумала, ага, было бы не плохо. Вон, видишь, в углу столик маленький круглый. Как раз мне на балкон подойдёт, - и она указала на инкрустированный перламутром, состоящий из трех видов дерева столик, с тремя изящными тонкими ножками, на конце которых были открытые львиные пасти.
Кристина тяжело выдохнула и повернулась спиной к комнате. Теперь она смотрела на своё отражение в том самом «странном» зеркале. Ничего особенного – отражение, как отражение, и зеркало хоть и старинное, но не из этого комплекта мебели. Возможно, старушка сама там кого-то запечатала, если его не трогать, то ничего и не произойдет.
- Так, - приказным тоном начала говорить Кристина, - закрой зеркало – это первое, второе – повесь или поставь перед дверью еще зеркало новое и большое. Короче, надо сделать так, чтобы эти два зеркала смотрели друг на друга – так безопасно для тебя. Занимайся в гостиной раскладами на Таро и медитациями, но ставь защиту обязательно.
Пелагея утвердительно кивала. Она была горда собой, с ней разговаривали на равных, она чувствовала свою значимость – это щекотало её сердце, она внутри улыбалась и подпрыгивала от удовольствия.
- Расскажи, что ты знаешь о хозяине квартиры.
- Ну, зовут Павел, лет 40, работает и живет где-то в Европе, чем занимается, не знаю, был доверенным лицом Анастасии Кирилловны. Да, один раз видела заставку на телефоне - фото маленькой девочки, может дочь. О, когда приезжал, оставлял всегда премию, очень приятно.
Кристина колебалась. С одной стороны – оплата за сделку по передачи связи с Духом понятна – вся эта антикварная мебель; с другой стороны – Павел совсем не в курсе этого, да, с третьей стороны – именно с этой мебелью для Пелагеи может начаться другая жизнь. Необученная Пелагея будет большей проблемой, чем потерянная мебель для Павла? Чего Павел, скорей всего, не знает – это то, что зеркало в этой квартире делает её, мягко говоря, не спокойной. С этим она может помочь.
Они перешли в гостиную и сели на два удобных кресла. Обе расслабились укутанные мягким дружелюбием. Кристине стало так хорошо, что она думала уже отложить разговор, но откладывание не решит проблему и само всё не рассосётся.
- Пелагея, - с серьезным видим начала разговор Кристина, - у тебя есть выбор, это серьезный выбор, будешь делать его сама, но что бы ты, ни решила, я тебе помогу.
- Ой, как серьёзно, не пугай меня, всё, что мне нужно, я же получила – серебряное зеркало у меня, и никто не пострадал.
- Это да, но это не всё. Я понимаю, что ты необдуманно, прямо скажем, случайно получила связь с Духом. Честно, тебе сложно с ним работать, поэтому выбор такой – оставить всё как есть, постепенно учиться, иногда делать расклады, ну не вступать с ним в активное взаимодействие. Ты можешь быть в нашем клубе вольным слушателем, но в сеансах не участвовать. Или, - Кристина вдохнула, - можешь активно учиться работе с ним, с клиентами, пройти какой-нибудь курс личностного роста, т.е. стать полноценным участником эзотерического сообщества. Звучит хорошо, но для этого тебе нужно много денег. Слушай, может они у тебя есть? – Пелагея отрицательно покачала головой.
Возможно, - продолжила Кристина, - Анастасия Кирилловна, так ведь звали бывшую хозяйку? – Пелагея кивнула, - дак вот, может она отдала тебе всё имущество, для того, чтобы смогла с ним наладить связь, то, что она тебе отдала, как ты говоришь, в наследство – это дорогая мебель, антиквариат. Готова ли ты полностью принять его, при этом в юридических терминах относительно хозяина квартиры – это воровство. Но мы сделаем хорошее дело относительно этой квартиры – уберем зеркало – уничтожим вместе с сущностью, в смысле заменим само зеркало, а раму оставим ту же. Поверь, он не в курсе, какую негативную энергию оно несёт в этом пространстве. Впрочем, это можно сделать просто, по доброй воле, без всяких там условий.
Кристина замолчала и отдалась приятному чувству уюта – кресло было просто замечательное. Пелагея тоже молчала, переваривая информацию.
Стать значимой и красивой – обе мечты могут, осуществиться. К этой квартире в подвале прикреплен сарай, что можно вначале туда всё снести, а потом оттуда всё вывезти и никто, никогда не догадается что и как. Марию, вообще, не в курсе, что в закрытой комнате, она говорит, что никогда там не была и, кажется, не врет.
- А получится сделать пластическую операцию? В смысле, как много денег будет, если всё провернуть? – задумчиво спросила Пелагея.
Кристина вздохнула и кивнула головой в знак согласия: Много будет, много.
Что я делаю? У меня только одно оправдание – начать безоплатно помогать большему количеству клиентов через канал Пелагеи. Почему она пришла именно ко мне, такая наивная и эгоистичная? Вот так раз, и на меня упала ответственность по взращиванию полноценной служительницы Духа.
Жаркая выдалась неделя перед Новым Годом, кто-то отдыхал, а кто-то суетно паковал, носил и перевозил мебель. Новый год для каждого из них стал новым этапом жизни, и только время покажет, как они с этим справятся.
Ирина Иванова, 2023 (с)