Анекдот: Когда Путин первый раз стал президентом, то он приказал со своего кабинета убрать все портреты и повесить один портрет - А.С. Пушкина. Его спросили: «Владимир Владимирович, а почему Пушкин?». «А стихи мне его нравятся» - ответил Владимир Владимирович. Ну эти, как их так «Души прекрасные порывы, прямо не стих, а руководство к действию, уточнил Владимир Владимирович.
Так вот о КГБ. Был такой стишок «Партия и Ленин – близнецы братья». Относительно В.В. даже так сказать ХХХ В.В. и КГБ – это просто одно и то же. Первый раз я столкнулся с КГБ, когда мне было 10 лет. Сейчас я думаю, что это вполне могло быть и ГРУ. Объясняю. Я уже писал, что мы всей семьёй были в ХХХХ всей семьёй. Папа командовал противолодочным дивизионом. На базе на хозработах работало много вольнонаёмных финнов. Им эта работа очень нравилась. Это очень серьёзная и хозяйственная нация и то, что у нас считалось отходами и не кондицией, у них шло на вес золота. Кроме того, сигареты, чай, тушёнка и все другие продукты в ларьках Военторга стоит в 3-4 раза дешевле, чем в Финляндии. Вольнонаёмные имели право там отовариваться. ХХХ бы только на разовую закупку и ничто не мешало повторять эту закупку каждый день. Отношения с финнами были очень хорошие, до сих пор помню деревья с лампочками и конфетами на Рождество вдоль дорог. Когда начальство объявило, что базу закрываем и уходим, то финны вообще нас полюбили. Я помню, как уходила наша семья. Был приказ не оставлять ни соринки, ни бумажки, ни щепки. Папа в это время получил другую, очень высокую должность и мы уходили с последним караваном десантных барж. В барже стоял так Т-34, который до башни был завален дровами. На дровах были наши чемоданы и КЕЧевская мебель (КЕЧ – квартирно – эксплуатационная часть). А на мебелях сидим мы. Финны нас очень тепло провожали, дарили подарки. Дома у нас очень долго хранилась маленькая финка в ножнах, костяной голубь на булавке и красивые коробочки конфет. Потом финны стояли на причале и вслед нам пели по-русски и по-фински песню «Сиреневый туман». Даже духовой оркестрик у них играл.
Маленькое отступление: Что такое Финляндия?! Финляндия – это единственная страна, которая сумела коммуняк заставить себя уважать и не лезть во внутренние дела. Началось это ещё до войны, когда тогдашний президент Финляндии взял себе в жёны председателя ХХХХ. А у Сталина было 2 рубаки: ХХХ Ворошилов и Семён Будённый. Ворошилов не воевал нигде, зато всегда был членом военного совета. Будённый - абсолютная сволочь с большим стажем. Вот главный список его побед.
- уничтожение махновцев, которые поверили и стали союзниками
- уничтожение Мишки Япончика сотоварищи, которые тоже поверили и тоже стали союзниками
- разграбление и похороны в черте ХХХ
- Поход на Варшаву. В этом походе будённовцы награбили столько имущества и самогон, что еле-еле без единого боя сумели доползти назад
И вот эти два сталинских гвардейца пообещали Иосифу поставить на колени маленькую Финляндию. Войска они абсолютно не подготовили, ХХХХ нет, смазка густеет и застывает, пищу не приготовить, тёплой одежды нет. За желание двух засранцев покрасоваться перед Иосифом погибли десятки тысяч русских солдат, из них большая часть погибла не в бою, а из-за полной неподготовленности. Соотношение в военных потерях в русской и финской армии было 1:20. Финны сумели заставить себя уважать. После войны финны валили в России лес и покупали его, строили дома в России, строили корабли для России, делали из русского леса прекраснейшую бумагу и на этой бумаге выполняли российские же полиграфические заказы. Больше половины трудового населения Финляндии работало на русских заказах. Вся Россия до сих пор знает, что лучшие строители — это финны и эстонцы. Поскольку отношение с СССР к Финляндии было почти правильным, то до сих пор у Финляндии с нынешней Россией сохранились хорошие отношения.
Ладно, отступление закончено, приступаю к продолжению. Так вот, когда финнам стало известно, что через 2 месяца Красная армия уйдёт, то перед штабом выстроилась очередь вольнонаёмных и вообще посторонних финнов. Они пришли за деньгами. Оказывается, начальник военно-морской контрразведки всех их «завербовал» и все они у него расписывались за деньги, которых не видели.
Вольнонаёмным он объяснял, что без этого не может их принять на работу в базу, а прочим просто говорил «потом». «Потом» наступило для всех. Финны денег не получили, а хитроседалищный ХХХ под конвоем ХХХХХ. Штаб тогда находился в Таллинне. Папа отвоевал две войны, вторая из которых в 1945 года с Японией, ходил не с конвоем в Америку. В общем, ему предложили на 2 месяца заменить убившего бойца. Ни секретных документов, ни секретных дел в ХХХ уже не было, оставались только уборка территории и эвакуация базы. Начальство посчитало, что нет смысла ради двух месяцев засвечивать настоящего разведчика. Вот папа 2 месяца там и прослужил. После прихода в Таллинн папин дивизион вошёл в ОВР (охрана водного района) и к противолодочным мероприятиям добавилось ХХХХ. Самое смешное (или грустное) в том, что папа-то получил первый допуск и нас всех подержали под микроскопом. Вторая встреча с КГБ произошла в 1968 году (вот это было КГБ). Я поступил в Ленинградский институт связи имени Б.Б. Поступал я от республики. Почему в Б.Б.? – а потому что там был наибольший отсев и не было процентной нормы. Вот тогда меня пригласили на беседу и рассказали мне то, что я знал и без них. Они рассказали мне, что по отцовской линии все мужчины были военными и предложили мне продолжить славные традиции семьи, поступив вместо института связи в их Багратионовское училище связи. У меня хватило ума не сказать ему, что мои предки были офицерами, а не киллерами.
Я просто сказал им, что после института у меня будет высшее образование, а после их училища – среднетехническое. Поверил он мне или не поверил, я не знаю, но в покое меня оставил. В сентябре я уехал в Питер, поселился в общаге, угол Среднего и 14 Линии и отбыл в колхоз на картошку вместе с I-ым курсом. А ещё носил я красную студенческую шапочку. Такие шапочки были у всех, кто поступает от республики. Общага была огромная, 650 комнат. Я сразу прославился тем, что написал объявление на корявом эстонском и повесил в вестибюле. Объявление призывало всех земляков не проходить мимо 413 комнаты и объявляю о запрете распития Вана Таллинна вне стен этой комнаты. Меня, конечно, потянули в деканат и конечно в этом деканате не все были из деканата. Но обошлось. И я отбыл «на картошку» в деревню Волосово Ленинградской области. Картошка в этом колхозе не интересовала никого. Я работал с 14 лет, не потому что дома денег не хватало, а потому что в 14 лет уже было стыдно просить у мамы денег на кино с одноклассницей. В общем, я успел заработать, потратить, подраться и дружить. Я уже писал, что колхозников не интересовала картошка, но очень интересовали студентки- картошечницы. В этой «войне» я завоевал уважение обеих сторон и когда в октябре мы вернулись в Питер, меня избрали в студсовет общежития. И вот ноябрьские праздники. На трибуне на Дворцовой площади первый секретарь Романов. Романов, но не Николай, а похуже и попроще. Это тот Романов, который на свадьбу дочери брал посуду с Эрмитажа и у которого начинал свою карьеру молодой Вова Путин. Ну вот, Романов на трибуне, мы в колонне. А колонна у нас немаленькая, всё-таки жильцы 650 комнат. Никаких прогулов тогда быть не могло. Мы маршируем мимо трибуны, а дяденька Романов нас поочерёдно приветствует. Я нёс флаг, когда Романов крикнул нам: «Здравствуйте товарищи связисты». Я махнул флагом, и мы дружно заорали: «Да здравствует связь без брака, ура». Вот уж меня привели на Литейный, там быстро поняли, что я просто молодой, восторженный идиот и что ответные слова с упоминанием своей специальности кричали Романову почти все колонны. Ещё я понял (через много лет), что дяденька капитан и дяденька майор просто хотели, чтобы в этот суматошный день я был у них последним клиентом. И вот они меня до утра профилактировали, объясняя мне подробно и часто перебивая друг друга, что такое связь без брака. По этой теме я не знал абсолютно ничего и даже где-то до восьми-девяти был уверен, что друг друга в постели обнимают только плохие люди. В общем, эти два ХХХ оставили в моей жизни неизгладимый след. Первый раз я женился через 11 лет после этой беседы. Пока не перепробовал почти всё, о чём они говорили.
Следующая моя встреча состоялась в 1988 году. Я освободился в октябре. В рюкзачке у меня был комплект чертежей для городка рукопашного боя, городка ОФП и индивидуального тренажёра, на котором можно было выполнять все общевойсковые физические упражнения. Первым заказчиком у меня была Академия государственной обороны, где ещё раньше был построен городок по моим чертежам. Курировал эти дела в то время Андрус Эевель. А его зам по боевой специальной подготовке когда-то бегал у меня по залу. В общем, сработал «закон трёх рукопожатий» и у меня под ногами оказалось хороших размеров опорная площадка. Следующим заказчиком оказалось В/Ч 7519, где начальником отдела боевой специальной подготовки был отчим моего приятеля. Командир части заказал 100 тренажёров для своих бойцов. Вот тут начинается самое смешное. Эта часть занималась наружной охраной всех зон. И без их ведома никто и ничто не могло в зону заехать или выехать. Я раскидал заказы по трём зонам. В то время в зонах была хорошая производственная база и отличные производственники. Каждая зона изготовляла свой набор деталей, а на моей фирме была окончательная работа – сборка готовых изделий. Закон старый – чья рука последняя на изделии, того и большая часть дохода. Но опять трудность. Рук у меня всего две, а тренажёров надо изготовить сто. Выход нашёл. Мы подписали соглашение с В/Ч, что их бойцы соберут под моим шефнадзором 140 тренажёров, из которых 100 получит В/Ч по договору, 20 получит В/Ч в подарок и 20 останется мне, как резервный фонд. Всё было сделано и все остались довольны, в том числе и бойцы. А уж я-то как рад был. На оставшиеся 20 тренажёров объявился претендент – подполковник С.С. Не фашисткой СС, а имя и фамилия такая. Видите же с точками написано, а не как-нибудь. А служил С.С. в Таллиннском погранотряде и штаб у них находился в 200 метрах от В/Ч 7519. С.С. был человек обстоятельный, вдумчивый и специалист очень неслабый. Он собрал всю информацию обо мне и моих спортивных ноу-хау. С.С. решил, что позитив по подготовке бойцов эстонского погранотряда значительно превышает негатив моей биографии. Таллиннский отряд получил 20 тренажёров и 1 городок ОФП (общефизической подготовки), а я получил приглашение в Москву в штаб погранвойск, а это как известно войска КГБ. Вот и встреча. В то время в Москве было 2 высших училища погранвойск. Одно – высшее командное и одно – высшее команднополитическое. Меня пригласили посмотреть их учебно-спортивную базу и потрясти перед ними своих товаром. Товаром я потряс и товар им понравился. А вот их полоса мне не понравилась, она для кино годилась и для ХХХ стрелялок больше, чем для подготовки. Много ХХХ, кричалок, свистулек и мало специфического физической нагрузки. Своё мнение я обозначил очень-очень мягко, полунамёками, но видимо у них ещё до моего визита сложилось такое же мнение, иначе бы меня просто не пригласили и полосу бы мне не показали. Из того, что мне показали полосу, а допуска у меня никакого, да от меня ещё тюремный запах не выветрился, я понял, что полосу эту кто-то из высокого начальства похерил и она доживает последние свои деньки. А нового проекта у них нет, а делают проект институты и занимает это годы и стоит это не три копейки. А тут как раз я на С.С. набежал, во как всё срослось. Самое смешное в этом было то, что поселили они меня в своей ведомственной гостинице. Есть в Москве большое здание, где на первом этаже находится ресторан «Пекин». Ещё там до ХХХ что находится. А вот в боковом крыле с правой стороны находится их четырёхэтажная ведомственная гостиница. Номеров там было мало 5-6 на каждом этаже, а этажей было четыре. За точность цифр не отвечаю, всё-таки 30 лет прошло, но вот своих соседей по номеру помню. Это были 2 мужичка не ниже майора, которые отбарабанили где-то в посольствах и ждали новых назначений. Я был старше их по возрасту, костюм у меня был конечно тройка и очки в позолоченной оправе как у Юрия Владимировича. Про себя я ничего не рассказывал, т.к. только что отбомбил десятку и рассказывать было нечего. Моя молчаливость была расценена ими в соответствии с их подготовкой и мужики призадумались. Чемоданов ни у кого не было, а портфели были. Вечером из портфелей достали всяка-разна. У меня был отличный набор эстонских продуктов, а у мужиков ещё и булькало в портфелях, когда я сказал им, что с 1972 года не пью, бедолаг просто перекосило, общение между всеми ХХХХ до минимизма и все редкие фразы начинались с обращения «вы». Вообще гостиница была очень своеобразная. По-моему, там были аттестованы все работники. Копов не было, а вот мышата, по-моему, перемещались по номеру строевым шагом и только в определенных местах.
Или мне уже казаться начало. В общем, был уже 1989 год. Строительство было намечено на 90-ый и впереди было очень много подготовительной работы, но начался первый период развала Союза и бедолагам стало не до меня.
Встреча последняя (очень надеюсь)
В 1991 году ко мне подошёл руководитель фирмы, где я работал замдиректором. Фирма выпускала гипсовую лепнину, пластмассовую бижутерию, ароматные свечи и всякое прочее дерьмо. Мой ХХХ кусок фирмы занимался тренажёрами. Возглавлял фирму Толик Грябой, который в советское время делал в подвалах всю эту фигню и сам продавал её на Таллиннском рынке. Рыночника в нём было больше, чем живого веса, а веса было немало. Если отстричь ушки и ударить один раз по носу и один раз по макушке – получился бы колобок. И вот этот колобок пришёл ко мне с очередной своей бизнес-идеей «на миллион». Александр, нам предлагают дом отдыха КГБ, который находится в Кабернеэме. Место это я знал, у меня там рядом дача и базу эту я тоже знал. База включала в себя огромный каменный амбар без крыши, домик на много комнаток, отдельный домик и продуктовый магазинчик-ларёчек. Этот ларёчек понравился мне больше всего, больше в округе никаких ларёчков не было. Нам дали по шампуру в руки и разговоры начались. Поскольку планировались с самого начало разговоры, а не битва, то гостеприимные хозяева на шампура надели мясо. Было видно, но какое-то беспокойство я испытывал. А вот господин Грябой испытывал, по-моему, только чувство собственной значимости и представлял, как будет рассказывать конкурентам, детям и внукам. Поскольку Толик готовил своё личное соло, то сказанное мелким текстом он прослушал. А мелким текстом было сказано, что маленький домик – это служебная дача господина Силари (их председателя), генерала и т.д. И кроме того их ребята будут иметь приоритет на заказ определённого количества номером, к которым их жёны и дети давно привыкли. Я попытался себе представить человека, который решился бы с женой или подругой отдыхать в таком доме отдыха да ещё и с такими соседями. Но ХХХ мне не шёл никто, кроме атташе по культуре немецкого посольства. Я прикинул в голове количество посольств в Таллинне и понял – идея не окупится никогда. Мы взяли тайм-аут на две недели. Толик побежал делиться в ХХХХ и наращивать авторитеты, а я полез в бумаги. Я выяснил - базы отдыха в природе не существует, коммуникации нет, землеотвода и детальной планировки нет, а есть просто старая и переставшая работать погранзастава. Это же надо было Толику так вляпаться. Некоторые события подсказали мне почему Толик с его 20-летней рыночной закалкой так легко попался. Был только один вариант. У Толика с организацией существовали давние взаимодоверительные отношения. Не верите? А вот попытайтесь себе представить. Едет Толик на трамвае и походят к нему двое в плащах и шляпах и говорят: «А что мужик, а не хочешь ли ты купить базу отдыха КГБ?»
Такое даже у Галича-Давлатова невозможно. Думаю, предложение поступило в более удобной обстановке и без кофе там не обошлось. Ну а кто же пьёт кофе с незнакомыми дядьками в 1991 году? Только со знакомыми!