Наконец-то чисто случайно получил ваш адрес и могу послать вам свои эпистолярии. Недавно с огромным удовольствием перечитал Вас. Непроходящее чувство восторга! Исключение составили: «Пылающий остров», «Сифилис», «Записки сельского фельдшера», ну и «Раковый корпус». Всё это мне кажется несколько странным, поскольку сейчас Вы меня привлекаете Вашей первой специальностью. Дело в том, что в последнее время у меня очень много надежд связано с медициной. Наверное, это связано с возрастом и с тем, что, видимо, скоро я начну свою жизнь номер восемь. Михаил Афанасьевич, у меня произошёл коллапс всех моих представлений о себе. Я думал, что я морской офицер в пятом поколении и вследствие этого, мне присуща определенная доля интеллигентности. Оказалось, что всё это мои измышления и явно завышенная самооценка. Я оккупант в пятом поколении, а ещё и tibla, а это почти быдло и несомненно жлоб. Исходя из всего этого предлагаю вам общаться по имени Миша и Саша – разве не прекрасно? Помните, как у Ильфа «Оля и Шура были здесь». Ну чем мы хуже? Надеюсь, что я получил Ваше согласие. Так вот Миша, пишу тебе о моих связях с городом, в котором мы оба пребываем в настоящее время. В 1965 году в Таллинне открыли 15-ую школу. В ней было два физико-математических класса, конкурс куда было 20 человек на место. Училась там носатая детвора со всей Эстонии, но были и нормальные ХХХ. Одним из таких вкраплений был Миша Клемент, батюшка которого в этот период времени ректорствовал в Тарту. Этим обусловилось моё первое знакомство с Тарту и Кярику. Знакомство это продолжалось когда моя сестрёнка поступила на обучение к Юр. Миху. До сих пор вспоминаю картошку с селёдкой, которыми в Шабат нас угощала Зарочка. Но эта идиллия прекратилась, к сожалению, через три года, когда моя сестрёнка перевелась с потерей года на журфак МГУ. Сейчас сестрёнка живёт в Дюссельдорфе и зовут её Августина Гербер. Можно глянуть про неё в Интернете. Кстати, жена моего племянника, который живёт с мамой в Дюссельдорфе – Риточка из Тартуской общины. Она даже пела там в хоре. По образованию она фельдшер. Перефразирую популярную песню: «врачи, врачи, кругом одни врачи». Ещё в Тарту жил Левик Шер. Он страдал типичными национальными болезнями – доверием, упертостью, ещё раз доверием и три раза упертостью. Это привело к тому, что в 2001 году Левик стал вице-мэром Таллинна, и вывел из перманентного запоя свою Галочку Паченко, утвердил её в должности начальника Департамента интеграции и безопасности. Мгновенно вокруг Левика замелькали бывшие комсомольцы с кружками, секциями, программами и т.д. Кончилось это тем, что Левика и Галку обвинили в нецелевом использовании 18.000.000 эстонских крон. Друзья и соратники испарились мгновенно, Галку раз в месяц старшие братья выкидывали от несчастного Марика ХХХ. Марик потерял сон, аппетит и потенцию (надеюсь, это было временно, поскольку Марик мне приятен, а его матушка была нашим семейным доктором). По тем же причинам, по которым Галку признавали регулярно симулянткой, вся адвокатура ушла в «песок» и защищать несчастную пару стало некому. Тогда Миша, обратились за помощью к вашему покорному слуге. Поскольку после войны и тюрьмы мне было смешно кого-либо бояться, я взялся за дело и одна из моих фирм в течение двух месяцев провела аудит. Нашли все «пропавшие» деньги и всех кто помог им пропасть. Нашли все финансовые документы и все подделки и неточности в них. Например, Серёжа Перинов организовал компьютерный клуб в РКЦ, компьютеры для которого купил сам у своей «дочки» по несусветной цене, да ещё и брал по 500 ЕЕК в месяц за их обслуживание, хотя компьютеры были ещё на гарантии и вообще Серёжа купил их у своей второй дочки в лизинг. Ещё Серёжа знаменит тем, что организовал в ГЕЦ курсы визажистов для проблемных девочек – малолеток из Копли. На курсах числилось 80 человек, а ходило не более 3-5. Занятия и релаксация после занятий проходили в привычной для девочек форме и обстановке. По этому случаю мы с Евгением Коганом явились сюрпризом в эту обстановку и сделали морды всех мужчин, которые там присутствовали на два размера больше. Женька испытывал даже большую, чем я, радость. Когда-то Коган, Перинов и Лебедев вместе голодали в Рийгикогу. Женька, естественно, пёр до конца. Лебедев и Перинов соскочили на вторые сутки. Вознаграждены они были каждый отдельно. Женька получил обострение язвы, Перинов получил микроавтобус для своей фирмы и «зелёную» для всех своих новаций. Вова Лебедев был признан председателем Союза российских граждан Эстонии.
В конце своих исследований я собрал всех этих энтузиастов вместе и объяснил им, что посадить Лёвку одного я не дам и что в этой «могучей кучке» у Лёвки будет самый маленький срок и обязательно условный. Лично Лёвка и Галка не присвоили ни копейки. К этому времени Лёвка уже лет 20-ть строил свою дачу, но на веранде до сих пор вместо стёкол была фанера, а половину стройматериалов составляла ХХХ дощечка и пропитанные креазолью ХХХ. Я предложил этой компании альтернативный выход. Или всем пришлось признать, что несмотря на многократные Лёвкины и Галкины обращения в Воликогу и Рийгикогу, или так и не представили должностные инструкции и бухгалтерское обеспечение. Парочка была во внесудебном порядке признана невиновной, получила компенсацию и зарплату за два года. В итоге, Лёвкино строение приобрело стеклянные окна, а я приобрёл яростных почитателей моих «талантов» в лице старших братьев. Ну и последнее, что меня связывает с Тарту – это знаменитая чета Месропян. Дело в том, что моя сестрёнка занимается бардовской песней. Последние 10 лет она занимается этим в Германии, проводит фестивали, делает ХХХ (у неё свой медиаканал) и т.д. Для здешней Месрапенихи моя сестрёнка – звезда на небе. Существует радио «TV Интернета» академия. Создал её московский Лысенко – автор и ведущим программы «Взгляд». Августина академик этой академии и возглавляет западноевропейский ХХХ. Я посетил несколько вечеров авторской песни, которые Месрапениха проводила в университетском кафе и выслушал немерено монологов о любви к поэзии, к авторской песне и уважении к Августине. В общем, куча восточных сладостей, которые кончились как обычно – изжогой. Когда подоспел вечер, посвященный Галичу, уважаемая госпожа Месрапян сказала, что к четырём билетам на Галича, я обязан приобрести 8 билетов на неизвестно кого. В общем, в чистом виде совковый бизнес в виде «принудительного ассортимента».
Уважаемый Миша, как сейчас помню последнюю встречу с тобой. Это было летом 1976 года. Вовочка Цион, который окончил 45-ую школу и был зав.отделом юмора в Вечерке был смертельно влюблен в Наташу Сабко, свою одноклассницу. Наташенька в это время служила в Москве у Любимого. Все знали, что Любимов приготовился «нырнуть» в очередную волну. Потому мы спешно организовали приглашение всей группы в Таллинне. Они везли к нам «Мастера» и «Я пришел дать вам волю». Второе чудодействие до нас не доехало, т.к. В.В. был в очередной раз совсем плох, а все дублёры дружно разбегались, как мышата с тонущего корабля. Этот бег, но не «Бег» был связан с ожиданием отъезда мастера. Первый спектакль был изумителен. Вот приведу пример. Азазело был сыгран двумя лицедеями. В человеческом обличии его играла маленькая Славина, а в демоническом обличье - огромный бородатый Хмельницкий. Всё остальное было не хуже. Закончились эти гастроли так. Это было не великое противостояние, но в один период времени и в одной точке пространства совпали три события. Первое событие - возвращение коллектива в Москву. Второе событие – это уменьшение тиража «Молодёжи» на 15 000 экземпляров. Моя сестрёнка в это время служила ответственным секретарём «Вечерки». Тираж «Вечерки» вырос на 15 000 экземпляров. Там же обитала и большая часть нашей компании. Событие третье – сестрёнка получила ключи от абсолютно новой и абсолютно пустой квартиры. Все три этих события мы отмечали одновременно, а вместо мебели у нас были в большом количестве листы побеждённой «Молодёжки». Конечно, не обошлось без конфликта. Боречка Тух написал огромный памфлет в стихах на Таганку, её зрителей и почитателей. Миша, если ты забыл, я тебе напомню первые строки этого памфлета: «Может это прозвучит резко, может это прозвучит дерзко, но я в театры не хожу вовсе, а Таганку не люблю с детства…» (это как вы понимаете на Р.Рождественского). Обиженный в «самое святое место», как выразился Вовочка Ционь, он в силу небольшого размера залез на кухне в щель между плитой и стеной (других щелей просто не было, т.к. не было мебели) и написал ответное произведение «Крылатый Тух». Стихотворная дуэль не переросла в реальную. Все дружно отсмеялись и стали играть в фанты. Вершиной этой игры было то, что Вовочка Ционь повёл Элькальда к милиционеру, дежурившему у вечного огня (квартира была на Эндла). На Элькальде под плащом вместо брюк была юбка и Вовочка предлагал Элькалда милиционеру для нетрадиционных утех. Милиционер возжелал обоих и свёл их в околоток, где все несведённые потрясали журналистскими удостоверениями и клялись дежурному офицеру в шотландских корнях Элькальда и описывали древние шотландские обычаи. Это было страшнее нашествия таборных цыган. От журналюг устали настолько, что им поверили и Элика с Володей отпустили. Благодаря этому Элик сумел стать политобозревателем, коммунистом и т.д. Знаешь, Миша, у меня таких подарков судьбы не было, вообще никаких подарков не было. Зато у меня была страшно интересная жизнь. Я даже был почти хиппи. Назывались мы ХХХ. Это была середина 60-ых, мы не курили травку, как хиппи, ходили босиком, носили шинели с огромными воротниками. Милиция разницу между нами и хиппи не понимала, и от всей души била нас и гоняла с поцелуевой горки и от мороженицы сзади кино Сыпрус. Миша, из известных тебе лиц в нашу тусовку входили Элик, Вова Цион, Марк Роосар, Гуннар Гапс и многоуважаемая рыжеволосая поэтесса. Я всё это вспомнил из-за неё. Дело в том, что в конце августа месяца её дочка будет проводить в Эстонии неделю Довлатова. Миша, этот человек твоего уровня (Довлатов), но меня, как говорит один известный персонаж, терзают смутные подозрения. Довлатова выслала из Питера ХХХ. Но выслала почему-то не за Урал, а в Таллинн, при этом не мешали ни его работе в Молодёжке, ни его эмиграции. Сергея я знаю отлично, но дружен с ним не был, т.к. дружить с ним и уважать себя одновременно было невозможно. Сейчас у Сергея куча друзей, но друг в Таллинне был только один – Миша Рачинский. Сейчас Миша Рачинский редактор «Совершенно секретно» на Балтию. А в то время Миша и Леви были золотыми ХХХ эстонской журналистики. Эта дружба вызывала моё огромное удивление, потому что Сергей был громогласный юдофоб, а Мишка – просто юд без фоб. Сергей пил абсолютно всё и абсолютно со всеми, также относился и к женщинам. Все его застольные и постельные действия неизменно заканчивались одинаково – громогласными и мерзкими скандалами со стороны Сергея. По сравнению с Сергеем, Миша был интеллигентным еврейским мальчиком на голову ниже ростом и килограмм на 25 меньше весом. Познакомились они там же где и все – в баре дома журналистов на пятом этаже. Миша угощал Сергея как диссидента и декабриста. Сергей в лучших традициях закатил скандал, в том числе от самого Миши получил классный удар по челюсти, когда сумел подняться с пола, вместе с сознанием к нему пришло огромное уважение к Мишке. Все остальные, объявляющие себя друзьями Сергея, это либо приставленные стукачи, либо трепачи. Сейчас когда мой жизненный опыт увеличивается пропорционально размерам моего живота и моей лысины, мне всё больше начинает казаться, что нигилизм Довлатова сравним нигилизму Дмитрия Кленского или самого Эдмундовича. Про Кленского помню, что его нигилизм в совковый период доходил до того, что Дима ездил в Финляндию 10-12 раз в год ХХХ группы на четырёхдневные ХХХ.
Миша, знаешь, перечитал я письмо, посмотрелся в зеркало, переждал сутки и мне показалось, что на хвастунишку я вполне вытягиваю, а вот на жлоба немножко недотягиваю. В связи с этим прошу Вашего позволения вернуться к той системе общения, которая единственно возможна между Вами и мной. Уважаемый Михаил Афанасьевич, прошу Вас не судить меня строго и простить мне моё хвастовство. Я много лет лишён нормального человеческого общения, и я не только Вам рассказывал счастливые моменты моей жизни, но и себе напоминал, что ещё рано становится на четвереньки и рвать зубами всё подряд. Кстати, о «рвать зубами». Уважаемый мной Алексей Туровский сказал по Радио-4, что в Эстонии появилась и растёт чуждая для неё популяция шакалов. Мне удалось выяснить, что к ноябрю месяцу эта популяция составляет 280 особей. На мой взгляд это чиновники, сокращённые из волостных управлений. Рвать, больше, чем могут сожрать, шакалам несвойственно. Эта поведенческая модель волков, хорьков и чиновников.
Уважаемый Михаил Афанасьевич, я прожил нелёгкую, но очень интересную жизнь. Надеюсь, отмеренный мне остаток жизни прожить не менее интересно. Если наши эпистолярные упражнения буду продолжаться, то в следующий раз я Вам расскажу о диссидентах и отказника в Эстонии в Советский период. Там будут присутствовать несомненно знакомые Вам Эрки Клаас, Эно Баскин, Арво Пярть и господин Болконский. Все они семиты, за исключением Болконского, тот несомненно граф. Почему бы ему не быть графом, если доктор Васильев – рыцарь, член Мальтийского ордена, да ещё и глава рыцарского ордена Эстонии. Я Болконскому, конечно, верю, но кажется мне, что здесь «НЕ БЕЗ СЕНБЕРНАРА».
За сим остаюсь безмерно уважающий Вас Александр