Если честно, Льву в этой новой жизни кое-чего не хватало. Не хватало работы, напарника-друга. Шерон была как его сестра, но ведь не расскажешь же сестре о его отношениях, не расскажешь о самом интимном, с ней не поговоришь о его былых расследованиях, о юридических тонкостях.
* * *
В дверь позвонили, и Лев сам открыл её.
— Принимай гостей, Лёва, — это был голос Володи Радинского.
— Здравствуй, Лев Григорьевич! — Лев узнал звучный, хоть и слегка хрипловатый, голос их начальника Галя Дахана. — Собирайся-ка Григорьич, поедешь с нами. Так сказать, командировка на три недели.
Лев вспомнил начальника — полный, лысый человек, обычно добродушно настроенный, но иногда взрывающийся в гневе. Слегка обалдевший от неожиданности, Лев сказал:
— Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Что за командировка? И на кого я оставлю квартиру?
— А где твоя метапелет? — спросил Володя.
— Здесь, естественно, где же ей ещё быть. Шерон, не прячься, подойди сюда.
Лев услышал знакомые лёгкие шаги и почувствовал прикосновение к плечу.
— Шерон, — это был голос начальника, — как ты относишься к тому, чтобы три недели отдохнуть от Льва и самой пожить в этой квартире?
Галь Дахан перешёл на шёпот и что-то стал говорить прямо в ухо Шерон. Сколько Лев ни прислушивался, ничего расслышать не смог. Шерон рассадила Льва и гостей и метнулась в спальню. Слышно было, как хлопнула дверца одёжного шкафа.
Через несколько минут, Шерон, судя по звуку, прикатила чемодан, который раньше Лев использовал в поездках.
— Лев, это ты возьмёшь с собой, а вот в это, — она положила ему на колени мягкую пачку одежды, — пойди переоденься сейчас.
Через несколько минут троица была готова выйти из квартиры. Шерон поправила воротничок его рубашки, сняла на груди невидимые никому кроме неё соринки и легонько подтолкнула Льва на выход.
— За квартиру и за меня не беспокойся. А тебе удачи. Как это на иврите, арбэ мазаль[1].
Рядом с подъездом их ждала полицейская машина. Льва усадили на заднее сиденье, Володя сел за руль, а Галь рядом с ним на пассажирское сиденье. Лев пытался угадать в какую сторону они едут, но так и не смог понять. Во всяком случае, не в сторону “конторы”. Не выдержав, спросил:
— Может раскроете тайну, куда мы едем?
Галь прокашлялся и сказал:
— Мы едем в израильский центр подготовки собак-поводырей для слепых. Там для тебя подготовили собаку с нужными данными. Учитывался твой рост, манера передвижения, характер и многие другие индивидуальные параметры. Пёс уже прошёл специальное обучение.
На самом последнем этапе слепые, которые должны получить собаку, проходят специальный месячный курс. Они приезжают в Центр, в хостель (полный пансион), где живут 3 недели вместе с собакой в одной комнате. Человек должен научиться тому, как использовать собаку. Оба должны привыкнуть друг к другу.
На четвертой неделе собака с новым хозяином и инструктором поселяются в доме слепого. Инструктор помогает все организовать в доме и подготовит слепого с собакой к маршрутам, по которым они будут ходить.
Слепые, получившие собак от Центра, получают постоянное сопровождение от работников Центра.
* * *
Они приехали в центр довольно рано. Его говорящие часы на Redmi Note 7[2] как раз объявили одиннадцать часов. На их счастье с утра стояла довольно комфортная, совершенно нежаркая, слегка пасмурная погода.
— Ну вот. Мы оставляем тебя здесь. Удач. — и тройка крепко обнялась на прощанье. Затем Льва усадили на лавочку, и уехали.
Минут пять он сидел, не зная чего ожидать. Вдруг между его колен втиснулось что-то большое, живое и тёплое, очень приятное на ощупь, а в ладонь ткнулось мокрое и сопящее. Собака!
— Ну, здравствуй, Лев, — раздался незнакомый, но очень дружелюбный голос, — Давай знакомиться, я Гайд. Отныне я твой друг, твоя преданная душа. Моя порода лабрадор-ретривер. Я золотисто-песочного цвета. Конечно, я ещё не очень знаком с тобой, но это обязательно произойдёт. Обещаю тебе самую горячую, самую преданную любовь.
Голос на несколько секунд замолчал, а затем рассмеялся:
— Не подумай, что это Гайд разговаривает. На самом деле я его и твой тренер и озвучиваю всё за ним. А зовут меня Алекс. Будем знакомы, — Лев почувствовал, что его руку крепко пожимают.
— А сейчас опусти левую руку и нащупай на спине Гайда высокую ручку. Возьми её и пойдём обходить и знакомиться с нашим хозяйством.
Попробуй обойтись без своей палочки-выручалочки. Самое сложное, чтобы ты начал полностью доверять Гайду. Это постепенный процесс, сначала почти все пытается дублировать собаку тростью, но постепенно начинают привыкать и доверять своему поводырю. Я буду рядом и подстрахую тебя, а ты попытайся почувствовать куда ведёт тебя Гайд.
По дороге Алекс рассказывал об их центре. Оказывается, центр — добровольческая, а не государственная организация. Почти все работающие здесь добровольцы, и не получают зарплаты за свой труд. Государству были и по сей день до лампады нужды и проблемы незрячих.
Основал центр один человек. Это Ноах Браун и его собака Амбер. Отслужив в армии, Ноах обнаружил, что в Израиле никто не занимается выращиванием и тренировкой собак-поводырей. Он решил это изменить и поехал учиться воспитанию таких собак в США.
Почти год у него ничего не получалось. Он отчаялся и почти отказался от этой идеи, решив вернуться в Израиль. Но судьба подбросила ему встречу с Йешиягу Барзелем — израильским консулом в Нью-Йорке. А тот познакомил его с американским бизнесменом Норманом Левинталем. Норман помогал в осуществлении многих еврейских проектов. Первый раз, когда Ноах позвонил Норману, тот сказал, что он сейчас занят и перезвонит, когда у него появится возможность. Ноах счёл, что это вежливая форма отказа.
Но вскоре, в 1986 году на праздновании зажигания первой свечи Хануки, Ноах и Норман встретились. Норман организовал поездку по городам и весям США и они нашли таки школу где воспитывали собак-поводырей. Норман сумел договориться с ними, чтобы они раскрыли свои секреты Ноаху и его жене.
* * *
Семья Ноаха вернулась в Израиль, но лишь через пять лет, в 1991 году, пройдя многие бюрократические препоны, Ноах открыл вот этот центр.
Лев ожидал, что легко пройдёт маршрут, но оказалось, что за полгода, когда он гулял лишь до столика на другой стороне дороги, ноги его ослабли.
И тут случилось первое чудо. Гайд как-то почувствовал состояние Льва и подведя его к лавочке, слегка толкнул носом. Алекс сказал:
— Вот видишь, эта собака очень умна и наблюдательна. Иногда тебе будет казаться, что Гайд знает и чувствует тебя намного лучше, чем ты сам себя.
Они сели на лавочку и Алекс дал Льву самое первое ценное указание:
— Попробуй сними с Гайда его “рабочую одежду”. Вот тут, под грудью расстегни, а потом аккуратно сними через голову. А теперь скажи “гулять”. Когда он тебе снова понадобится, позовёшь его “Гайд, ко мне” и снова оденешь его. Как только пёс освобождается от “сбруи” это для него знак, что он свободен от рабочих обязанностей. И наоборот.
Псу обязательно нужно давать гулять. Если ты находишьсяя в месте, где для него безопасно, где нет движения машин, можно как обычной собаке покидать ему палку или теннисный мячик.
Вопреки распространённым мифам что собаку нельзя гладить чужим, если кто-то подошёл и спрашивает разрешения погладить Гайда, даже если это целая группа взрослых или детей, следует разрешать. Это позволяет псу социализироваться в обществе, быть не агрессивным, а благожелательным и любвеобильным.
Никогда ещё Лев не ощущал такого восторга, как здесь, в центре подготовки собак-поводырей. Он познакомился с многими незрячими, такими же как он людьми, общался с ними. Чувствовал себя не таким одиноким, как раньше. Ежедневно ему звонила Шерон, и ему это было очень приятно. Правда, когда она начинала отчитываться ему в денежных расходах, он прерывал её:
— Слушай, мне это не интересно. Я полностью тебе доверяю.
Одно лишь его тревожило, не сочтёт ли Битуах Леуми, что иметь поводыря и одновременно метапелет - это чересчур жирно для одного человека, и отберёт у него Шерон. Но Алекс успокоил его: собака у него не от государства, и Битуах Леуми ни малейшего отношения к ней не имеет. А метапелет у него по закону. Кстати, Шерон тоже беспокоил этот вопрос, и она облегчённо выдохнула, когда Лев по телефону передал ей слова Алекса.
Три недели промелькнули как один день, и вот они с тренером Алексом на машине центра поехали ко Льву домой. Как сказал Лев: — на ПМЖ[3]. Лев расположился рядом с Алексом, а Гайд сидел у него в ногах. Однако пёс был очень любопытный и постоянно передними лапами становился на сиденье, высовывал мордаху в раскрытое окно и разглядывал всё, что попадало в его поле зрения.
* * *
Когда Алекс сообщил что они подъезжают к дому, Лев позвонил Шерон.
Шерон встречала их у подъезда.
— Ух ты, какой большой! Я почему-то думала, что он совсем ещё щенок, а тут… Он не кусается?
— А ты попробуй погладить его, — сказал Лев с видом знатока, вылезая с помощью Алекса из машины— это социализированная собака, — щегольнул он профессиональным словом.
Гайд, будто понимая, что говорят о нём, потянул Льва в сторону Шерон.
— Ой, он лизается, — чуть не взвизгнула от щекотки Шерон. — Кажется, как там тебя, Гайд, мы подружимся.
Потом она протянула руку и представилась Алексу:
— Шерон, только не Стоун. Я метепелет Льва, хотя ненавижу это слово. Предпочитаю, чтобы меня считали помощницей. А вас, ой, извини - тебя, я знаю. Ты Алекс, тренер. Мне про тебя Лев прямо все уши прожужжал.
Вскоре закипела работа. Шерон выгружала собачьи принадлежности из машины, а Алекс поднимал их на девятнадцатый этаж, где жил Лев. Гайда отпустили и он бегал за всеми, путаясь под ногами.
Вскоре работа переместилась в квартиру. Алекс грамотно располагал принадлежности для Гайда. Гайд по-прежнему бегал за всеми хвостиком. Алекса определили в салоне, а подстилку Гайда в виде большого гнезда, в прихожей. Но он схватил её зубами и перенёс в хедер битахон, рядом с диваном, на котором спал Лев. Само собой, Лев этого не видел, но когда Шерон и Алекс, перебивая друг друга рассказали ему об этом, у него даже слёзы выступили на глазах и отчего-то защемило сердце.
* * *
В течение всей следующей недели Алекс, Лев и Гайд отрабатывали маршруты в районе высотки где жил Лев. Ходили в центр города, где располагались два продуктовых магазина, маафия[4], небольшая кафешка, два овощных магазина. Для Гайда это был самый трудный маршрут, потому что там парковались десятки машин, причём без соблюдения каких бы то ни было правил. Здесь частенько проезжала полицейская машина, но им было наплевать с высокой горки на бардак с парковкой. Там, правда на другой стороне улицы, располагалась автобусная остановка. Когда зелёный автобус компании “Дан” останавливался там, возникал немедленный затор. Ведь кроме стоящего транспорта, по дороге двигались сотни автомобилей на выезд из Гив’а Ярука в сторону Хайфы. А в противоположную сторону до новой огромной кольцевой развязки с выездом в сторону Тель-Авива.
Лев даже покупки здесь делал, по заданию Шерон. Его удивляло, что он свободно заходит в магазины с собакой, а пару раз даже ездил с Гайдом на автобусе.
Если с кольцевой развязки отправиться влево, то там находился район, где до получения новой квартиры жил Лев. В этом районе его часто узнавали, здоровались, распрашивали как дела. Напротив заправочной станции и Макдональдса, вдоль улицы Жаботинского находились посадки пальм и лиственных деревьев, и большое поле, на котором можно было выгуливать Гайда. Дальше была большая футбольная и баскетбольная площадка, а за ними ган шаашуим — детская площадка, ограниченная двумя синагогами, одна из которых принадлежала эфиопской общине, а вторая - кавказской.
Самый любимый маршрут Льва и Гайда был в сторону моря. Обычно там было немного машин, а дорога прямая как стрела. Там, на пляже они обычно и гуляли. Гайд обожал воду, носился по кромке воды, а за ним бегала детвора.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Арбэ мазаль — (ивр.)много удачи.
2. Redmi Note 7 — смартфон фирмы XIOMI
3. ПМЖ - постоянное место жительства
4. Маафия — (ивр.)пекарня