СЛЕПОЙ ЛЕВ. Глава 3. Я Шерон
Вскоре его выписали, но не домой, а в реабилитационный центр для слепых. Дни побежали веселей, его часто проведывали друзья, а он заново учился жить в мире, который стал недружественным, мягко говоря.
Получил трость для слепых от Битуах Леуми[1]. Штука хорошая, но для Льва она была, как собаке пятая нога. Он не умел ей пользоваться. Не раз чуть не падал, или промахивался по поверхности под ногами, если та была неровная. Хорошо, что на первых порах его постоянно сопровождал инструктор. Но, как говорится, если зайца долго бить по голове он и спички научится зажигать. Так что, к концу обучения Лев довольно уверенно пользовался тростью для слепых. И не только тростью, на его смартфоне установили голосовую программу управления, её тоже надо было освоить, компьютер тоже теперь управлялся голосом.
Клавиатура была оснащена выпуклым шрифтом Брайля. Вот его освоить для Льва было наибольшей трудностью. Поэтому он работал уткнувшись носом в клавиатуру, и пользуясь большой лупой, чтобы читать с экрана. Он решил, что дома будет пользоваться обычной клавиатурой и лупой.
* * *
И вот он дома. Как же здесь хорошо! Ему даже трость не нужна в своей квартире. Квартиру эту, на девятнадцатом этаже высотки-новостройки, он получил в результате проекта пинуй-бинуй[2]. Здесь был салон, как израильтяне называли гостиную, объединённый с кухней, две спальни и хедер-битахон[3], служившей ему рабочим кабинетом и дополнительной спальней. Фактически четыре комнаты. А ещё широкий балкон, с которого ещё совсем недавно Лев видел море и ровные ряды высоченных пальм, окаймлявших дорогу к морю, а с другой стороны, на кикаре[4], скульптуру девушки серфингистки мчащейся на гребне волны.
Но теперь он гораздо отчётливее слышал шум моря, голоса покупателей на рыночке внизу, по шуму машин слышал большая или маленькая машина проезжала под балконом и в какую сторону.
* * *
Из больничной кассы Меухедет[5], в которой он был застрахован, прислали социальную работницу Катю. Лев незадолго до её прихода включил мазган[6], и когда она вошла в квартиру, он услышал её радостные возгласы и ритмичные удары мягкой обуви о пол. Лев догадался, что она как ребёнок прыгает от удовольствия.
— Боже, какая благодать у вас после пекла на улице!
Успокоившись, подробно расспросила Льва, как он справляется дома и на улице. Пришлось признаться, что в доме он герой, а вот на улице ходит только до лавочки на противоположной стороне улице.
Катя ушла, пообещав, что примет все меры, чтобы он получил льготы, которые ему положены.
* * *
Через несколько дней в дверь позвонили. Звонкий голосок похожий на голос школьницы, сообщил Льву, что это метапелет, которую ему назначили от Битуах Леуми и зовут её Шерон Каменева. Она будет помогать ему жить и справляться с повседневными нуждами, будет убираться и готовить ему кушать, сопровождать его на улице.
Шерон Стоун, — подумал усмехаясь Лев. Интересно, она такая же красавица, как известная киноактриса?
— Может вы меня пригласите войти, а уж потом будете размышлять похожа ли я на Шерон Стоун? — будто прочитав его мысли, произнесла метапелет. — Кстати, я на неё совсем не похожа. Да и на десять сантиметров ниже её. — В голосе девушки слышен был смех.
— Ой, извините, просто я задумался. Конечно входите. Он посторонился и метапелет вошла. Вошла в квартиру и в его жизнь.
Ещё раз представилась:
— Зовут меня Шерон Витальевна Каменева, мне 24 года, я репатриантка из Украины, из посёлка городского типа Золотой Колодец, Харьковской области. Там осталась моя мама и трёхлетний сын. Муж Глеб ушёл воевать за нэньку Украину, — голос Шерон погрустнел.
Лев спросил:
— Вас проводить по квартире, показать всё?
— Ой, Лев, вы такой смешной. Кто из нас нуждается в сопровождении, я или вы? Вы посидите на диване, вот здесь, а я сама сориентируюсь где у вас что. С вашего разрешения, осмотрю также ваш кухонный шкаф и шкаф с одеждой.
А пока я буду нагло хозяйничать, расскажите мне, кто вас посещает. С кем вы любите проводить время, а кто вас раздражает. Я буду стараться, чтобы к вам приходили только приятные вам люди.
Вечером, когда солнечный блин стал остывать на сковородке неба, Шерон дала ему одежду:
— А сейчас мы пойдём гулять. Одевайтесь. Надеюсь с этим вы справитесь без меня.
Они вышли из квартиры. Лев самостоятельно сориентировался, где лифт. Ему ужасно не хотелось, чтобы эта малявка, ростом с маленькую девочку, школьницу восьмого или девятого класса, задирала нос перед ним.
И снова, уже не в первый раз, она, будто прочитав его мысли, сказала:
— Я здесь по работе, вот соответственно и относитесь ко мне. Считайте, будто я ваша вторая трость. К тому же говорящая. Но если моя болтовня вам надоедает — не стесняйтесь сказать мне об этом. Кстати, где я буду спать? В любом случае я мешать не буду, потому что я встаю очень рано.
Порешили на том, что обоим будет удобно, если она расположится в дальней спальне. Ведь Лев всё своё время проводит в хедер-битахон и спит, если удаётся заснуть, тоже там. И утром ни свет ни заря не стоит вскакивать. Вполне нормально если Шерон будет вставать где-то в половине девятого.
На завтрак он всегда ест одно и тоже: два бутерброда, намазанных бутербродным маслом, один с колбасой, а второй с острым сыром с плесенью Dana Blue или ему подобным. И, естественно, чашка горячего кофе. Обед Лев пропускает, а ужинает около шести вечера. В части еды для Шерон предоставляется простор фантазии. Всё что угодно, кроме перловки.
* * *
Теперь они часто выходили гулять когда на улице спадала жара. Лев думал, что у него никогда не появятся новые друзья. Его иногда навещали коллеги по работе. Чаще всего Володя Радинский и старый напарник Игаль Гальперин. Но оказалось что и с новыми людьми он познакомится. Рядом с его столиком был столик, где всегда слышался стук домино, или нарды. Там часто стояла группа ожидающих своей очереди игроков. Пару недель все делали вид, что не замечают Льва. Но вот некоторые из них стали подходить к столику Льва. Так он познакомился с Аурелом, водителем минибуса, который развозил детей. Аурел был выходцем из Молдавии. В этом человеке замечательным было то, что он разговаривал со Львом как с обычным человеком, абсолютно здоровым. Часто темой их разговора был головорез и преступник Путин и крах России. Ну и, само собой, Молдова, Майя Санду.
Однажды Шерон куда-то отошла, а потом вернулась с двумя людьми: плохо ходящим стариком Семёном и его метапелет Лилией. Лилия называла своего подопечного Сёмочкой, и была постоянной работницей по уходу с рабочей визой из Молдавии, как и Аурел. Она постоянно висела в телефоне, разговаривая со своей дочкой в Молдавии, и была рада, что ей есть на кого оставить Сёмочку, чтобы ему было с кем поговорить и чтобы он не скучал.
У Сёмочки были три любимые темы: бандит Путин, русско-украинская война, выборы в Израиле.
Лев втолковывал собеседнику, что в этот раз он голосовать не будет, потому что голосовать не за кого. Сёмочка собирался голосовать за Либермана, потому, что он за “русских”. Проблема была в том, что буквально на следующий день, а может и через несколько часов, Сёмочка всё забывал и разговор снова возвращался на круги своя. Это довольно сильно раздражало Льва. Но Шерон, как всегда, читала его мысли и говорила:
— Лев, Сёмочка старик. Вот будет вам как и ему восемьдесят три года, может и вы будете всё забывать.
* * *
Как-то за завтраком, Лев попросил Шерон составить ему компанию за столом:
— Понимаешь, с тех пор, как я ослеп, мир будто сузился вокруг меня. Люди исчезли, от них остались только звуки. И мне ужасно одиноко.
— Я понимаю вас, Лев.
— Слушай, Шерон, здесь в Израиле, не принято обращаться на “вы”. Вы — это когда много. Так что давай на “ты”.
— Вы, то есть ты, спросил меня откуда я родом. Я уже говорила, что родом из Украины. Родилась в посёлке Белый Колодец. Это посёлок городского типа в Харьковской области. У нас в сельской местности, даже к собственным родителям на “вы” принято обращаться.
Там школу закончила, там вышла замуж за своего Глебушку[7], родила мальчика. Сыночка зовут Всеволод, Сева. Но началась война, с сепаратистами в донецкой области и русскими под командованием некоего Гиркина, по прозвищу Стрелков, бывшим полковником российского ФСБ. И Глеб ушёл воевать.
— Шерон, извини, что перебиваю. А кто твои родители?
— Ничего, ничего. Меня надо притормаживать, уж очень я люблю, як у нас на Украйни кажуть[8], базикаты[9], язык як помэло. Мой папа погиб в аварии на авторемонтном заводе, когда мне было четыре года. Меня воспитывала мама. Белла Исааковна Фейгельман. Да-да, еврейка. В феврале 2022 года русские мрази начали бомбить Харьков и область. Перефразируя известную советскую песню:
Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой.
С рашистской силой тёмною,
С проклятою ордой.
Глеб снова ушёл на войну. Одно время он созванивался с нами, а затем как в воду канул. Может погиб, а может в плену, или раненый где-то в больнице без памяти лежит. Но я чувствую, что Глебушка жив.
К началу этой мерзопакостной бойни я уже окончила факультет сестринского дела Харьковского национального медицинского университета(ХНМУ). Получила звание бакалавра. Хотела пойти на фронт, медсестрой, но мама решила меня отправить подальше от войны. Категорически заявила, что Севочка и так растёт без отца, а если ещё и мать, ну, то есть я, погибнет… Хотя, неизвестно ещё, где более опасно, в обстреливаемом ракетами Израиле, да при ежедневной угрозе войны на несколько фронтов, или в Украине под ракетами и дронами..
Предполагалось, что когда я определюсь здесь с работой, квартирой, обживусь как-то, мама отправит ко мне сыночка, а сама останется ждать зятя. Ведь если бы мы все уехали, могли бы окончательно потерять друг друга.
Но с началом огромной волны эмиграции в Израиль, МИД Израиля такие рогатки на пути репатриантов поставил, что ой-ё-ёй. Ни пройти ни проехать.
Я часто слушала по интернету интервью Арестовича[10], верила его словам, что вот ещё неделя-две и война окончится. Потом, что она окончится к зиме. С нетерпением ждала, когда это случится, и я смогу или вернуться к маме и Севе, или сама поеду и заберу их сюда. Но потом дошло, что всё это сказки для взрослых, а у меня несбыточные мечты.
Вот так и зажили Лев с Шерон вдвоём, постепенно привыкая и притираясь друг к другу. Будто старший брат и младшая сестра.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Битуах Леуми - израильское ведомство национального страхования
2. Пинуй-бинуй — выселение-строительство], первого в их городке под названием Гив’а Ярука — Зелёный холм.
3. Хедер-битахон — комната безопасности
4. Кикар - круглая площадь с круговым движением транспорта вокруг неё
5. Меухедет — это третья по величине больничная касса в Израиле, обслуживающая более миллиона клиентов по всей стране из всех слоев общества.
6. Мазган (ивр.) — кондиционер
7. Глеб — значение: любимец богов
8. Кажуть — (укр.)говорят
9. Базикать — (укр.)болтать.
10. Алексей Николаевич Арестович — бывший офицер Главного управления разведки, блогер, актер, политический и военный обозреватель.
Бывший советник офиса президента