- Ишь, понаехали! - выругалась вполголоса Варвара Петровна на стайку цыганок, разодетых в яркие юбки.
Она катила сумку-тележку, семеня по продуктовому рынку. Настроение прицениваться и торговаться как отрезало - женщина терпеть не могла всяких «нерусских», и ей костью в горле ощущались и работяги из южных республик, и даже самые что ни на есть коренные россияне с азиатским разрезом глаз. Сама Варвара Петровна особенно гордилась тем, что помнит всю родню до седьмого колена - кто из Липецка, кто из-под Орла, а кто был даже и из столицы. Городом мечты для женщины был лубочно-пряничный Суздаль с его обилием церквей и резными наличниками на домах. Жила же она совсем в другом месте, гораздо менее красивом и совсем неизвестном людским массам.
- Бабушка, подходите, покупайте, - раздалось от овощной палатки. Из-за прилавка сияла золотыми зубами улыбка приветливой смуглой девушки.
- Какая я тебе бабушка, хамка чумазая! - гневно крикнула Варвара Петровна, разменявшая не так давно седьмой десяток, и ускорила шаг.
Девушке этой она про себя пожелала в скором времени вернуться на родину и не тратить больше кислород исконных жителей. Уже подходя к своему подъезду, женщина чуть не споткнулась о метлу дворника, который трудолюбиво вычищал придомовую территорию.
- Твою мать через колено! - взвыла Варвара Петровна, уничтожая взглядом испуганного пожилого южанина. Тот извинился и шмыгнул прочь, и женщина, измотанная морально, ввалилась, наконец, домой.
- Вася, сынок! - с нежностью произнесла она, звеня бутылками с прозрачной жидкостью. Из спальни Василия донеслось нечленораздельное мычание, а затем пред очи матери явился отпрыск, страдающий мучительным похмельем. Ему было около 40 лет, на пальцах виднелись выцветшие партаки, а тело его украшали застиранные спортивные штаны, да большой серебряный крест на груди.
Вечером нагрянули гости - друзья сына. Их опухшие лица и сухощавые тела источали амбре продуктов распада алкоголя. Компания сидела шумно и долго, делом это было привычным. С тех пор, как Василий лишился очередной работы, все время он посвящал посиделкам и последующему восстановлению подпорченного ими здоровья. Соседи жаловались первое время, а потом, видимо, привыкли. Вот и сейчас никто не препятствовал удалому гулянию, даже сама Варвара Петровна. Она так любила сына, что была готова ему все простить. Во всяком случае, так она сама думала до того момента, когда из кухни донеслись крики и звуки борьбы.
Женщина насторожилась и сделала телевизор тише. Сквозь прикрытую в комнату дверь она пыталась оценить происходящее. Кто-то впопыхах зашуршал в коридоре, а затем покинул квартиру. Из кухни донесся стон, потом все затихло.
- Мать, - пьяно изрек Василий, распахивая дверь. - Я Витька, кажись, порешил.
И правда, растянувшись вдоль кухонного уголка, на полу лежал недвижимый Витек. Варвара Петровна, прошлепав прямо по луже свежей крови, убедилась, что друг сына отдал богу душу, и решила, что скорую вызывать смысла нет. Да и сыну вторая ходка ни к чему.
- Вася, а у Витька-то все померли, говоришь?
- Давненько еще, один он, и бобыль, - поскреб в затылке Василий.
- А дружки-то твои полиции не насвистят чего? - с опаской вопросила женщина.
- Да ты че, они мусоров за три дороги обходят, я их за жабры сам возьму, коли че.
- Значит, все в ажуре, - выдохнула Варвара Петровна.
На следующий день по рынку сновала приветливая женщина, предлагавшая пирожки с мясом недорого. Несколько штук она даже бесплатно раздала цыганским детям. К тазику с пирожками потянулись продавцы, среди которых была и золотозубая смуглянка из-за овощного прилавка:
- Бабушка, можно мне две штуки? - с легким акцентом спросила она.
- Конечно, моя хорошая, - ответила Варвара Петровна, широко улыбаясь.
1 сентября 2023г