Как я счастлив здесь, в Риме, когда думаю о плохих днях.
Далеко там, на севере, окутанный сероватым светом.
Над моей головой небо нависло такое мрачное и мрачное;
Бесцветный, бесформенный мир вокруг этого измученного человека.
Ища себя в себе, неудовлетворенный дух, я размышлял,
Высматривая темные тропы, теряясь в тоскливых размышлениях.
Здесь, в более ясном эфире, мой лоб окутывает блеск.
Бог Феб вызывает формы, его цвета ясным днём.
Яркий со звёздами наступает вечер, звенящий нежными песнями,
И сияние луны, ярче северного солнца.
Какое блаженство могут знать смертные! Я сейчас сплю?
Или приветствует Юпитер, Отец, в качестве гостя, а я в амброзийных чертогах?
Видишь, я лежу здесь, протягивая руки к твоим коленям. Я молюсь:
Бог гостеприимства Юпитер Ксений! Слышать:
Как я попал в это место, я уже не могу сказать: я был
Схвачен Гебой. «Это она вела на этот священный холм.
Вы приказали ей быть героем, который будет искать и освобождать вас?
Возможно, она ошиблась. Тогда прости. Пусть ее ошибка принесет мне пользу!
Разве Фортуна, твоя дочь, рассыпая свои славные подарки,
По обычаю девушек подчиняться каждой мимолетной прихоти?
Ты, гостеприимный бог, ни в коем случае не прогонешь теперь чужеземца
С ваших олимпийских высот снова вернитесь на землю.
«Поэт, опомнись!» — Прости меня, Юпитер, это не
Капитолийский холм в Риме — второй для вас Олимп?
Оставь меня здесь, Юпитер, и позволь Гермесу вести меня, наконец, тогда.
Мимо гробницы Цестия осторожно пройдите к Оркусу внизу.