Из романа «Кома».
1.
Могильщик служил в ритуальных услугах. Никто из живых не догадывался, кто находился рядом. Могильщик ничем не отличался от человека. Лишь каленная метка на груди говорила о том, что он давно перешёл черту.
Кем когда-то был могильщик, знала лишь Владычица, сортирующая души. Сам он давно запамятовал. Добровольно заступив на службу, отказался от прошлой жизни и воспоминаний о ней.
Служба не была опасной. Она была невыносимой. Несколько раз могильщик желал разорвать порочный круг, повесившись на каком-то добротном суку. Да кто ж позволит? Тотчас являлись "психотерапевты" с желтыми зубами. Внушали, что без него мир рухнет. Падёт в бездну. Говорили, что у могильщика важная должность!
Могильщик вёл каталог. Графики. Цифры. Четкая учетная система. В каком году с человеческим родом приключались изменения, вносилось в специально отведенные страницы. Ценную информацию отправляли наверх.
Время от времени случалась мутация. Порой целый век ничего особенного с человеком не происходило, а потом, толи лунный ветер был жгучий, толи вспышки на солнце возникали чаще обычного… В организме что-то менялось. У человека удлинялись конечности. Количество извилин в мозгу сокращалось. Уменьшался объем мужского мозга. Кишечник начинал передавать голове в десять раз больше информации.
Могильщик призван был следить за изменениями. Лучшее место для сбора информации - ритуальные услуги.
Будучи живым, могильщик сам копал ямы. В погоду. В непогоду. За шиворот сыпался снег. На голову лил дождь. Перейдя черту, поднялся по карьерной лестнице. Засел в теплом офисе. Покупал товар. Заключал договора. Привозил в офис продвинутые модели последнего пристанища. Живые были с претензиями. То им подавай на колесиках. То с зеркалом внутри. Воображение дышащих не знало границ.
Люди, работающие рядом с ним, младшие менеджеры, удивлялись умению выгодно договариваться с поставщиками.
После работы, могильщик задавал координаты и шел к дому. Могильщик путал следы. Дом всегда оказывался на новом месте.
О местопребывании могильщика знала только Владычица, но не беспокоила могильщика после службы.
В доме могильщик снимал лицо и укладывал его в специальную емкость с формальдегидом.
У могильщика давно не было своего лица. Настоящее лицо разложилось под тремя дубами, тело похоронили в общей яме во время чумы.
Могильщик без лица ничего не видел, ничего не слышал, не мог членораздельно говорить, а издавал лишь звуки. Всё, что присуще живому, становилось лишним.
Добираясь до кровати, могильщик падал на неё, словно мёртвый.
Ночью могильщику снились сны, дарующие радость. Могильщик скакал на коне. Грива скакуна была шёлковая. Корпус тяжелый и теплый. Держась за гриву, могильщик прижимался к корпусу.
Путников сопровождал ветер. Над ними сияли звезды. Под копытами коня кружилась земля. Могильщик мог попасть в любую точку планеты, если бы захотел, но он не проявлял желания.
Конь скакал через поле. Могильщик широко улыбался. У него было лицо, которое не надо было вымачивать в формальдегиде.
Сны спасали могильщика. Без снов психика дала бы сбой. Пришёл бы конец. Ну, и ладно…
Владычица обещала ему протекцию. Лучшее место в загробном мире. Его ждал особый чин в зоне ожидания.
Могильщик не верил ей. Можно ли доверять красивым особам?
Владычица чудесно пахла цветами, но могильщика было не провести. Могильщик знал: Владычица испепелит всякого, кто перейдет ей дорогу.
В последнее время Владычица жаловалась на боли в ногах. Башмаки сдавливали ступни так, как инквизиторские сапоги.
Страдая, Владычица постанывала. Раздражаясь, размахивала руками. У Владычицы было много рук. Так было нужно. Иначе, не справиться. К кому дотягивались руки, те холодели и гибли. Птицы. Рыбы. Люди.
Кто стоял над Владычицей? Он никогда не показывался. Но Его все боялись. Его суд был страшен.
Могильщик любил Его! Восторгался Им!
Без лица, вместо него появлялась белая ткань, начинаясь от висков, она заканчивалась у шеи, могильщик ощущал Его присутствие.
Он был везде и нигде. Он мог всё и ничего не делал. Он наблюдал. От скуки вдыхал в тварный мир созидающую энергию. Появлялись новые горы.
Утром могильщик надевал лицо. С лицом могильщик терял связь с Ним. Уши не слышали. Глаза не видели. Рот был наполнен звуками. Живот пищей.
Могильщик начинал сомневаться в Его существовании.
2.
Райка попала в дом престарелых на закате своих дней. Пришла сама. Ноги ходили и она дошла. В руках Райка сжимала шаль, которую поела моль. В кармане её пальто был ржавый ключ.
Райку отмыли и выдали ей чистое белье.
В комнате, где жили зрячие и ходячие, было несколько коек. Райке досталась кровать у окна. Десятью минутами раньше оттуда ногами вперед вынесли старуху. Та скончалась во сне, но утро выдалось суетным и труп пролежал под одеялом до обеда.
Нянечка перестелила белье и Райка улеглась. Райку не раздражал запах скончавшейся. Доктор, незамедлительно явившейся к Райке, поспешил открыть форточку.
- Откуда вы к нам? – Доктор был молодой. Учтивый. И очень красивый. Райка хорошо разбиралась в мужской красоте. У Райки было три мужа. Один лучше другого.
- Ничего не помню. – Ответила старуха.
- И паспорта нет?
- Его унесла птица.
Райка говорила правду. Паспорт украла чайка. Зачем чайке понадобился Райкин паспорт, кто его знает.
- Хорошо. – Кивнул доктор. – Ужин у нас в шесть.
Старуха натянула на нос одеяло. Доктор закрыл форточку.
Только красивый доктор вышел из комнаты, на койку присела рыжая колдунья. Или ведьма. У нее были ходули и она держалась за них.
– Я тут давно. – Гордо заявила рыжая. - Все умирают, а я нет. Я и тебя переживу. – Рыжая хитро взглянула на Райку. – Хочешь пряник?
Пряник был надкусан со всех сторон. Рыжая ведьма грызла его в темноте.
- Держи. – Рыжая протянула пряник. – У тебя есть зубы?
Райка открыла рот.
- Ого. – Восхитилась ведьма. – У меня три зуба. У тебя больше. Это ничего. Скоро выпадут. Перед смертью у всех выпадают зубы. Наверное, там боятся, что мы их покусаем. – Ведьма громко рассмеялась. Раскашлялась и затихла.
Райка улыбнулась и четырьмя зубами впилась в пряник. Пряник был такой черствый, что кроме разочарования, ничего не принес. Обслюнявив его, вернула прежней хозяйке. Та, затолкав пряник под мышку, отправилась к своей койке. Тяжело завалившись на нее, громко захрапела.
В комнате, кроме рыжей ведьмы и Райки находились ещё четыре старухи. Были они не живые и не мертвые. Их тощие тело костями выпирали из-под одеял.
- Ну и местечко. – Маленький и щуплый человекоподобный старик уселся на подушку. Совершенно ничего не стесняясь, уставился Райке в рот. Райка держала рот открытым. Ей не хватало воздуха. У Райки была одышка. – У тебя целых четыре зуба. – Обрадовался. - Ты новенькая?
- А ты кто? – Райка таких еще не встречала. На улице было много карликов. Все они попрошайничали в знатных местах. Карликам хорошо подавали, лучше, чем слепым и глухим.
Тонкими голосами карлики пели волшебные песни.
Крошечный человечек был с Райкину узкую ладонь. У Райки были изящные руки.
- Я живу тут. – Сказал маленький старичок и зашуршал крыльями. – Меня зовут Вик. Я – домовой. Днем прячусь в кладовке. Там у меня дом. Я его построил из старых досок. У меня есть инструмент. Из дома вылетаю только ночью. Унюхав тебя, не смог удержаться. У домовых хорошее обоняние. Сейчас я рискую. Меня могут заметить и поймать. Примут за насекомое. Ты что спишь? – Вик затормошил Райку.
Под шуршание тонких крыльев Райка уснула.
- А? – Очнулась Райка. – Где я?
- На Земле. В доме престарелых.
- Как я сюда попала?
- Наверное, у тебя была трудная жизнь. – Предположил домовой Вик.
- Жизнь… - Потянула Райка. – Быстро прошла моя жизнь. Вот они - мои последние дни.
- В последние денечки ты выглядишь не респектабельно. – Домовой приветливо улыбнулся. – Хочешь стать королевой? Из тебя получится отличая королева. Я тут уже пятьдесят лет. Таких как ты не встречал. Ты пахнешь ни так, как другие.
- Запах помойки въелся в кожу.
- Футы-нуты. Твое сердце пахнет любовью. Я долго ждал такое сердце. Почти потерял надежду. А тут ты. Самая явилась! Пойдем со мной.
- Куда?
- В волшебную страну. Я не могу забрать тебя без твоего согласия, понимаешь?
- Ничего не понимаю. – Райка зевнула.
- Ну, ладно. Спи. Скоро ужин. На ужин будет каша. Ты любишь кашу?
- Я все люблю. Я всех люблю.
- Какое хорошее сердце. – Сказал Вик и упорхнул.
- Я спятила. – Райка закрыла глаза.
Ей приснился последний муж. Он смотрел на Райку. У него были синие глаза.
Все Райкины мужья ушли раньше, чем было нужно. Райка осталась одна. Чтобы она не пропала, съехались родственники. По утрам они галдели, как галки. Пили её кофе и скрежетали зубами. Вечерами в уютную питерскую квартиру, что в центре на Невском, они приводили нотариусов.
Призраки - нотариусы прятались в сумерках. Выглядывая из-за каминной полки, трясли пухлыми портфелями и хитро улыбались. Подсовывали бумаги, чтобы Райка расписалась в них.
Райка ушла из дома. Чайка украла паспорт. На улице у Райки быстро наступила деменция. Толи от холода, толи от голода. Питерская беспощадная осень хлестала по лицу дождем. Райка спала под открытым небом. Простудилась.
Нескоро Райка стала своей у теплых помойных бочков.
Больничная каша была сладкая.
«Сладкая жизнь. Сладкая жизнь». Над кашей кружился домовой Вик.
- Хочешь? – Спросила у него Райка.
- Дай ложечку. Если не жалко.
Райка плюхнула кашу на тумбочку. У Райки была своя тумбочка. Она была пустая. К концу жизни Райка подошла, не обремененная имуществом.
Утром Райку разбудил недовольный голос санитарки.
«Не успела заселиться, а уже нагадила». Ворчала потная тетка, протирая тумбочку. «Будешь вести себя плохо, получишь у меня».
Райка не боялась угроз. Райка ничего не боялась. Любовь делала её сильной. Райку любили. Райка жила красиво.
Когда её колотили у помойных бочков такие же старые как она, ей выбили зубы. Выплевывая их в грязный снег, Райка не плакала.
- Ладно. Оставайся. – Кто-то сжалился. Вытер рукавом своего свитера кровь с ее лица. Налил из термоса чай. – Тут тепло. – Увел за собой. Привел в подвал. Там жили кошки и бомжи. Райке приглянулась черная кошка. Потрепанному старику приглянулась Райка.
Райка никогда бы не ушла из подвала. В подвале было хорошо. В подвале был дом. Теплый матрас. Керосиновая лампа. Крошечная электроплита. Несколько ржавых кастрюль. Райка научилась готовить суп из просроченной тушенки.
На Новый год старик сосед подарил ей шаль. Кружево съела моль. Дырки не бросались в глаза. Среди изящных цветов их почти не было видно. Райка радовалась подарку. Райка была благодарная старуха.
Их дом сожгли на Рождество. Толи спьяну. Толи с дуру.
Нельзя было пить подряд десять дней. Райка предупреждала. Никто её не слушал.
Спаслась она и кошки. Черную кошку Райка вынесла из огня на руках. Не сразу Райка поняла, что кошка испустила дух. Закопав кошку под деревом, побрела, куда глядели глаза.
«Вы потерялись?» Спросил какой-то мальчик. «Вы из дома престарелых?»
Райка кивнула. Мальчик провел её до ворот.
- Доктор, ко мне прилетает домовой. – Призналась Райка врачу.
- В вашем-то возрасте… - Вздохнул доктор. – А сколько вам лет? Восемьдесят?
- Не помню. – Райка пожала худыми плечами. – Я помню своих мужей. Мужчины любили меня. – Райка кокетливо взглянула на врача. Тот потупил глаза и выписал транквилизаторы.
- Не пей их. - Попросил домовой Вик.
- Почему?
- От них тупеют. Знаешь, скольких я тут видел. Такого насмотрелся…
- У меня деменция. Нужен абсолютный покой и здоровый сон.
- Я буду петь. Ты будешь спать.
Домовой пел. Шуршал крыльями. Райка спала. До шести утра.
В шесть приходила потная тетка. Мокрой тряпкой расшвыривала пыль. Заглядывала под одеяла. Смотрела на умерла ли какая старуха. В случаи нужды меняла памперсы.
Старухи умирали. А Райка не могла. Хотела. Ложилась. Закрывала глаза. Звала смерть. Прилетал домовой Вик.
- В моем мире нет зла. – Говорил домовой. – В волшебном мире живут феи. Феи редко посещают пустующий замок. Что им там делать? Когда ты будешь жить в замке, феи станут твоими друзьями. Королеве нужны друзья.
- Какие они, феи? – Спрашивала Райка.
- Красивые. – Отвечал домовой и горько плакал. Домовой Вик скучал по волшебному миру. Утирая слезы, он говорил:
- Посмотри на свое тело. Грудь усохла. Кожа стала желтой. В волшебном мире для тебя вырастят новое тело.
Одним дождливым утром Райка согласилась отправиться с домовым в его мир. У домового был инструмент. Он быстро и легко извлек сердце.