Посвящается Дню Знаниев
Давным-давно, когда писателей в этом мире было ещё достаточно мало, а бумаги было ещё меньше и не хватало, чтобы напечатать все написанные книги, жил-был писатель Фёдор Достоевский, который написал толстый роман «Преступление и наказание» с солидными для его времени техническими характеристиками: 180x116x30 миллиметров, 672 страницы, 332 грамма. Сюжет столь внушительной книги простенький - в детективном жанре, но интересный для обывателя с невысоким интеллектуальным обременением и бурной фантазией: молодой человек с топориком, ради «денюшек», насмерть зарубает двух старушек. Всё бы ничего, этот грешный мир видал сюжеты поужаснее, да только парень этот на обычного злодея никак не тянул. Хороший и добрый русский парень укокошил так себе старушек.
Сюжет на сегодняшний день обыкновенный герой неординарный и никто это явление даже не называет «раскольниковщиной».
Если собирать только выписки из криминальных сводок за последние десятилетия, то наберётся целая книжка размером с «Преступление и наказание» Ф.М.Достоевского. Несть числа таким сюжетам.
По версии следователей, 31 марта гражданин, находясь в квартире по улице Красно-флотской в Алуште, задушил мать 1961 года рождения и бабушку 1937 года рождения.
Представившись соседом, под предлогом проверки труб, обвиняемый зашел в кварти-ру 72-летней женщины, где забил несчастную до смерти гаечным ключом и металлическим уголком. У нее он так же забрал телевизор и деньги – на этот раз «добыча» оказалась больше – 40 тысяч рублей.
Мужчина проникал в квартиры одиноких пожилых женщин под различными предло-гами с просьбой попить воды или для производства каких-либо работ по дому. Оказавшись в квартире, он убивал женщин - одну из своих жертв он задушил, другую убил при помощи ножа. Расправившись со своими жертвами, мужчина грабил квартиры, однако причинен-ный ущерб был относительно небольшим - накопленные женщинами деньги и различные украшения.
В этом случае мною преследовалась цель выполнить рестайлинг бессмертного творения гениального писателя под современного читателя, ибо на грани полной нечитабельности сие творение находится на пыльных книжных полках, библиотечных сайтах и вскоре пропадёт из медийного поля, как в своё время пропали записки царя Месопотамии Хаммурапи на глиняных табличках или берестяные дневники Ивана Грозного.
Приступая к написанию этой «писанины» или клёвого «контента» (ставьте лайки), как называется ныне всё, что состоит из буковок, видеосюжетиков или иных современных информационных форм «донесения инфы до моска», мне хотелось разобраться в тех масштабах деформации общества, которые произошли за более чем полтора века со дня создания «Преступления и наказания» знаменитым писателем.
Во второй половине девятнадцатого века, когда городские агломерации, после «отмены крепостного права», начали наполняться крестьянами, которые оставшись без земель, средств к существованию приходили в города развивать российскую промышленность, появилась потребность в формировании новой информационной облико-морале идеологии.
В деревнях, не смотря на большое количество топоров на каждом подворье, большин-ству населения в голову не приходило рубить бабушкам направо и налево морщинистые шейки и не могло прийти:
а) в деревнях традиционно были распространены уважительные отношения к стари-кам;
б) в деревнях у бабушек не было денег;
в) бабушки были нужны для пригляда за маленькими детьми пока взрослые находи-лись на аграрно-полевых работах.
г) все находились в какой-то степени в родственных отношениях с большинством жи-телей поселения.
Новаторство Ф.М.Достоевского состояло в том, что эти олд бизнес-вумен, того време-ни, в погоне за наживой были беспощадны и безжалостны к окружающим их людям. Эти прекрасные человеческие качества присущи и современным «бизнесменам». По-прежнему среди жертв симпатичные студентики, увлечённые революционными социалистическими идеями; молоденькие проститунечки, попавшие в сутенёрские паутины в погоне за краси-вой жизнью; алкашня из разных социальных полочек и чиновники – извечные слуги наро-да.
Нельзя упускать из виду специфику социализации жителей мегаполисов в условиях слаборазвитой коммунальной инфраструктуры. В первую очередь, развивающуюся бездуховность в обществе в погоне за сокровищами от получения различных видов социальных рент: пенсионов, сдачей в аренду лишней собственности, спекулятивными махинациями, которые были обусловлены резким ростом слоёв населения паразитарного получавших излишки материальных благ, не принося обществу никакой пользы. В середине девятнадцатого века это разрушительное движение начало своё «победное шествие» в сторону Великой Октябрьской революции. Ростовщики-рантье, всего за несколько десятилетий привели великую Российскую империю к социально-политической катастрофе, названной пафосно «великой революцией». Прикрываясь красивым слоганом «землю крестьянам, заводы рабочим» идейные авантюристы забрали всю власть – бюрократам и словоблудам. Естесственно, самым массовым легко управляемым классом является – народ: наивный, пьяный, жуликоватый и самый лучший на Земле.
Население мигрируя от трудной работы на земле и в производстве «стимулировало» рост численности нового антикласса тунеядцев для «экспроприации экспроприаторов» в мегаполисах. Если в сельской среде основное население страны (на тот момент - 85%) придерживалось традиций «что потопаешь, то и полопаешь», то в городе помимо более комфортного существования в классе «рантье» ошивалось огромная куча народа, которая предпочитала оказывать задорого услуги в сфере сервиса и развлечений: торгаши, рестораторы, няньки, консьержи, водители кобыл, шоубиз, мастерские, юристы, экономисты, писатели, поэты, художники, репетиторы… Сотни тысяч людей, помогающих жуликам растратить лёгкие заработки с пользой для «сэбэ любимого».
Новая людская каша «нуждалась в новой философии» и Ф.М.Достоевский попытался описать закулисье городских закоулков, что наичудеснейшим образом раскрывается в ро-мане «Преступление и наказание».
Сам Фёдор Михайлович после «спасения» по царской милости своей жизни от «расстреляния» пулями больно до смерти - за покушение на основы российской государственности, имел серьёзные повреждения в своей нейро-психической системе и благодаря этому обрёл дар проникновения в больные головы своих литературных героев.
Приговор военно-судной комиссии по делу Федора Достоевского (13 ноября 1849 года).
Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив в марте месяце сего года из Москвы от дворянина Плещеева (подсудимого) копию с преступ-ного письма литератора Белинского, - читал это письмо в собраниях: сначала у подсудимо-го Дурова, потом у подсудимого Петрашевского и, наконец, передал его для списания копий подсудимому Момбелли. Достоевский был у подсудимого Спешнева во время чтения возмутительного сочинения поручика Григорьева под названием "Солдатская беседа". А потому военный суд приговорил его, отставного инженер-поручика Достоевского, за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского и злоумышленного сочинения поручика Григорьева,- лишить на основании Свода военных по-становлений ч. V, кн. 1, ст. 142, 144,169,170,172,174,176, 177 и 178, чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием.
Нормальная реакция ненормального человека на различные паранормальности (сорри за тафталогию) позволяет нам предположить причину написания столь необычного «детективного» романа.
Надо понимать, что начиналась эпоха бульварного контента, когда криминальные сводки оккупировали многочисленные газетёнки. Это многие современники воочию увидели в 90-х годах двадцатого века. В середине девятнадцатого века преобладало академическое образование, основанное на латыни, философии, логике и прочих заумностях предпо-лагало и более «серьёзные формы» детективописания, чем это делают нынешние произво-дители детективно контента. Где глубина внутреннего мира современных героев?
Достоевский со средним специальным образованием - человек имевший 8 месяцев ре-альной отсидки в Петропавловке и 4 года каторги в Сибири, в те времена имел серьёзный авторитет в обществе. Посему и назвать роман «Преступление и наказание» можно со спокойной совестью «мнением профессионала».
Для «знатоков» понятно, что писатели, даже самые великие сюжеты, формируют в угоду читателю потому, что любят «почёт и славу». Любил Фёдор Михайлович читнуть га-зету под пивас (исторический факт) с криминальной хроникой. Учитывая криминальный личный опыт успех романа был предопределён не только у барышень, но и у солидной пуб-лики.
Для читателей газеты печатали стенограммы заседаний судов по особо крупным де-лам. В сентябре 1865 года столичная газета «Голос» начала печатать стенограмму по делу Герасима Чистова.
Молодой раскольник Герасим Чистов, наиболее вероятный прообраз Родиона Рас-кольникова, покрошил топориком двух старушек до безжизненного состояния. То есть рас-кольниками в то время называли староверов, которые отличались более строгими традция-ми в отношении соблюдения личной нравственности, во имя спасения своего тела от искушений и грехов.
В рабочей тетради для подготовки к ЕГЭ написано несколько иначе: Достоевский тщательно продумывал имена и фамилии героев романа «Преступление и наказание»; «раскол» - «раздвоение» - с одной стороны страстная любовь к людям, с другой - полное безраз-личие к своим интересам. Так мудрёнее, но к реальной истории история Герасима Чистова написания романа ныне не привязана никоим образом.
На самом деле Герасим Чистов, задумав жестокую рубню в отношении прислуги сво-их родственников, решил банально грабануть их хату. Когда родственники отсутствовали, он завязал греховную связь с их 62-летней кухаркой. Учитывая, что в те времена отсутствовали современные косметики и радикальные меры омоложения увядающей «красоты», бабуся вряд ли имела хотя бы какую-нибудь женскую сексуальную привлекательность, но оба антигероя слились в любовных объятиях.
Население узнало первые сообщения о двойном убийстве, которые появились в московских и петербуржских газетах вскоре после совершения преступления; потом вы-шли заметки о том, что злоумышленник арестован. Но пиком общественного интереса к делу Герасима Чистова стал сентябрь 1865 года, когда столичная газета «Голос» начала публиковать стенографический отчет из зала суда. Теперь обыватели могли узнать кровавые подробности дела и детали работы следователей (знакомо по новейшей истории).
Убийство произошло в Москве 27 января вечером в промежутке между 17-19 часами. Герасим зная, что родственники (Дубровины) дома отсутствуют, а всем в доме хозяйствует 62-летняя кухарка Анна Фомина – его подружка и собутыльница. От неё, он знал, что старуха в это время будет одна. За несколько недель до нападения он стал часто приходить в гости, общался с кухаркой, втирался к ней в доверие и не только. Поэтому 27 января она впустила Геру в квартиру без вопросов и опасений. В тот момент у Фоминой гостила прачка Марья Михайлова, 65 лет от роду. Надо понимать, что в Санкт-Петербурге жители вечерами не столько плясали вальсы и мазурку с ангельскими барышнями, которые зачитывались Тургеневым – физиологом ангельской невинности, но в реальности в большинстве жили люди обыкновенные, которые жрали водяру, вступали в беспорядочные половые связи, непотребно выражались, воровали, совершали бытовые нарушения и преступления. Как простые обыватели того времени бабушки Нюра и Маша усадили за стол молодого старо-верца Геру, выпили на троих полуштоф Московской водки. Для читателей даю историче-скую справочку: полуштоф – 0,61 литра, Московская водка – 45% спирта. О чём они бесе-довали доподлинно неизвестно, но наверняка эта компания не обсуждала творчество До-стоевского или Чернышевского! Зато под полой «пальта» у раскольника Геры Чистова был спрятан топорик - острый, на короткой ручке для шинковки бабушек-подружек.
Помимо пьянства в то самое время столицу Российской империи поразила эпидемия разврата и сифилиса. По сведениям известного в те времена правоведа А.Кони: «Число до-мов терпимости неуклонно возрастало примерно до конца 70-х гг. В 1879 г. в Петербурге уже функционировало 206 борделей с 1528 проститутками». При том, что в столице прожи-вало чуть более 500 тысяч жителей!
«В частности, если в Адмиралтейской (наиболее престижной) части города находилось всего два публичных дома, то лишь в одном 2-м участке Казанской части, ограниченном Мойкой и Екатерининским каналом, Гороховой улицей и Вознесенским проспектом (именно здесь проходит Столярный переулок, где живет Раскольников), их было 15, кроме того здесь находились 2 тайных притона. Всего же в Казанской части было 28 публичных домов и 7 притонов, а в Спасской - соответственно 45 и 6 (см.: Архив судебной медици-ны.1870. № 1. Отд. III. С. 48; также см. примеч. к с. 122). ;Дома терпимости вообще имеют какое-то особенное влечение группироваться в известных местах, - писал другой современ-ный роману исследователь петербургской проституции. - <...> такие пункты суть: Щерба-ков переулок. Фонарный переулок. Сенная, именно Таировский переулок. Мещанские, Вознесенский проспект. Итальянская и обе стороны Екатерининского канала. По нашему мнению, подобное группирование проституток полезно уже потому, что, составляя как бы центры разврата, оно до известной степени очищает город...» (Там же. 1868. № 4. Отд. III. С. 84-85).
В этой статистике речь идёт только о легальных проститутках, имеющих «жёлтые би-леты» или заменительные билеты, которые назывались так потому, что выдались при сдаче в полицию паспортов, но любителей решить «по-лёгкому» свои финансовые проблемы предоставлением интимных услуг было в разы больше. Питерские газеты пестрели объявлениями завуалированного характера: молодая красавица скрасит досуг пожилому господину за вознаграждение, образованная девушка проведёт время с образованным мужчиной, спасу от скуки…
Чтобы понимать А.Каренину, всемирно известную виртуальную даму из романа Л.Толстого, бросившуюся под поезд от богатых эмоций, надо знать, что эти Каренины десятками тысяч жили себе совершенно спокойно в российских городах и никаких суицидальных влечений не испытывали, как в прочем и их мужья в многочисленных борделях утешавшие свою высокую гордыню низкими ценами на интим-услуги (скидки, распрода-жи, бонусы, сертификаты в борделях действовали постоянно). Для мужчин той эпохи в городах существовали увеселительные проститутские заведения 3-х категорий. В самых де-шевых час любви стоил 30 копеек, за ночь брали рубль. Бордели 2-й категории стоили 1–2 и 2–5 руб. соответственно. Самые дорогие салоны с «барышнями» брали с клиентов до 5 руб-лей за раз, за ночь до 5 рублей. Проститутки делились на бланковых, билетных и свободных художниц. Билетные жили в доме мадам на пансионе, 2 раза в неделю проверялись у врача. Бланковые снимали квартиру и могли передвигаться по городу под контролем своего суте-нера, свободные использовали своё тело по своему усмотрению на свободных договорных отношениях.
Сейчас, именно свободные договорные отношения выдержали испытание временем. Существует множество договорняков от разового соития на разовой квартире до длитель-ной аренды тела под видом гражданского брака.
Поэтому, приступая к чтению романа Ф.Достоевского «Преступление и наказание», издатели должны были уведомить читателя о реальных событиях того времени, а не кормить выдуманными рецензиями продажных критиков от власти глубокой психологической сущности сюжета.
Часто, когда в своих выступлениях перед аудиторией я сравниваю крестьянскую ре-форму Александра Второго, с реформой по ваучеризации Анатолия Чубайса, у большинства людей просто вываливаются глаза прямо на меня: «Ну, Вы, даёте!»
После объяснения в деталях процедуры отчуждения, а никак не приобретения своих земель крестьянами, многие со мной соглашаются, учитывая, что пока ещё много живых свидетелей вопиющей приватизации в 90-х прошлого века.
Добиваю своих оппонентов по толкованию современной приватизации: «А вы знаете, что ни в одной другой стране такого беззаконного присвоения общественного имущества не было, а в Китае вообще обошлись без этой процедуры и стали второй экономикой мира!»
Чтобы пользоваться, культурным наследием предков, надо прежде всего знать эпоху, в которой создавалось это наследие.
Лупануть бабушку в лобик топориком в столице желающих хватало. Из опубликован-ных газетой «Голос» судебных стенограмм следовало:
«Он мгновенно поразил Михайлову топором в голову, и она повалилась на пол, а вслед за ней опрокинулся стул, на котором она сидела. Чистов другим ударом разрубил ей шею спереди. Затем он приготовился покончить с кухаркою, и лишь только она хотела из кухни войти в столовую, с принесенными ею из погреба на тарелке огурцами, Чистов ударом топора повалил ее на пол».
Эти детали преступления обвинитель восстановил по тому, в каком виде были обна-ружены тела, и по характеру повреждений:
«…Убитые старухи лежали на полу… Анна Фомина в кухне, возле печи, на пра¬вом боку, головою обращена к печи, ногами к двери, ведущей в столовую. Под грудью у ней была белая фаянсовая тарелка, два соленые огурца и ключ от погреба. Крестьянка Марья Михайлова лежала в столовой, на спине, с головою, несколько склоненною на левую сторону и обращенною к голландской печи и к двери в спальню, ногами к окну; около шеи и головы обоих трупов на полу было фунтов до деся¬ти ссевшейся крови. Брызги крови видны под столом и на изразцах печи… <…> По судебно-медицинскому осмотру убитых старух, найдено у них, кроме порезанных ран на лице и голове, безусловно смертельные порубленные раны: у кухарки Фоминой на задней части тела — поперечная разрубленная рана, с ровными краями, начинающаяся от угла нижней челюсти с левой стороны, идущая по всей задней части шеи, на пространстве 4 вершков, оканчивающаяся, не дойдя на один вершок до правого уха. Ранена правая лопатка, и видны были кровоизлияния на поверхности и основании мозга от наружного насилия. У ее компаньонки, крестьянки Марьи Михайловой, - на голове три свежие разрубленные раны… на передней части шеи - разрубленная рана в четыре вершка длины, начинающиеся от угла нижней челюсти с левой стороны и достигающая угла нижней челюсти с правой стороны».
Реальный прообраз Раскольникова минимум пять раз прицельно рубанул бабушек. Бил не с закрытыми глазами, а прицельно, как будто рубил кур на свадебный стол. Сам Родион нанёс три удара топором, из них: два обухом и один лезвием.
Гера Чистов, благодаря таланту Фёдора Михайловича Достоевского, вошёл в анналы мировой культуры: про него снимают художественные и документальные фильмы, дискутируют психологи, криминалисты, литературные критики… Хотя с точки зрения объективного реализма Герасим был более уравновешенным, продуманным, логичным в своих действиях. В то время, как его литературный «брат близнец» истерил, как Анна Каренина: «О, Боже, как после этого всего жить? Или не жить? Шеф всё пропало!...»
Герасим Чистов спокойно обчистил хату: обыскал возможные тайники, похитил хо-зяйские деньги, столовое серебро, золотые и бриллиантовые украшения, сторублевый лотерейный билет и покинул место преступления. Общая стоимость украденного имущества составила 11280 рублей.
Деньги по нынешним меркам неплохие. Если укрупнённо взять за отправную точку, что мрот в середине 19-го века был около 10 рублей, то 17000*1128=19176000 современных рублей. Годовая зарплата министра времён Достоевского – по сути огромная разница в до-ходах между нищебродом и современным эстеблишментом осталась поныне на том же за-предельном уровне!
Выпили 0,6 литра крепкой водки две бабки с молодым мужиком, не хватило - достали вторую и полезли в погреб за огурцами. Это не бомжи и не бандосы-рецедевисты, а обычные люди с крестиками на шее!
Как простую криминальную бытовуху литературные критики превратили в филосо-фию человека перед выбором: «имею ли я право преступить любой нравственный закон, чтобы потом стать спасителем униженных и утешителем слабых; должен ли я сперва воз-любить себя, а только потом, став сильным, возлюбить ближнего своего? Это вечные вопросы» - сие неведомо здравому смыслу.
По поводу глубины и тайны психологического анализа эпохи могу сказать одно: «не обнаружено». При том, что это один самых любимых моих русских классиков!
Зачем Фёдору Михайловичу было писать столь «глубинное произведение», когда он писал не диссертацию на заветную учёную степень кандидата психологических наук, а пи-сал художественную книжку, для того чтобы издатель продал её и заплатил автору гонорар. Чего греха таить любил писатель и пивка попить, и по заграницам прокатнуться.
Каждый, даже не самый великий писатель знает: чтобы продать много книжек, надо писать попроще в попсовом стиле. Достоевскому на тот момент очень нужны были денежки и писал он детективный триллер – этакий «кошмар на улице Вязов». Писал он очень хо-рошо вопросов нет, а заслуги литературных критиков в том, что они раскопали бездонную глубину в этом гениальном шедевре и вопхнули его в аннал литературной классике.
Какая глубокая проницательность, профессиональный психологический анализ на уровне подсознания обнаруживает трагедийность положения человека в человеческом социуме и открывает возможность понимания глубин подсознания.
Родиона Раскольникова не просто, как молодого человека, совершающего преступле-ние ;по легкомыслию, по шатости в понятиях поддавшись некоторым странным „недо-конченным идеям“, которые носятся в воздухе;, но - как трагического героя, героя высо-кой трагедии. Гамлета из принцев датских низвели до студента недоучки из Санкт-Петербурга!