Гроза уходила и уносила своё оружие: молнии уже сверкали тускло, и раскаты грома едва были слышны. Но ливень продолжался и, как будто, хотел смыть то, что натворила грозная стихия. В посёлке догорали два, только что построенных, больших деревянных дома. Всю ночь полыхали дома-костры, и всю ночь шёл дождь. Под утро всё успокоилось, и только две струйки дыма указывали на место трагедии. Утреннее солнце осветило два пепелища. Подходили люди и сочувствующие, и просто зеваки, подошли брат с сестрой Гал и Люся. От домов остался только фундамент, всё сгорело дотла, а ведь только вчера они катались на велосипедах и, проезжая мимо, любовались новыми дачами.
Есть такие места, где раньше не селились люди, возможно, что долгие наблюдения за погодой и урожаем заставляло их искать земли в стороне. Эту низину местные называли чёртова яма. Здесь и сейчас протекает торфяная речка с заросшими осотом и камышом берегами. Глядит тёмно синим глазом озеро, называемое бездонкой, и качает на глади воды листья жёлтых кубышек и белых кувшинок. Просто так до воды не доберёшься - сначала болотина, да местами трясина, вода уж потом. До сих пор люди рассказывают, как во время войны зимой танк с экипажем ушёл под воду - не выдержал лёд. И сейчас находятся следопыты: пытаются измерить глубину озера и отыскать танк. В результате стали говорить, что у озера двойное, а то и тройное дно.
Деревни и хутора до войны располагались на холмах, и люди старались держаться подальше от чёртовой ямы. Уж больно часто кружила нечистая сила над низиной, собирая грозовые тучи. В середине прошлого века эти, непригодные для сельского хозяйства, земли, отдали под садоводства. Новосёлы прошлым особенно не интересовались, но сетовали на плохие урожаи. Бездонка стала местом для отдыха, купания и рыбалки. К воде проложили мостки. Но грозы, грозы...
В тот день гроза тихонько подбиралась к дачному посёлку, и после обеда тускло вдалеке блеснула молния, через какое-то время далёкие раскаты.
Люся боялась грозы, а Галл, с раннего детства, боялся только грома: обычно он накрывался
Одеялом, и носа не высовывал - пережидал раскаты.
- И что ты лезешь под одеяло, Гал, гром - это только шум, больше ничего, опасна молния,
- Люся пыталась стащить одеяло с брата.
- Не боюсь я молнии! Что её бояться, когда она красивая как солнце! - выпалил брат.
- Молния - это сильный разряд! Сам должен знать! Убить даже может, не понимаешь
что ли? У кого угодно спроси! - Люся сделала сердитые глаза, в это время снова
сверкнуло, и она стала считать:
- Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, - и где-то прогремело.
- Зачем ты считаешь? - спросил Гал.
- Меня так бабушка учила, вот я досчитала до девяти, значит гроза ещё далеко -
примерно за три километра.
В это время молния озарила двор, и не успела Люся досчитать до трёх, как раздался жуткий треск, да такой, что сильно содрогнулся дом. Брат с сестрой прильнули к окну: в небе между двумя сходящимися тучами показалась дьявольская рогатая голова. Гал метнулся к двери:
- Я не боюсь молнии! Я не боюсь грома! - кричал он.
Выскочил на улицу, ливень окатил его с головы до ног, а он бегал и грозил кулаком небесному монстру. На мгновение природа застыла, затем мощно всё вокруг озарилось и грохнуло так, что едва не вышибло стёкла из окон. Люся, ослеплённая и оглушённая, споткнулась, упала у порога, хотела броситься за братом, но Гал уже бежал к ней, а за его спиной ухмылялись чёрные тучи. От удара молний огнём занялись новые дома, и два гигантских костра не мог погасить непрекращающийся дождь.
К утру всё было кончено. Невесомые пушистые облака парили по небу и если понаблюдать, то легко можно разглядеть милые райские картинки из животных, птиц, людей и ангелов, как бы плывущих по небу. Но это ненадолго. Пройдёт немного времени, и снова свинцовые тучи нависнут над ямой, и очертания чудовищ будут видеться в них. Грозный хозяин не дремлет и снова готовит козни. Никто не знает на кого падёт гнев монстра из преисподней в следующий раз...