Глава 161
— И всё же, д’Артаньян, почему бы нам не попробовать разминировать корабль? — спросил я.
— Вы не обратили внимание на то, что бочки обвязаны цепями? — спросил он. — Мне приходило в голову много идей. Мы могли бы попытаться вытащить эти бочки и выбросить порох в иллюминатор. Это долго, мы поднимем шум, на нас нападут. Мы могли бы попытаться пробить дно в этом нижнем трюме, чтобы вода залила порох, а после того, как порох вымокнет, мы могли бы заткнуть брешь. Это долго, это шумно, цепи будут греметь. Слишком много возни. Можно попытаться перебить их всех, и тогда наличие пороха, кажется, не будет столь опасным. Но, возможно, что в подполе имеется адская машина. Я подумал о такой возможности.
— Что такое адская машина? — спросил я.
— Что угодно, — ответил д’Артаньян. — Как вариант, это может быть часовой механизм, в котором стрелка при достижении какого-то времени опрокидывает сосуд с кислотой, или иным путём осуществляет запал. Бывают такие хитрые вещества. Я слышал, что химики открыли такой металл, который загорается при контакте с водой. Как знать, не заложили ли они туда что-то подобное? У них было достаточно времени для подготовки. Быть может, они проложили длинный фитиль, который мы не сможем найти, и, возможно, что он уже горит. Во всяком случае я не имею навыков разминирования таких мин, и у меня нет желания подорваться, пытаясь её обезвредить.
— Вы нас убедили, д’Артаньян, — сказал Атос. — Мы счастливы, что среди нас есть столь рассудительный человек, как вы.
— Если бы вы, Атос, не обратили внимания на некоторые странности, все мы были бы обречены, — ответил д’Артаньян.
— Итак, мы будем пробиваться через них на борт яхты, не придавая никакого значения тому, будет ли подожжён фитиль, или нет? — спросил я.
— Напротив, мы сами подожжём фитиль и для этого нам следует его сделать или, может быть, найти, — возразил д’Артаньян. — Надеюсь, что он в одном из этих ящиков, а если нет, нам придётся его делать из подручных средств.
— Д’Артаньян прав, — сказал Атос. — Если мы не взорвём фелуку, они развернутся и раздавят нашу яхту, словно кабан куриное яйцо. Если мы собираемся покинуть фелуку на яхте, мы должны зажечь фитиль сами.
— Именно так! Ищите фитиль, друзья! — ответил д’Артаньян.
Мы стали открывать все ящики шкафов, но так ничего и не нашли.
— Наверное, он уже там, среди бочек, они его лишь слегка спрятали, чтобы не было видно на тот случай, если мы захотим осмотреть яхту, — догадался д’Артаньян.
Мы открыли крышку люка, и он спрыгнул вниз.
— Посветите мне, Арамис, только аккуратно! — сказал он.
Я поднёс свечу и стал держать её так, чтобы свет попадал туда, куда смотрит наш друг. Фитиля не было.
— Нашёл! — воскликнул д’Артаньян. — Что ж, это прекрасно! Не придётся мастерить адскую машину из свечей и кучки пороха. Длины этого фитиля хватит минут на двадцать, но я не знаю, насколько глубоко он засунут в бочку. На всякий случай продвину чуть дальше. У нас будет пятнадцать минут, или чуть больше. Этого должно хватить. Как только вернётся Гримо, разбудим Портоса, зажжём фитиль и прорываемся на корму. Они не станут зажигать фитиль, пока не убедятся, что все мы спим. Они предполагали закрыть двери наших кают на задвижки, поджечь фитиль и отплыть на яхте. Мы обезопасили задвижки, но это не понадобится. Мы не будем ждать, пока они спустятся, чтобы закрыть двери, мы выбираем наступательную тактику.
— Прекрасно! — сказал Атос. — Как вы полагаете, д’Артаньян, кто и почему заминировал эту фелуку?
— Вы и сами отлично знаете это, дорогой Атос, — ответил д’Артаньян. — А на тот случай, если вы этого не знаете, я сообщу вам свою версию, когда мы будем в безопасности, в яхте, которая сейчас привязана к корме этой злосчастной фелуки.
— Что-то Гримо не идёт, — сказал я. — Пора бы ему вернуться.
— Подождём, — ответил Атос. — Уже скоро.
Действительно, через несколько минут по трапу спустился Гримо.
— Как там? — спросил Атос.
— Четверо на вахте, один по-прежнему спит, — ответил он.
— Притворяется, — ответил я. — Чтобы мы его не узнали.
Д’Артаньян кивнул. Я отправился будить Портоса.
— Чёрт, мне снился такой отличный сон! — пробурчал гигант.
— Вставайте скорей, если не хотите, чтобы это был последний сон в вашей жизни! — сказал я.
Мы позвали слуг, д’Артаньян проинструктировал их, как им следует поступать. Каждый получил чёткое задание. Видно было, что д’Артаньян держал в уме весь план фелуки так, словно бы зарисовал его на бумаге и смотрел теперь на него.
— Ну что ж, все готовы, все при оружии, я зажигаю! — сказал он.
После этого он подошёл к люку, который был нарочно оставлен открытым, поджёг фитиль и скомандовал:
— Вперёд, друзья! Трап узкий, первыми поднимемся мы с Арамисом, затем Атос, Портос и остальные. Я надеюсь, что мы сможем оставаться незамеченными как можно дольше. По крайней мере, пока не поднимется хотя бы трое-четверо из нас.
К счастью, ступеньки трапа не скрипели. Мы поднялись очень тихо и поскольку ночь была безлунная, нам удалось подняться на палубу незамеченными.
Однако, под ногами Портоса ступеньки всё же скрипнули довольно громко.
— За Францию! — вскричал д’Артаньян и вонзил свою шпагу в горло шкиперу.
Ещё одного проткнул я, а другого Портос попросту выбросил за борт.
Остальные забились в капитанскую каюту. Путь был свободен. Мы ринулись к корме, и по шаткому трапу быстро перебрались на с кормы фелуки на яхту. Д’Артаньян перерезал канат.
С борта фелуки прогремели три выстрела, но все они не достигли своих целей. В этот миг мы услышали знакомый хриплый голос Мордаунта.
— Глупцы! — закричал он. — Далеко от нас вы не уйдёте! Сейчас мы развернёмся и раздавим вас как скорлупку! Эй, ребята, давайте-ка левый галс!
Но пока фелука продолжала отдаляться от нас, вероятность ущерба от повторных выстрелов становилась всё меньше. Им потребовалось время, чтобы перезарядить пистолеты, а также необходимо было управлять фелукой, чтобы вернуться за нами. Так что в худшем случае нам угрожал один или два выстрела Мордаунта в темноту, почти наугад.
Расстояние между нами тем временем стремительно увеличивалось. В темноте мы уже почти перестали различать белеющий парус фелуки.
— Хорошо, что это не шлюпка, а яхта, — сказал Атос. — Поднимем парус и пойдём к берегам родной Франции.
— Не спешите, Атос, — сказал д’Артаньян. — Если они догадались выдернуть фитиль, они ещё могут вернуться и выполнить свою угрозу.
— Так и есть, — спокойно сказал Портос, отличающийся великолепным сумеречным зрением. — Они разворачиваются и скоро будут здесь.
— Чёрт подери! — воскликнул д’Артаньян. — Кажется, прошло уже пятнадцать минут или даже чуть больше! Неужели погасили фитиль?
Казалось, время замедлилось, а скорость фелуки чрезвычайно возросла.
— На вёсла, друзья! — воскликнул Атос. — Не дадим им раздавить нас с первого раза, а там видно будет!
Фелука опасно приблизилась на сорок туазов, когда раздался оглушительный взрыв. Сперва мы увидели яркую вспышку и разлетающиеся во все стороны части корабля. После этого на поверхности остались только догорающие деревянные обломки, которые гасли с шипеньем. Вскоре вновь было темно и был слышен лишь плеск волн.
— Кончено, — сказал д’Артаньян.
— Вы, конечно, догадались, что эту ловушку подстроил Мордаунт, — сказал я. — Вы хотели обсудить это только тогда, когда мы все будем в безопасности в этой самой яхте.
— Да, друзья, я не хотел спешить с обсуждением этого подозрения, — согласился д’Артаньян. — Мне приходил в голову один или два способа спасти Фелуку и захватить всех этих изменников в плен, но я отбросил подобные планы.
— Почему? — удивился Атос.
— Из-за вас, друг мой, — ответил д’Артаньян. — Если бы мы захватили Мордаунта в плен, ваше сердце не выдержало бы этого, и боюсь, вы позволили бы ему сесть в яхту и отплыть обратно в Англию.
— Что ж, я не считаю, что это было бы таким уж плохим решением, — ответил Атос, пожимая плечами. — Если бы ему суждено было спастись, пусть бы он спасся.
— Вот именно поэтому, Атос, я отбросил все планы, которые могли бы закончиться таким образом! — воскликнул д’Артаньян. — Послушайте, Атос, ваша необъяснимая слабость к этому змеёнышу меня удивляет! Почему вы так сильно не хотели сражаться с ним? Я видел, как вы огорчились, когда Арамис писал ваше имя на бумажке. Что бы вы сделали, если бы он вытянул ваше имя?
— Я не думал об это, — ответил Атос. — Но признаюсь, что мне трудно было бы сражаться с ним. Я не могу объяснить это. Быть может, я до сих пор чувствую вину перед Миледи за то, что мы казнили её без суда. И поэтому я ощущаю, что часть нашей вины есть и перед ним. За его не сложившуюся судьбу.
— Бросьте, Атос! — возразил д’Артаньян. — Он – взрослый человек и несёт полную ответственность за свои поступки сам. Мы не виноваты в том, что он вырос негодяем и убийцей! Вспоминайте про лорда Винтера, про Короля, про лильского палача в конце концов, и позвольте мне нести в себе мою боль за Кэтти!
— Всё так, друзья, — сказал Атос. — Я виноват, но разве снисходительность к чужим грехам – это такой уж большой грех?
— Большой Атос, очень большой, если из-за этой снисходительности гибнут невинные люди! — продолжал д’Артаньян.
— Если бы вы позволили мне его застрелить, лорд Винтер был бы жив, и Король Карл, вероятно, тоже, — сказал я.
— Простите мне, друзья, я виноват, но я не могу ничего с собой поделать, — ответил Атос.
— Послушайте, граф де Ла Фер! — воскликнул д’Артаньян. — Я объясню вам ваши колебания и тут же развею их. Вы знаете, что Мордаунт – сын миледи. И вы, вероятно, думаете, что он мог бы быть вашим сыном? Или даже допускаете, что он и есть ваш сын? Так вот, я вам скажу! Лорд винтер открыл мне эту тайну. Это не ваш сын! Это даже не сын брата лорда Винтера! Этого ребёнка Миледи прижила от одного негодяя, бретёра, разбойника, пьяницы и грабителя. Этот человек вам никто. У вас нет сына по имени Мордаунт!
Атос молчал.
В это время со стороны, где прогремел взрыв, донёсся крик.
— Помогите! Спасите, прошу вас! Граф де Ла Фер! Не дайте погибнуть сыну женщины, которая была вашей женой!
— Дьявол! — воскликнул я. — Это змеёныш не взорвался вместе с фелукой и не утонул с её обломками!
— Видите! — воскликнул Атос. — Судьба проявляет милость к нему, и указывает нам, как мы должны поступить! Мы можем спасти одну человеческую жизнь!
— Вы можете спасти одного тарантула, скорпиона, ядовитую ехидну! — проворчал Портос. — Самая лучшая услуга этому гадёнышу может состоять в том, что я размозжу ему голову веслом, чтобы он не мучился!
— Вы правы, Портос! — сказал я.
При этих словах Гримо вытащил одно из вёсел из уключины и передал его Портосу.
— Неужели в вас не осталось ничего человеческого? — проговорил Атос дрожащим голосом.
— Граф де Ла Фер, сжальтесь надо мной! Ведь я так молод! — кричал Мордаунт, приближаясь к яхте. — Я совсем не пожил ещё на этом свете! Я рос сиротой, в доме дяди, который ненавидел меня! Вы и ваши друзья лишили меня матери! Так проявите же благородство! Спасите мою жизнь! И я прощу вам ваше преступление против моей матери!
По лицу Атоса текли слёзы.
— Плывите сюда, Мордаунт! — сказал он и перегнулся через борт яхты. — Давайте вашу руку! Держитесь крепче!
— Боже, что он вытворяет! — воскликнул д’Артаньян, доставая из-за пояса мушкет и взводя курок. — В ту же минуту, когда он ступит на борт нашей яхты, я выстрелю ему в голову, предупреждаю, Атос!
— Тогда убейте сначала меня, — ответил Атос, крепко хватая Мордаунта за руку.
— Я не напрасно потратил столько сил, чтобы доплыть до вас! — воскликнул Мордаунт. — Матушка, ты можешь мной гордиться! Твоего главного убийцу я утащу с собой на дно!
С этими словами он оттолкнулся ногами от борта яхты, увлекая Атоса с собой в воду.
— Дьявол! — воскликнул д’Артаньян.
Что-то подобное крикнули и все мы. Лишь один Портос без слов бросился в воду – туда, где скрылся под водой Атос, увлекаемый Мордаунтом, цепко державшим его за обе руки.
— Портос великолепный пловец, — сказал я. — Он не утонет. Но что будет с Атосом?
К стыду своему, я не мог похвастаться умением плавать.
В этот момент из воды показалась голова Портоса.
— Огня! — крикнул он. — Света!
Он шумно вдохнул воздух и вновь погрузился в пучину вод.
Я разыскал под лавкой фонарь и зажёг его, после чего попытался осветить то место в воде, куда погрузились Атос, Мордаунт и Портос.
Из-под воды всплывали пузыри, и мы опасались, что наши друзья утонули.
Вдруг снова показалась голова Портоса.
— Здесь, — сказал он. — Держите.
Он погрузился в воду, и теперь уже мы увидели лицо и руки Атоса, который был без чувств.
Мы дружно ухватили его за руки и вытащили на борт. После этого все мы почувствовали, что лодка слегка накренилась. Это Портос своими сильными руками ухватился за борт и поднялся на яхту.
— Надо привести его в чувства! — воскликнул д’Артаньян и положил Атоса грудью на скамейку.
Изо рта его вылилось немного воды, после чего Атос стал кашлять и отплёвывать воду.
— Вы живы! — воскликнул д’Артаньян.
— Жив, кажется! Слава богу! — подтвердил я, снимая свою куртку и набрасывая её на плечи Атоса.
Гримо тут же подскочил и стал растирать руки и ноги своего хозяина, вознося благодарности Господу.
— Где? — спросил сквозь кашель Атос. — Где он? Мордаунт?
— Он уже больше не всплывёт, — сказал Портос с улыбкой и махнул в сторону воды, откуда совсем недавно сам вынырнул.
Но он ошибался. Когда мы посмотрели туда, куда указал Портос, мы увидели труп Мордаунта, колышущийся в волнах. Эти движения воды создавали впечатление, что он ещё жив и старается плыть. Но он был мёртв. Из груди его, из самого сердца, торчал тот самый кинжал, который д’Артаньян подарил Атосу накануне.
— Что поделать? — сказал Атос, как бы извиняясь перед всеми нами. — Я не готов умирать так глупо. У меня есть сын. Я хочу жить.
— Давайте-ка устроим ему похороны по морским традициям, — сказал Портос. — Незачем ему тут плавать.
Он взял якорь, сделал из каната, к которому он был привязан, петлю, набросил эту петлю на ногу Мордаунта, после чего выбросил якорь за борт.
Вес якоря утащил труп Мордаунта глубоко под воду.
«— Венков не будет», — сказал Портос.
— Но мы остались без якоря, — сказал Мустон.
— А зачем он нам? — спросил я. — Первая и последняя остановка этой яхты – берега Франции. Атос, поднимайте парус и отдавайте команды! Ветер попутный!
(Продолжение следует)