Ольга шла, рьяно вонзая каблуки в нагретый асфальт, будто это он был виноват во всех ее бедах. В каждом голосе, в каждом солнечном зайчике, в каждой травинке ликовало лето, но ей не было до этого никакого дела. У нее на душе лил унылый ноябрьский дождь.
Худшие догадки подтвердились: он бросил ее и уехал. Она была для него лишь мимолетной прихотью, игрой... А ведь ей казалось, что у них все серьезно. Но правда оказалась совсем непохожа на ее глупые фантазии.
Ольга осталась одна. И она одна теперь будет решать, что будет дальше с ее жизнью. А на роль жертвы, жалкой «брошенки», она не согласна.
Она знала, что надо делать. Она все решила. Выход один: стереть его след из своей жизни. Сделать так, как будто его никогда не существовало на свете.
***
Миша ехал в лифте на шестой этаж. К счастью, сегодня обошлось без столпотворения – кроме него, в лифт вошло еще двое. Такие же, как он: молодые, гладко выбритые «перспективные сотрудники» в костюмах и галстуках. Другими словами, офисный планктон. Именно так Миша не без самоиронии отзывался о себе и своих товарищах по офисному зданию.
Какой вообще смысл во всей этой суете, беготне, погоне за дедлайнами? Как будто все эти люди делают что-то стоящее... Провались завтра все это здание вместе с его обитателями – ничего на свете не изменится.
Миша тяжело вздохнул. Ему хотелось, чтобы лифт ехал бесконечно и никогда не довез его до ненавистного шестого этажа. Но разве может так быть? Конечно, чуда не случилось. Лифт доехал. И Мише, как и в любой другой будний день, пришлось тащиться в офис.
Юлька, наверное, уже достала зеркальце и с пристрастием разглядывает свое тщательно накрашенное лицо. А Влад с Денисом обсуждают футбол. А потом придет Петр Аркадьевич и, раскрасневшись, начнет горланить, что они плохо работают. Изо дня в день одно и то же, как бессмысленная запись, поставленная на вечный повтор...
Миша вошел в офис – надоевший за эти четыре года кабинет на десять работников, где всегда было людно, шумно и суетно. Он по привычке буркнул слова приветствия, не обращаясь ни к кому конкретно, но его слова потонули в гомоне голосов, и никто не откликнулся. Всё было в точности так, как он себе представил: и Юлька, и Влад с Денисом, и остальные коллеги были на своих местах и занимались привычными для себя делами. Вот только...
Миша в недоумении застыл посреди кабинета. Его собственный стол был занят. Какой-то темно-рыжий парень как ни в чем не бывало сидел за его компьютером, энергично барабаня пальцами по клавиатуре.
Миша приблизился к столу и встал у незнакомца над душой:
- Простите, а вы кто? Почему вы сидите на моем месте?
Парень вздрогнул и поднял на него удивленный взгляд – видимо, не заметил, как тот подошел:
- Как это на вашем? Это мое место, я тут работаю.
- Нет, это я тут работаю. Вы кто вообще такой?
Парень усмехнулся, обращаясь к остальным:
- Нет, вы слышали? Пришел какой-то тип с улицы и гонит меня с моего места! Это вы кто такой!? Что вам нужно?
Он по-хозяйски откинулся на спинку стула и с вызовом посмотрел Мише прямо в глаза.
Что еще за новости?! Миша опешил от абсурдности ситуации, но отступать не собирался:
- Я – Михал Михалыч, работаю менеджером в этой компании четыре года. И это мой стол. Вы откуда тут взялись? У нас перестановки какие-то?
Между тем другие работники побросали свои дела и с любопытством наблюдали за сценой. Влад, сидевший за соседним столом, изучающе рассматривал Мишу с головы до ног, как замысловатый музейный экспонат.
- Влад, скажи ты ему! Мы с тобой четыре года рядом сидим! – Возмутился Миша.
- Простите, но я вас не знаю. А за этим столом действительно работает Сережа. Вот уже третий год.
Рыжий растянул губы в довольной ухмылке и театрально закивал.
- Что?! Как не знаешь? Что, черт возьми... – Миша перевел взгляд на следующий стол. – Денис, а ты?
Денис нахмурился:
- Я тоже вас вижу впервые. Может, вы тут раньше работали? Вы вообще себя хорошо чувствуете, может, вам помощь нужна?
Миша потерял дар речи. Они что, издеваются? Он же не сошел с ума! Десять пар глаз, уставившихся на него, заговорщический шепот со всех сторон, периодические смешки – от этого всего голова пошла кругом. Его охватило ощущение, что его вытолкнули на арену в цирке и заставили без подготовки показывать представление.
Точно, в цирке... Как же он раньше не догадался!
Миша нервно расхохотался и потряс указательным пальцем:
- Я понял, вы меня разыгрываете. Это розыгрыш! Только в честь чего? Сегодня же не первое апреля...
Он ждал, что все тут же повскакивают со своих мест и бросятся похлопывать его по спине, заливаясь над удачной шуткой. Но все сидели за своими столами и с таким же недоумением глядели на него. В кабинете повисла непривычная тишина – за эти четыре года вряд ли здесь хотя бы один раз было так тихо.
От повисшего в воздухе напряжения, от упрямства коллег, от идиотизма ситуации Мише захотелось провалиться под землю. Он сорвался с места и выскочил вон из кабинета. До него долетел чей-то приглушенный голос:
- Сбрендил что ли мужик? Псих какой-то!
Миша летел по коридору, не замечая ничего вокруг. Он направлялся прямиком в кабинет Петра Аркадьевича. Если коллеги и разыгрывают его, то начальник вряд ли в этом участвует. Вот сейчас точно все станет ясно!
Он побарабанил костяшками пальцев по стеклянной двери и, не дожидаясь ответа, вошел. Петр Аркадьевич изучал какие-то бумаги.
- Петр Аркадьевич, доброе утро. Тут коллеги решили устроить мне розыгрыш, но, похоже, слишком увлеклись. Скажите вы им, что...
Начальник поднял на Мишу недовольный взгляд и гаркнул:
- Вы кто такой? Кто вас сюда пустил?
- Как кто, я тут работаю...
Петр Аркадьевич начал краснеть – явный признак того, что он теряет самообладание:
- Что вы мне голову морочите, молодой человек? Я всех своих сотрудников знаю! Вы здесь не работаете! Я вас впервые вижу!
Не помня себя, Миша выскользнул из кабинета и закрыл за собой дверь. Значит, это не розыгрыш – начальник точно бы не стал заниматься такой ерундой. Но в чем тогда дело?
Оставалась последняя надежда: отдел персонала, ведь там должны быть Мишины документы. Но и здесь его ожидало все то же самое: озадаченные лица и уверения, что никто его не знает и он тут никогда не работал.
Так и не добившись толка, Миша поплелся на улицу. В офисе ему делать было больше нечего. Он тут явно был лишний. Только куда он теперь? Домой? Разве он не этого хотел – вот мечта и осуществилась... Но радости не было и в помине.
Что это было? Как так получилось, что в компании, где он проработал несколько лет, его никто не знает?
Чтобы хоть как-то отвлечься, Миша воткнул в уши наушники и побрел прочь от офисного здания под беззаботный треп радиоведущего: «В городе сегодня обещают безоблачную погоду и 23 градуса тепла. Отличный день для прогулок!»
«Хоть кому-то сейчас хорошо, и мысли только о прогулках», – желчно подумал он.
«А вечером нам открывается уникальная возможность полюбоваться редким астрономическим явлением: парадом планет. Последний раз такой же парад был ровно 31 год назад! Не пропустите...»
Дальше Миша не слушал. Память упорно транслировала удивленные лица и недоуменные взгляды, устремленные на него.
Он окончательно понял: коллеги говорили правду. Они видели его впервые.
Но ведь он знал их! Прекрасно знал! И не только их, но и каждый угол в этом проклятом здании! Кнопка десятого этажа в лифте регулярно заедает, стул у Влада противно скрипит, а кофейный аппарат у них в офисе отказывается принимать пятирублевые монеты...
Откуда Миша все это знает, если он здесь никогда не работал?..
***
Ольга сразу решила, к кому она обратится. Она знала одно место, где не станут задавать лишних вопросов. И сделают все так, что об этом не узнает ни одна живая душа. Вика, подруга с работы, как-то обращалась туда за помощью, когда у нее с мужем были проблемы.
Оказавшись дома, Ольга собралась с духом и набрала заветный номер. На том конце провода ответил сухой мужской голос.
- Здравствуйте, мне ваш телефон дала Вика Потапова. Скажите, когда я могу подойти, чтобы...
- Можно сегодня в восемь.
- Хорошо, спасибо.
Ольга повесила трубку и прислушалась к собственным ощущениям. Сомнений не было. Она была уверена в своем решении. Она все делает правильно.
Он должен исчезнуть не только из ее памяти, но и из ее жизни. Чтобы ничего и никогда не напоминало о нем. А это – единственный способ раз и навсегда стереть его следы.
***
Миша провалялся весь день дома, поглощая один фильм за другим. Он хотел отключиться и забыть про тот абсурд, который с ним случился утром в офисе. К тому же в груди теплилась слабая надежда, что все образуется и вернется на круги своя.
Только надежда не оправдалась. Ближе к вечеру Миша позвонил на работу, но, как и утром, его там никто не знал. Был у компании «Каскад» такой работник, Михаил Воронцов, и сплыл... Значит, и не сильно он был ей нужен.
Миша устал от бесконечных вопросов и предположений. Не все ли равно, почему и как это случилось? Главное – что делать дальше. Мать всегда учила его в любой ситуации видеть позитив и новые возможности, и теперь ее совет был как нельзя кстати.
Может, все к лучшему? Что если это знак, что пора сменить работу? Ведь Миша терпеть ее не мог и давно жил ощущением, что понапрасну тратит свое время. Почувствовав прилив решительности, он сел за компьютер и открыл сайт поиска работы.
Миша нашел несколько неплохих вакансий и договорился о собеседовании. Только вот что сказать про предыдущее место работы? Новый работодатель наверняка станет звонить и спрашивать характеристики. А что о нем скажут в «Каскаде», Миша уже знал заранее...
«Кстати, интересно, где моя трудовая книжка?» - Спонтанно возникла мысль у него в голове. Действительно, если в «Каскаде» о нем никогда не слышали, значит, Мишины документы явно не у них. Должно быть, они где-то здесь, дома. Неплохо бы подготовить их к завтрашним собеседованиям.
Миша принялся рыться в шкафу в поисках диплома и трудовой книжки. Все свои документы он всегда держал здесь – в верхнем ящике. Он ковырялся в бумагах битый час, но так ничего и не нашел.
Он вообще ничего не нашел.
Ни одного своего документа. Здесь были и чеки, и гарантийные талоны от бытовой техники, и визитки мастеров-ремонтников. И ни единой бумажки, принадлежащей лично ему, Мише.
Утреннее ощущение абсурда вернулось с новой силой. Миша прекрасно помнил, что с самого первого дня, как он поселился в этой квартире, он все время хранил свои документы именно в этом ящике. Куда же тогда они подевались? Конечно, можно было бы предположить, что кто-то украл их, но зачем? К тому же не было тут никаких краж и взломов – уж такое он бы точно запомнил!
Миша кинулся к компьютерному столу. Может, он перенес документы в ящик стола и не помнит об этом? Неужели у него действительно проблемы с головой?
Он тщательно обыскал стол, а потом и всю остальную квартиру. Он проверил каждый угол, каждый закуток – даже кухонные шкафы и мебель в ванной. Документы провалились, как сквозь землю. Миша в изнеможении опустился на диван. Голова шла кругом. Ему казалось, что вот-вот этот самый диван исчезнет прямо под ним вместе со всей квартирой и остальным домом...
Вдруг в голову пришла одна идея, и Миша вскочил на ноги. Бумажник. Он оказался единственным предметом, который не подвел, – он лежал на своем обычном месте на тумбочке у входной двери.
Но Миша поспешил радоваться. Стоило ему раскрыть бумажник, как он ощутил новую волну головокружения. На месте водительских прав, кредиток и паспорта беззаботно поблескивал черный кожзам. Все кармашки были пусты.
Миша распотрошил бумажник: купюры, мелочь, снова какие-то чеки... И ни одного документа, удостоверяющего личность. Его личность.
Будто и не существовало никогда Михаила Михайловича Воронцова.
***
На часах было полвосьмого, и Ольга твердой походкой шла туда, где ее ждало избавление. Свобода от боли. Жирная точка в той некрасивой истории, в которой она стала игрушкой в руках другого человека.
А игрушкой она быть не хотела.
Всю ночь Ольга не сомкнула глаз. Сомнения рвали душу на части: это отвратительный поступок, это грех, за ним обязательно последует расплата... Но Ольга осталась при своем решении.
Ей навстречу шла молодая семья: папа, мама и маленький сын лет пяти. Мальчик беспрестанно о чем-то спрашивал своим тоненьким голоском, и родители дружно смеялись.
Ольга почувствовала, как обида накатывает волной горечи, подступает к самому горлу. Вот и они бы могли стать такой счастливой семьей... Но, видимо, не суждено.
И теперь она сделает так, что он больше никогда не потревожит ее.
***
Мише казалось, что если он сейчас не услышит от кого-то подтверждение своего существования, то у него взорвется голова. Да и просто хотелось кому-то рассказать про весь тот бред, который перевернул его жизнь с ног на голову.
Тут он вспомнил, что еще вчера договорился с Димой увидеться после работы. Мише захотелось набрать друга прямо сейчас, и он схватился за телефон. Узнает ли его Дима или, как коллеги с работы, сухо отрапортует, что они не знакомы?
Но страх оказался слишком велик. Миша отложил телефон и решил подождать встречи – к тому же, на часах было четыре, а друзья договорились встретиться в полседьмого. Он не мог больше сидеть один в четырех стенах и решил прогуляться.
Перед выходом он еще раз на всякий случай проверил ящики стола и шкафа. Документы так и не появились.
Не зная, куда себя деть, Миша бесцельно слонялся по городу. К шести он уже был в кафе, занял столик и принялся ждать. Он кое-как досидел до полседьмого, но Дима так и не появился. Время шло к семи, но друга было не видно.
Миша забеспокоился. Дождавшись семи с копейками, он позвонил Диме. В трубке раздался уставший голос друга:
- Алло.
- Дим, ты про нашу встречу не забыл? Я тут с шести кисну, тебя жду! Ты скоро?
На том конце провода повисло молчание.
- Кто это?
Друг разговаривал спокойным голосом, но Мише показалось, что у него в ухе прогремел гром.
- Вы, наверное, ошиблись номером. – Невозмутимо сказал Дима и положил трубку.
Миша еще какое-то время сидел с телефоном в руке и слушал обреченные короткие гудки. Почва окончательно ушла у него из-под ног.
Каким-то внутренним ощущением он понимал, что с ним происходит что-то неотвратимое. Его жизнь необъяснимым образом рассыпалась по крупице, как замок из песка, и он ничего не мог с этим поделать...
Соседнему столику принесли дымящийся заварочный чайник. Пар от горячего чая клубами шел из носика и растворялся в воздухе. Вот и Миша, как этот пар, скоро исчезнет, рассеется... И никто никогда не вспомнит, что он вообще существовал.
Ему вдруг стало тесно среди всех этих смеющихся незнакомых людей, которым было так хорошо в компании друг друга. Только он, как дурак, сидит за столиком один, никому не нужный, никем не узнанный. Лишний...
Миша вскочил со стула и бросился к выходу.
Город жил своей жизнью, надменно поглядывая на людей светящимися глазами-окнами. По улице как ни в чем не бывало сновали прохожие. Вот три школьницы весло щебечут о своих девичьих делах, вот солидный мужчина говорит по телефону, вот уставшая молодая женщина спешит домой с работы... Всем им не было никакого дела до Миши и того абсурда, в который превратилась его жизнь.
- Эй! – Вдруг заорал он. – Эй, люди! Посмотрите на меня!
Никто не откликнулся и даже не глянул в его сторону. Все, как и прежде, спешили по своим делам. Тогда Миша принялся дергать прохожих за руки, хватать за плечи, орать им в лица:
- Эй, вы меня видите? Скажите, что я есть! Скажите, что я существую!
Все тщетно. Один за другим люди ускользали из рук Миши, не обращая на него никакого внимания, и шли дальше.
Он – пустое место. Его не существует.
Внезапно на асфальт упало несколько крупных капель. А потом вода мощным потоком полилась с неба, словно кто-то до упора открыл кран. Зарядил летний ливень. Прохожие засуетились: кто-то начал лихорадочно искать в сумке зонтик, кто-то юркнул под козырек здания, кто-то вприпрыжку побежал дальше по улице, убирая намокшие волосы со лба...
Только Миша не чувствовал на своей коже влаги. Он стоял прямо посреди улицы, под лавиной падающих с неба капель, но не мок. Даже дождь вел себя так, будто его нет...
Мишу посетила страшная догадка.
Может, он умер?
Или никогда не рождался?
Обессилевший от отчаяния, он упал на колени и заорал во всю глотку. Но ни один человек не услышал его крик.
***
Ольга не помнила, как вошла в здание, как сидела в коридоре, как ее пригласили в кабинет. У нее в памяти остался лишь внимательный взгляд серых глаз и деловитый вопрос:
- Цену знаете?
- Да, я все принесла.
Она вынула из сумки конверт и положила на стол.
- Отлично. Тогда по документам это обычный осмотр. Сейчас я сделаю вам укол, и можете идти.
- Укол?
- На вашем сроке этого достаточно.
Ольга не стала смотреть на то, как врач откупоривает ампулу и наполняет шприц прозрачной жидкостью. Убийственной жидкостью...
Ей вдруг вспомнилась молодая семья, которую она только что видела на улице. Улыбающийся мальчик, который держал маму за указательный палец, и отец, который с улыбкой трепал его по белобрысой макушке. Ольга могла почти физически почувствовать прикосновение теплой ручонки на своем пальце, мягкие детские волосы под своей ладонью...
- Давайте руку, - голос врача вернул ее к реальности.
Ольга послушно откинула руку на стол, и врач занес шприц. Еще пара мгновений, и игла вопьется в кожу, разливая по телу вещество, несущее смерть...
- Нет! – Неожиданно сама для себя выкрикнула Ольга. Врач вздрогнул и подался назад. – Нет! Я передумала! Я буду рожать!
Она пулей вылетела из кабинета и кинулась на улицу. Когда здание больницы осталось позади, Ольга остановилась, чтобы отдышаться и привести себя в чувство. Она положила руку себе на живот – где-то там теплилась новая жизнь, которая хотела расти, крепнуть и развиваться, чтобы появиться на свет. А Ольга хотела этого ребенка. Она только теперь поняла это.
Пускай ей придется воспитывать его в одиночку, пускай он будет напоминать ей о человеке, который обманул и бросил ее, но она не может поступить иначе. В конце концов, из любого удара судьбы можно вынести новые уроки и новые возможности...
Ольга посмотрела вверх, на густеющую синеву вечернего неба. Прямо у нее над головой сверкал стройный ряд из нескольких звезд, будто сам Создатель выстроил их по линейке. Наверное, это хороший знак!
Она улыбнулась звездам и тому, что у нее хватило смелости сделать правильный выбор. У нее на душе впервые за последнее время стало светло.
Если это мальчик, то она назовет его в честь своего отца, Михаилом. Михаил Михайлович Воронцов – это звучит!
***
Миша очнулся от дребезжания вибрирующего телефона, который кругами ездил по тумбочке. Не глядя на экран, он принял звонок.
Гневный голос Петра Аркадьевича заставил его встрепенуться:
- Воронцов! Ты почему все еще не на рабочем месте? Ты на часы смотрел?
- А сколько времени? – Пробормотал Миша сквозь сон.
- Как сколько времени, ты что, все еще спишь что ли?! А ну-ка живо в офис! Чтоб через полчаса был здесь, иначе можешь искать себе другую работу! На твое место целая очередь, а я держу такого непутевого работника!
Голос начальника оборвался и уступил место сердитым коротким гудкам. От крика из телефонной трубки сон как рукой сняло. Миша вскочил с кровати и начал лихорадочно одеваться. Но когда дело дошло до рубашки и галстука, он отчего-то почувствовал непреодолимую усталость и опустился обратно на кровать.
Нет, не усталость. Бессмысленность своих действий.
Миша сидел на кровати, с недоумением уставившись на белоснежную рубашку и узкий темно-синий галстук в своих руках, словно видел их впервые. Он не понимал, что с ним, какая муха его вдруг укусила, но собственные вещи показались ему чужими. А еще он не хотел идти на работу.
Мишу вдруг посетило странное чувство, что накануне с ним произошло что-то очень важное, но он никак не мог вспомнить, что именно. Он что-то понял, что-то пережил...
Как Миша ни пытался, вчерашний день ускользал от его памяти, как обрывки сна после пробуждения.
«Наверное, пора что-то менять в своей жизни». – Вдруг всплыла мысль откуда-то из глубин сознания. Миша поднялся с кровати и стал неспеша собираться на работу.
Если уволят, то пускай увольняют. Значит, это к лучшему. Любая передряга – это дверь к новым возможностям.
Именно так Мише всегда говорила мама...