НАЧАЛО.,.
Автор произведения — Александра Рудэн. 040747 . г. Сочи.
Дом был полон гостей. Сегодня праздник у Петра Петровича, заслуженного артиста Большой театра Лирики ; был двойной праздник, - день рождения и получение премии Государственной важности. Петр Петрович лихо отплясывал возле
Машеньки , молодой актрисы театра.
- Угомонись, - прошептала ему на ухо жена, специально проходившая мимо танцующей пары.
- Глафира, Машенька моя последняя отрада. Последняя, в полном смысле слов. А, если завтра в поход? Если завтра я умру и мои руки не будут больше обнимать талию этой обворожительной девушки. А?, - громко спросил он жену и как лошадь после водопоя, брызгая слюней в разные стороны, он засмеялся, густо покраснел, так как испытывал удовольствие при соприкосновении своих рук с молодым телом.
Глафира расхохоталась и, ничего не ответила на дерзкое заявление мужа. Отойдя от них она прошептала:
- Устала я от тебя, Петруша, устала я от твоих заморочек...
К ней подошел сын Петра Петровича и увел мачеху в дальний угол большого зала летней комнаты.
= Успокойся, Глашенька.
- Он меня снова унизил при всех. Я на двадцать лет его моложе, так ему уже подавай пассию на тридцать лет моложе его.
-Папа шутит. Маша это понимает и не воспринимает его ухаживания серьезно.
- Шутит?
Вечер был испорчен и она не могла уйти в свою комнату без уважительной причины. Степень причины устанавливал сам Петр, ее муж, а в данном случае, только ее смерть могла быть уважительной причиной при таком празднике, как этот.
Глафира посмотрела на Марка, сына Петра, который был то ли старше, то ли младше ее на пять лет, для нее это было не важно, что говорят о ее возрасте и в кругу семьи в театре. Она Марка знала с тринадцати лет. Это было тогда, когда она вошла восемнадцатилетней девицей в семью Петра. Она не хотела думать, кто был из них старше, так как в домашних играх они были одногодки, часто спорили по пустякам. Об этом замечал и ее муж и был доволен в том, что " дети " наконец нашли общий язык в семье, не деля его между собой. Было время, когда у Марка возникли непонятные ему чувства к Глафире, Он должен был ее ненавидеть, так как она была причиной развода отца с его матерью. Он злился на себя за то, что ему очень хотелось обнять ее при очередном загуле отца, утешить ее и проникнуть в ее сердце глубоко, проникнуть так глубоко, чтобы она могла понять, что в семье есть человек, который жалеет ее и ее слезы по поводу отца , резали его сердце на части. Он сам себе не хотел признаваться, что любит ее, любит ее фигуру, а это было мнение уже мужчины, а не юнца, так как ему хотелось ее обнять за ее талию и притянуть к себе. У него появился однажды такой шанс, он стоял за ее спиной и они смотрели на непогоду во дворе виллы. Она резко повернулась, а он не успел от нее отступить. Руки потянулись его к ней и он уже через секунду прижался он своими губами к ее губам, не умея опыта в поцелуях.
Она отстранила его от себя, сказала:
- Марк, не забывайся, я жена твоего отца. Понимаю тебя и прощаю. Повторишь посягательство на меня , я пожалуюсь отцу. Я не желаю, чтобы ты стал причиной моего развода с ним. Надеюсь, ты меня понял.
И он понял, он сам не знает как, но ее слова его отрезвили и чтобы не думать о Глафире как желанной женщине, он женился на своей сокурснице, Зое. Это было десять дет назад. Сейчас она сказала Марку, мол, ты, один у меня остался, остался один кто понимает меня.
- Детей мы так и не родили совместных, своих детей у меня нет. И я принадлежу всецело только ему. И больше никому. Ты тоже вьешь из меня веревки по причине того, что ты его сын и не можешь простить мне то, что я стала причиной развода отца с твоей матерью.
- Это было раньше... Ревновал... Жалость к тебе принял за любовь, прости. Сейчас нет таких ярких чувств, которые были раньше. Чувство у меня осталось, что радость моя ушла от меня в прошлую нашу жизнь. Вижу , как ты снова страдаешь и снова у меня появилась жалость к тебе. Сколько раз я могу просить прощения за прошлые мои скандалы и выкрутасы? Наверное мы с отцом созданы только мучить тебя.
- Семьдесят семь раз и семьдесят семь раз я обязана простить тебя.
- С какой уверенностью ты назвала эту цифру? Откуда у тебя познания в цифрах и что они означают?
- Где — то я вычитала... Идем к гостям, а то они потеряют меня, а Петр займется воспроизведением дочери в туалете, Маша подходящий вариант для рождения красивой девочки.
- О, да. Ты лучше его знаешь? На практике ты его испытывала.
- Сама это прочувствовала, когда он жил с твоей матерью, а мне предлагал, срочно сделать нам дочь и самой подходящей комнатой у нас был туалет для рабочих на первом этаже для рабочих и никто из прислуг эту комнату не контролировал. Марк, все мне вернулось бумерангом.
- Бумерангом..., - прошептал Марк. - Нельзя позволить папе, чтобы в свои семьдесят лет он стал родителем, внуками пусть наслаждается...
- Родились у тебя мальчики и нет у него ни одой девочки, чтобы чуть - чуть были похожа на него. Пошли, Марк, будем поблизости к нему. Не ведает, что он творит наш любимый человек.
- Может быть , мне с Машей поговорить?
- Усилишь ее интерес к нему. Подумает; значит есть им за что волноваться. Делай вид, ничего не произошло.
Праздник продолжался и гости были поглощены умным и кокетливым конферансье, другие гости были увлечены новыми знакомыми и не думали о том, по какой причине они собрались на этой великолепной вилле, утопающей в сирени и в черемухе, на берегу реки. Артистический мир развлекался, а рядом с ними было среднее звено власти, которое причастно к талантливым актерам по причине того, что этой свободы они не имели ни в быту, ни на работе. Тут они отрывались по полной программе свободы, выбирая «изюм» для презентации своего начальства.
Жена Марка, Зоя подошла к мужу и сказала:
- Папа поднялся на второй этаж... с Машей. Я попыталась с ним заговорить, так у него глаза стали злыми как у бешеного таракана.
- Раньше он стрелял по туалетам рабочих, - - шепотом сказал Марк жене.
Глафира добавила:
- Стареет, косточки не выдерживают позу спирали, опора нужна ему и сильный торс ему нужен, на большую кровать повел ее и там станет он медузой, а она возьмет на себя ведущую роль...
- Как это пошло слышать...
- - Зоя, Слава Богу, что мы не принадлежим к артистическому миру, -сказал ей муж.
- Не принадлежим, но там так интересно, что дух захватывает, не то, что мы с утра до вечера живем по одной и той - же программе.
- Зоя, тебе не полезно быть на таких творческих вечерах. Не дай Бог, самой захочется испытать...
- Дурак.
- Перебрала. Пора тебе ехать к нашим мальчикам.
- А ты?
- А я буду утешать Глафиру.
- И снова...
- Заткнись...
Петр Петрович растекся медузой на большой кровати, лениво потягиваясь, он сказал Маше:
- Ну и удивила ты меня, за это я тебе сделаю крохотную комнату в коммуналке. Начни с этого. Мы все с этого начинали.
- Я полагала...
- Полагала то, что я тебя поведу в загс? Не глупи. Не смеешься, а в глазах чертовы бусинки, они выдают тебя, еще секунда и рассмеешься, глядя на меня. Думаешь я не понимаю, чего я хочу от жизни. Хочу чувствовать , как и все мужчины моего возраста, ярких чувств. Ты подарила мне мгновение. За все мне нужно заплатить в этой жизни, пока я жив. Пора тебе уже ехать домой, мой водитель тебя отвезет.
- Хочу розового шампанского.
- Желание дамы для меня закон. Сейчас , - сказал Петр и позвонил кому - то.
Он отключил телефон.
Маша догадалась с кем он говорил, не удержавшись от реплики, она сказала.
- Желание дамы, - закон? Не пить мне розового шампанского. Кто - то постучался в номер...
- Минутку, - громко сказал Петр. - Пока, она моя еще жена. Но...
« Одна комната... в коммуналке? Три месяца умножить на тридцать дней - такое время я ему подарила. Приличная сумма получается, а он ко всему сделал мне еще частное жилье. Выше похвал ему», - подумала Маша и поцеловав его в щеку, спросила:
- Где встречаемся завтра?
- В семь утра в супермаркете « Плюс — минус , равно нулю»
- Ну и наименование.
- Бывший режиссер открыл продуктовый магазин, он преуспел в торговле за двадцать лет.
- И что там тоже в туалете мы будем развлекаться?
- Нет. Зал , подсобка, я грузчик, а ты укладчица в коробы капусту.
- И наряд соответственный будет?
- А как же.
- Народ на нас будут пялиться?
- Нормальный человек, пройдет мимо, а дебил будет рассматривать пятно на твоей попке.
- У меня нет там пятна.
- Нарисуем. А впрочем я скажу тебе, не такое плохое занятие заниматься сексом в чужом туалете при приоткрытой двери. Ты не знаешь, какое я чувствую торжество, что тобой обладаю я, о не они. А они подсмотрели и уходят, думая о том, что не все у них потеряно, ели такая красотка, вся в украшении "дает" в туалете бичу. Мои потертые бедные джинсы..., делают свое дело Не жизнь, а вечный праздник — маскарад — карнавал.
- Я согласна с тобой...
- Маша, ты не интересна становишься мне. С чем ты согласна, что тебя я использую для своих утех?
«А я тебя использую, изврашенец», - подумала Маша.
Маша улыбнулась сама себе, а подумала она еще вот о чем ; если такое развлечение принесет ей шикарную машину, то она потерпит пятиминутный позор, зато в дальнейшем обеспеченная жизнь будут у нее без него, этого вампира.
-Иди на первый этаж через запасной вход. Он открыт запасную дверь дя выхода на запасную лестницу.
- А я , как настоящий мужчина, после легкого флирта с тобой дремаю уже...
«Бросить все и уйти от всех. Ну нет, эту роль я доиграю до конца и посмотрим, кто из нас дуралей», - подумала Маша, открывая дверь на лужайку.
На лавке сидел водитель.
- Мне приказано...
Еще четыре часа веселился народ, посылая на второй этаж, в спальню самые лучшие пожелания Петру.
Глафира, провожала гостей стоя с Марком возле беседки.
- Рада,... что проведали нас и присутствовали на празднике Петра.
-Благодарю.
- Спасибо, что нашли время. Жене передавайте от нас привет.
Марк прошептал ей на ухо:
- У меня сложилось такое впечатление, что мы принимаем сочувствие и соболезнование...
Глафира повернулась лицом к вилле. Пробежала по всем окнам второго этажа своим взглядом. В ее спальне шевелились занавески, как будто кто - то отошел от окна , задев их. Рамы в ее спальне были плотно закрыты.
- Мерзавец, он пригласил Машу в мою спальню.
- Она первая оказалась на их пути. Страсть их сжигала.
- Марк, о чем ты говоришь? Ты делаешь мне больно.
- Это я себе делаю больно. У меня пропал интерес к Зое. Как нам дальше жить вместе? Глафира? Подумай об этом... Мы...
- Не до тебя сейчас. Об этом посоветуйся с папой. Он знаток в том толк, что делать когда надоела ему жена.
Глафира, ухватила прислугу за рукав служебного платья, проходящею мимо.
- Мила, перестели мою кровать, Все должно быть чистое и свежее. Проветри комнату.
- Как прикажете.
Через несколько минут со второго этажа, раздался дикий вопль и те , кто не уехал в город, бросились в фойе, к лестнице, ведущую на второй этаж.
Мила стояла в длинном коридоре и вопила.
- Что теперь будет...
На полу в спальне лежал с пробитой головой Петр Петрович, бывший красавец, до сих пор, он был покорителем женских сердец и те сдавались ему в объятия, не сопротивляясь. Сейчас лежало в спальне жены на полу жалкое подобие на успешного человека. Тучное его тело было чужое и не вызывало никакой жалости у присутствующих гостей, кроме отвращения.
Донецкий, юрист из особого отдела, приложил два пальца к шеи пострадавшего. Пульс он не нащупал. Еще раз проделал эту же операцию, определяя пульс на руке.
- Готов. Умер он. Вызывайте полицию.
- Зачем? - спросил кто — то.
- Был он пьян поскользнулся и упал, - сказал один из гостей. - Падая ударился головой об этот буфет. На углу пятно крови... Простите меня. Я уезжаю с семьей, а через двадцать минут — вызывайте.. кого хотите. Не хочу участвовать в разборках...
- Простите, я тоже уезжаю. …
- Господа, вы забываете, где я работаю, ложные показания давать не буду. Лучше вам будет подождать полицию. Я уже вызвал их. И тех они найдут, кто уехал. Произошло убийство.
- Маша, где ты? Красотка была с ним , пусть она ответит нам на все вопросы.
- Нам не надо отвечать, пусть полиции она ответит..
- За что его убивать? Он любил жизнь во всех ее проявлениях. А артист какой был? А голос баритон у него был неподражаемый. Сам Первый любил его слушать, - высказала свое мнение одна из бывших его желанных женщин.- Замахнулись? На кого замахнулись? У кого отобрали жизнь? - вопила бывшая артистка театра, приглашенная на четвертый столик.
Глафира сидела онемевшая в кресле. Она смотрела на безжизненное тело мужа и не верила в то, что его спина принадлежит этому мертвому незнакомцу, лежащему, вниз лицом на полу. В голове была пустота. Потом ее тело раскачивалось в кресле и она шепотом твердила одно и тоже « Это конец». Перед ее глазами возникало заплаканное лицо Марка.
И она не могла понять, по ком он льет слезы, по ней или по отцу.
- Глафира , успокойся, они разберутся. Когда его убивали, то мы сидели в беседке.
- Там лежит отец твой....
- Да, отец мой, а твой муж. Приди в себя. Очень бледная ты в лице. Тебе нужно отдохнуть.
- Отдохнуть? Где? Он ухитрился умереть в моей спальне. Это конец. Я никогда не спрашивала у тебя о твоей матери. Это Бог наказал меня, что я без вашего согласия вошла в вашу семью. Нужно было настоять на новое жилье, где мы могли строить свою жизнь. А, я оказалась в постели твоей матери и не думала о том, что матрас еще сохраняет ее форму тела. Глупа я была. И некому было мне объяснить, что на чужом несчастье, не построишь счастливую жизнь.
- Она умерла. Год назад.
- Я хочу, чтобы твоего отца похоронили рядом с ней. Да, да — рядом с ней. У них был единственный ребенок - это ты. Я возвращаю ей мужа.
- А как же ты? Как память прожитых совместно двадцать лет?
- Никак. Попробую от него, мертвого и от себя прежней, уйти. Я уеду заграницу. Никак. Он ухитрился умереть там, где я сплю. Он мне отомстил за мой холодный разум.
- Глафира, нас не поймут в Большом.
- Мне не нужно их прощения. Если ты мне сейчас соврешь, то разрыв у нас будет неминуем. Ты мечтал похоронить отца рядом с матерью?
- На подсознательном уровне, да. Думал тогда, когда умерла мать, сейчас думаю иначе.
- Я не буду его хоронить. Ты сын, ты его и хорони. Я в гостиницу поехала на пару дней, распоряжайся.
- Оставь координаты.
- Конечно.
- Что с тобой твориться, Глаша?
- Развеялась моя иллюзия о замужестве в двадцать долгих лет.
Юркевич, начальник особого отдела, вслух оповестил всех о том, что полиция едет и приказала им оставаться на местах. И те кто уехал домой, вернуть их нв виллу. Звонить ...
= Моя жена этим вопросом уже занимается. Ох, любимец большого театра убит. Скандал столичного значения. Ох, посмотрите, не одна голова полетит в Большом.
- Юркевич , помолчите. Или вы уже заменяете говорливого на провокации Донецкого?
- Меня никто не сможет заменить, а любую помощь я принять всегда рад, - ответил Донецкий, - Тем более он начальник отдела, а я юрист, не будем нагнетать обстановку. ( Продолжение следует).