Наташка бежала в деревенский магазин и по привычке глазела на небо и по всем сторонам, чтобы видеть всё сразу и не пропустить ни чуточки интересного. Вон воробьи с синичками что-то делят у дороги, а вот старенькая баба Нина вышла выбросить натопленную золу, а дальше у двора стоит красивая рыжая лошадка в белых пятнах, запряжённая в сани, а в небе висит большое облако-тучка, похожее на дирижабль…
Так весело похрустывает под валенками выпавший ночью свежий снег. Хоть и март уже на дворе, но в суровых сибирских краях еще стоит зима, и лишь кое-где снег подёрнулся блестящей коркой наста, да стали пониже сугробы. А кое-где даже висели под крышами сосульки, оставшиеся от первой оттепели. Надо будет сорвать одну и похрустеть.
Из небесного дирижабля вдруг повалили крупные хлопья снега. Подняв голову кверху и высунув язык, Наташка ловила снежинки и чувствовала, как они быстро тают во рту, как маленькие мороженки.
Парочка этих мороженок попала за ослабевший на шее платок. Наташка поёжилась и потуже затянула его концы.
- Ррргав! – раздалось из следующего двора, и из-под ворот выскочил большой серый пёс, тут же одёрнутый цепью.
Худой, с выступающими рёбрами, он всегда вызывал жалость у Наташки, и она тайком бегала по вечерам подкармливать его.
- Ну чего ругаешься? Не узнал, балбес?
Пёс тут же завилял хвостом и запрыгал еще сильнее, громыхая цепью.
– Жди, на обратном пути угощу тебя.
В магазине деревенский люд, казалось, скупал продукты на всю весну сразу. Тут частенько люди закупались основательно, чтобы часто не ходить и не отвлекаться от множества деревенских дел. Всегда приветливая и улыбчивая продавщица Лена хлопотливой белкой крутилась туда-сюда, подавая людям продукты.
- А тебе чего сегодня? – улыбнулась она и Наташке, когда до той дошла очередь.
- Мне булку белого, батон и вон тот большой рогалик с маком.
- Надо же, вовремя ты прибежала, не успели разобрать новый завоз. – подмигнула Лена.
Хлеб был совсем свежий, только сегодня выпеченный. Наташка не удержалась и, как только вышла из магазина, вцепилась зубами в хрустящую корочку. Как же вкусно! Намного вкуснее, чем тот же хлеб, чинно нарезанный дома на кусочки.
Снег уже перестал валить из дирижабельного облака, да и сам дирижабль куда-то уплыл, растаяв в проглянувшей из пелены синеве. А вот и солнечные лучи осветили всё вокруг. Наташка очень любила солнце, с ним всё преображалось и становилось красивее, светлее, чище. А как сверкает под его лучами только что выпавший снег! Словно кто-то щедрой рукой рассыпал кругом алмазы, и они сияют всеми гранями, переливаясь и красуясь в солнечных лучах.
Наташка остановилась, осторожно прикоснулась варежкой к сугробу и стала разглядывать диковинные, непохожие друг на друга снежинки.
Кто же там на небе делает такое чудо? Кто бы ни был, спасибо ему за такую красоту.
Наташка сдула снежинки с варежки и побежала к уже ждущему её псу, нетерпеливо скачущему у своих ворот.
- На, держи. – она отломила кусок батона и бросила ему.
Пёс поймал его в прыжке, клацнул пастью, и батон мгновенно исчез в нём, как в чёрной дыре.
- Эй, ты жуй хоть, обормот! – возмутилась Наташка и отломила второй кусок.
Куда там, пёс прыгал, делал «клац» и глотал. Жевать начал уже только к концу. К концу батона.
- Ну всё, друг, ты свою порцию съел.
- Оууу! – жалобно сказал пёс и припал на передние лапы.
- Ну что с тобой делать…Ладно, лопай и рогалик. А я пошла домой, пока ты у меня и хлеб не выпросил. А тебе столько нельзя, а то лопнешь, как волк в «Красной Шапочке»!
«Рогалик, конечно, вкусный… Но и к лучшему, что отдала. Псу отъедаться надо, а мне, наоборот, за фигурой следить нелишне, как-никак пятьдесят нынче в августе стукнет. И вообще, еще вчерашнюю стряпню не доели» - размышляла Наташка по дороге к дому.
У ворот их дачи муж откидывал снег с дорожки…такой забавный в деревенском зипуне и такой родной, что у Наташки защемило от нежности сердце.
- Кусай, он совсем свежий! – подойдя, протянула она ему погрызенный с одного бока хлебный кирпичик. И тот с наслаждением впился в хрустящую булку из её рук.
Солнце уже совсем по-весеннему смеялось в синеве, играя на снегу своей сверкающей цветомузыкой. На берёзе у дома весело галдели воробьи, на кончиках сосулек у крыши набухали капельки, а в прищуренных глазах мужа сияли ласковые искорки. И на душе было так солнечно и радостно, и что-то пело внутри ожиданием, что впереди еще так много интересного, чудесного и счастливого!