Случилась эта история в одном из северных лесов, каких на Кольской земле много. Отшумело полярное лето: не успели птицы да звери солнышку порадоваться, как уж лист на деревьях пожелтел, покраснел, ночи холодные настали, дождь зачастил. Одно хорошо: еды по осени в лесу - на любой вкус.
Вот летит над опушкой сорока, а у самой глаза разбегаются: на черничнике чёрные бусины от утренней росы блестят, на брусничнике – рубины горят, на соседнем болотце морошка подрумянилась. Не земля, а скатерть-самобранка. Только сорока себе местечко присмотрела, как видит: лиса у пенька сидит, а у самой слёзы по мордочке катятся.
- Чего это ты, кумушка, загрустила? Или горе у тебя какое?
- Горе да ещё какое! Встретила я поутру волка, а он мне и говорит:
- Что-то ты, лисонька, плохо выглядишь, не заболела ли?
- С чего это ты взял?
- Да шерсть на тебе какая-то блеклая, клоками торчит, того гляди, скоро вся повылезет.
Побежала я к ручью, в воду глянула и сама себя не узнала: от былой моей красоты не осталось и следа. Мне теперь не то, что перед волком – даже перед зайцем показаться стыдно.
- Полно тебе, лиса, печалиться. Знаю, как тебе помочь. Слышала я, что в нашем лесу ярмарка открывается. Говорят, любой наряд можно попросить. Так что беги поскорее, а то без тебя все обновки разберут.
Лиса, как услышала сорочьи слова, хвостом слёзки свои утёрла и понеслась лесную ярмарку искать. Мелкие пташки от неё в разные стороны разлетаются, лемминги в испуге по кустам разбегаются, а лисе не до них – только бы за нарядом новым успеть. Видит – за старой елью, что на пригорке стоит, звери собрались. Решила плутовка без очереди пролезть. Подкралась поближе и давай на одну лапу хромать да причитать:
- Ой, пустите меня, звери добрые! Так я спешила-бежала, что в капкан попала.
- Что-то крови на твоей лапе не видно.
- Так я её в родниковой воде обмыла и из последних сил сюда приползла.
- Ладно, сестрица, что ж мы - звери какие? Подходи первая, выбирай, что приглянулось.
Приблизилась обманщица к сосне, смотрит, а на ней неясыть сидит, головой вертит:
- Я, лиса, вижу плоховато, зато слышу хорошо. Говори, что хочешь.
- Хочу шубку: тёплую, пушистую, обязательно рыжую, с сединой - сейчас это в моде. Да хвост такой, чтоб следы заметать можно было.
Тут очередь волка подошла.
- Мне одежда к зиме не для красоты, а для тепла нужна: чтоб никакой мороз или вьюга нестрашны были.
А по соседним деревьям белка вся упрыгалась.
- Ишь, какая нетерпеливая! Сперва большие размеры раздам, потом и до тебя очередь дойдёт, - заворчала на неё неясыть.
Подбегает к сосне зайчишко, с лапы на лапу от холода перепрыгивает:
- Мне бы полушубочек беленький, чтоб лисица на снегу не приметила да сапожки меховые, чтоб в сугробах не проваливаться.
Наконец, вспомнили про белку. Стали её звери звать, а она как спрыгнет откуда-то сверху, чуть неясыть с ветки не уронила.
- Что, проказница, это озорничаешь? Я тебе наряд приберегла, а ты меня пугать вздумала?
- А откуда ты, неясыть, знаешь, что я попрошу?
- Да что тут знать: чтоб потеплее да помоднее, да хищникам в глаза не бросалось.
- Как ты догадалась?
- Поживёшь с моё, и ты про всех всё знать будешь.
Закончились наряды в лесном магазине. Разошлись звери по своим делам: кто запасы делать, кто к зимней спячке нору обустраивать, кто жир нагуливать. Недолго до первого снега осталось. А там начнёт хозяйничать матушка-зима: затрещат морозы, завоют метели. Вот тогда и пригодятся звериному народу новые одёжки.