Когда ее приглашали в кино, кафе или на выставку, сразу было понятно: ухаживают. Да и что тут непонятного, если Кира одна такая молодая и красивая девушка на весь таксомоторный парк? Она работала диспетчером. Пожилые тети из бухгалтерии не то чтобы не в счет – любви, как говорится, все возрасты покорны. Просто они уже давно замужем.
Поэтому Кира была, можно сказать, в центре внимания. И тетки из бухгалтерии, и сменщица, и многие другие женщины ее спрашивали, то ли в шутку, то ли всерьез, возможно, с тайной завистью:
– Когда уже мы увидим тебя в свадебном платье?
Девушка посмеивалась в ответ:
– Вам хочется, чтобы я была такая же окольцованная, как и вы? Я подожду пока. Да и жениха так сразу разве найдешь.
– Но здесь, в мужском коллективе, такой большой выбор!
– На работе? Ну нет. Я против служебных романов.
Женщины переглядывались с ироничной недоверчивой улыбкой: ну-ну, посмотрим, какая ты принципиальная.
На самом деле Кира, конечно, замуж была не против, и сама присматривалась к парням, тем более, что многие пытались за ней ухаживать. Но ей хотелось только по любви, это во-первых. А во-вторых, несмотря на действительно широкий выбор женихов в таксопарке, тут были свои сложности. Те, кто ей нравился, были немногословны, никого вокруг не замечали, интересовались только служебными вопросами. Другие, кто Киру замечал и выделял из остального коллектива, над ней подшучивали – вроде беззлобно, но очень уж плоско и банально. Ей было это не слишком приятно, приходилось все время быть в тонусе и готовой к отпору.
С самого начала за Кирой пытался ухаживать начальник, Владимир Сергеевич.
– Можно просто Володя, – говорил он Кире. И намекал, как было бы хорошо пойти вдвоем в ресторан.
Кира не знала, что ему отвечать и как вообще быть. Он ведь шеф, да еще и женат! Коллеги-женщины ей шепнули: Сергеич к каждой новенькой пристает, некоторые сдаются, а другие вынуждены придумывать отмазки. Только правдоподобные, чтобы не поссориться и продолжать здесь работать.
– Владимир Сергеевич, – сказала ему однажды Кира с максимальной задушевностью, – у меня есть принцип, даже два: я никогда не принимаю ничьи ухаживания на работе. И не встречаюсь с женатыми мужчинами... Мне мама запретила. Так уж получилось. Понимаете?
Начальник вздохнул, посмотрев на Киру с уважением, и больше не приставал.
Вторым ухажером был Сергей, автомеханик. Отличный парень: крепкий, фигура атлетическая, как у Аполлона – просто загляденье, и веселый. Как ни заглянет в диспетчерскую, так сразу шутками сыплет, и девушки хохочут. Он Кире нравился, но у него был один недостаток: он все время говорил о маме. «Мама сказала, мама считает, мама звонит, одну минутку...» Поэтому он Кире быстро надоел – какой же девушке понравится маменькин сынок?
Был еще один, Тема, с которым Кира даже нарушила свою заповедь: пошла в кафе, то есть приняла ухаживания. Очень уж он оказался обаятельным, остроумным и неожиданным в суждениях. Практически всех предыдущих ухажеров затмил. Однако, когда молодые люди выпили по две чашки кофе, а Кира съела свое пирожное, гадая, какое продолжение будет иметь эта встреча, им принесли счет, и Тема вдруг выдал:
– Ну так что? Платим пополам?
Она не нашлась, что ответить, и послушно полезла за кошельком. Но желание продолжать знакомство исчезло.
«Вот скупердяй, – долго еще вспоминала его Кира, – мог бы девушке кофе с пирожными и бесплатно предложить, не разорился бы...» Наверное, это был еще один ее принцип, который определился не сразу – чтобы мужчина был щедрым.
Из ухажеров оставался еще один парень, Ромка, но его Кира всерьез не воспринимала. Очень уж молодой, несерьезный какой-то. Она ему так и сказала:
– Зеленый ты еще, Ромчик. Ничего у нас с тобой не получится.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. И вообще, у меня принцип: никаких служебных романов. На работе – ни-ни, только за ее стенами, и не с коллегами. Понял?
Он кивнул, но продолжал назойливо лезть к Кире, а она продолжала обдавать его холодом. Рома носил ей цветы, покупал билеты на какие-то городские вернисажи – девушка только отмахивалась.
– Леночке предложи, – говорила она.
– Но я же люблю тебя, а не Леночку!
Кира улыбалась. Приятно, когда тебя любят и так открыто в этом признаются! Но почему это делают не те люди, от которых ей хотелось бы это услышать? Она вздыхала. Никого конкретного у нее в воображении не было, лишь смутные штрихи: мужчина должен быть умным, верным и сильным. И старше. А Ромка одного с ней возраста.
– Я же тебе говорила, помнишь: никаких служебных романов! – сказала ему Кира, и еще скаламбурила. – А ты ведь Роман, и мы работаем в одной организации.
Получилось смешно. Парнишка перестал ей докучать, и она вздохнула с облегчением...
Текло время, жизнь шла, как обычно: встаешь на работу – еще темно, уходишь – смеркается. Зима все-таки, света маловато. Но день за днем Кира понимала, что ей еще чего-то не хватает. Наконец поняла: Ромка давно не появлялся. Странно. «А какое мне до него, собственно, дело?» – думала Кира. Однако спустя еще несколько дней вынуждена была признать: есть дело. Она не знала, как к этому отнестись, но чувствовала пустоту, которую никто не мог заполнить. Хотя парни на работе продолжали обращать на Киру специальное внимание – одни пытались ухаживать, другие подшучивали.
– Ну что, нашла уже себе жениха? – спрашивали ее два друга-водителя. Они задавали ей этот вопрос с завидным постоянством. – А то бери кого-нибудь из нас.
– Вы такие красавчики, что я не могу выбрать, – отмахивалась Кира. И продолжала гадать, куда девался Рома.
Наконец, она решилась поделиться сомнениями со сменщицей. Та была в курсе обычных взаимоотношений диспетчеров и водителей.
– Чего это он? – спросила Кира. – То такая любовь, а то пропал с концами. Разве мужчины себя так ведут?
– А если у него что-то случилось? – задумчиво ответила сменщица. – Мало ли. Узнай в отделе кадров.
Слегка стесняясь своего интереса к парню, Кира все же отправилась к кадровикам.
– Так он у нас уже не работает, – ответили ей. – Уволился, недели две или три назад. А что?
– Э... Дайте мне, пожалуйста, его адрес и телефон, – смущенно попросила девушка. – Он кое-что на работе забыл.
Рабочий день продолжался, Кира без конца разговаривала по телефону, а сама размышляла. Совершенно очевидно, что ей не хватает Ромки. Даже в груди сосет, похоже на голод, только иначе. Неужели это и есть любовь? Она думала, что любовь – это когда за тобой ухаживают, говорят комплименты, не могут без тебя жить. А вот когда сама не можешь без кого-то... Оказалось, это еще круче. Хочется плакать, на душе горько, но чувствуешь желание перевернуть весь мир для этого человека.
Сразу после работы, едва закончилась смена, она позвонила.
– Слушаю, – произнес Рома.
Она не сразу узнала его: голос низкий, хриплый. Спал, что ли?
– Что случилось? – спросила Кира без всякого вступления. – Ты чего уволился?
Он помолчал, видимо, соображая, кто это звонит.
– А, это ты, Кира... Ну как чего, ты же сама говорила.
– Что я говорила?
– Про принцип, насчет служебных романов. Вот я и уволился, чтобы у тебя не осталось этой отмазки. Теперь роман будет неслужебный.
– Ну, и? – нетерпеливо спросила она. – Что же ты тогда исчез?
– А, прости, так получилось. Понимаешь, простудился, – просипел в трубку Ромка и закашлялся. – Не хотелось к тебе с соплями приставать, все ждал, когда пройдет, а оно затянулось. Закалялся, бегал с голым торсом по морозу, вот и...
Она не дослушала, сунула телефон в сумочку и побежала. Даже толком не поняла, как оказалась у Ромки дома с калиной, медом и лимонами. Где покупала по пути? Нет, не вспомнить... Он изумился, но покорно разрешил за собой ухаживать. Послушно выпил огромную чашку чая с калиной, сидел, закутанный в плед, только нос ему Кира разрешила высунуть. Ромка благодарно кашлял, глаза его слезились, но он выглядел совершенно счастливым.
– Слушай, – вдруг встревожился больной, – а завтра? И послезавтра? Где я возьму калины и меда? Ты, кажется, немного принесла.
– Я еще принесу.
– Почему? – задал он совершенно глупый вопрос.
– Потому что люблю тебя, сопливого.
Ромка густо покраснел и снова закашлялся.
– И учти, – заявила Кира. – Только попробуй мне еще так закаляться, раздетым бегать по морозу. Я тебя убью!