Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ. Книга 2-я.
(к 50-летию советского 12-серийного телефильма «Семнадцать мгновений весны», 1973).
20.08.2023. Ноосфера разведчика.
Ноосфера или антропосфера (от др.-греч. ;;;; «разум» + ;;;;;; «шар») – это «сфера разума» или пространство разумной человеческой жизнедеятельности, сфера взаимодействия общества и природы, в границах которой разумная человеческая деятельность становится определяющим фактором развития природы. Учение о неразрывном единстве человека и космоса, человека и Вселенной, человека и биосферы (Природы), о регулируемой эволюции мира (учение о космизме) создал известный русский ученый В.И. Вернадский в 1927 году. Научное понятие «ноосфера» придумано французским философом Эдуардом Ле Руа тоже в 1927 году совместно со своим единомышленником и другом Пьером Тейяром де Шарденом под влиянием лекций В.И. Вернадского о биосфере Земли и биогеохимических процессах, которые тот читал в Коллеж де Франс и в Сорбонне.
Ноосфера Всеволода Владимировича Владимирова – это его мир, его жизненное пространство в окружающей среде, в природе, в мире людей, в обществе, во взаимодействии с людьми, в истории, в культуре, экономике и политике, в информационной среде русской цивилизации, в которой он был, есть и будет.
Если ноосферой отца Всеволода, Владимира Александровича Владимирова, был мир общения с соратниками, мыслителями, публицистами, революционерами, устное и печатное слово, образы, мысли и теории, приближающие революцию, то ноосферой Всеволода была сама революция, её события, хаос и закономерности, которые он постигал всем своим существом, своими чувствами, умом и разумом.
При этом каждый из них оставался в своём мире, в своей избранной ими ноосфере, в своём привычном и понятном им мире, взглядах и принципах, в мире своих, если хотите, иллюзий, оставаясь верным им до неизбежной смерти. Такова судьба каждого из нас…
Ноосферой Всеволода Владимировича Владимирова была Февральская и Октябрьская революции в России в 1917 году, последовавшая за неё Гражданская война 1918-1922 годов, а затем тайная война с враждебным злом недобитого царизма, агрессивного фашизма, коварного западного и американского империализма, стремящихся погубить его любимую Родину, его мир, его ноосферу.
Если большинство людей воспринимает свою ноосферу как окружающий их мир быта, работы и ближайшего окружения, то Всеволод Владимиров, с детства находившийся в общении с очень умными, образованными, интеллигентными и интеллектуальными людьми, нацеленными на революционное преобразование окружающей среды и мира, воспринимал и создал свою ноосферу как весь мир, всю Россию, всех людей, объединённых и связанных друг с другом множеством случайных и закономерных взаимодействий и связей.
Вот почему основным методом познания своей ноосферы Всеволод Владимиров избрал системный аналитический анализ всего происходящего, выявление скрытых и тайных «пружин» и «нитей», управляющих, влияющих, созидающих или разрушающих мир. Вот почему Всеволод выбрал для себя полем своей ноосферной жизнедеятельности информацию, журналистику, разведку и хронологию – науку о корреляции (взаимообусловленности) последовательных исторических событий и фактов, деяний и документов в их временной последовательности и причинно-следственной связи.
Фактически и практически любой и каждый человек всю свою жизнь занимается разведкой, то есть выявлением и прояснением причинно-следственных связей всего происходящего в окружающей среде и мире, что совершенно и обязательно необходимо для безопасного и правильного поведения, принятия и исполнения решений, для жизнеобеспечения и достижения нужного человеку результата.
Обычный человек делает это естественно, обычно, привычно, поэтому почти бездумно, а целеустремлённый, образованный и талантливый человек делает это вдумчиво, скрупулёзно, тщательно. Одни люди живут себе «припеваючи», не утруждая себя размышлениями о последствиях своих действий, деяний и поступков, а другие, наоборот, прогнозируют свои действия и поступки, внимательно следят за собой, контролируют самих себя, конструируют и режиссируют свою жизнь. Вот почему об одних говорят, что они только смотрят и видят, а о других, что они прозревают и предвидят.
Всеволод Владимирович Владимиров, унаследовав от своего отца метод аналитического мышления и богатство мышления и знаний от своего революционного окружения, добавив свой жизненный опыт и талант системного видения и предвидения, стал человеком, посвящённым в тайны ноосферы; он стал учёным, исследователем, разведчиком, причём – нелегальным разведчиком.
Если обычный учёный, гражданин своей страны, имеет официальный и общепризнанный статус свободного человека, наделённого соответствующими правами и свободами, гарантированными законом и государством, обычаями и традициями, то нелегальный разведчик лишён этих прав и гарантий, чтобы относительно свободно действовать в чужой стране, он должен жить по «легенде», играть роль «своего среди чужих».
Имея паспорт гражданина своей страны, разведчик-нелегал должен иметь надёжные документы и данные, удостоверяющие его легальную личность в чужой стране. Вот почему, имея в памяти, в сознании и в душе ноосферу своей Родины, разведчик-нелегал должен полностью отдаться, раствориться, органично и естественно вписаться в ноосферу чужой страны. Он должен проникнуться её идеологией, культурой, искусством, экономикой и политикой, нормами, манерами и стилем поведения, обычаями и традициями, а также языком устной и письменной речи граждан чужой страны. Такое возможно только при условии полного преображения разведчика-нелегала в гражданина чужой страны, в принятии её ноосферы как своей, родной и близкой.
Кто-то из критиков образа Макса Отто фон Штирлица (полковника советской разведки, Героя Советского Союза Максима Максимовича Исаева – Всеволода Владимировича Владимирова) сказал, что «с таким серьёзным выражением лица реальный разведчик не продержался бы и дня». Спорное утверждение, потому что оно предположительное, а не факто-реальное, тем более, что у каждого человека масса выражений лица, в том числе и привычные и удобные «маски» для разных случаев в жизни…
Обладая цельным спектральным характером и цельной доминирующей личностью хорошо образованного, культурного, интеллигентного, прагматичного и талантливого человека, Всеволод Владимирович Владимиров во всех своих ипостасях и воплощениях (Максим Исаев, Макс Штирлиц, Максимо Брунн и т.д.) имел не «маску», но истинное лицо своей личности, с множеством выражений этого лица соответствующих событиям и фактическим обстоятельствам.
Его фишкой и секретом разведчика-нелегала было то, что он не играл роль «своего среди чужих», не был «чужим среди своих» и даже не следовал правилу «среди волков по-волчьи выть». Он просто был самим собой, таким, каким он был и есть. Он не старался быть кем-то, чтобы его приняли за своего или полюбили за что-то. Он не навязывался никому, но умел в нужное время быть в нужном месте и в нужных обстоятельствах, чтобы оказаться нужным, необходимым и желанным. Именно поэтому все, кто знал его, окружал его, общался с ним, воспринимали Всеволода как авторитетную личность, как соратника, товарища и друга, то есть с признанием, уважением, доверием и даже … с любовью.
Работа или служба разведчика-нелегала особая, потому что негласная, тайная и отделённая от официальных властей того государства, гражданином которого является разведчик.
«Разведчик-нелегал перед местной властью фактически беззащитен, – говорил Теодор Кириллович Гладков (1932-2012) – советский и российский писатель-документалист, военный корреспондент, член Союза писателей России, Международного союза журналистов, Общества по изучению истории отечественных спецслужб, имевший тесные личные контакты с КГБ СССР и Службой внешней разведки (СВР) Российской Федерации. – В стране с жёстким политическим режимом его могут тайно арестовать, подвергнуть допросу «третьей степени», а то и ликвидировать без какой-либо огласки. Даже зная о его аресте, посольство родной страны не может официально ему ничем помочь. В случае осуждения за шпионаж нелегалу остается только уповать на то, что ему помогут организовать побег (а это всегда проблематично), либо надеяться, что через несколько лет его обменяют на захваченного с поличным разведчика того государства, чьим строго охраняемым «гостем» он пока является».
Известный британский разведчик Джордж Хилл (в годы Второй Мировой войны сотрудник британской разведывательной службы «Сикрет интеллидженс сервис» в Москве) в своей книге «Моя шпионская жизнь» пишет:
«Жизнь разведчика – в его руках. Его существование – это чередование случаев, счастливых или несчастливых. Разведчики на службе у Её Величества выполняли свою опасную задачу из любви к приключениям. Английские разведчики, переодевшись под афганцев, проскальзывали через Киберский перевал. Одетые в рубища местных торговцев, они бродили по восточным базарам, добывая нужную им информацию. Однако европейцу, даже продолжительное время проведшему в чужеродной среде, трудно выдавать себя за местного гражданина из-за шероховатостей в произношении, незнания привычек, образа мышления других народов, поэтому секретные агенты постоянно нуждаются в помощи местных жителей». Таким был, например, знаменитый британский разведчик-нелегал Лоуренс Аравийский, выдававший себя за араба, блестяще знал арабский язык, но всё же провалился из-за своего нетипичного «неарабского» поведения.
Наши русские разведчики-нелегалы имеют иную мотивацию своей профессиональной деятельности, ноосфера Русского мира или русской цивилизации принципиально отличается от идеологии, культуры и мотивации разведчиков-шпионов Запада, западной цивилизации. Основой мировоззрения и идеологии Запада являются некие «ценности», что естественно подразумевает их стоимость, а значит, продажность, например, откуп от греха (индульгенция), а так же некие «правила, основанные на праве», например, на праве сильного, праве первого, праве прецедента. В основе мотивации деятельности западных шпионов-разведчиков, как правило, меркантильные интересы и потребности: денежное вознаграждение, честолюбие, заслуги, материальное обеспечение жизни и старости.
В основе ноосферы, мировоззрения и идеологии России иное: осознание общей судьбы человечества; естественные врожденные права и свободы человека; общий гражданский мир и согласие; исторически сложившееся государственное и территориальное единство России; общепризнанные принципы равноправия и самоопределения народов; чтимая память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству; вера в добро и справедливость; суверенная государственность России; народовластие и общая ответственность граждан за нашу Родину; безопасность, благополучие и процветание Отчизны, её защита от внешних и внутренних врагов.
Ради этих принципов русские советские разведчики-нелегалы работали не за вознаграждение, титулы, звания и награды, а «во славу державы, без права на славу», удовлетворяясь пониманием и осознанием значимости для народа и России того результата, которого они достигли в своей работе нелегального разведчика. К сожалению, часто, очень часто честный, самоотверженный и героический труд в России воспринимается просто и естественно, как данность свыше, как будто, так и надо…
Писатель Юлиан Семёнов, создатель образа Владимирова-Исаева-Штирлица, не рассказал нам, чем занимался молодой Всеволод Владимирович Владимиров с мая 1918 года, когда начал работать в отделе ВЧК для борьбы с контрреволюцией до 1919 года, когда он был внедрён журналистом-обозревателем в информационную службу контрразведки Деникина. Вероятнее всего, 18-летний Всеволод Владимиров, по своей сути, личности, характеру и таланту – заинтересованный исследователь – использовал этот год жизни и работы в ВЧК на обучение и подготовку в своей новой ноосфере и профессии – оперативного сотрудника ВЧК, чекиста и разведчика-нелегала.
Зная методологию работы Всеволода Владимирова в образе и ипостаси советского разведчика Максима Максимовича Исаева, подробно изложенную в романах Юлиана Семёнова о Максе Отто фон Штирлице, обоснованно можно предположить, что Всеволод Владимиров использовал все возможные и доступные ему источники знаний и сведений об истории русской военной, легальной и нелегальной разведки.
Несомненно, Всеволод получил ещё в детстве уроки конспирации от своего отца, когда они были в ссылке, а затем в эмиграции за границей России. В революционные лихие дни и месяцы октября-декабря 1917 года Всеволод, шофёр и охранник одного из героев Октябрьской революции В.А. Антонова-Овсеенко, арестовавшего в Зимнем дворце Временное правительство и одного из руководителей революционный Красной Гвардии Н.И. Подвойского, на практике освоил оперативное мастерство самоконтроля, мгновенного анализа ситуации и обстановки, оперативного прогнозирования и тактики боевых действий.
Своё мастерство разведчика Всеволод Владимиров оттачивал в работе и общении с журналистами и редакторами оппозиционных газет «Новая жизнь» и «Жизнь». Здесь он нарабатывал фактологический материал своей личной ноосферы для будущей работы в качестве красного разведчика в контрразведке Белого Движения.
Его учителями были выдающиеся личности революции, руководители и руководящие сотрудники ВЧК в начале 1918 года:
Дзержинский Феликс Эдмундович,
Аверин Василий Кузьмич,
Евсеев Дмитрий Гаврилович,
Жиделев Николай Андреевич,
Кедров Михаил Сергеевич,
Ксенофонтов Иван Ксенофонтович,
Лацис Мартын Иванович,
Менжинский Вячеслав Рудольфович,
Петерс Яков Христофорович,
Петерсон Карл Андреевич,
Смирнов Александр Петрович,
Трифонов Валентин Андреевич,
Урицкий Моисей Соломонович,
Уншлихт Иосиф Станиславович,
Мячин Константин Алексеевич (он же: Василий Васильевич Яковлев, К.А. Стоянович, «Минор», «Финн» и «Николай»).
Сегодня мы знаем деяния этих чекистов и их трагические судьбы, а в 1917 году они были герои, лидеры, фавориты руководства большевиков и эсеров, «рыцари революции» и, несомненно, высшие авторитеты для 18-летнего оперативного сотрудника ВЧК Всеволода Владимировича Владимирова. Только Всеволод, который под влиянием отца, да и сам по своему складу характера, всё подвергал изучению, исследованию, сомнению и старался найти такие факты, которые бы утвердили его в поиске истины, не требующей веры и доказательств. Таким образом, ноосферой Всеволода Владимирова был весь доступный ему объём сведений о разведке, как Древней и Средневековой Руси, так и только что свергнутой самодержавной романовской России. Несомненно, Всеволод Владимиров понимал, ощущал или трепетно предчувствовал, что ему и его товарищам-чекистам выпала участь или честь создавать новую разведку и контрразведку новой России – Советской России.
Иллюстрация из сети Интернет. 1919. Феликс Эдмундович Дзержинский с сотрудниками ВЧК. Это те самые чекисты, которые в 1918-1919 годах учили и готовили Всеволода Владимировича Владимирова как оперативного сотрудника отдела для борьбы с контрреволюцией и как разведчика-нелегала. Слева направо:
Сергей Герасимович Уралов (1893-1969) – с сентября 1918 года по май 1920 года сотрудник ВЧК: инспектор для особых поручений, возглавлял следственный, а затем секретно-оперативный отделы ВЧК, с марта 1919 года – член коллегии ВЧК, председатель Омской губернской ЧК и уполномоченный ВЧК при СНК РСФСР по Сибири, затем секретарь ВЧК при СНК РСФСР;
Константин Максимович Волобуев (1879-1942) – в ВЧК с момента её создания; с 1 октября 1918 года начальник штаба войск ВЧК, которые он по поручению Ф.Э. Дзержинского и создал. В марте 1919 года Волобуев решением Совета Народных Комиссаров утверждён членом коллегии ВЧК и с марта 1919 года – начальник войска ВОХР;
Михаил Иванович Васильев-Южин (1876-1937) – с января 1919 года член коллегии ВЧК, член Реввоенсовета 15-й армии; один из организаторов советской милиции, которую возглавлял до марта 1921 года, затем ответственный работник органов советской прокуратуры, с 1924 по 1937 гг. являлся заместителем председателя Верховного суда СССР, один из создателей советской юстиции;
Феликс Эдмундович Дзержинский (1877-1926) – российский и польский революционер, советский государственный и партийный деятель, руководитель и начальник ряда народных комиссариатов, основатель и руководитель ВЧК; секретарь ЦК РСДРП(б) (1917), член Оргбюро ЦК РКП(б) (1919-1920, 1921-1924), кандидат в члены Оргбюро ЦК РКП(б) (1921, 1924-1926), кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б);
Иван Ксенофонтович Ксенофонтов (1884-1926) – революционер, большевик, делегат Всероссийского учредительного собрания, заместитель председателя ВЧК, член ВЦИК, управляющий делами ЦК РКП(б); в составе ВЧК с момента её образования 7 декабря 1917 года; был секретарём Ф.Э. Дзержинского; с марта 1919 по апрель 1921 года – заместитель Дзержинского и, одновременно, председатель Особого трибунала ВЧК, а также представитель ВЧК при ВЦИК; с сентября 1918 года руководитель инструкторских курсов ВЧК (на 100-120 человек), которые вёл сам; вместе с Ф.Э. Дзержинским, Я.Х. Петерсом и М.И. Лацисом составлял неизменное руководящее ядро ВЧК на протяжении всей Гражданской войны 1918-1922 годов;
Григорий Семёнович Мороз (1893-1937) – революционер, социал-демократ, большевик, член президиума ВЧК (1920), полномочный представитель ВЧК по Уралу (1922-1924), член ЦКК (1927-1930); с января 1918 года на службе в ВЧК, секретарь отдела по борьбе со спекуляцией в центральном аппарате ВЧК; с января 1919 года начальник Инструкторского отдела ВЧК (преподаватель курса «Разведка по вопросам спекуляции»), с марта 1919 года член Коллегии ВЧК, в апреле 1919 года – в составе президиума ВЧК; с июня 1919 года – начальник Следственного отдела ВЧК;
Василий Иванович Савинов (1880-1944) – член РСДРП(б) с 1908 года, ответственный секретарь ВЧК с 2 апреля 1918 до мая 1919 г.; председатель контрольно-ревизионной комиссии при ВЧК с сентября 1918 до января 1919 г.; заведующий инструкторского отдела ВЧК и отдела связи ВЧК связи в 1919 г.; секретарь ВЧК с августа 1919 до января 1920 года; член Президиума ВЧК с ноября 1919 до марта 1920 года; председатель Донской областной ЧК с 31 марта до июля 1920 г.; председатель Ставропольской губернской ЧК с 4 октября до декабря 1920 г.; председатель Ставропольской окружной ЧК в январе-мае 1921 г.; председатель Тверской губернской ЧК с июня до 30 августа 1921 г.; председатель Тверской губернской ЧК с октября 1921 до 6 февраля 1922 г.; начальник Тверского губернского отдела ГПУ с 6 февраля 1922 до 1 марта 1925 г.; заведующий отделом Госсельсклада в Твери в 1924-1925 годах; заведующий Тверской губернской РКИ с января 1925 до 1926 г.; начальник Калужского губернского отдела ГПУ с 24 августа 1926 до 27 августа 1928 г.; начальник Особого отдела 81-й стрелковой дивизии МВО с 24 августа 1926 до 27 августа 1928 г.; начальник Особого отдела 2-го стрелкового корпуса МВО с 25 февраля 1927 до 27 августа 1928 г.; в распоряжении АОУ ОГПУ СССР с 27 августа до 1 ноября 1928 г.; начальник Курганского окружного отдела ГПУ с 1 ноября 1928 до 1 августа 1929 г.; работник на фабрике в Твери; работник на заводе «Красный путиловец» в Ленинграде; член ВЦИК (2-й Всероссийский съезд Советов).