СТРАНИЦЫ ПОТЕРЯННОГО ДНЕВНИКА:
Сегодня случилось страшное. Около школы милиции собралось несколько сотен человек в очереди за «гуманитаркой» (из России). Места занимали с вечера. Мы со Светой (второй день подряд) пытались получить паёк и стояли где-то в середине очереди. Переписывали номера. Света пошла в начало очереди, узнать обстановку.
Вдруг обстрел. Я сначала ничего не поняла. Вдруг почувствовала, что кто-то меня сильно толкнул в спину. Я упала. На меня тоже кто-то упал. Рядом разорвался снаряд. Меня оглушило. Потом я попыталась встать, но не смогла. Ко мне подбежала Света и вытащила из-под раненых людей. Когда я поднялась и осмотрелась, то увидела нескольких разорванных на части человек. Множество раненых. Около меня лежал мужчина с кровоточащими на спине ранами. Скорей всего именно он толкнул меня и принял на себя осколки. Сколько было раненых – неизвестно.
Военные приказали всем, кто в состоянии двигаться, покинуть территорию, опасаясь повторного обстрела, а сами занялись ранеными и убитыми.
***
О, мой Господь! За что страдаем мы
Из года в год, от века и до века?
За что страданья эти человеку
На кратковременном его пути?
В слезах мы захлебнулись матерей,
В блевотине возмездия и злости,
Ломая строй, сомнения и кости,
И будущее будущих детей!
Молю тебя, Господь, скажи,
Где радости мелькнувшие просветы?
Коросты зла я вижу у планеты:
В гордыне, зависти и одиозной лжи!
Спаси меня, Господь, от зла,
От мести, что кромсает души,
От гнева, что слепит и душит,
Сжигая всё и всех дотла!
О, мой Господь, спаси всех нас от зла!
СТРАНИЦЫ ПОТЕРЯННОГО ДНЕВНИКА:
Я заболела. Впрочем, не я одна. Почти у всех соседей сильный кашель и боли в горле. Многие температурят.
Я с большим трудом спускаюсь и поднимаюсь на восьмой этаж. Вылечиться в условиях ледяной квартиры (апрель выдался на редкость холодным) без лекарств – нереально.
При этом комбинат «Азовсталь», где остаются члены нацбатальона «Азов» вместе с гражданскими, продолжают бомбить тяжёлыми бомбами. Грохот неимоверный. И это продолжается в течение нескольких недель с утра до вечера, без перерыва на обед. С каждым днём выдерживать круглосуточные обстрелы становится всё труднее и труднее.
Уехали соседи с девятого, третьего, шестого, седьмого этажей. В нашем подъезде осталась примерно треть жильцов.
Мы с мужем тоже решили уехать.
***
В тот самый момент, когда в городе уже второй месяц не было ни света, ни газа, ни воды, а люди мёрзли в своих квартирах, в Киеве работали кафе, торговые центры, ходили троллейбусы! Да, что в столице! Всего в пятнадцати, двадцати километрах от города уже были блага цивилизации! Но доехать до них горожанам до середины марта не представлялось возможным! Город был закрыт! И только в конце марта пустили ежедневный автобус на Володарское .
Апрельским дождливым утром сосед-волонтёр отвёз нас к Горбольнице №2 (вернее к тому, что от неё осталось!). Несколько десятков людей стояли недалеко от центрального входа, ждали автобус.
Дождь, холодно. Укрыться негде. Люди под зонтами с чемоданами, баулами…мокнут. Ждут.
Больные старики в тележках, инвалиды в тачках, укрытые пледами здесь же под дождём. Ждут.
Дети в курточках рядом с мамами с игрушками в руках очень тихие и послушные.
Ждут.
Автобус подали только через час после намеченного времени. В первую очередь пропускали по предварительной записи, но в итоге все желающие смогли уехать.
Одного старика с дрожащими руками и ногами (и, кажется, со старческим недержанием) пытались втиснуть в автобус минут десять. Он никак не мог сообразить, как ему поставить ногу на ступеньку! Но общими усилиями его буквально внесли и посадили на первое сиденье.
Мы уезжали из города и не знали: вернёмся или нет. С собой взяли небольшой чемодан и сумку. Не было никакого смысла набирать вещи. Мы оставляли квартиру, мебель, наши воспоминания, большую часть нашей жизни, то есть то, что не уместилось бы ни в один чемодан! И не знали, что нас ждёт впереди.
Первая остановка через пять минут: КПП на выезде из города. Проверяли всех мужчин в возрасте от 15 до 55 лет. Их заводили в отдельный барак, осматривали: есть ли нацистские татуировки. С каждым беседовали. Женщин и стариков не трогали. На это ушло полтора часа. До самого Володарска ехали не более 20 минут. Из автобуса нас высадили посреди городской площади.
Куда идти? К кому обращаться? Как уехать дальше? Тайна за семью печатями! Никто ничего не знает… Везде очереди и «броуновское» движение. Один из волонтёров посоветовал занимать очередь на фильтрацию.
Что за фильтрация? Для чего? Никто ничего не объяснял. У здания, на которое указал волонтёр, собралось несколько сотен человек. Там было две очереди: одна на получение номера для прохождения фильтрации, а другая – уже, по полученному номеру, сама фильтрация. Люди стояли здесь не часами, а днями и даже неделями. Стояли вперемежку: молодые и старые, больные и здоровые, дети, инвалиды и беременные.
Возникал вопрос: где жить всё это время? И сколько всё это протянется. Опять же волонтёр назвал несколько адресов, где можно было бы переночевать. Одной из предложенных ночевок оказалась школа. Несколько десятков человек разместились в физкультурном зале на матах. В спёртом воздухе стоял крепкий запах пота и еды. Люди в верхней одежде. Многие кашляли, чихали…
По второму адресу находилось какое-то общежитие. Но оно было настолько переполненным, что, недавно приехавшие, могли устроиться только на стульях в общих коридорах.
Администрация общежития дала нам еще один адрес – музыкальной школы. Но мы до неё не дошли, так как по дороге увидели вывеску небольшого отеля, в котором предлагалось переночевать за 100 гривен с человека. Это было лучшее из того, что мы видели раньше.
Комната на четырёх человек: стол, стулья, кровати (правда, простыни, мягко говоря, очень несвежие) электрический чайник, вода, микроволновка, горячие батареи, туалет на этаже и…чисто. После двух месячного «пещерного» быта в Мариуполе минимальный комфорт отеля показался нам раем.
К тому же в посёлке работали магазины и аптеки!
***
Что нас ждёт? Какие ещё испытания выпадут на нашу долю?
Но очень хочется быстрее покинуть этот ад, постараться отдалиться от пережитых ужасов.
В чужом городе, в чужой квартире начнём новую жизнь.
Хотя, всё может сложиться и по-другому! Когда откроешь новую дверь в своё будущее, то вдруг поймёшь, что вроде как всё хорошо, но тебе это просто не нужно: ни этот город, ни эта квартира – ничего ! А твои мысли только про дорогу обратно домой...
***
Осколки памяти в сердцах храним.
Кровоточат, не заживают раны.
И тишина порой бывает странной,
как реквием над городом пустым.
В деревьях, обожжённых, вдоль дорог,
в седых полях неубранной пшеницы
витает смерть и злобно веселится,
предвосхищая жуткий свой улов.
Но хочется, что б дымной пелене
виднелось завтра чётче и светлее,
и небо стало чище, голубее.
А люди жили в мирной тишине.
НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА:
Дорогой друг!
Я так и не смог отправить тебе ни одного своего письма. Но ничего!
Я всё-таки надеюсь, что мы с тобой скоро встретимся и обо всем поговорим за рюмашкой хорошего коньяка.
Что стало с моими письмами? Они остались в квартире сестры. После ранения я попал в городскую больницу, а потом меня отвезли в Москву в клинику.
Мои сестра и дочь тоже уехали из города в Крым, к дальним родственникам. Виталик отвёз их.
Но я уже чувствую себя вполне нормально. Думаю, скоро выпишут, и я поеду к ним.
Моя «романтическая» история, увы, закончилась, не успев начаться. Вернее она оборвалась в тот момент, когда я хотел поближе познакомиться с незнакомкой в очереди за «гуманитаркой».
Но взрыв всё испортил. Последнее, что я запомнил это то, что толкнул её, лишь только услышал свист летящего снаряда.
Не повезло! Но всё-таки я благодарен судьбе за встречу с прошлым, за напоминание о моих счастливых днях.
Очень хочу тебя увидеть. Отправлю ли я это письмо? Не знаю. Может быть, будет лучше, чтобы моя «романтическая» незнакомка осталась только в моей памяти, только со мной!
До встречи. Макс
ГОРОД:
Пепел листьев, писем, фотографий, рукописей, книг… Всё сгорает в пламени костров и пожарищ, в пламене войны. Воспоминания, судьбы и жизни людей превращаются в дым. Дома – в развалины и руины. Улицы и проспекты в трудно проходимые пути-дороги.
Пепел прошлого стучится в наши сердца. Пепел настоящего разрывает души.
Люди ушли, уехали, как можно дальше. Оставили Город. Они пытаются забыть, что произошло с Городом, что произошло с ними . Многие оставляли только пепел… Да ещё ключи от своих домов и квартир, которых больше нет.
Птица Феникс возрождалась из пепла. А Город сможет стать птицей Фениксом? Или это будет совсем другой город с другими горожанами, районами, кварталами?
Осень…Деревья сбрасывают листву… Горят костры. Но это уже другие костры! Костры, вселяющие надежду …
***
ОТ АВТОРА. ГОД СПУСТЯ.
Мариуполь. Боль моя… Печаль моя…
Израненный, покалеченный с чёрными проплешинами многоэтажек; с грудами обломков после сноса домов; со следами – ямами от осколков и прилетевших снарядов на асфальте во дворах; с изувеченными деревьями в скверах… и с памятью о людях… О тех людях, которые сейчас далеко и о тех, которые ушли в вечность .
Друзья, родственники, знакомые, соседи… Они остались в наших сердцах, в наших душах… Каждому – памятник! Возможно, когда-нибудь (я хочу в это верить) на стенах вновь возведённых домов напишут их имена. Забвение не должно нас коснуться! Каждый человек неповторим! Каждый имел право на жизнь!
Но это право у людей отобрали…
А город?
Город вопреки всему, живёт. Скрипит, стонет, но живёт! Хорошо это или плохо: жить с памятью обо всех и обо всём в городе с кровоточащими ранами? С ранами, которые открываются каждую минуту при разговоре с соседями, при обычной прогулке…
Или когда проходишь мимо пустыря и «видишь» не то что перед тобой сейчас, а то, что осталось в памяти: дома, палисадники, детские площадки… то есть то, что было всего год назад, т.е. прошлое, которого нет. Мысленно представляешь людей, живших там раньше… Но, если встретишь знакомое лицо, то говоришь себе: «Слава Богу! Этот человек выжил! Ещё один человек выжил! Слава Богу!»
Да, город живёт! Собирает жителей под своё крыло… Строится, ремонтируется, обновляется… Тяжело?… Очень тяжело!… Но людям нужны тепло, свет… Нужны больницы, школы, детские сады! Город строится! И здесь живут ЛЮДИ!
Однако страх не покидает город!
Почему? Чего мы боимся? Близости войны? Доносящихся издалека звуков разорвавшихся снарядов и мин? Будущего или настоящего? А может быть прошлого? Неопределённости? Мести? Злобы? Ненависти, которая разрастается с каждым днём и продолжает убивать сотни, если не тысячи людей ? Наверное, всего понемногу.
Люди пытаются жить, а точнее выживать. Но даже сейчас, когда почти не слышны артиллерийские канонады, даже сейчас, когда постепенно наш быт входит в обычную колею, люди несут на себе печать озабоченности. Мы стали меньше улыбаться, но стали более внимательными друг к другу. Мы постоянно тревожимся о близких, но меньше думаем о себе. Минувший год состарил нас на несколько лет! Добавил новых морщин и седых волос, болезней и недугов. Груз пережитого лежит на каждом: на молодых и пожилых, на мужчинах и женщинах, на девушках и юношах и даже на детях!
Хочется найти что-то светлое в настоящем и попробовать удержаться за него.
Что значит «светлое»? Это в первую очередь то, что даёт нам Бог! Рассветы, закаты… Морозное утро. Лунную ночь. И то, что даёт нам жизнь: возрождение, надежду на будущее .
На днях был сильных снегопад. Такого обилия снега не было с начала зимы! И хотя этот снег, по старой мариупольской традиции, быстро растаял, но он успел подарить горожанам праздник белоснежности, праздник зимней чистоты!
Хочется, очень хочется, чтобы и люди переоделись в праздничные одежды светлых и чистых оттенков. А облачения цвета «хаки» – навсегда сняли!
Снежинки бьются о стекло.
Опять зима. Тревожно.
Деревья в инее. Тепло
ещё придёт, возможно.
Мы, как снежинки на окне,
слезами таем.
И жизнь, как сон и мы во сне
мечтаем…
Вера Столярчук
г.Мариуполь 2022-2023гг