Дети сверстников не похожи на своих родителей. И это здорово бесит. Злит.
Во-первых, меняются сами сверстники. Парни, как правило, лысеют, толстеют, стареют, кожа лица становится дряблой. Независимо от уровня достижений, они начинают брюзжать, роняя однотипные фразы и слова. Взгляд их становится ревниво-любопытным - а ты, у тебя какие новости?
Девушки - с ними два варианта. Уродины становятся писаными красавицами. Хочу заметить - только если переезжают из своих деревень и поселков в большие города. Деревня, село старит любую девушку, и очень быстро. Дело не в физическом труде, дело в отсутствии развития. Цветок в вазе завянет быстрее, чем в саду.
Красавицы же превращаются в морщинистых женщин бальзаковского возраста. На вульгарные намеки они устало улыбаются, на разговоры о высоком - по-старушечьи испуганно замечают, что давно не были в опере, хотя разговор идет о литературе.
Во-вторых, на фоне подобных изменений, хочется увидеть в детях сверстников своих одноклассников, приятелей и товарищей детства, вернуться в детство.
Такое эгоистиченое желание.
Но в этом величие. Ведь наши дети - всего лишь плод наших желаний. Кто-то не доживает даже до их рождения, кто-то видит своих детей на протяжении восьмидесяти лет. Разве мы создали сами себя и назначили себя на роль родителей? Мы, как животные, продолжаем свой род. В то же время, мы не животные - мы понимаем, осознаем, что, фактически, обессмертиваем себя посредством размножения. Разве только рефлексы руководят нами, разве только возвышенная романтика? Нет, расчет и признание своей ущербной смертной сущности, пыли на ветру. И, в то же время, кто на Земле удостоился стать венцом Творения, кроме человека?
Дети - это другие души в другом теле. Огромная ошибка стремиться к тому, чтобы изжить посредством собственного потомства свои комплексы неудачника, закрыть гештальты или удовлетворить родительское честолюбие. Не потому ли наши дети и отличаются от нас, напоминая, что и мы не всегда похожи на своих родителей, что каждый из нас - оригинален и ни на кого не похож.