Феминизм начался с простой идеи: “Женщина – прежде всего человек.”
Она, эта идея – производная более общей мысли: человеческое в нас должно ставиться на первое место. Я – прежде всего человек, а – африканец, араб, мужчина, женщина, потомок того или другого рода, воин, купец, или земледелец – некие вторичные признаки, которые не должны коренным образом определять мою судьбу. Возможности должны быть для меня открыты.
На протяжении большей части истории человечества подобные соображения не пользовались большой популярностью. Рабы, вассалы, или неприкасаемые были такими с рождения до смерти – проломить сословные и кастовые перегородки получалось у ничтожного процента.
Постепенно идеи равенства набирают силу, но слом перегородок порождает проблему – бывшего раба недостаточно освободить снаружи: он, привык к тому, что за него все решено, и не желает брать реальную ответственность за свою судьбу. Хозяин, владелец, господин в какой-то мере отвечает за раба, или подчиненного. Босс, если он вообще на что-то годится, заботится о том, чтобы вверенные ему люди не передохли с голода и не взбунтовались. Бесправие же влечет за собой безответственность.
Освобожденные в США негры зачастую не рвутся воплощать американскую мечту – они предпочитают жить на пособия, воровать, торговать травкой, а то и чем похуже. И при этом требуют, чтобы государство о них заботилось.
Отношение «не считать человеком» обыкновенно взаимно – как хозяин не считает человеком раба, так и раб не считает человеком хозяина, но смотрит на вышестоящего как на некую враждебную силу: наполовину бога и наполовину дьявола. Вольноотпущенному хочется, чтобы его бывший хозяин не только потерял на него права, но и продолжал исполнять по отношению к нему свои хозяйские обязанности – обеспечивать койкой, похлебкой и одежкой.
Проблема не только в том, что мужчины по инерции не хотят считать женщину человеком, она еще и в том, что женщины по инерции не желают видеть человека в мужчине, но рассматривают его как врага, начальника, хотя бы и бывшего, объект психологической и прочей манипуляции, цель для обмана. Мужское физическое и экономическое насилие имеет противовесом психологическое насилие, саботаж и манипуляции детьми со стороны женщин.
Фантазии у освобождённого раба обычно хватает лишь на то, чтобы попытаться сделаться хозяином самому — отношения на равных для него чересчур непривычны.
Права, как говорил классик марксизма, не дают — их берут. В нагрузку к правам приходится брать и обязанности. Вольноотпущенник хочет усидеть на двух стульях – свободы и чтобы его продолжали содержать. Но этих двух вещей в одном флаконе не бывает.