Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ. Книга 2-я.
(к 50-летию советского 12-серийного телефильма «Семнадцать мгновений весны», 1973).
18.08.2023. Обстоятельства внедрения.
Какие же обстоятельства Гражданской войны и какие качества личности и характера 19-летнего Всеволода Владимировича Владимирова способствовали его внедрению в 1919 году в контрразведку армии генерала Деникина в качестве журналиста-обозревателя оппозиционных большевикам газет?
Во-первых, общий хаос и смута, в которой некому и некогда было дотошно разбираться, выяснять, проверять и перепроверять кто ты такой, что ты значишь, откуда ты и что делал в прошлом; главное было в том, что ты есть и ты участвуешь в конкретном или общем деле. В годы гражданской войны всё было зыбким, переменчивым, мутным…
Во-вторых, устойчивое разделение людей по принципу «свой-чужой», или красный и белый, причём критериями такого разделения были слова, выражение жизненной позиции, риторика, манера поведения, действия и поступки, форма и содержание личного статуса человека, отнесение его к определённому социальному слою, например, офицерству. В годы гражданской войны и общей смуты легко можно было выдать себя за кого-то другого, более или менее важного…
В-третьих, «кадровый голод» в войсках, армиях и штабах белых и красных, куда в этой неразберихе попадали всякие проходимцы или авантюристы, офицеры и люди сомнительных моральных принципов и качеств. В годы гражданской войны и общей смуты каждый пытался не просто выжить, а извлечь свою личную выгоду, «словить удачу в мутной воде»…
В-четвёртых, ежедневная, ежечасная, а иногда и ежеминутная изменчивость обстановки, ситуаций, событий гражданской войны; всё, везде и со всеми было нестабильным, текущим, меняющимся. В годы гражданской войны люди-личности быстро возникали, возвышались, а потом сокрушались и бесследно пропадали…
В-пятых, тотальная коррупция в стане белых и тотальная идеология у красных. В годы гражданской войны одни ради личной выгоды могли «родную мать продать», а другие ради идеи могли лично «шлёпнуть не моргнув глазом»…
В-шестых, кардинальная и принципиальная разница в политике белого движения и красного большевизма; несмотря на некоторые успехи, белые не смогли достичь тех масштабов, ресурсов и той значимости, которую имели красные-большевики после Октябрьской революции. В годы гражданской войны политика белых была реакционной, карательной, антинародной, а политика красных, наоборот, конструктивной, созидательной, народной…
В седьмых, и в Белом движении, и в красном революционном большевизме, в условиях всеобщего хаоса и беспощадной тотальной борьбы старого и нового, царила атмосфера всеобщей подозрительности, недоверия, неуверенности «в завтрашнем дне». Как ни парадоксально, но именно такое подозрительное недоверие друг к другу способствовало общему хаосу, мешало создавать крепкие и устойчивые связи между людьми. В годы гражданской войны институт контрразведки и борьбы белых с «большевиками» и красных с «врагами народа» стал массовым…
По воспоминаниям командующего белогвардейской Добровольческой армией (1918-1919); Главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России (1919-1920) генерал-лейтенанта А.И. Деникина: «За войсками шла контрразведка. Никогда ещё этот институт не получал такого широкого применения, как в минувший период Гражданской войны. Его создавали у себя не только высшие штабы, военные губернаторы. Почти каждая воинская часть, политические организации, донское, кубанское и терское правительства, наконец, даже отдел пропаганды… Это было какое-то поветрие, болезненная мания, созданная разлитым по стране взаимным недоверием, подозрительностью».
Таким образом, Гражданская война в России 1917-1922 годов, прежде всего, была войной мировоззренческой, идеологической, принципиальной, то есть войной за умы, а не только за выгоду и материальные ценности. Белые не смогли своей политикой, реформами и пропагандой завлечь на свою сторону народ России, а красные сумели дать народу (народам) России надежду, реальные преобразования жизни и уверенность «в завтрашней мирной жизни».
Указанные выше обстоятельства гражданской войны помогли красному разведчику 19-летнему свободному и независимому журналисту-обозревателю Всеволоду Владимирову внедриться в информационную службу деникинской контрразведки, проявив свои выдающиеся качества личности, характера и таланта. Причём эти его качества отличались от типичного поведения, действий и поступков белогвардейского окружения в лучшую сторону, потому что Всеволод не хитрил, не мошенничал, не выгадывал и «не шел по трупам и головам сослуживцев». Он был самим собой, самодостаточной цельной личностью, что было редкостью и высоко ценилось всеми: руководством, коллегами, сослуживцами и… женщинами.
Так как нам неизвестна истинная «легенда», по которой Всеволод Владимиров внедрился в информационную службу деникинской контрразведки, то на примере реальной истории реального человека – Владимира Рындзюна, известного журналиста и писателя, автора книг «Авантюристы во время гражданской войны», «Третья Россия» и «Записки мерзавца», переводчика и секретаря Айседоры Дункан и Сергея Есенина, редактора, сценариста и продюсера сценариста под именем А. Ветлугин – составим свою «легенду» его внедрения.
Будучи вместе с отцом в эмиграции, Всеволод пробовал свои силы журналиста и литератора, подрабатывая репортёром в газете, пробовал себя в роли критика и делал обзоры по темам, например, «Русская поэзия начала XX века». В 1917 году в Петербурге Всеволод из-за своего дворянского происхождения и якобы, от безденежья и угрозы голода пытался торговать (спекулировать) дефицитными медикаментами, ездил в Гельсингфорс, общался с иностранцами. Зимой 1917 года он начал сотрудничать с газетой социал-демократов «Новая жизнь», где познакомился с известными редакторами и писателями. Работая на них, Всеволод подготовил несколько злободневных антибольшевистских статей, которые были замечены публикой, новыми революционными властями и ВЧК. Статьи были написаны в таком ключе: «…Пока мы уверяли самих себя, что с большевиками нужно мирком да ладком, а то революцию-де можно сгубить, тем временем Ленины и К° не зевали и уверенно шли к своей цели … Важно одно: монархия Ленина тем существенно отличается от монархии Романова, что опирается на вполне реальную силу пушек и штыков» (текст Владимира Рындзюна).
В марте 1918 года Всеволод Владимиров стал штатным сотрудником редакции газеты «Новая жизнь» - ежедневной общественно-литературной социал-демократической газеты меньшевистского толка, выходившей в 1917-1918 гг. в Петрограде и Москве. С газетой сотрудничали писатели, объединившиеся вокруг журнала «Летопись»: М. Горький, Н.Н. Суханов, Б.В. Авилов, В.А. Базаров, В.А. Десницкий, Д.Ю. Далин, А.В. Луначарский, П.С. Романов, Г.В. Цыперович и многие другие. По мнению Н. Суханова, «Новая жизнь» была самой популярной ежедневной газетой Петрограда (Н.Н. Суханов. Записки о революции. Том III. М., 1921.).
В апреле-августе 1917 года «Новая жизнь» полемизировала с кадетской газетой «Речь», обвинявшей М. Горького и «Новую жизнь» в «пораженчестве» перед немцами. При этом в газете активно критиковали большевиков, особенно после Октябрьского переворота. В газете «Новая жизнь» была опубликована знаменитая публикация Л. Каменева и Г. Зиновьев от 18 октября 1917 года, в которой они высказались против вооружённого свержения Временного правительства большевиками. В газете «Новая жизнь» кроме обзоров политической и экономической ситуации, публиковались фельетоны, стихи, рецензии на новые книги, отзывы на театральные постановки. Наконец в июле 1918 года все оставшиеся несоветские издания были закрыты, последний номер газеты «Новая жизнь» вышел 16 июля 1918 года.
Сотрудничая с редакцией газеты «Жизнь», которую издавал известный просветитель Иван Сытин, а редактировали – теоретики анархизма Алексей Боровой и Яков Новомирский, Всеволод Владимиров анализировал и освещал судебный процесс против эсеров, которые подняли вооруженное восстание против большевиков и убили германского посла Вильгельма фон Мирбаха. Так Всеволод Владимиров «заработал» себе хвалебную характеристику и рекомендательные письма редактора Алексея Борового, который так его характеризовал: «Исключительно талантливый, умный, можно даже сказать, блестящий человек. Всё понимает, много знает и за внешней робостью и сдержанностью таит большую внутреннюю разнузданность и то, что принято называть «греческим огнем». Греческий огонь – горючая липкая негасимая смесь, применяемая в «коктейлях Молотова».
Здесь в газете «Жизнь» Всеволод Владимиров познакомился с русским писателем Николаем Никандровым, с которым впоследствии встретится в Ревеле (Эстония), выполняя задание ВЧК по раскрытию банды грабителей золота и брильянтов в Гохране. Летом 1918 года газету «Жизнь», как и все некоммунистические издания, закрыли.
Лишившись работы и средств к существованию, Всеволод Владимиров, якобы, хотел эмигрировать в Германию, но когда он добрался до границы, в Германской империи началась своя революция. Тогда Всеволод решил податься в Швейцарию, но в швейцарской визе ему тоже отказали. Тогда Всеволод, чтобы избежать мобилизации в Красную армию, пробрался на Дон, в Ростов, где до февраля 1919 года, как он выражался «бил баклуши», а затем, после объявленной Деникиным мобилизации, поступил в белую газету.
Вот так Всеволод Владимиров (реальный Владимир Рындзюн) стал работать в Отделе пропаганды при правительстве Вооруженных сил Юга России (ОСВАГ). Сначала он только собирал и обрабатывал материалы, потом писал статьи как журналист-обозреватель, а в апреле 1919 года его назначили редактором добровольческой газеты «Жизнь». Чтобы избежать политических обвинений в свой адрес, Всеволод Владимиров взял сразу несколько псевдонимов: Максим, Максимыч, Исай, Исаев, Максим Исаев.
В мае 1919 года он повысил свой заслуженный авторитет шутливой «пятичленной молитвой», которую с хохотом и восторгом приняли офицеры, сотрудники контрразведки Деникина: «Господи, избави меня от эвакуации, мобилизации, ареста, доноса и реквизиции, а со спекуляцией я справлюсь сам» (автор Владимир Рындзюн). Кстати, якобы, спекуляция дефицитными медикаментами позволяла Всеволоду Владимирову заводить «полезные» знакомства, «друзей», безнадзорно встречаться со своими помощниками, связными, курьерами, передавать и получать сообщения, материалы, документы и иные разведданные. Тогда же молодой 19-летний сотрудник информационной службы контрразведки Деникина также шутливо, но всерьёз, одобряемый сослуживцами, дал «Аннибалову клятву никогда не служить ни в какой армии» (автор Владимир Рындзюн). Действительно, Всеволод Владимиров не нарушил эту клятву, так как служил не в армии, а в разведке, в красной разведке…
Аннибалова (Ганнибалова) клятва – крылатое выражение, означающее твёрдую решимость бороться с кем или чем-либо и победить, клятву сделать нечто делом всей своей жизни.
Иллюстрация из сети Интернет. 1919. Прокламация-плакат В. Загороднюка: «Дружно за общее дело!». Издательство Харьковского отдела пропаганды при Правительстве вооружённых сил Юга России. Музей Современной истории России. Москва. Пример информационной работы контрразведки Белого движения.