12 глава. Старовойнов.
- Вот она, наша скромница пришла, - ухмыльнулась Земфира, увидев на следующий день Юлю.
Юля с удивлением посмотрела на неё.
- Не то, что ты, да? – вступился стоявший рядом Бахтияр. - Ты как роза распустившаяся. Правда?
Земфира вскинула голову и сдержанно-высокомерно улыбнулась.
- Или как там? Распущенная, - поправился он, усмехаясь, словно путая слова, и в упор глядя на неё.
- Дурак, - огрызнулась Земфира.
Стоявшие рядом девчонки переглянулись. Мало, кто хотел бы попасть под раздачу. Тарасенко, как обычно, сверкнула ненавистью в глазах, но смолчала и отвернулась к окну.
Мальчишки никак себя не проявляли. Что-то в классе изменилось. Поселилась какая-то странная, непривычная тишина. Парни всё больше молчали. Не было показного развязного смеха. Даже на перемене они как-то тихо разговаривали.
«Что это? – глядя на ребят, думала Юля. – Почему Земфира опять изменилась? Что, вообще, происходит?»
«Сплошные загадки…» - путалась она в предположениях.
Старовойнова не было. Никто не озвучивал, где он и что случилось.
Всю неделю Бахтияр провожал Юлю до дома. Но разгадка так и не приходила. Где Артём? Что с ним? Из своих побуждений Бахтияр действует? Или по заданию Старовойнова? Или, действуя по заданию Амана, он передумал и пожалел её? А, может, назло Земфире, потому что та пренебрегла им? Всё это крутилось в голове у Юли, пока по дороге домой не состоялся странный диалог:
- Ты, может, женишься на ней? – прогнусел Аман, идя со своими парнями по другой стороне дороги .
- А почему нет? – ответил Бахтияр.
- Она другой национальности. Аллах не велит, - сплюнув насвай, прогнусел Аман.
- Коран не запрещает брать в жёны женщину другой национальности. Наоборот, это поощряется, - усмехнулся Бахтияр. - Чем больше людей примет веру, тем лучше.
- Ну-ну, - Бекмуратов остановился и, сказав что-то парням, повернул с ними на другую улицу.
А через неделю в класс пришёл Артём. Он, как старый побитый волк, сел на заднюю парту. Через всё его лицо горел след от прута.
Мальчишки виновато и уважительно смотрели на него, боясь подойти.
Единственный человек, который смело встретил его, был Бекмуратов.
- Шрамы украшают мужчину. Да, Старый? Хе-хе-хе! – прогнусел он.
Артём молча смотрел в одну точку. Потом повернулся к нему.
- Ты хочешь выйти? Пойдём, выйдем.
- Мне и здесь хорошо, - покручивая на пальце брелок, ухмыльнулся Аман.
- Ссыт, - переглянулись между собой девчонки.
В класс вошла учительница. Начался урок литературы. Валентина Ивановна внимательно посмотрела на Старовойнова и, вздохнув, с улыбкой сказала:
- Ну, что ж? Пушкин и Лермонтов в своё время тоже дрались из-за женщин.
- Ты не много ли говоришь?! – рыкнул Старовойнов.
В ужасе глянули на Артёма глаза повернувшейся к нему Юли.
- Что?! – Валентина Ивановна застыла, будто ударенная по лицу. Губы её задрожали.
- Ничего! – он взял сумку и вышел из класса, напоследок хлопнув дверью.
Над классом повисла тишина.
- Валентина Ивановна, Вы не обращайте внимание, - прервав молчание, сказала староста класса Ольга. – У нас тут в классе просто такое… В общем, Старовойнов весь на нервах.
Валентина Ивановна отошла к окну, смахнула слёзы.
- Открывайте тетради. Пишите. Образ главного героя…
Класс открыл тетради. Ребята молча начали писать самостоятельную работу.
А после урока Валентина Ивановна подозвала к себе свою любимую ученицу.
- Юля, скажи ему, - тихо сказала она. – Он переходит все границы.
- Я?! – удивилась Юля.
- Ты. Кто же ещё? – кивнула головой пожилая учительница, смотря куда-то вдаль.
- А я-то почему? Я ведь ему не мама.
- Так ведь он только тебя слушает, - Валентина Ивановна повернулась к Юле. – Неужели, ты ничего не видишь?
Юля вышла из класса, в задумчивости встала у окна рекреации.
- Понимаешь, она сама виновата, - раздался рядом голос Артёма.
Она повернулась.
- Не надо было ей… - он стоял рядом и виновато смотрел на неё.
«Оправдывается?! Передо мной?!», - Юля отвела взгляд. Затем снова посмотрела на него.
- Прости, - сказал он, глядя ей в глаза.
- А почему ты мне это говоришь? – боясь догадаться о его мотивах, спросила она.
- Потому что я чувствую себя дерьмом перед тобой, - глаза его ждали ответа.
Она снова повернулась к окну.
- А может, тебе лучше сказать это ей?
- Не знаю, - он поднёс к губам спичку, прикусил её, снова перекинул из одного угла рта в другой.
- А ты наберись мужества, - она решительно посмотрела ему в глаза.
***
Вечером семья как обычно собралась за ужином.
- Дочка, а как ты относишься к Артёму, - сидя напротив Юли, почему-то, спросил отец.
- К кому? – не веря своим ушам, переспросила Юля.
- К Старовойнову.
- Никак, - удивилась она. – А что?
- Совсем никак? – грустно сказал отец.
Юля пожала плечами.
- И он тебе совсем не нравится?
- Нравится?! – Юля широко раскрыла свои и без того большие глаза. – Пап, ты чего?! – улыбнулась она.
- Ну, что ты такое говоришь? - мать строго посмотрела на отца.
- Просто, это единственный человек, рядом с которым если бы была Юля, я был бы спокоен за дочь, - сказал Николай.
***
А на следующий день в школе отгородившаяся от реальности и ушедшая, как всегда, в свои мысли Юля, неожиданно услышала слова, которые её поразили не меньше слов Артёма:
- Ты извини, Юля, - повернулась к ней в раздевалке чёрная Галка, переодеваясь в спортивную форму, и рассказывая девчонкам какую-то новость, - но … - она полушёпотом выпустила порцию нецензурной брани. – По-другому здесь не скажешь, - оправдалась она перед Юлей.
Девчонки, улыбаясь, кивали головами, дружелюбно глядя на Юлю. Теперь уже не «новенькую».
«Бойкот окончен», - поняла Юля.
А впереди экзамены и выпускной 10-й класс.