Как гласит народная мудрость, у каждой катастрофы есть фамилия, имя, отчество. Т.е. в большинстве катастроф виноват так называемый человеческий фактор. Не обошлось без него и в этой катастрофе, унесшей жизнь 27 моряков. Это случилось, когда я служил на подводной лодке 611 проекта начальником медицинской службы.
Ночью 14 июня 1973 года недалеко от Владивостока затонула подводная лодка К-56. В эту злополучную ночь на борту находился не только личный состав, но и офицеры с другой лодки, а также специалисты-наладчики из Ленинграда. В заливе Петра Великого, когда подлодка возвращалась со стрельб, в нее врезалось исследовательское судно «Академик Берг».
Вечером 13 июня 1973 года подводная лодка К-56, крейсер «Владивосток» и ракетный корабль «Упорный» шли после тренировочных стрельб с одного из полигонов в Японском море. Показав отличные результаты, моряки возвращались на базу, где их ждал командный состав. Около девяти часов вечера весь состав подлодки собрался в кают-компании, чтобы выпить чаю перед сном, после чего многие отправились отдыхать, остались только два капитана играть в нарды.
В ту ночь в аккумуляторном отсеке остались ночевать 36 человек, хотя по правилам там могли находиться только двое. Еще около 20 человек устроились в носовом торпедном отсеке.
Около часа ночи лодка огибала мыс Поворотный – до базы оставалось около четырех часов ходу. Экипаж крейсера «Владивосток» заметил исследовательское судно «Академик Берг», которое работало рядом, и передал информацию на подлодку, однако радиолокационная станция, показывающая нахождение корабля, на К-56 оказалась выключена.
Обогнув мыс, подлодка вошла в плотный туман, и в это время ей навстречу вынырнул исследовательский корабль. Отдать «полный назад» экипаж К-56 не успел. Корабль буквально вспорол корпус подлодки между первым и вторым отсеками, в эту же секунду в пробоину хлынула вода.
После удара капитан первого ранга Ленислав Сучков выскочил из каюты, скомандовал по громкой связи: «Во втором отсеке пробоина! Задрать переборки! Начать борьбу за живучесть корабля!». Эта команда стала последней, которую записали в вахтенном журнале центрального поста.
В общей сложности в первом и втором отсеках находились 49 человек, несмотря на это, отсеки пришлось изолировать. Несколько человек все-таки смогли попасть в соседнюю часть судна, но через проход в него также начала поступать вода.
Моряки, которые находились во втором отсеке, погибли за пару минут. Шансов не спасение у них не было, потому что на нижнюю палубу второго отсека, где находились огромные аккумуляторы, попала вода, из-за чего началась химическая реакция с обильным выделение хлора.
Все это время командир подлодки совместно с другими офицерами успокаивал моряков по переговорному устройству. Он их заверил, что подлодка направляется к берегу и их скоро спасут, но понимал, что этого никогда уже не случится.
Чудом выживший штурман Лукьян Федчик, который за полчаса до столкновения вышел из второго отсека, рассказал, что командир пятой боевой части К-56 Леонид Пшеничный закрыл лаз и прикрыл собой поворотный механизм, чтобы никто не смог его открыть. Он так и умер – повиснув на двери и не выпустив из рук поворотный руль.
Спустя время начало заливать и первый отсек, в котором находились 22 человека. В основном это были члены экипажа К-23. Здесь имелись необходимые дыхательные аппараты на каждого моряка подлодки К-56. Это означало, что 15 человек из другого экипажа не спасутся.
Заделать пробоину и откачать воду помпой не получилось, поэтому экипаж перебрался на палубу выше. Однако вода начала поступать быстрее из-за открытого отливного клапана помпы. Чтобы закрыть его, Степан Казаны в полной темноте проплыл через два затопленных люка. Однако уровень воды был уже довольно высок: экипаж стоял на койках по грудь в ледяной воде, до потолка оставалось буквально полтора метра. Кислород в отсеке заканчивался, и 25-летний лейтенант Александр Кучерявый вызвался попытаться спасти экипаж. Для этого ему необходимо было выбраться из лодки через аварийно-спасательный люк. Шансы на выживание были минимальны.
По общекорабельной связи раздалась команда: «Внимание! Приготовиться к удару о грунт». Оказалось, что штурману удалось найти отмель и вывести к ней лодку. Выжившие даже не почувствовали, как судно село на мель. В это время матросов уже поджидали буксир, спасательное судно и торпедолов.
Выживший экипаж был спасен. Водолазы приступили к извлечению трупов. Через какое-то время они выскочили из затопленного второго отсека с криками, что люди живы и шевелятся. Как оказалось, это была иллюзия. Спасатели оказались психологически не готовы к увиденному.
Штурман Лукьян Федчик рассказал, что водолазам перед каждым заходом наливали по сто граммов спирта. Это помогло не всем. Многие моряки умерли во сне, у некоторых навсегда на лице осталась улыбка.
Утром 14 июня 1973 года пробоину от удара на подлодке заделали цементом, все затопленные отсеки просушили, после чего отбуксировали в док в бухту Чажма. На восстановительный ремонт судно отправили в Большой Камень.
Спустя чуть больше полгода после трагедии – 19 февраля 1974 года подводная лодка К-56 вышла на ходовые испытания.
Исследовательский корабль «Академик Берг» в результате трагедии не пострадал. В случившемся капитан судна обвинил своего помощника, который самовольно изменил курс корабля, не поставив об этом в известность командование, и, когда корабль оказался в зоне тумана, не подал противотуманных сигналов.
Согласно результатам расследования, причиной трагедии стало невыполнение Международных правил по предупреждению столкновений судов в море, распространяющихся и на подводные лодки, идущие надводным ходом: выключение на К-56 радиолокационной станции ночью в тумане, низкая организация вахтенной службы, беспечность экипажей.
Так, согласно правилам, подлодке следовало пропустить исследовательское судно и продолжить движение только после того, как оно отойдет на безопасное расстояние. В противном случае корабль должен был застопорить ход и дать предупреждение световыми сигналами. Однако никто из экипажей этих действий не предпринял.
По результатам расследование обвинения с 27 погибших моряков были сняты. Их похоронили как героев.
Все это я узнал из недавно опубликованного материала в СМИ. Так как получившая пробоину лодка относилась к другому соединению, базировавшемуся в пос. Тихоокеанский, а я служил в 19-й бригаде 6-й эскадры, где были не атомные, а дизель-электрические субмарины, об этой аварии мы узнали на занятиях от флагманских специалистов в общих чертах. А сейчас можно рассказать об аварии более подробно.
В ночь с 13 на 14 июня 1973 года в акватории Японского моря у мыса Поворотного произошла трагедия - атомная подлодка «К-56» около 1 часа ночи столкнулась с научно-поисковым промысловым судном «Академик Берг».
До сих пор продолжаются споры и дискуссии о том, кто виноват в этом столкновении. Прежде чем изложить позиции и доводы сторон, расскажу о том, что произошло.
Субмарина после успешной экспериментальной стрельбы крылатыми ракетами, возвращалась на базу в надводном положении.
На борту атомохода находилось два экипажа (штатный и с атомной подлодки К-23) с двумя командирами АПЛ (капитаны II ранга Александр Четырбока и Леонид Хоменко). Старшим на борту был капитан I ранга Ленислав Сучков, заместитель командира 26-й дивизии атомных подлодок.
На мостике нес вахту старший помощник командира капитан III ранга В.А. Петров. Видимость была отличной, поэтому на ПЛ отключили средства навигационной радиолокации (дали им "отдохнуть") и не подавали противотуманные сигналы. Между тем, после прохождения мыса подлодка вошла в плотную полосу тумана. Старпом приказал включить навигационную радиолокационную станцию слишком поздно. В это время произошло столкновение. После сильнейшего удара - в стык между первым и вторым отсеками - во второй (аккумуляторный) отсек АПЛ начала быстро поступать забортная вода, поврежденные аккумуляторы стали выделять ядовитый хлор.
По приказу командира БЧ-5 гвардии капитана II ранга Леонида Пшеничного оперативно задраили переборки. Кроме того, по внутренней связи он приказал операторам реакторной установки заблокировать автоматическую защиту реактора, учитывая, что только на ходу ПЛ сможет бороться за свою живучесть.
Леонид Пшеничный и Ленислав Сучков, оставшиеся в аварийном отсеке, заблокировали выходы, соответственно в 3-й и 1-й отсеки. Герои так и погибли – держась за рукоятки переборочных дверей, не позволив никому их открыть. Своими действиями они спасли и лодку, и остальных членов экипажа от неминуемого отравления хлором. Специалисты считают, что это было единственно верное решение. От отравления погибли все находившиеся во втором отсеке 27 моряков - 16 офицеров, 5 мичманов, 5 матросов, один гражданский специалист из Ленинграда. Спаслись 140 человек. АПЛ тоже была спасена, ее посадили на песчаную отмель в районе мыса Гранитного.
Согласно результатам расследования, вина была обоюдная.
Причиной трагедии было признано невыполнение судном и АПЛ Международных правил по предупреждению столкновений судов в море, низкая организация вахтенной службы, беспечность капитанов и экипажей.
По международным правилам в сложившейся ситуации подлодка должна была пропустить надводное судно, а те, кто управлял «Академиком Бергом» должны были принять меры к предотвращению столкновения, если видели, что предписанные Правилами действия на подлодке не выполняются. Ни с судна, ни с подлодки не подавались никакие противотуманные сигналы. Радиолокационная станция на К-56 была выключена.
Как отмечалось в книге контр-адмирала Н.Г. Мормуля, когда на сопровождающем крейсере "Владивосток" заметили сближение "Академика Берга" с АПЛ, об этом сообщили на «К-56» (дистанция тогда составляла 22 мили), то посоветовали включить радар и провести по правилам маневр расхождения со встречным судном. Командир К-56 информацию принял к сведению и ушел отдыхать, оставив за себя на мостике старпома. Петров дал команду включить локатор, когда до столкновения оставалось 5 минут. После включения локатора на экране возникли отметки сразу четырех целей, но определять - кто они и куда движутся? - было уже поздно.
В свою очередь, на судне тоже проявили преступную беспечность, что следует из показаний капитана судна "Академик Берг" И.П. Марченко: "После столкновения я сразу же принял управление судном на себя. Здесь же в горячке чуть было не ударил 2-го помощника. Дело в том, что, когда я покинул мостик, он для проверки района на предмет выявления наличия косяков рыбы на 20 градусов самостоятельно изменил курс и не поставил меня об этом в известность".
Капитан 1 ранга в отставке Виктор Титович Ведь, из особого отдела 26-й дивизии подводных лодок, говорил, что команда «Академика Берга» была к тому же не совсем трезвой.
По результатам расследования было принято решение: капитанов от уголовной ответственности освободить и судить тех, кто нес вахту. Полученные доказательства свидетельствовали, что была проявлена беспечность и допущены грубые нарушения установленных правил как со стороны старпома В. Петрова, находившегося на командирской вахте, так и со стороны несшего капитанскую вахту на судне С.В. Куксенко. Но их не судили.
Почему не судили?
Сегодня мало кто знает, что в советские времена по уголовным делам о воинских преступлениях в соответствии со специальным Указом Президиума Верховного Совета СССР в обязательном порядке требовалось получить согласие соответствующего начальника на привлечение военнослужащего к уголовной ответственности. На офицеров добро давал министр обороны. Или не давал.
В действиях В. А. Петрова, старпома гвардейской АПЛ «К-56», по выводам предварительного следствия, проведенного военными следователями, однозначно усматривался состав преступной халатности (статья 260 УК РСФСР). Однако Министр обороны СССР А.А. Гречко не дал согласия на привлечение В. Петрова к уголовной ответственности. Многие считают - из-за нежелания огласки ЧП.
Министр обороны согласился с мнением главкома ВМФ СССР адмирала С.Г. Горшкова - крови и так много, пусть эта трагедия послужит всем памятным горьким уроком. Что касается 2-го помощника С.В. Куксенко, который нес вахту на "Академике Берге", то уголовное дело в отношении него было прекращено ввиду прекращения дела в отношении его военного коллеги. В.А. Петрова лишь понизили в воинском звании до капитан-лейтенанта.
Погибшим морякам установлен памятник в г. Фокино (б. поселок Тихоокеанский) в Приморском крае.
Не зря говорят, что существует закон парных случаев. В 1981 году под Владивостоком возвращавшаяся на базу подводная лодка С-178 столкнулась с советским судном «Рефрижератор-13». Подлодка получила огромную пробоину и затонула на глубине 34 м. Некоторые моряки погибли почти сразу, ряд офицеров, в том числе командир Валерий Маранго, после столкновения оказались в воде и были спасены. Оставшиеся на борту 26 подводников провели на глубине в изолированных отсеках более двух суток — для их спасения ВМФ организовал уникальную операцию. Но это уже другая история.