НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА
Здравствуй Илья!
Это уже второе моё неотправленное письмо!
Когда немного затихают обстрелы, хочется отвлечься. Но когда «лупят» из тяжёлой артиллерии, сам понимаешь, не до писем.
Мне вспомнился случай, которой произошёл во время учебных стрельб у нас на корабле. Помнишь, мы стояли с тобой на сигнальном мостике и корректировали стрельбу пушкарей. Рядом лейтенант и два проверяющих (политработники) – капитаны II ранга из дивизиона. Судя по их реакции, они впервые присутствовали на стрельбах! Конечно, картина для новичков вырисовывалась устрашающая. Залп из автоматической пушки сразу несколькими снарядами сопровождался оглушительным грохотом и потоком пламени под ногами. И при первом же таком залпе политработники запаниковали. Солидные мужчины в форме старших офицеров с открытыми ртами (слов-то не слышно!) показывают неприличные жесты, хватаются за голову и в ужасе мечутся по мостику. В конце-концов, срываются и бегут по траппу вниз к пушке. Подлегают к пушкарю и начинают стаскивать его с места. А пушкарь в наушниках, ждёт команду только командира. Он в полном недоумении от такого поведения офицеров! Как же мы тогда смеялись над проверяющими, да и наши офицеры еле сдерживались!
Так вот, у меня во время первого обстрела нашего микрорайона было что-то похожее на состояние тех политработников. Это было неожиданно и страшно. Наш Восточный
один из первых попал под удар артиллерии. Во дворе дома разорвался снаряд. Недолго думая, я схватил документы, сел в машину (благо, что она была полностью заправлена) и газанул на полную. Только я выехал со двора, как другой снаряд попал в мой дом. Дом рухнул. По дороге заскочил за дочкой (она жила по соседству), и мы поехали к сестре в Центральный район, чтобы потом всем вместе попытаться выбраться из города.
Однако в тот день из-за сильных обстрелов к сестре засветло приехать не удалось. На ночлег мы остановились у одного моего приятеля, Виталика, на Межевой. Рано утром приятель не захотел отпускать нас без чашки кофе и пошёл с чайником во двор: там разжигали костры и мангалы, т.к. в квартирах уже не было ни газа, ни электричества. Было тихо. Но мне было тревожно, и мы с дочкой тоже спустились вниз. Немного посидели на лавочке в ожидании обещанного кофе, как вдруг опять начался обстрел. И надо же было такому случиться: очередной снаряд попал именно в квартиру моего приятеля. Хорошо, что квартира была пустой. Про вещи, мебель никто тогда и не думал. И вот мы уже втроём помчались к моей сестре. Сестра встретила нас со слезами на глазах.
Мы кое-как вчетвером разместились в однокомнатной квартире. Я тогда надеялся, что ненадолго.
К сожалению, мои надежды не оправдались.
Вот такие дела, дружище!
Жму руку. Макс.
ГОРОД:
Утро…Рассвет после шести часов. С рассветом начинаются более частые обстрелы из тяжёлых орудий. Стены, окна моих домов дрожат после каждого залпа. А после бомбометания с самолётов и попадания в цель, колебания, как при землетрясении. И хотя сейчас утро, но солнца не видно. Небосвод окутан чёрным смогом.
Ранняя весна. Прохладно, если не сказать холодно. Большинство градусников за окнами снесены взрывными волнами. А комнатные термометры показывают от нуля до «плюс» пяти градусов по Цельсию. У меня почти не осталось целых домов и дорог, целых деревьев и парков, целых памятников и обелисков. Искорёжены электрические опоры, заводские цеха лишились крыш, оголились тепловые станции… Мои проспекты, площади изуродованы воронками от прилетевших снарядов, перекрыты шинами, мешками с песком, сгоревшими автомобилями…
А перед многоэтажками свежевырытые могилы,… могилы, могилы с самодельными крестами. Перед каждым домом – кладбище!
Я ранен. Я очень сильно ранен… Зарубцуются ли когда-нибудь мои раны?
***
НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА:
Здравствуй друг!
Писать тебе письма, наверное, скоро войдёт у меня в привычку! Каждому письму – свой конверт. Каждое письмо – память, которую хочу сохранить.
Поэтому продолжаю. Мы вчетвером поселились в квартире сестры. Рано темнеет. Холодно. Одеты – кто во что горазд. Фактически все наши вещи остались в сгоревших квартирах. Дочке, правда, кое-что подошло из вещей тёти, а нам с Виталиком не повезло! И рост другой, и размер не тот! Сейчас завернулся в плед и кропаю письмо! Горит одна свечка. Романтика! Сестра вяжет носки, дочка читает какой-то современный любовный роман, а Виталя решает «судоку».
Недавно все вместе играли в слова, чтобы немного отвлечься. Дочке выпало слово на букву «И». А она и говорит: «Эклер». Я возмутился: «Ты, что не знаешь как слово «эклер» пишется?» – «Очень хорошо знаю. Только эклера очень хочется…»
Экономим на всём: на свечах, продуктах, на воде. Остались две стеариновые и пачка юбилейных свечек (из старых запасов для праздников).
Один сатирик (кажется М. Задорнов) высказался о конце света как-то так: « Это взрывы, землетрясения, грязь, слякоть, бездорожье, повсюду мусор. Отопление, газ, электричество всё отключится... Магазинов тоже не будет".
А мы сейчас всё это испытываем на себе!
Но, по сути!
Нам так и не удалось выехать из города. Не выпускали ни с той, ни с другой стороны. При попытке прорваться, нас могли просто расстрелять на каком-нибудь КПП. К сожалению, такие случаи уже были. Подобные новости быстро распространяются! До прояснения обстановки, решили оставаться в квартире сестры.
Напророченный «конец света» теперь переживаем каждый день. Кстати, писатель почему-то забыл упомянуть воду! Её тоже нет! Никакой! Ни технической, ни питьевой!
И каждый день начинается с вопроса самому себе: где взять воду?
В первую неделю, после отключения всего, что только можно отключить в доме, мы надеялись, что военные действия быстро закончатся и власти организуют хотя бы подвоз воды в цистернах во дворы многоэтажек. Но надежды на подвоз воды и на мир таяли с каждым днём. И если о людях забыли те, кому по рангу полагалось о них думать, то сжалилась природа. Пошёл сильный дождь со снегом! С крыш по водостокам бурлила долгожданная влага. Нижним этажам было немного легче, а вот верхние намучились. Лифт-то не работает!
Правда, и эта вода вскоре закончилась.
Потом местные умельцы приспособились набирать воду из системы отопления, короче из батарей. Вода некачественная ржавая, хуже дождевой! Но всё-таки вода. Вскоре иссяк и этот источник! Оставался родник около речки и колодец около молокозавода, до которых надо было идти три с половиной километра по открытой местности, простреливаемой со всех сторон.
За водой ходили мы с Виталиком. А женщины (дочка и сестра) оставались дома, готовили еду на костре.
Однажды мы с Виталиком попали в передрягу. Подошли к колодцу, а очередь километровая! Люди с канистрами, баклажками, вёдрами, набирают с запасом, грузят на велосипеды, тачки, коляски. Воду выкачивают по старинке, по одному ведру. Очень долго! Очень медленно! А людей – тьма!
Первая мысль, когда встали в хвосте: «Хорошо бы успеть набрать воды до темноты, до комендантского часа! » И вдруг… свист, шум – прилёт снаряда! Надо лечь на землю! Виталик и остальная очередь сделали это молниеносно, несмотря на то, что под ногами было сплошное месиво из грязи. Я немного притормозил. Сноровку потерял, а может вспомнил, что у меня одна единственная куртка, и стирать её не в чем. Потом понял, что всё равно не успеваю ни лечь, ни спрятаться за дерево. Увидел, как снаряд снёс крышу у ближайшего дома… Начался пожар. Люди не вставали с земли. А я подошёл к колодцу, набрал воды, поднял своего приятеля, и мы направились в обратный путь!
Но, всё таки, надо тренироваться падать!
Так что и ты не теряй форму, дружище! В жизни пригодится!
Макс
СТРАНИЦЫ ПОТЕРЯННОГО ДНЕВНИКА:
Середина марта. Линия огня переместилась на метров пятьсот (может быть и больше) восточнее нашего дома. Муж успокаивает: у военных нет никакого резона тратить дорогостоящие снаряды на обычное население. У них свои разборки. Но когда я возразила, что никто не отменял погрешности, недолёты и перелёты, он только усмехнулся.
Все прошедшие дни я панически боялась далеко отходить от подъезда. Вынести мусор к мусорной куче в нескольких метрах от дома, которая за пару недель поднялась выше человеческого роста, было для меня огромной проблемой. Мой обычный маршрут, связанный с приготовлением еды – это спуск с восьмого этажа на первый, несколько шагов от подъезда до ближайшего костра и обратно. Десять метров и 140 ступенек.
Но всё это время я очень беспокоилась о своей подруге, у которой муж ушёл в рейс несколько месяцев назад, а сын застрял в Киеве из-за «ковида».
Я ничего о ней не знала с начала военных действий. И, наконец-то, решилась выбраться из дома и пойти её навестить. А повод – День Рождения.
Хотя мне предстояло преодолеть всего один квартал, дорога показалась минным полем. Порванные провода вперемешку с битым стеклом, кусками арматуры и кирпича лежали на тротуарах. Я боялась споткнуться и упасть. Сломанные деревья, которые не успели распилить на дрова, угрожали рухнуть на голову. Пламя костров, запертых в многочисленных мангалах и печках, лизало чёрные от копоти чайники и кастрюли. Но иногда, становясь неуправляемым из-за порывов ветра, пугало женщин, которые колдовали над приготовлением борщей и каш, взбесившейся огненной стихией.
А ещё – звуки разорвавшихся снарядов! К ним невозможно привыкнуть. На открытой местности чувствуешь себя совершенно беззащитной. После каждого разрыва хочется забиться в какую-нибудь норку или вжаться в стенку.
Мой путь проходил мимо небольшого ресторанчика, в котором мы вместе с семьёй встречали новый год. Только теперь от ресторанчика осталось одно название. В прямом смысле слова. Около бесформенной груды камней и железобетонных конструкций, словно в насмешку, на нерастаявшем белом снегу лежала уцелевшая чёрная вывеска с надписью – «Млечный путь».
***
И чернеют на белом печати шагов,
Что оставили мы поневоле…
ГОРОД:
Я словно ребёнок из притчи Соломона «о двух матерях», оспаривающих свои права. Царь предложил каждой женщине одновременно тянуть дитя к себе, то есть разорвать его пополам! Настоящая мать отказалась от такого испытания. Чтобы не навредить малышу, она уступила свои права сопернице!
Только в случае со мной, т.е. с Городом – всё иначе.
Каждая сторона стояла на своём до победы, рассуждая примерно следующим образом:
Одна сторона: «Если я тебя не удержу, то не доставайся никому!»
Другая сторона: «Я буду сильно тянуть! Возможно, покалечу, но потом вылечу и приласкаю!»
А как быть мне, Городу?
Продолжение следует http://proza.ru/2023/08/28/983