Старуха Бетхор вышла из хижины и долгим пристальным взглядом посмотрела на горы. Они были словно нарисованы художником-исполином: так ясно проглядывали их очертания, отделяя четкой линией небо от земли. Белоснежные шапки снега громоздились сверху, накрывая остроконечные пики.
Старуха прожила всю жизнь в горах, но не могла налюбоваться их завораживающей красотой.
Каждое утро Бетхор начиналось одинаково: с созерцания гор. Она привычным движением набила трубку, раскурила, выдохнула сизое облачко и слегка прикрыла глаза.
Если бы не кольца дыма, выплывающие из её рта, то можно было подумать, что Бетхор спит, а может быть даже умерла.
Старуха сидела, не шевелясь, как мумия, как изваяние. Вдруг по глубоким бороздкам её морщинистых щек потекли слёзы.
Бетхор не помнила, когда она плакала последний раз. Наверное, в ту страшную ночь, когда землетрясение отняло у нее все: родителей, мужа, ребенка, дом…жизнь.
Старуха тяжело поднялась и вышла на дорогу. Нетвёрдой, шаркающей походкой она направилась в сторону Хадуфа.
Бетхор много лет жила затворницей на вершине горы, примерно в двух километрах выше посёлка, расположившегося у подножия Ардаса.
Кто-то её боялся, а кто-то смеялся, но мало кто решался предстать перед ней без веской на то причины.
Подняться к Бетхор отваживались лишь те женщины, у которых не было выхода, и они потеряли всякую надежду. Одни просили вернуть неверных мужей, другие умоляли об исцелении.
Бетхор сама решала, кому помочь, а кого прогнать.
Старуха спускалась по каменистой дороге, временами чуть не падая. Она иногда ходила в поселок, в основном, чтобы купить крупу, муку, соль, спички, табак. Зайдя в Хадуф, Бетхор направилась к дому Хотана, самого старого жителя. Она распахнула калитку и вошла во двор. Старик сидел на топчане в тени огромного раскидистого дерева.
— Видно, небо упадёт на землю, раз ко мне пожаловала сама Бетхор! — засиял Хотан и кряхтя поднялся с топчана навстречу нежданной гостье.
— Ты близок к истине. Мир твоему дому, Хотан, — поклонилась она.
— Здравствуй, Бетхор! — поздоровался и старик, поклонившись в ответ.
— Сегодня я говорила с горами, а они отвечали мне! Такое редко бывает! — начала старуха.
Хотан улыбнулся, но желая скрыть свою усмешку из уважения к старухе, слегка наклонил голову.
Бетхор увидела, что он подсмеивается над ней, но она пришла в поселок с целью, и ей было все-равно, что Хотан подумает. Она хотела, чтобы он сделал так, как она попросит.
— Ты зря смеешься. Будет беда! Скоро земля снова разверзнется и поглотит поселок. Почти сто лет прошло. Пора. Надо что-то делать, Хотан! Люди погибнут.
— Бетхор, даже если бы и мог, то не сделал бы! Кто послушает почти столетнего старика? Сходи к председателю. Нынче он у нас главный.
— Ты — старейшина! — напомнила Бетхор. — Председатель — не местный, да и молодой совсем, не поймёт. А к тебе прислушаются, или у нынешнего поколения старость и мудрость не в почете?
— Нынешнее поколение признает только деньги! — махнул рукой Хотан. — Иди сама! Может тебя он выслушает. А ты как будешь спасаться? Поднимешься еще выше в горы? — усмехнулся старик.
— Если люди не уйдут из Хадуфа, меня ожидает лихая беда, еще ужаснее той, которую я уже пережила когда-то, — ответила Бетхор и вышла со двора.
Когда старуха зашла в сельсовет, все присутствующие замолкли и удивленно посмотрели на нее. Бетхор, редко появляясь в поселке, никогда никуда не заходила.
— Где главный? — проскрипела она.
Одна из женщин испуганно показала ей на закрытую дверь:
— Зия Левонович там, но он занят, — попыталась она преградить путь.
Старуха подняла правую руку, секретарша в страхе отступила.
Бетхор зашла в кабинет и без лишних предисловий обратилась к Зия:
— Спасай людей. Земля разверзнется и поглотит поселок как сотню лет назад! Уходите, пока не поздно.
Зия недоумевающе посмотрел на старую женщину, поднялся и жестом предложил ей присесть.
— Кажется я вас знаю, — проговорил он. — Мне дед о вас рассказывал, когда я приезжал в поселок на каникулы. Вы — колдунья Бетхор. Давно ушли на вершину Ардаса. Вы — старше Хотана-аги! Сколько же вам лет? — бесцеремонно спросил Зия.
— Ты меня слышишь? — тревожно переспросила Бетхор.
Председатель с добродушной ухмылкой вспоминал вслух о том, что говорил ему дед.
— Вы разговариваете с солнцем и с горами, с рекой и птицами. Дедушка рассказывал, что когда-то давно река предупредила вас, что разольется и затопит всю округу. Разлилась, но не затопила. А теперь земля поведала вам, что поглотит поселок? — спросил мужчина и улыбнулся.
— Не земля, а горы, — поправила Бетхор председателя, — уводи людей! — еще раз сказала она.
— Народа в поселке немного, — задумчиво произнес Зия, — но как? Куда? Люди не захотят уходить! С чего бы? — Зия взглянул на Бетхор, вздрогнул, будто сбрасывая с себя наваждение, — вы простите, — сказал он смущенно и поднялся, — у меня очень много дел.
«Мне некогда слушать безумных старух», — добавила мысленно Бетхор, тяжело встала и вышла из кабинета.
Старуха прошлась по узким улочкам селения, каждому встречному она говорила:
— Земля разверзнется снова! Расскажите всем! Уходите!
Но люди не обращали внимание на вздор, который твердила чокнутая старуха. Лишь немногие по рассказам помнили то сильное землетрясение.
Некоторые здоровались и проходили мимо, а те, кто посмелее и постарше, открыто смеялись и спрашивали у Бетхор, не слишком ли много она стала курить.
Домой Бетхор шла долго. Она устала и часто присаживалась в тени деревьев, прикрывала глаза и вспоминала снова и снова ту кошмарную ночь, когда почти никого не осталось в живых.
Ей было горько от того, что в поселке все приняли её за сумашедшую и не придали значения её словам.
Ночью произошло несильное землетрясение, каковых в той местности бывало до сотни в год.
Зия проснулся и беззлобно усмехнулся: «Старая карга правду сказала. Землетрясение. Также как и тогда! Река-то разлилась, поднявшись на метр, да никто и не заметил!»
Прошло несколько месяцев, Зия забыл про чудаковатую гостью и про её предсказание.
И вот как-то осенью, уже под утро, жители Хадуфа проснулись от устрашающего гула. Земля будто выла, предвещая что-то жуткое и неотвратимое.
Деревянные дома зашевелились как живые, зашатались, заскрипели и вмиг разлетелись в щепки. Те, кому удалось спастись, в страхе выскакивали на улицу. Женщины кричали, дети плакали, мужчины метались, не зная, что делать.
С шумом и грохотом рассыпались кирпичные здания, за секунды превращаясь в руины, хороня под собой десятки жизней. Поднявшаяся пыль застилала глаза, не давала дышать, выжившие, обезумев, бежали, не разбирая дороги. Земля под ногами ходила ходуном, будто бы под ней бесновался какой-то огромный зверь.
Но вдруг все стихло, и люди остановились, прислушиваясь к затишью, вздохнули с облегчением, думая, что все наконец позади.
И в тот же миг какая-то невероятная сила разорвала землю, поглотив то, что осталось от поселка…
Вздрогнув последний раз, земля успокоилась… еще на сто лет…
Старуха Бетхор не спала в ту ночь. Она изнывала от предчувствия беды. Когда земля взревела, Бетхор завыла вместе с ней.
До самого последнего момента у старухи теплилась надежда, что земля, стерев все со своего лица, успокоится и не нанесет последний удар…
«Меня ожидает еще большая беда! Я снова увидела все и снова осталась жива!»