Каждое утро она приходила на берег реки. Глядела на тёмные воды. Мрачные воды, что неслись бесконечным потоком куда-то далеко.
Она начала приходить на берег ранней весной, с того самого момента, как её дом наполнила тишина. Гнетущая, давящая на уши тишина, в которой гулким эхом изредка раздавались шаги экономки, да разве ещё тиканье больших напольных часов в холле. Их поставил когда-то давно ещё прапрадед, и с тех самых пор часы безустанно отсчитывали мгновения.
Шли дни… недели… месяца… Минули весна… лето…, и вот уже поздняя осень ворвалась в эти серые края. А вместе с ней пришли холода. Ледяной ветер задул с севера, в воздухе закружились первые белые мушки – предвестники скорой зимы.
Она зябко куталась в тёплую шаль и вновь брела к реке, чтобы поглядеть на её тёмные воды.
— Госпожа, становится слишком холодно для таких прогулок. Вы можете заболеть, — каждый раз увещевала её экономка, самая преданная из всех слуг, что осталась с ней, несмотря ни на что. Экономке было жаль госпожу, за последние месяцы ставшую тенью самой себя.
Госпожа же ничего не отвечала. В последние месяцы она вообще мало говорила. Часто сидела, уставившись в одну точку, мысленно улетев за пределы этих земель…
Она выходила на улицу после скромного завтрака. Около получаса у неё уходило, чтобы пройти сад, небольшой лесок и спуститься к реке. Там она садилась на один из почерневших камней и устремляла взгляд на тёмные воды.
Воды лизали берег, взбивали чёрную пену. А она тонула мыслями в тёмных пучинах реки. Сознание туманилось, а боль, терзавшая её изнутри, утихала.
***
Это был воскресное холодное утро. Она вздрогнула, услышав детский смех. Огляделась. Река с беспокойными сегодня водами. Безлюдный берег, усыпанный камнями. Её взгляд метнулся вверх, в сторону леса, и сердце ухнуло вниз…
Она увидела детские фигурки в тёмным одеждах. Они притаились у облысевших деревьев, замерли. В серости осеннего утра белели их лица, а глаза казались огромными чёрными дырами.
— Элиза… — донёс ветер до её слуха.
По телу пробежалась колючая дрожь.
— Элиза…
Ещё раз услышав имя своё, она вскочила на ноги. Детские фигурки у кромки леса растворились в воздухе, исчезли, будто никогда и не были.
Элиза выдохнула. Это всё нервы и усталость. Нервное истощение. Когда-то доктор говорил ей о этом. Нужно просто больше отдыхать и спать…
— Элиза… — вновь прошелестел ветер.
Она поёжилась. Вмиг похолодало ещё больше. Стало не по себе, и захотелось, как можно скорей убраться подальше. Она поспешила домой…
Ночью ей впервые за долгое время приснился кошмар. Там, во сне, она стояла на берегу реки и не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд от тёмных вод. А оттуда, один за другим, выходили дети. Одинаковые, с ужасающе белыми, обескровленными лицами и чёрными глазами-дырами. Все они в унисон шептали её имя.
— Мама… — услышала она голос сына.
И вот на поверхности показался ещё один ребёнок и протянул к ней руки. Элиза выкрикнула имя сына своего, но её голос потонул в пучине кошмара…
и она проснулась. На полу своей спальни, замёрзшая и перепуганная. Во сне она умудрилась скатиться на пол, и теперь от холода руки и ноги закоченели и плохо слушались.
Сквозь стекло просачивался тусклый осенний рассвет.
Она наскоро умылась и, не позавтракав, поспешила к реке…
Тёмные воды всё так же неслись вдаль. Тёмные воды без прошлого и без будущего. Они завораживали…
И вновь смех. Детский, беззаботный. Только теперь он стал ближе, громче.
Дети. Их стало больше. Они появились из ниоткуда. Миг, и на берегу дюжина бледных детей с чёрными глазами.
Элиза зажмурилась. Сосчитала до десяти. Это всё нервы, усталость… Распахнула глаза. Дети исчезли. Остались только тёмные воды и она.
— Элиза… — прошептал ветер.
И звонкий детский смех оглушил. Элиза сорвалась с места. Бежала до самого дома и, только оказавшись внутри, выдохнула.
Вечером, за ужином, она рассказала экономке.
— Помилуйте, госпожа, какие дети? Чёрный мор никого не пощадил, кроме нас…
— Но ведь я видела и слышала их… дважды…
— Вам почудилось… Не ходите больше к реке, госпожа… Не надо…
— Но мы так любим гулять у реки с Александром, — Элиза вздохнула, отодвинула в сторону тарелку. Поднялась из-за стола, подошла к окну, отодвинула занавеску.
За окном сгущались плотные осенние сумерки.
— Вы не притронулись к еде, — всплеснула руками экономка и покачала головой, — в последнее время вы почти ничего не едите. Нельзя так морить себя голодом. Вы можете заболеть, Элиза…
— Ну и пусть, мне всё равно… Может, будет лучше если всё поскорей закончиться…— пробормотала Элиза, вглядываясь в темень за окном.
— О чём вы таком говорите, госпожа? Разве так можно? Чтобы сказали ваш муж и сын, услышав такие слова, и увидев вас в таком состоянии. Нужно быть сильной…
— Они ничего не говорят…
Экономка странно посмотрела на неё, прикоснулась ко лбу:
— Вам нужно лечь в постель, Элиза…
***
На следующее утро выпал снег, припорошив грязь и почерневшие, сгнившие листья.
Элиза проснулась рано, едва начало светать. Проснулась от того, что кто-то позвал её по имени. Не позавтракав, она вышла на улицу. Вслед ей что-то крикнула экономка, но она не расслышала.
Кутаясь в шаль, она добралась до реки, гораздо быстрей, чем обычно.
От стужи тёмные воды стихли. Морозец царапал щёки и кисти рук.
— Элиза…
От шёпота ветра закружилась голова…
Берег был полон детей. Маленьких детей с белыми, похожими на маски, лицами и чёрными дырами вместо глаз. Кто-то из них сидел на корточках и перебирал камушки, кто-то играл в ладошки. Они все смеялись, беззаботно и звонко. Но увидев Элизу, смолкли.
— Это всё мне кажется, кажется… — Элиза обхватила голову руками.
Но дети никуда не исчезали.
— Мы всегда здесь, здесь…
Элиза бросилась прочь.
Лес. Ветви деревьев цеплялись за одежду, царапали руки и лицо…
— Что происходит? Что со мной? — она бросилась на шею экономки, едва вбежала в дом.
Та молча гладила её по волосам.
— Я хочу поговорить с Эрнестом, с Александром, — Элиза отпрянула от экономки, — где они? Где мой муж и сын? Мы должны уехать отсюда. Уехать, пока не поздно.
— Помилуйте, госпожа, — всхлипнула экономка и притянула её к себе.
Они рухнули на пол. Экономка крепко обняла Элизу:
— Вы опять за своё, госпожа… Вы всё позабыли…
Элиза зарыдала. Морок, окутавший её разум, рассеялся, и завеса памяти приоткрывалась, вываливая жесткую правду.
— Все умерли, Элиза… — экономка укачивала её на руках, как малого ребёнка. —Кровавая война забрала всех мужчин и вашего мужа, а Чёрный мор пришёл на наши земли и не пощадил никого… Даже малютку Александра… Остались только вы и я…
Элиза дёрнулась, замотала головой.
— Мы должны быть сильными, госпожа… ради их всех…
— Но дети у реки…
— Ах, дети… все они порождение реки… Не ходите больше на реку, госпожа… Тёмные воды жестоки и беспощадны… Они окутывают наш разум мороком, дурманят… Не ходите…
***
Одним утром экономку разбудил весёлый смех. Она распахнула окно. Элиза куталась в шаль и спешила куда-то.
— Госпожа, а как же завтрак?
— Позже, — Элиза обернулась. Глаза её сияли, — сначала мы с Александром немного прогуляемся…
— Господи помилуй… — прошептала экономка и перекрестилась. Прошла всего пара недель, а всё повторялось вновь…
Конец. Май 2023г.