Только в одиночестве и тишине кабинета могут рождаться оригинальные идеи. - на самом деле, оригинальность, да и любое серьезное произведение рождаются из жизненного опыта. А он, естественно, в одиночестве и тишине не рождается.
А по поводу того, где можно тексты писать... Сервантес "Дон-Кихота" написал в тюрьме. В тюрьме писал и О. Генри. Антифашист Фучик написал свой "Репортаж с петлей на шее", зная, что его казнят. Это он автор следующих слов: "Не бойтесь врагов — они могут только убить; не бойтесь друзей — они могут только предать; бойтесь людей равнодушных — именно с их молчаливого согласия происходят все самые ужасные преступления на свете. … Люди, я любил вас. Будьте бдительны!" Шиллер, если верить Гете, писал, надышавшись запахом гнилых яблок (их Гете обнаружил в ящике стола Шиллера, хотя, возможно, Шиллер эти яблоки в ящике просто забыл).
Роулинг (да простят меня Сервантес, Шиллер и О. Генри за то, что я упоминаю ее фамилию после их фамилий) написала свой опус про очкастого волшебника в кафе.
Итак, писать можно где угодна и когда угодно. Но есть нюанс, и о нем мы узнаем из письма Пушкина Плетневу от 31 августа 1830 года: "...буду ли там иметь время заниматься и душевное спокойствие, без которого ничего не произведешь, кроме эпиграмм на Каченовского".
Дело в душевном спокойствии. Попробуйте, как Моцарт, побираться, писать душещитапельные письма о финансовой помощи друзьям, и параллельно еще создавать шедевры. Это трудно – даже если мелодия и рифма сами просятся на бумагу. Та же история с самим Пушкиным. Невозможно думать о дуэли, о счетах и, одновременно, творить.
Душевное спокойствие. Когда вы знаете, что в ближайшем будущем у вас и ваших близких нет никаких проблем со здоровьем, финансами и т.п. Вы можете, в любой момент, пройтись по старым улочкам, посидеть в кафе, потом решить, что для вдохновения вам нужно путешествие... Ладно, не нужно. Иначе будет либо как у Пушкина с Моцартом, либо как у Достоевского (писать на опережение и получить "круглый стол овальной формы"), либо как у Дюма-старшего, перепутавшего в "Трех мушкетерах" соотношения пистолей, экю и другой валюты (писал с литературным негром Маке, писал ради прибыли, и сам, видимо, не сильно разбирался в том, что пишет сам или в том, что писал Маке).
Итак, жизненный опыт плюс душевное спокойствие. Причем, не советую превратно трактовать последнее словосочетание. Вас могут осудить на смерть, но душевное спокойствие от этого вы можете и не потерять. Совсем другое дело, когда на вас — ответственность за других. В качестве исключения — Грин, так и ничем путным в жизни не занимавшийся, тянущий деньги с отца. Не будь СССР, вряд ли бы про "Алые паруса" кто-нибудь узнал. Да и шедевром произведения Грина назвать сложно, но, тем не менее, его пример доказывает, что писать можно и побираясь. Только примеров таких чрезвычайно мало. Да и Грин – не Пушкин.