Александр евгеньевич ферсман великий знаток саморо

 
 
Александр  Евгеньевич Ферсман  великий   знаток самородного   камня, землеПРОХОДЕЦ и популяризатор большой  науки о «Минералах»…

Александр Евгеньевич Ферсман   — один из крупнейших Отечественных ученых,  пожалуй, самый выдающийся и блестящий представитель минералогической школы В. И. Вернадского. С его именем, так же как с именем его учителя, связано создание новой науки — геохимии. Его труды внесли огромный вклад в познание процессов образования минералов и сыграли исключительную роль в изучении и освоении природных богатств нашей страны. По его инициативе и при его  непосредственном участии были открыты богатейшие месторождения полезных ископаемых огромного практического значения, под его руководством создавалась отечественная промышленность редких металлов и металлических полезных ископаемых.
Российский и советский минералог, один из основоположников геохимии, «поэт камня» (по  образному определению Алексея Толстого). Действительный член (1919) и вице-президент (1926—1929) Академии наук СССР. Лауреат Премии имени В. И. Ленина (1929). Член Императорского православного палестинского общества.
Академик АН СССР (академик Российской Академии наук с 1919). В 1926—1929 годах — вице-президент АН СССР. Организатор ряда научных учреждений и многочисленных экспедиций (в том числе на Кольский полуостров, в Среднюю Азию, на Урал) по исследованию минеральных ресурсов  огромнейшей    страны…
Вместе с тем блестящий ораторский и литературный талант, неиссякаемый энтузиазм и глубокая любовь к науке, которую он стремился передать своим ученикам и широким кругам советских граждан, выдвинули его в ряды виднейших пропагандистов научного знания и классиков популяризации. Он был одним из самых популярных у нас представителей советской науки. О нем знали и его ценили самые широкие круги населения нашей родины. Исключительно близко и дорого было его имя молодежи и детям, для которых он написал лучшие из своих научно-популярных книг, к числу которых относятся    прекрасные научно-популярные произведения: «Самоцветы России», «Занимательная минералогия», «Воспоминания о камне»…
Александр Ферсман родился 8 ноября 1883 года в Санкт-Петербурге. в семье генерала русской армии, участника  Русско-турецкой войны 1877-1878 годов.  Через год после рождения сына он получил назначение в Одесский военный округ, и семья переехала в Одессу.  Отца назначили военным атташе сначала в Крым, а затем и  в Грецию. Маленький Александр с матерью последовали  вслед за ним.   Уже в первые годы жизни у него  проявились страстная любовь к природе, интерес к ее изучению и «любовь, к камню». Как он сам писал позже, любовь и интерес к камням проснулись в нём в шесть лет, и с тех пор он всегда хотел стать минералогом. Проводивший много времени в Крыму, Ферсман говорил, что это был его первый университет: изучение камней и различных горных пород в долине Салгира заняло немало дней. А в долине и по сей день стоит дом, прежде служивший дачей семьи Кесслеров, куда наведывались и родители будущего учёного…
Развитию этих склонностей способствовали его воспитание и жизнь в семье...Отец, Евгений Александрович Ферсман (1855—1937) военный архитектор, участник Турецкой кампании (1877), профессор; мать  - Мария Эдуардовна (в дев. Кесслер; 1855—1908) — художник, музыкант; дочь генерала Э. Ф. Кесслера, сестра  изестного химика  А. Э. Кесслера (1850—1927), племянница зоолога, профессора   Карла Фёдоровича Кесслера (1815-1881) известного  учёного и общественного деятеля….
Мать, знакомая с основами геологии и минералогии, помогала ему в составлении коллекции, а отец рассказывал ему в Акрополе, в Софийском соборе, в Венеции об использовании камня в искусстве.
По возвращении в Россию Ферсман продолжал сборы камней в Крыму и в окрестностях Одессы и значительно пополнил свою коллекцию образцами минералов и руд Богемии, Тироля и Западных Альп. Он приобретал их в Карлсбаде [Карловы-Вары], куда неоднократно ездил с матерью, лечившейся там от болезни печени. Эти поездки расширяли его географический кругозор и вызывали все более глубокий интерес к природе и к камню. Его стали интересовать вопросы происхождения камня, за разрешением которых он все чаще стал обращаться к другу их семьи химику проф. Н. Г. Меликову (Меликошвили)( Учениками и сотрудниками Н. Н. Соколова и                А. А. Вериго были В. М. Петриев (Петриашвили), впоследствии профессор технической химии университета (с 1879), а также воспитанник Новороссийского университета П. Г. Меликов (Меликишвили). В 1917 г. П. Г. Меликов основал Тбилисский университет).
В домашней лаборатории своего дяди химика А. Э. Кесслера юный Александр проводил первые  свои научные опыты.   
Окончив в Одессе гимназию, Александр Ферсман поступил в Императорский Новороссийский университет на естественное отделение. И чуть было  не отказался от любимой минералогии — она преподавалась там скучно и поверхностно. По счастливому совпадению отца опять перевели, на этот раз уже в Москву, с назначением его  директором Московского кадетского корпуса,  и Ферсман продолжил уже  обучение в Московском университете, где лекции по минералогии читал Владимир Иванович Вернадский, ставший в последствие   ученым планетарного масштаба.
Вернадский не рассматривал минералогию как «мертвую» описательную науку. Он называл её молекулярной химией Земли, считал, что она изучает жизнь и изменение минералов в природе, а не раз и навсегда устоявшиеся формулы. Эта позиция была очень близка Ферсману, и он придерживался её на протяжении всей своей жизни.  Это было время исключительного расцвета   работ В.И.Вернадского, создания им генетической минералогии, зарождения геохимии, развития и роста его замечательной школы. В этой обстановке Ферсман с новой энергией и со всей страстностью своей горячей натуры отдался работе в области любимой науки. Ко времени окончания университетского курса он уже имел пять печатных работ.
По окончании университета ему была предоставлена двухгодичная командировка заграницу. Он работал в Гейдельберге у знаменитых кристаллографов Розенбуша (Карл Генрих Фердинанд Розенбуш (  1836 —    1914) — немецкий геолог и педагог.) и Виктора Морица Гольдшмидта(  1888  -1947),   — химик и геофизик, один из основоположников геохимии и кристаллохимии. Разработал геохимическую классификацию элементов, предложил закон изоморфизма, названный его именем. Выдвинул одну из первых теорий относительно состава и строения глубин Земли, причем предсказания Гольдшмидта подтвердились в наибольшей степени. Одним из первых рассчитал состав верхней континентальной коры.), был в Париже у петрографа и минералога Лакруа (  Альфред Франсуа Антуан (.1863  –  .1948, ), франц. минералог и петрограф, чл. Парижской АН (1904), иностр. поч. чл. АН СССР (1925). Окончил высшую фармацевтич. школу в Париже (1887). Работал в Коллеж де Франс в Париже (1887–93); с 1893 до конца жизни – проф. минералогии Нац. музея естеств. истории; с 1914 непременный секретарь Парижской АН по физич. наукам). В лаборатории Гольдшмидта им была написана его обстоятельная, прекрасная монография об алмазе. Вместе с тем он широко использовал возможность посетить интересные месторождения минералов в Германии, Швейцарии, Италии, Франции и в других местах. Особенно большое значение для его дальнейшей работы имела его поездка на остров Эльбу, на знаменитые месторождения драгоценных камней, встречающихся там в пегматитовых жилах. Заинтересовавшись вопросами об образовании пегматитовых жил и происхождении связанных с ними драгоценных и редких минералов, он стал изучать в последующие годы разнообразные месторождения пегматитов в России: пегматиты Урала с их всемирно известными самоцветами, пегматиты Средней Азии, Забайкалья, Украины. За границей он изучал главным образом пегматиты Швеции…(   пегмати;ты — интрузивные магматические горные породы с характерной гиганто- или крупнозернистой структурой (размер зёрен более 1 см), обогащённые редкими минералами.).*******
Ферсмана интересовали не только физические и химические свойства драгоценных камней и редких минералов. Его, прежде всего, увлекали вопросы минералообразования, закономерности распространения и совместного нахождения, или парагенезиса, минералов в земной коре, а с этими вопросами неизбежно связывались опросы о закономерностях распределения в земной коре химических элементов, носителями которых являются минералы.
«Жизнь» химических элементов в земной коре, их перемещения, или миграции, в связи с химическими реакциями, в которые они вступают, их парагенезис составляют содержание науки геохимии. Ферсман, который был прежде всего минералогом-химиком и минералогом-генетиком, неизбежно стал геохимиком. Эта едва зарождавшаяся наука еще требовала большой творческой работы для своего создания, требовала смелости, и дерзания научной мысли. Она была наиболее подходящей областью для применения исключительных творческих дарований, таланта и плодотворной научной фантазии Александра Евгеньевича. Он стал одним из крупнейших основателей геохимии, которая сделалась основной областью его исследований на протяжении последних 25 лет жизни.   Впервые термин «геохимия» употребил в 1838 году швейцарский химик Христиан Фридрих Шенбейн (1799–1868). «Уже несколько лет тому назад, — писал он в 1842 году, — я публично высказал свое убеждение, что, прежде чем может идти речь о настоящей геологической науке, мы должны иметь геохимию, которая должна направить свое внимание на химическую природу масс, составляющих наш земной шар, и на их происхождение, по крайней мере, столько же, сколько и на относительную древность этих образований и в них погребенных остатков допотопных растений и животных…» Геохимия, наука о химическом составе Земли, об истории атомов земного вещества, законах их концентрации и рассеяния. Как самостоятельная научная дисциплина она сложилась лишь к началу двадцатого века. Ее появление как науки связано с именами Ф.Кларка, В.И.Вернадского, В.М.Гольдшмидта, А.Е.Ферсмана…
Так, по В.И. Вернадскому: «Геохимия научно изучает химические элементы, т.е. атомы земной коры и, насколько возможно, всей планеты. Она изу¬ чает их историю, их распределение и движение в пространстве-времени, их генетическое на нашей планете соотношение». По А.Е. Ферсману, «Геохимия изучает историю химических элементов - атомов в земной коре и их поведение при различных термодинамических условиях при¬роды».
Строго говоря,  Объектами исследований в геохимии являются атомы, их изотопы, ионы, молекулы, дисперсионные фазы коллоидов, реликты минералообразующие сред, которые слагают породы, руды, представляют растворенные компоненты поверхностных и поземных вод, поровых растворов, флюидных компонентов расплавов и самих расплавов или захвачены в минералах при их кристаллизации.  Задачи геохимии: Оценка качественного и количественного распределения химических элементов в космических телах, Установление закономерностей распределения химических элементов в геосферах Земли, геохимических системах, горных породах и минералах. Установление парагенезисов химических элементов в геохимических системах. Анализ поведения химических элементов в геохимических процессах. Анализ форм нахождения химических элементов в минералах, Установление поведения и закономерностей распределения химических элементов в биосфере и техносфере. Решение прикладных задач по поиску различных видов полезных ископаемых.  А.Е. Ферсман   ввел   в  научную  практику  более  20  терминов  по геохимии            ( кларки, миграция химических элементов, зона гипергенеза, внешние и внутренние факторы миграции х.э. и  т.д.).  Установил причину  избытых и дефицитных  элементов  в земной коре, построив  диаграммы   распространенности хим. элементов в зависимости от строения ядра атомов  и т.д., рассчитал  атомные  и весовые  кларки элементов   в земной коре и во всей Земле.   
После возвращения из-за границы наряду с изучением пегматитов Ферсман проводит ряд интересных исследований по вопросам образования минералов вблизи поверхности — области, которая до того времени была почти не затронута наблюдениями минералогов.
Наряду с напряженной научной работой он принимает деятельное участие в общественной жизни Москвы, в частности в организации свободного Народного университета имени Шанявского. В 1910 г. он начал читать там курс минералогии, а в 1912 г. прочел первый курс геохимии. Туда он передал свою детскую коллекцию, превратившуюся с течением времени в пре красное собрание минералов.  В 1922 году был основан Алмазный фонд РСФСР, куда вошли все сокровища царской династии Романовых. В те же годы советский ученый академик-минералог А. Е. Ферсман сделал его первое описание ..Как выяснилось позже, уже в постсоветский период, возглавляемая Ферсманом комиссия по чьему-то указанию уменьшила количество доставшихся в наследство советской власти царских регалий. Только алмазных диадем стало в два раза меньше по сравнению с их первоначальным количеством.Позднее стало известно, что в 1920-1930-х годах некоторые драгоценные изделия из Алмазного фонда были проданы на аукционах Западной Европы и США… . Впервые драгоценности Романовых для широкой публики были выставлены в 1925 году в Москве в залах Дома Союзов.
А.Е. Ферсман стал  директором Минералогического музея в Институте кристаллографии, минералогии и геохимии,  после смерти  академика, он стал носить его имя. В 1919 г. Ферсман, которому тогда было только 36 лет, был избран академиком.
   Первая четверть XX века — это время активной деятельности  А.Ферсмана на научном поприще. После окончания учёбы он несколько лет провел за границей, был в Германии, Франции, Италии.  .   Главное событие, повлиявшее на его дальнейшую работу, — это было посещение острова Эльба, где в пегматитовых жилах часто встречаются месторождения драгоценных камней.
Пегматиты — магматические горные породы, с их месторождениями связаны месторождения драгоценных и редких минералов. Вернувшись на родину, Ферсман на протяжении нескольких лет изучал пегматиты Урала, Средней Азии, Забайкалья, Украины, применяя знания, полученные в ходе визита на Эльбу...
По возвращении в Россию он также много времени посвящал начатой в Германии работе по изучению алмазов, возглавил Минералогический музей, читал лекции и много занимался новой наукой геохимией. Но в начале 1920-х на первый план выходит не кабинетная, а практическая деятельность. Советское государство нуждалось в разведке новых месторождений, и Ферсман лично возглавляет одну полевую экспедицию за другой. Геолог Борис Куплетский, исследователь Кольского полуострова и соратник Ферсмана, писал, что в течение всего одного года Александр Евгеньевич успевал побывать и в снегах Хибин, и в песках пустынь, и в Забайкалье, и на Урале: «…10 тысяч кв. километров в год — таков масштаб подвижности Александра Евгеньевича в эти годы».
При Академии наук по инициативе В. И. Вернадского (1915г) была организована Комиссия по изучению естественных производительных сил России (КЕПС), в работе которой Ферсман принял самое деятельное участие.
 
В трудные годы гражданской войны и разрухи, в годы коренной ломки и перестройки государственной жизни Ферсман проводил огромную работу по организации многочисленных экспедиций для изучения полезных ископаемых, по созданию ряда новых специальных институтов и научно-исследовательских учреждений в самой Академии наук и вне ее. Он возглавлял многие из этих учреждений и руководил их работой. В частности, при ближайшем его участии в Ленинграде вне академии был организован Географический институт, ректором которого он состоял.
 «Научным эпосом» Ферсман назвал Хибины, куда возвращался бессчётное количество раз. В 1920 году советское правительство отправило на Кольский полуостров Северную научно-промысловую экспедицию, в состав которой вошёл академик (на тот момент Ферсман уже был действительным членом Российской академии наук). Недра региона были толком не разведаны, и перед комиссией стояла задача оценить возможности их использования.
Условия, в которых работали учёные того периода, сложно себе представить. Так Ферсман вспоминал: «Почти без продовольствия, без обуви и без какого-либо специального экспедиционного снаряжения начали мы наши работы. На ноги подвязывали мешки, чтобы они не скользили по голым скалам, на сырых камнях. В ведре, которое несли на палке, варилась гречневая каша, сдабриваемая грибами или черникою. По оленьим тропкам, часто совершенно без карты, пробирались мы постепенно <…>, исправляя карту и собирая коллекции минералов».
В ходе экспедиций было обнаружено много новых, ранее неизвестных минералов, получивших названия по именам первооткрывателей: рамзаит, гакманит, ферсманит и ферсмит, куплетскит, лабунцовит, щербаковит, герасимовскит, борнеманит. Они нуждались в подробном изучении, а возможные месторождения — в разведке. В августе 1921 года на Кольский отправилась вторая экспедиция, подготовленная уже гораздо лучше, чем первая. Главное, что было обнаружено тогда, — это места выхода на поверхность жил апатитовой породы, как определил Ферсман, «по-видимому, весьма доступных».
  Третья и четвертая экспедиции в 1922–1923 годах подтвердили предположения учёных об исключительном богатстве Кольского полуострова. Апатитовые месторождения в Хибинских горах были найдены в 1926 году Александром Лабунцовым, который участвовал в Кольских экспедициях начиная с 1922 года. Отметим, что промышленные залежи этих руд обнаруживаются достаточно редко, и месторождение в Хибинах является крупнейшим в мире.
Говоря о  Хибинах,  следует сказать, что   раз за разом возвращался сюда сам                А.Е. Ферсман, после своих походов на Урал, Среднюю Азию… .
 Обнаружение запасов ископаемых, имевших большое значение для промышленности, стало только началом работы по освоению Кольского полуострова  Для дальнейших исследований требовалась соответствующая база. И усилиями                А. Ферсмана она была создана. В Хибинской тундре в 1930 году была организована Горная научная станция, где исследователи могли и жить, и работать. Она получила название «Тиэтта» (или «Тиетта»), что означает «знание», «школа» на языке лопарей. Через несколько лет хибинская горная база была преобразована в базу Академии наук.
Ферсману удалось сделать «Тиэтту» и местом притяжения туризма — только летом 1936 года здесь побывали 10 тысяч экскурсантов. Он сам читал им лекции, посетители обязательно осматривали уникальный Минералогический музей. База продолжала работать и в годы войны, оказавшись в прифронтовой полосе. Что удивительно, сотрудникам удалось сохранить даже ботанический сад, и не только сохранить, но и снабжать госпитали лекарственными растениями. Сама «Тиэтта» сгорела во время войны (строение было деревянное), и восстанавливать её не стали. Центры исследований переместились в Кировск, а потом в Апатиты.
Как и мечтал Ферсман, «Тиэтта» очень быстро стала центром научной жизни. Но и практика не отставала: геологи, работавшие на станции.
Следить за передвижениями Александра Ферсмана необыкновенно увлекательно: с трудом верится в то, что один человек мог побывать в течение одного года в совершенно разных точках страны. И при этом не просто быть там, но и активно работать и руководить исследованиями.Но Ферсману это удавалось. Так, десятилетие 1920-1930-х связано в его биографии не только с Кольским, но и с работой в Средней Азии, где он бывал неоднократно. Так, Александр Евгеньевич возглавил и первую экспедицию, которая направилась в регион в 1924 году, читал лекции в Ташкенте, потом изучал пещеры в районе Ферганы.
   В.П.Федорчук  ., доктор геолого-минералогических наук, профессор, академик РАЕН (1990), академик Международной академии минеральных ресурсов, академик Академии естественный наук Республики Узбекистан, член Географического общества США, почетный доктор Китайской геологической академии, почетный профессор Чань-чуньского геологического университета (КНР),  выпускник  1943 г.Средне-Азиатского индустриального института в   Ташкенте, вспоминал , как к ним  в  вузовкою  аудиторию   профессор  А.С.Уклонский  привел  своего былого наставника  А.Е.Ферсмана,  и тот прочитал им  цикл лекций  по  итогам своих экспедиций  и  возможностях  такой  новой науки, как  ГЕОХИМИЯ.
     Примечательно, что   спустя  более  30 лет, в  той же  самой  большой   аудитории  факультета  стал, и я   читать  свои лекции и проводить занятия  по  дисциплине «Радиометрическая разведка  и ядерная геофизика»,    а  в  1975 году   приступил к   чтению курса  «Геохимические  методы поисков  МПИ», являющихся  прикладным   разделом  большой  науки  ГЕОХИМИЯ, созданной  трудами   А.Е.Ферсмана  и его  Учителя  - академика  В.И.  Вернадского…,   коих  на своих  занятиях  я упоминал постоянно, показывая  их ведущую  роль  в  истории  мировой геологической  науки…
Особое место в работе Ферсмана в Средней Азии занимала экспедиция в Каракумы. «Мне хотелось после пестрых и ярких красок, богатства и плодородия оказаться в мире безлюдья и тишины пустыни. <…> Как химику земли мне хотелось самому посмотреть на тот своеобразный мир солеи и озер, мир вьцветов и песков, защитных корок и пустынных загаров, которые характеризуют пустыню и составляют ее красоту». В Каракумах, в частности, были обнаружены промышленные запасы серы. (запасы природной серы — Гаурдагское месторождение и Шорсу в Узбекистане)…
Средняя Азия — страна высочайших гор, величайших пустынь, зеленых оазисов. Красные, черные, бурые, зеленые скалы в горах, серые и желтые песчаные пустыни, почти постоянно бледно-голубое небо, яркая зелень оазисов — таковы контрасты среднеазиатской природы.
 
Среднеазиатская природа пленяла почти каждого исследователя, приезжавшего в Среднюю Азию, делала его горячим поклонником этого удивительного уголка земли.В далеком прошлом в Средней Азии было развито горное дело, добывались различные металлы. Об этом говорят, в частности, географические названия: Хайдаркан (великая руда), Симоб (ртутный перевал), Канджол (тропа рудокопов) и т. д., многочисленные следы древних рудников
Сразу после окончания гражданской войны началось планомерное изучение производительных сил этой части нашей страны.
 
Весной 1924 г. Высший Совет Народного Хозяйства направил в Среднюю Азию бригаду ученых для ознакомления с местными неметаллическими полезными ископаемыми. Возглавлял бригаду А. Е. Ферсман; в ее состав входили профессор H. М. Федоровский, Д. И. Щербаков (в дальнейшем постоянный спутник А. Е. Ферсмана в его экспедициях по Средней Азии), В. И. Крыжановский и А. А. Маму ровский. «Александр Евгеньевич был замечательным спутником,—вспоминал Д. И. Щербаков,— он увлекался осмотром каменоломен, разведочных канав, шурфов, ценил прекрасные ландшафты Средней Азии, гостеприимство ее населения, любил снимать красивые виды и был неутомим в маршрутах. И как-то очень легко и быстро установились между нами те дружеские отношения, которые помогают совместной работе и которые длились потом многие и многие годы»…
В Ташкенте А. Е. Ферсман посетил недавно открытый университет. Об этом позднее вспоминал действительный член Академии наук Узбекской ССР                А. С. Уклонский: «Так как мы, геологи, представляли как бы «подсобное хозяйство», то нас обделяли и в помещении, и в оборудовании, и в штате помощников. Но вот в 1924 г. академик А. Е. Ферсман с бригадой минералогов едет в Среднюю Азию. Для нас, геологов, это было радостным событием. Когда Александр Евгеньевич прибыл в Ташкент, он в первую очередь занялся нашей кафедрой минералогии (которой я до сих пор руковожу, начиная с 1920 г.). Он посмотрел программы, коллекции, модели, библиотеку, сделал доклады студентам, преподавателям, партийному руководству. Словом, энергия Ферсмана захватила всех. Геологи начали «выходить в люди», а наша кафедра — процветать. Геологическая специальность стала популярной среди молодежи. Приезд А. Е. Ферсмана был поворотным пунктом и во взглядах местных властей на геологию — теперь геологи были уже не «подсобным хозяйством», а самостоятельной ветвью»….
Во время первой поездки по Средней Азии А. Е. Ферсман посетил месторождение плавикового шпата в Чаткальском хребте (месторождение Аурахмат, открытое бывшим учеником В.И.Вернадского и самого А.Е. Ферсмана – профессором      А.С. Уклонским) , агальматолиты Сайлыка, кремнистые сланцы в долине реки Исфайрам. На сланцевых скалах в долине Исфайрама в 1923 г. Д. И. Щербаков обнаружил пленки черных марганцевых и зеленых никелевых минералов. При осмотре скал А. Е. Ферсман нашел старый кокон бабочки, покрытый зелеными пленками. Находка натолкнула ученого на мысль о том, что эти минералы очень молодые, они образуются и в настоящее время. Через несколько месяцев в «Докладах Российской академии наук» появилась статья Ферсмана «О характере гипергенных процессов в местностях с пустынным климатом».
 
Геохимия пустынь глубоко заинтересовала Александра Евгеньевича, и весной 1925 г. он вновь в Средней Азии, на этот раз в Туркмении. А. Е. Ферсман посетил Репетекскую песчано-пустынную станцию в Юго-Восточных Каракумах, где познакомился с образованием репетекских гипсов, впервые описанных                В. В. Докучаевым в 1899 г. «Краски пустыни, ее безмолвие и огромные барханные просторы глубоко запали в памяти Александра Евгеньевича, и впоследствии он не раз возвращался к изучению среднеазиатских равнинных пространств», — писал позднее его друг и соратник  Д. И. Щербаков (Дмитрий Иванович Щербако;в ( 1893 —  1966)   — советский учёный в области геологии, минералогии, геохимии и географии. Доктор геолого-минералогических наук (1936), профессор (1946). Академик АН СССР (1953), Лауреат Ленинской премии (1965), Заслуженный деятель науки и техники Киргизской ССР (1963)) .
    Осенью того же года А. Е. Ферсман опять в Средней Азии. Он писал тогда : «Мне хотелось после пестрых и ярких красок, богатства и плодородия очутиться в мире безлюдья и тишины пустыни. Мне хотелось понять во всей глубине величие среднеазиатских песков, понять их трудности и опасности, своеобразие их богатств. В Туркестане только пустыня в ее разнообразных проявлениях, в резкой смене с плодородными оазисами может пролить свет на то, как отвоевывал человек у природы ее богатства. Как химику, земли мне хотелось самому посмотреть на тот своеобразный мир солей и озер, мир выцветов и песков, защитных корок и пустынных загаров, которые характеризуют пустыню и составляют ее красоты»…
Вначале А. Е. Ферсман отправился в Ферганскую долину, где осмотрел серные и другие рудники в предгорьях Алайского хребта. С серной проблемой ученый столкнулся еще в годы первой мировой войны. А. И. Коншин, А. Д. Нацкий и другие геологи и путешественники писали о серных рудах в центре Каракумской пустыни. Исследователи полагали, что накопление серы обязано гейзерам и другим поствулканическим процессам. А. Е. Ферсман был знаком с этими трудами и решил организовать экспедицию в центр Каракумов — к таинственным Серным буграм. Со своим неизменным спутником Д. И. Щербаковым он выехал в Ашхабад. «Однако в самом Ашхабаде нас постигает некоторое разочарование. Никто ничего не знает о песках, все хотят помочь, но «пески» и сами «люди песков» — «кумли» — кажутся чем-то неведомым и таинственным, — писал А. Е. Ферсман. — Но попасть в пустыню не так легко, надо пройти через всю школу Востока, надо терпеливо и спокойно научиться ждать. Часы нашей европейской жизни сменяются здесь длинными днями. Восток не спешит, и в мерном качании верблюда, и в тихом журчании вод арыка, и в бесконечно долгом разрешении любого вопроса отражается весь Восток с сонными, медленными темпами жизни…»…
Наконец приготовления закончились, и караван, состоящий из пяти верблюдов и четырех лошадей, выступил из Геок-Тепе на север, в неведомые Каракумы.    »
 
Походная жизнь началась. Мир пустыни был полон неожиданностей. Перед путешественниками раскинулось море песка с островами ровных глинистых такыров и сверкающих на солнце, как снег, солончаков — шоров (Сор или шор — разновидность солончака; мелководный бессточный солончак (в замкнутых впадинах) с ясновыраженной береговой линией характерный для пустынь Центральной Азии...). Всюду был саксаул. Его жаркое пламя обогревало путников в холодные осенние вечера и ночи, когда температура опускалась до 7—8° мороза (днем на солнце песок нагревался до 30° тепла).
Вспоминая первые дни похода, Д. И. Щербаков писал: «После перехода в 30 км мы разгружали поклажу, разбивали палатку и разводили костер — сухое топливо было всегда в изобилии… . Всего два дня провели здесь(бугру Дарваза) исследователи, но даже беглое знакомство дало многое. Вскрылась несостоятельность старых представлений о происхождении серы в районе Серных бугров: следов вулканизма не было. Выяснилось, что образование серы обусловлено гипергенными (поверхностными) процессами.
  Возвратившись из Каракумов, А. Е. Ферсман вновь окунулся в привычную атмосферу кипучей деятельности. В Ашхабаде он доложил о результатах экспедиции. Основной вывод — пустыня вполне доступна, она населена, вода есть почти всюду и недалеко от поверхности. Серные бугры таят огромные богатства, которые должны стать достоянием промышленности.
 
Первая Каракумская экспедиция привела к важным географическим и геохимическим результатам. Однако собранных данных было недостаточно для практического освоения серных месторождений, поэтому Александр Евгеньевич организовал новую экспедицию. Осенью 1926 г. к Серным буграм отправилась вторая Каракумская экспедиция под руководством Д. И. Щербакова. Из-за болезни Александр Евгеньевич в ней не участвовал, но по-прежнему являлся научным руководителем работ. Участники похода должны были собрать данные о природных условиях пустыни, изыскать возможные пути через пески, выбрать место для будущего серного завода, определить запасы серы в месторождениях. Вместе с Д. И. Щербаковым в пустыню отправились астроном, химик, ботаник, метеоролог, горный техник, проводники-туркмены.
 
Экспедиция установила, что запасы серы позволяют строить завод для ее выплавки в центре пустыни. Открыли и другие полезные ископаемые — «мыльный» камень, целестин, кварциты, квасцы, известняки и т. д. .
 
А. Е. Ферсман был убежден в необходимости строительства в Каракумах серного завода. Опытные плавки руды по методу П. А. Волкова дали хорошие результаты. Весной 1927 г. началась переброска оборудования в пустыню.
 
В конце августа около бугра Зеагли началось строительство завода, в ноябре он дал первую продукцию, караваны с серой потянулись к железной дороге. Еще один,, более мощный завод вырос в Дарвазе. В центр Каракумов пришла новая жизнь. Опыт добычи серы в Каракумах помог в дальнейшем при освоении более крупных серных месторождений в других районах Средней Азии, в Поволжье, Прикарпатье.
С этой целью весной 1929 г. А. Е. Ферсман организует третью Каракумскую экспедицию. Предполагалось на автомашинах пересечь Каракумы с юга на север — от Ашхабада через Серный завод до низовий Амударьи. Позднее Александр Евгеньевич вспоминал: «Тогда это путешествие казалось безумием или просто авантюрой: сделать на машине через пески, без дорог, 600 километров от Ашхабада до Хивы мог задумать только такой неразумный человек, как Ферсман; и даже в ночь перед отъездом много горьких слов выслушал я от своих спутников по путешествию, обвинявших меня в затее, которая через день должна обязательно провалиться»….
Развитие серного дела не является, однако, только промышленным предприятием. Создается серьезнейший культурный центр в самом сердце самых Центральных Каракумов, и уже сейчас мы видим, какую крупную историческую роль он призван выполнять…
Наконец, при нас было положено начало организации радиостанции» 10.
А. Е. Ферсман и его спутники ознакомились с окрестностями завода, собрали богатые коллекции минералов. Немного отдохнув, они двинулись дальше, по неизведанным путям к Хиве. Это путешествие вполне могло лечь в основу сценария приключенческого фильма. Было все — и поломка автомашин, и нехватка воды (по пиале в день!).
Этот край все больше привлекал А. Е. Ферсмана. Он видел здесь грандиозные возможности для химизации народного хозяйства. Ученый посетил Кара-Богаз-Гол, где велась добыча глауберовой соли, витеритовые жилы в Сум- барской долине Копетдага. Особенно заинтересовал его остров (ныне полуостров) Челекен — настоящая природная химическая лаборатория. Нефть, углеводородные газы, озокерит, термальные воды, поваренная соль, сульфиды железа и других металлов создают здесь неповторимый геохимический комплекс. Большое значение придавал А. Е. Ферсман геохимическим исследованиям, направленным на развитие производительных сил Челекена. В 1929 г. А. Е. Ферсман составил записку о необходимости разработки озокерита, в том же году началась разведка месторождений. Позднее на Челекене были установлены запасы озокерита, созданы горнодобывающие и перерабатывающие предприятия…
Весной 1927 г. А. Е. Ферсман и Д. И. Щербаков в сопровождении студентов А. А. Саукова и А. Ф. Соседко посетили ртутно-сурьмяные месторождения Южного Тянь- Шаня. А. Е. Ферсман и Д. И. Щербаков намечают программу работ и, «что самое важное, зажигают энтузиазмом, сознанием большой важности порученного мне дела. Вообще умение зажечь, вдохновить — один из характерных и особенно ценных даров, которым так щедро был от природы наделен Александр Евгеньевич»,—вспоминал позднее А. А. Сауков и. В дальнейшем оба студента стали выдающимися исследователями Средней Азии.
Еще во время третьей Каракумской экспедиции, пролетая из Ташауза в Чарджоу, А. Е. Ферсман заинтересовался пустыней Кызылкумы, простирающейся к востоку от Амударьи. Из отчетов путешественников было известно, что Кызылкумы — это не сплошные пески, в центре пустыни встречались небольшие горные массивы. В древности здесь добывали бирюзу и другие полезные ископаемые, отдельные горки носили заманчивое название Алтынтау (Золотая гора). По предложению А. Е. Ферсмана в 1931 г. в Кызылкумы направилось несколько отрядов Каракалпакской экспедиции Академии наук СССР.
Ее участник А. Ф. Соседко рассказал Александру Евгеньевичу о пегматитовых жилах, обнаруженных в центре пустыни. У А. Е. Ферсмана сразу же возникла мысль о геологических связях Урала и Тянь-Шаня через Кызылкумы.
  Путь к Алтынтау оказался тяжелым. Впереди лежали Джаманкумы (плохие пески) — труднопроходимая полоса песков. Преодолев ее, машина с путешественниками остановилась у гранитного массива. Здесь А. Е. Ферсман смог увидеть интересовавшие его пегматиты, проверить свои предположения о связях Урала и Тянь-Шаня.
  Через несколько дней А. Е. Ферсман п его спутники увидели древние минареты Бухары.На этом кызылкумское путешествие не закончилось. Поездом А. Е. Ферсман отправился в Чарджоу, оттуда самолетом — в Турткуль, затем совершил маршрут к невысоким горам Султануиздаг на окраине пустыни. Здесь его внимание снова привлекли пегматиты, а также месторождения талька, мрамора, фосфоритов. Во время этих поездок А. Е. Ферсман наметил основные пути развития производительных сил Каракалпакии.
В 30-х годах в Средней Азии развернулись широкие исследовательские и поисковые работы, были созданы местные геологические учреждения. На территории Таджикистана и смежных республик начала работать крупная комплексная Таджикско-Памирская экспедиция (ТПЭ), сначала находившаяся в ведении Совнаркома СССР, а позднее переданная Академии наук.   Отряды ТПЭ пробирались в самые труднодоступные ущелья Западного Памира, обследовали рудный Карамазар, интересовались солями и другими нерудными ископаемыми, изучали физическую географию края, его гидроресурсы и т. д. Экспедиция много сделала для познания природы Средней Азии.
В Карамазаре были открыты рудные месторождения. На Карамазарском съезде геологов, проходившем осенью 1931 г. в Ходженте (Ленинабад), был поставлен вопрос о необходимости развития этой новой рудной базы страны. (Съезд проходил без участия А. Е. Ферсмана. Видную роль в его работе играли Д. И. Щербаков и Б. Н. Наследов (Борис Николаевич Наследов (4 [16] ноября 1885, Турткуль — 17 ноября 1942, Ташкент) — русский и советский учёный-геолог, профессор Самаркандского и Ташкентского университетов. Крупный специалист и знаток рудных месторождений, организатор разведочных работ и популяризатор в области геологии и горного дела.)
Однако о промышленных перспективах Карамазара и всей рудной базы Средней Азии высказывались разные суждения. Одни указывали на огромное количество древних выработок в Карамазаре, на то, что в прошлом это был крупный рудный район, другие из этих же фактов делали выводы о его бесперспективности (древние рудокопы все выбрали). Выдвигались и теоретические обоснования: недостаточное развитие рудоносных гранитов, неблагоприятная тектоно- магматическая обстановка, плохой литологический контроль и т. д.Естественно, что геологи Карамазара с нетерпением ждали авторитетного заключения А. Е. Ферсмана. Ученый приезжал в Карамазар весной 1932 г., он ознакомился со многими объектами и оценил перспективы рудного Карамазара.
     А. Е. Ферсман также посетил сурьмяно-ртутный пояс Южной Ферганы.
Александр Евгеньевич отметил большое значение района, рудные ресурсы которого, по его мнению, еще полностью не выявлены. Все руды Карамазара представляют различные фазы единого геохимического процесса. Ученый указывал на важность комплексного подхода к извлечению металлов из руд.
Большое внимание А. Е. Ферсман обращал также на разработку вспомогательного сырья — огнеупоров, кисло- тоупоров, флюсов, различных строительных материалов, сырья для химической промышленности.
А. Е. Ферсман высказал идею о развитии науки на местах. Он говорил о создании исследовательской ячейки в Ходжентском районе, призванной помочь развитию тяжелой промышленности в Северном Таджикистане.   Четкие мысли и планы ученого помогли развитию горного дела в Карамазаре…
В 1933 г. Ферсман участвовал в отчетной конференции ТПЭ в столице Таджикистана и на обратном пути заехал в Гаурдак. Он первый предсказал практическое значение Гаурдака, который в то время еще не был разведан. Ученый поднял вопрос о комплексном использовании этого месторождения (сера, поваренная соль, сильвинит), о создании особого Гаурдакского комбината. Прогнозы А. Е. Ферсмана оправдались: в наши дни Гаурдак стал горнопромышленным районом Туркмении.
В 1940 г. Александр Евгеньевич в последний раз посетил Среднюю Азию — Ферганскую долину, Самарканд, Северную Киргизию.
Почти 20 лет был связан А. Е. Ферсман со Средней Азией. Он много сделал для познания этого края. Ученый указал на древний (палеозойский) возраст основных эндогенных рудных процессов, хотя и отметил развитие здесь молодых наложенных явлений. Он привлек внимание геологов к мезо-кайнозойским отложениям Средней Азии, перспективы которых в то время недооценивались.
Так же как и в трудах о Хибинах, в своих среднеазиатских работах А. Е. Ферсман выступал не только ученым-теоретиком, но и крупным организатором народного хозяйства. Он предостерегал против одностороннего направления поисковых работ и считал, что поисками должна быть охвачена вся территория Средней Азии. «Главные точки», возможно, еще не обнаружены, строительство ведется не на основных объектах, указывал ученый, отмечая, что даже под Ташкентом хребты Тянь-Шаня почти не изучены.
Александр Евгеньевич любил Среднюю Азию и верил в ее большие возможности. «Я посвящаю эти последние, строки очерков моих многолетних странствований по Средней Азии молодым геологическим силам молодых советских республик — Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Казахстана и Киргизии,— писал А. Е. Ферсман.— Мне хотелось бы призвать молодые силы этих республик к упорной исследовательской работе на своей родной земле.
«Мне хотелось бы, чтобы они поняли, что Средняя Азия — это часть неповторимых богатств всей нашей Родины, что ее ископаемые, как и ее хлопок, принадлежат всему народу и что в борьбе за свои родные недра они положат не только начало национальной культуре и промышленности, но и тысячами нитей свяжут их в единое мощное целое с культурой и промышленностью великого Советского Союза»: - говорил и писал  выдающийся   геолог-геохимик   А.Е.Ферсман…
Жизнь подтвердила смелые прогнозы ученого. И совершенно прав был крупный узбекский ученый геолог X. М. Абдуллаев, когда писал: «А. Е. Ферсман —один из создателей горной промышленности в Средней Азии. Чем больше геологи изучают Среднюю Азию, тем больше убеждаются в правоте А. Е. Ферсмана в отношении основных вопросов перспектив развития горной промышленности, в научной обоснованности его выводов».
Творческий энтузиазм сохранился у Александра Евгеньевича до самого последнего дня его слишком рано прервавшейся жизни. В последний год своей жизни он подготовлял к печати «Геохимию» (т. 5), «Пегматиты» (т. 2) и большую двухтомную монографию о Хибинах, которую хотел закончить к 25-летию хибинских работ. В самые последние месяцы он работал над монографией о своем любимом учителе В. И. Вернадском, смерть  ( 6 января 1945 г.)  которого глубоко переживал.
20 мая 1945 г. прервалась яркая, богатая достижениями жизнь Александра Евгеньевича Ферсмана. Скончался от кровоизлияния в мозг   в Сочи, в санатории имени Яна Фабрициуса. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве   Памятник на могиле был открыт 20 мая 1965 года.
Он был в полном расцвете своих творческих сил и трудно оценить все, что он мог бы еще дать советской и мировой науке. В мае 1943 года учёный тяжело заболел. В конце 1943 года его здоровье улучшилось, но читать и писать ему помогала жена и секретари. В декабре 1944 года лечился в больнице от гипертонии.
 Им оставлено огромное научное наследие: более тысячи научных монографий, статей и научно-популярных книг, которые уже много раз переиздавались. Его труды еще долго будут жить, порождая новые творческие искания, новые мысли, ведущие к новым высотам познания.
 Жизнь Ферсмана — исключительно яркая и интересная глава в истории мировой науки, целая эпоха в истории познания и освоения минеральных богатств нашей родины.
В честь А. Е. Ферсмана были названы:
Минералы
• ферсманит [(Са,Na)4(Ті,Nb)2Si2О11(F,ОН)2] — титано-ниобиевый силикат щелочных пегматитов, Хибины,
• ферсмит[ca][(Ca,Ce,Na)(Nb,Ta,Ti)2(O,OH,F)6] — кальций-ниобиевый окисел карбонатитов, Южный Урал.
Учреждения
• Минералогическому музею РАН, одному из наиболее известных минералогических музеев мира и крупнейший в России, в 1955 году присвоено имя А. Е. Ферсмана
• Учебно-исследовательская лаборатория геохимии окружающей среды им. А. Е. Ферсмана географического факультета РГПУ им. А. И. Герцена
• Минералогический музей в деревне Мурзинка в Свердловской области[46].
• Геологический музей в школе № 16 города Каменск-Уральский (1965—2010); переименован
• Средняя школа-интернат в посёлке Ферсманово Добровского сельского совета Симферопольского района (названа именем учёного в 1970-х годах по решению Крымского облисполкома).
Научные награды
• 1946 — Премия имени А. Е. Ферсмана АН СССР / РАН
• Медаль имени А. Е. Ферсмана «За заслуги в геологии», Российское геологическое общество
 
• Кратер Ферсман на Луне (17,9;; ;126,06;), диаметр 148,14 км.
• Перевал Ферсмана — Хибины.
• Гора Ферсмана — расположена западнее залива Фаддея на Таймырском полуострове.
• Ледник Ферсмана — в хребте Кок-Шаал-Тау, расположенный западнее пика Данкова, в Тянь-Шане.
• Ущелье Ферсмана — в Хибинской тундре на Кольском полуострове.
• Пик Ферсмана в одном из отрогов хребта Петра Первого, открытого в 1932 году.
• Остров Ферсмана — расположен к северу от острова Хейса на Земле Франца-Иосифа. Открыт в 1933 году зверобойным судном «Смольный»; назван советскими картографами в 1955 году.
• Мыс Ферсмана острова Парамушир в Курильской гряде (1946).
• Ферсманово — до 1948 года село Тотайкой в Крыму, близ которого расположено имение Кесслера, где А. Ферсман часто бывал в детстве.
• Ферсмановский диабазовый карьер, расположенный рядом с посёлком Ферсманово, на правобережье Симферопольского водохранилища.
• Стенка-дайка Ферсмана на Карадаге — обособленное обнажение вулканических пород.
• Улицы: в Апатитах, Оленегорске, Донецке, Макеевке, Екатеринбурге, Усть-Куте, Москве.
• 26 сентября 1957 года решением Миасского исполкома за № 256 Красноармейская улица переименована на улицу имени Ферсмана.
• Решением Апатитского исполкома городского совета за № 12 от 13 октября 1967 года Академическая улица переименована в улицу имени академика А. Е. Ферсмана.
• В 1963 году 3-й Академический проезд был переименован в улицу Ферсмана в честь выдающегося учёного А. Е. Ферсмана (Москва, Юго-Западный административный округ).
• Решением Мурманского областного Совета народных депутатов за № 541 от 26 октября 1977 года Парковая улица в городе Мончегорске переименована в улицу академика Ферсмана А. Е.
 Научно исследовательское судно «Геолог Ферсман» для геологического исследования морского дна в 1985—1999 годах.25 августа 1980 года в парке напротив Горного института КНЦ РАН (город Апатиты, Мурманская область) открыт памятник академику А. Е. Ферсману, выполненный скульптором Е. Б. Преображенской из красного уральского гранита.
 Академик Александр Евгеньевич Ферсман – ученый с мировым именем,   один из последних ученых-энциклопедистов. Ему бы жить в 18 веке, рядом с такими титанами, как Дидро и Даламбер, и одновременно его труды опередили свое время, актуальны сейчас и останутся такими еще многие годы. Таких людей очень мало, но они есть. Они живут не сегодняшним днем, они чувствуют во времени то, что недоступно большинству. Таким людям непросто жить, но память о них остается в веках