В обратный путь я стартовал по старой привычке очень рано утром. Еще до прибытия на Байкал несколько водителей настойчиво отговаривали садиться в машины с третьим регионом на номере — Бурятия. Рассказывали, что стиль вождения представителей этого забайкальского региона отличается очень оригинальным подходом к соблюдению правил дорожного движения. Тогда я с улыбкой соглашался, но, в конце концов, и мне удалось столкнуться с тем самым подходом.
Часть дороги от Култука до Иркутска проходит по серпантину. Здесь меня подобрал молодой парень на «праворукой» «Субару» как раз с бурятскими номерами. В целом он чувстовал себя за рулем очень уверенно, и я, к примеру, не испытывал такого страха как ночью в Башкирии, где юноша на «ВАЗ-2115» в кромешной темноте демонстрировал все скоростные и маневренные качества малолитражки, не считаясь с крайне ограниченной видимостью и наличием пассажира в салоне. Здесь же эпизод, заставивший меня немало удивиться (испугаться я не успел) произошел на спуске, сразу после очередного поворота. Перед нами возник неспешной двигавшийся автобус. Водитель не моргнув глазом и без лишних вопросов смело пошел на обгон, хотя ему справа не была видна обстановка на встречной полосе. А я-то как раз ее прекрасно видел. Навстречу нам так же неспешно, но неотвратимо поднимался самосвал «КамАЗ». Как видите, я жив и здоров, пишу эти строки, то есть, обгон завершился удачно — самосвал притормозил, пропуская нас. И я осторожно спросил водителя (хотя это совсем не в моих правилах), почему он пошел на обгон в условиях ограниченной видимости и даже не подумал скорректировать свои действия при обнаружении встречного транспорта. Ответ был шикарен: «Так он же меня видит — притормозит». И не поспоришь.
В Иркутской области меня повез мужчина на маленьком китайском грузовичке, который рассказал, что занимается здесь строительством домов из соломы. Да-да, вы не ослышались — именно из соломы. Точнее, из прессованных и пропитанных специальным образом соломенных кирпичей. Я позже любопытствовал о подобном строительном материале и действительно нашел много фотографий прекрасных домов, выполненных из соломенных блоков. Домики симпатичные, дышащие, волне пожаробезопасные и стоят куда дешевле, чем деревянные или каменный.
Перед самым Красноярском я пролетел около восьмидесяти километров за полчаса. Именно с такой скоростью по идеально широкому участку трассы «Байкал» меня прокатили на заднем сиденье «Пежо-306». Самое интересное, что поначалу я чувствовал, что мы движемся быстро, но из-за ширины проезжей части и хорошей звукоизоляции я не ощущал этого в достаточной степени. Я обратил внимание на спидометр тогда, когда мы обошли шедших колонной три фуры за несколько секунд. Стрелочка колебалась где-то в районе цифры «200».
От Красноярска меня взял мужчина на фуре «Деловых линий», что было для меня неожиданностью. Дело в том, что большегрузы крупных транспортных компаний обычно не жалуют автостопщиков. Дело не в черствости водителей, а в строгих правилах самих компаний, запрещающих брать на борт посторонних. Однако, на сегодняшний день, я уже побывал в салонах фур «Делко», «Дентро», «Деловых Линий», «Магнита», «Ленты», «Х5 Ритейл» и даже «Почты России» (что вообще запрещено категорически), а так же в брендированных грузовиках типа «Яшкино», «Важно знать» (птицефабрика), «Северсталь» и прочих. К слову, пока меня полностью игнорирует буквально родной, базирующийся на Псковщине, «Великолукский Мясокомбинат» - эта кампания пока пролетала мимо меня не останавливаясь.
С водителем «Деловых Линий» мы доехали до Кемерово. Ночью мы сделали остановку у его родственника, где выгрузили из-под прицепа несколько крепких длинных досок, собранных водителем в течение своего пути — в хозяйстве пригодятся. Здесь же мы пили чай на веранде добротного сибирского дома, а хозяин с удовольствием рассказывал нам о себе, о своей жизни. К этому моменту я уже совершенно спокойно относился к тому, что любой из тех, с кем сводила меня судьба был готов и трапезу со мной разделить, и ночлег в кабине предложить, и со своими знакомыми сводили без тени сомнения. Я уже писал в начале, что удаленность от больших городов, очевидно, меняет менталитет людей — они добрее, они более отзывчивые, они более понимающие и более открытые. Все-таки, жизнь в муравейниках столиц многих заставляет замыкать всю человечность в ограниченном кругу своей семьи и куда более настороженно воспринимает таких вот как я путешественников.
Мы пили чай с сушками и я спросил про медведей. Я не мог не спросить в Красноярском крае о медведях. Во-первых, хозяин дома рассказал, как в восьмидесятых годах двадцатого века поехал на тракторе на покос, куда-то в лес, где был ему отведен участок того самого покоса. А вот ружье забыл дома. Ружье в здешних деревнях есть практически в каждом доме. По закону подлости, именно в этот день на лугу, который надо было косить, решила обосноваться медведица со своими детенышами. Разумеется, появление гремящей железной машины она восприняла враждебно и... просто села рядом с трактором, периодически поглядывая на кабину. И вот так человек провел в кабине почти четыре часа, пока медвежье семейство не наигралось на солнышке и не удалилось чинной процессией к себе в лес.
Когда утром, когда мы подъезжали уже к Кемерово, водитель сказал, что даже на трассе если не отрываясь смотреть в лес за окном не менее часа, то обязательно увидишь медведя. Я увидел его через полчаса. Небольшой погодок сидел чуть поодаль от дороги и смотрел на проезжающие машины. Местные говорят, что люди сами приучили медведя к дороге, то подкармливая косолапых, то выбрасывая на обочину что-то подпорченное — то рыбу из рефа, то некондиционную тушу, то буквально недоеденное печенье из окна. У хищников пропадает необходимость охотится и они с удовольствием выходят на дорогу попрошайничать.
По Кемерово я прошелся пешком, а затем прокатился двумя машинами по местному автобану между областным центром и Новокузнецком. Сначала меня вез «ГАЗ-53», который тоже старался не ударить в грязь лицом перед прочими участниками движения и раскочегарился аж до ста двадцати в час, а в сам Новокузнецк я въехал на маленьком «Митсубиси Кольт». Приехал я в середине дня и до вечерней встречи успел немного прогуляться по городу, где обнаружил знаменитый памятник влюбленным в сквере Ермакова. Эта скульптура даже вдохновила меня на одно из моих стихотворений, а девушка, в гости к которой я приехал, за несколько лет до моего путешествия помогла рождению небольшого цикла стихов о драконах. Но обо всем этом — в следующей главе.