В Горную Шорию меня пригласил хороший знакомый Игорь, он купил небольшой домик в шорском посёлке, приезжал летом и осенью рыбачить и отдыхать. Из районного центра в селение через день летал вертолёт, раз в месяц по бездорожью отправлялся мощный ГАЗ-66 с продуктами питания. На вертолёте по живописным местам прилетели быстро. Высадились с рюкзаками на выровненной площадке холма и спустились к домам в сопровождении местной детворы и охотничьих собак. Стоял июль, жаркий месяц, не охотничий.
Все сельские собаки без привязи бродили по селу, мышковали или лежали в тени. Собаки в охотничьих посёлках не лают на людей и не пытаются пугать. Они партнёры людей, независимые и дружелюбные.
Минут через тридцать подошли к бревенчатому дому, сложенному из почерневших сосновых брёвен. Селение шорцев вытянулось на склонах поросшего кедром пологого ущелья. Сосну спилили на постройки, кедры оставили. Удобно, вышел из дома и собирай шишку с орехами. Бревенчатые дома без определённого порядка рассыпались по центральной улице с огородами под картошку и зелень.
По дну ущелья протекала небольшая речка, разливавшаяся осенью при дождях и весной от талого снега. Летом женщины работали по дому и огороду, мужики и дети отдыхают, чинят дома, упряжь, заготавливают сено, рыбачат. Но основная рыбалка идёт весной и осенью, когда в период миграции рыб перегораживаются реки сетями и добываются десятки килограмм рыбы на засолку и копчёнку.
Вошли в избу Игоря, пришёл и сосед, шорец Иван, невысокий, кряжистый, улыбчивый, добродушный мужчина лет сорока. Принёс солёного хариуса, колбы, свежих огурцов, картошки и скромно сел у порога.
— Однако, Иван, присаживайся к нашему столу, — пригласил Игорь, водрузив на стол бутылку водки. — Мы с тобой, поди, с того года не виделись. Рассказывай, что нового, как дела, дети, охота.
Охота хорошо, и орех уродился, однако машины с большой земли долго нет. Сахар кончился, бражку не на чем ставить, курева мало, — сокрушался Иван. — Рыба есть, но жарко, по омутам прячется, грибы пошли и ягода в лесу уродилась.
Водку выпили быстро, я хотел достать новую бутылку, Игорь остановил
— Водки не надо, шорцы пьянеют быстро, намучаемся с ним, и от жены Ивана перепадёт. Чаю попьём.
Вымели пыль из избы, протёрли окна, постелили спальники, подготовили удочки и легли спать.
Поднялись часов в шесть, позавтракали, оделись и отправились к ближайшей рыбной речке. Нетронутая горная тайга начиналась за селом. Тропы людские, конные и звериные, ни машин, ни дорог. Лес кедровый, с елью и пихтой, тянулся по холмам, спускался по водоразделам. На покосах и опушках расположились берёзовые островки, сосновые подросты и травостой, насыщенный ароматом разнотравья в человеческий рост. Речка метров пятьдесят в ширину с кристально чистой водой и спокойным течением текла по поросшему лесом горному ущелью.
Шорское селение оказалось единственным поселением в верховьях реки, и мы ощущали необыкновенную красоту не нарушенной человеком природы. Игорь достал «кораблик» — квадратную доску с привязанными к ней на крепкой леске тремя поводками, насадил на крючки кусочки рыбы и пустил на глубину реки ловить тайменя.
Я собрал спиннинг, поймал тройку слепней в спичечный коробок и в броднях вышел к перекату. Осторожно пустил муху по течению на перекат. Леса плавно натянулась, ушла в сторону и провисла. Хариус аккуратно снял жирного слепня, юркнул под камень и позавтракал. Закинул повторно, всплеск, подсечка, и хариус среднего размера плещется в сачке. Пустил леску в другом направлении, серебристое тело рыбы вынырнуло из глубины, схватило муху и увело вниз. Крупный хариус медленно подтянулся на отмель и попал в сачок. Хариус — рыба деликатная, портится в жару.
В холщовую сумку положил траву и опустил выловленную рыбу на уровне воды. Поймал еще с десяток рыб, возвращаюсь к Игорю, который машет мне рукой. Подошёл, Игорь медленно подтянул ныряющий «кораблик». Я достал сачок и в прозрачной воде увидел крапчатое туловище тайменя, который кругами ходил в прозрачной воде, остановился и на очередном круге с хвоста подсёк рыбу. С трудом поднял над водой, килограмма на три потянул красавец таёжных рек.
Вот так удача! Обрадовались, как дети, и расшумелись на весь берег. Разделись и плюхнулись в речку, распугав стаи мальков. Развели костёр, поставили котелок и сварили уху из головы и хвостовой части тайменя с жирными потрохами. Уха из тайменя особая, ароматная с чуть сладковатым привкусом, с янтарным жиром, готовится в течение пятнадцати-двадцати минут. Туловищную часть рыбы и хариусов посолили и сложили в тень.
Солнце склонилось к закату и закрылось тучами. Собрали снасти и поднялись на холм. На вершине налетел холодный ветер, мы устремились по спуску. Молнии, гром, ливень. Влетели в избушку, разожгли печурку и сняли промокшую одежду. Выпили по полстакана водки от простуды под малосольного хариуса. За окном грохочет и льёт летняя гроза, печурка потрескивает, распространяя тепло. Мы согрелись и, довольные, забрались в спальники.
Утром всё свежо и чисто, каждая травинка поблёскивала росой. Пересвист птиц. И пьяная песня с улицы про мороз и коня испортила настроение. На крыльцо вышел Игорь - машина пришла, продукты привезла и сахар. Когда они успели брагу настоять? Это старая брага, остатки, они её выжали, выпили, залили водой и добавили сахар, через неделю подоспеет новая. По весне шорцы первую бражку ставят на берёзовом соку, полезная и хорошо усталость снимает. Настаивают, пьют, доливают варенье, сахар, ягоду, и так до первых кедровых орехов в августе. Заготовка орехов идёт без выпивки, лезть на дерево пьяным желающих мало.
Шорцы хороший, добрый народ, только пьянеют быстро и меры не знают. Многие полностью от алкоголя отказались. Хозяйки выливают остатки браги из фляг осенью и используют фляги для засолки рыбы на зиму. С сентября начинается охота, включаются в неё и обленившиеся за лето собаки. Дичь, орехи и пушнину вывозят вертолётами, деньги забирают хозяйки, мужики с собаками в лесу на заготовках - рассказывал Игорь пока мы шли в магазин за продуктами.
В магазине чисто, молодёжь, приехавшая домой на каникулы, покупала конфеты, пряники, сигареты. Разговорились, почти все учатся в районном центре, в городах. Оставаться в селе не хотят, приехать летом, осенью, зимой отдохнуть, помочь родителям — хорошо, но постоянно жить? В шорских семьях чувствуется согласие и понимание детей родителями. В охотничьих селениях нет школ, и детей отправляют в интернаты, где они портятся городской жизнью и отвыкают от природы. Разрушается взаимосвязь между детьми леса и природой, нарушаются вековые законы общения человека с лесом, уходят люди леса, некому беречь и защищать лесную жизнь.
Утром заглянул Иван — Однако, пошли со мной рыбу удить.-
Взял спиннинг, сачок, холщовую сумку, и бодро пошагали в лес. Игорь остался по хозяйству дома. Спустились в ложбину, остановились у небольшой тёмной лесной речушки метра три шириной. Иван сломал прутик, достал из кармана спичечный коробок с намотанной леской, соорудил удочку, поймал слепня, насадил и пустил вниз по течению в небольшой омут.
В омуте течение медленное, слепень завибрировал крыльями, и хороший хариус в броске прихватил наживку. Иван подсёк рыбу, подтянул к берегу и вывел красавца на берег. Вот это класс! Летом, в жару рыба уходит в лесные неглубокие реки с прохладной родниковой водой. В омутках отдыхает от жары и питается падающими с растений насекомыми.
Я спустился метров на пятьдесят вниз по течению и замер у омута с бревном, перекинутым через речку. Чем-то сказочным повеяло от заросшего омута. На бревне сидела зелёная лягушка, ну чем не царевна. Под бревном в тени стоял десяток крупных хариусов, лениво шевеливших плавниками. Очарование продолжалось недолго, лягушка прыгнула в воду, испугав хариусов. - Чучело, а не царевна, — решил я и забросил леску. Хариус взял наживку, потянул вниз, подсёкся и вывелся под сачок.
Рыбалка оказалась превосходной - тихонько подходишь к омуту, рассматриваешь и выбираешь рыбу, осторожно пускаешь наживку и ловишь хариуса. Солнце взошло, кусты прогрелись, налетела мошка, пристроилась грызть губы, веки, руки. Опустил накомарник, пропитанный дёгтем, собрал снасти и направился домой с хорошим уловом. На крыльце, покуривая попироску, сидел Иван — однако, неплохо порыбачил, Саша, — приветствовал шорец. — Хорошо рыбу подкоптить, моя коптится, вот и твою развесим.
Терпкий аромат копчёной рыбы доносился с соседнего двора.
В качестве коптильни Иван использовал железную бочку, нажёг угли на дне, добавил свежие ветки черёмухи, смородины, укладывал на вставленные в бочку металлические прутья подсоленную рыбу, неплотно накрывал крышкой и через тридцать-пятьдесят минут копчёнка готова. Пойманную рыбу сложили в ведро с солёной водой, через час загрузили в коптильню. Иван соорудил столик на кирпичах, разломил пресный домашний хлеб, достал копчёную рыбу и разложил на листьях лопуха. Свежекопчёный хариус обладал изумительным вкусом. Позвал Игоря и прихватил фляжку с коньяком. - Однако, удалась рыбалка!