Глава III. Стартех, слушатель, инженер...

Глава III Стартех, слушатель, инженер (1978-1987)

§III.1 Кнайпхоф, Кёниг, Йесау и Русская ЯВЬ

В чём отличие дня сегодняшнего от дня вчерашнего, скажем..., с разницей в 45 лет? Да, особо, и ни в чём! Так сказать, в широком смысле, но в узком – одно отличие есть. Отличие это разительное! Оно в возможностях овладевать и владеть знаниями!!! Если, правда, есть свет в доме, т.е. ~220V. Тогда любой, «он-лайн десктоп и кликнув локацию*», тотчас узнаёт, что...

(* Пример сегодняшнего «русского коммента» из сети. Совсем недавно, а тем более 45 лет тому назад, так не писали и не говорили! Почему же сегодня вместо родной, богатой своими словами речи, используют языковую подмену? Собственно, именно с этим вопросом в книге и делается попытка разобраться...) 

...небольшое прусское поселение на острове Кнайпхоф (город, окруженный водой) в 1327 году становится городом. Кнайпхоф с Альтштадтом (старым городом) вместе с замком Кёнигсберг (королевская гора) и Нойштадтом (новым городом) впоследствии стал известен как прусский Кёнигсберг с центром на Кнайпхофе. Тогда остров уже был застроен тесными кварталами.

Именно Кнайпхоф первым был уничтожен дотла в две августовские ночи английской авиацией. Разбомблён 173-мя тяжёлыми Ланкастерами, с общей бомбовой нагрузкой более 400 тонн! Это тогда, в 1944 году как стало очевидно скорое овладение Красной Армией городом Кёнигсберг. И только потом были массированные бомбардировки фортов – укреплений города.

Город был взят 9 апреля 1945 года и по решению Потсдамской конференции вошёл в СССР. В 1946-м – год смерти Всероссийского старосты М.И. Калинина, назван его именем. Долгое время город путали с одноимённым – в Подмосковье. Поэтому Калининград областной часто называли просто Кёниг. (Сегодня есть много желающих вернуть Калининграду его старое недоброе имя)

Когда Кеша впервые ступил ногой на остров Кнайпхоф, он представлял собой ровную, пустынную площадку с пешеходными дорожками, кое-где поросшими кустарниками и послевоенными липами. Ничего не выдавало, что здесь когда-то были средневековые кварталы. И только в восточной части острова сохранились руины некогда величавого Кафедрального собора. 

Сегодня западную часть острова и оба рукава реки Преголя пересекает эстакада. Решение о её строительстве было принято ещё в 1966-м, но движение было открыто лишь в 72-м. Всё потому, что Мирный договор между СССР и ФРГ был подписан только в 1970 году. По нему ФРГ отказывалась от Восточной Пруссии и в городе, наконец-то, началось массовое строительство!

С эстакады можно спуститься на остров. Северный рукав называется Новая Преголя, южный – Старая Преголя. Оба рукава за собором смыкаются каналами здесь и выше по течению, образуя другой остров – Ломзе. В переводе с прусского «топкая земля» или «болото».

Если Москва славится семью холмами, то Кёнигсберг – семью мостами. Построены они были в разные века. Лавочный (1286), Зелёный (1322), Рабочий (1377), Кузнечный (1397) и Медовый (1542) мосты соединяли остров Кнайпхоф с основным Кёнигсбергом. А остров Ломзе с севера был связан с «большой» землёй Деревянным (1404) мостом, а с юга – Высоким (1506). 

Все мосты, кроме Высокого, были разводными! Не зря ведь немцев всегда отличало умение вершить чудеса воплощения технической мысли. Собственно, с Германии и началась научно-техническая революция. Кстати, и советское образование! В Петербурге разводной деревянный мост появился только в 1838 году. Да и тот был не на «быках», а «лежал» на особых баржах...

После нещадной английской бомбардировки сохранилось всего три моста: Медовый, Деревянный и Высокий. После войны их восстановили, но Медовый перестал быть разводным и предназначался только для пешеходов. Да и канал между островами уже не был судоходным. Разводным остался Деревянный или Дровяной, по его прямому назначению: подвозить дрова...

Прославил Кёнигсберг своими мостами Иммануил Кант (1724-1804), всю жизнь проживший безвыездно в родном городе. Свои выдающиеся научные и мировоззренческие открытия он обдумывал, гуляя по этим мостам. Неблизкий, однако, был путь. Так и замыслилась, нерешённая им самим задача – единожды пройти все семь мостов и вернуться в исходную точку!   

В 1736 году российский математик Леонард Эйлер (1707-1783) доказал, что это сделать невозможно, и по ходу изобрёл эйлеровы циклы. Решение задачи о кёнигсбергских мостах явилось первым в истории применением теории графов. Между прочим, на её основе позже появилась сетевая наука и была создана всемирная паутина WWW. Всеми любимый Интернет!

Кант был похоронен у северо-восточного угла Кафедрального собора в профессорском склепе, и возведена была часовня. В 1924 году, к 200-летию Канта, часовню заменили сооружением в виде открытого колонного зала, сильно отличающимся по стилю от самого собора.

Всемирное величие предтечи марксизма – профессора Канта и его могила, чудом уцелевшая во время бомбёжек, сохраняло в Советское время и останки Кафедрального собора.  В 1960 году Постановлением Совмина РСФСР Кафедральный собор и могила Канта были объявлены, наконец, Государственным памятником, взяты под охрану, содержание и уход за ним...

На эту коротенькую историческую справку, сегодня, в XXI веке, понадобилось всего несколько часов. И то, большая часть времени ушла на то, чтобы изложить это кратко и понятно. Но стало это возможно только потому, что было ясно, о чём, собственно, надо рассказать в первую очередь – о городе Калининграде, его главном чуде и новом месте Кешиной военной службы.

А у него самого ушло на это много лет! Вот она разница в возможностях овладевать и владеть знаниями, с чего, собственно, и была начата новая глава. Разница существенная – часы и годы! Несколько часов, не вставая из-за стола с компом, чтобы тут и сейчас – сразу узнать всё (или почти всё) об интересующем предмете. Или как раньше – сначала искать, долго-долго искать! При чём в разных местах и порой не зная, а что, собственно, ищешь.

Потом читать-перечитывать, чтобы убедиться, что нашёл не совсем то, что искал. И снова искать. Зачем? Ради чего? Ради спортивного интереса? Или с какой другой целью? Но не зная даже этого, продолжать интересоваться, чтобы потом, наконец, создать самому себе определённое мнение обо всём найденном. Чтобы знать, наконец! И стать чуточку ОБРАЗОВАННЕЙ (умней?).

Первой книгой, купленной Кешей ещё в училище, специально для самообразования, был «Краткий словарь иностранных слов», М.: Советская энциклопедия, 1973. – 384 с. Уже тогда Кешу стали доставать постоянно вворачиваемые в обыденную речь незнакомые (нерусские) слова. Уже тогда Кеша понял, что чаще всего делается это нарочно и всегда без всякой на то надобности!

Позже подписался на «Советскую военную энциклопедию» в восьми томах, М.: Воениздат, 1976-1980. Первые два тома приобрёл в Вайнодах, остальные – покупал в центральном книжном магазине Калининграда. Там было что посмотреть, чтобы потом обязательно купить. Так появились философский и краткий политический словари, справочники, всякие книги.

 «Энциклопедия судомоделизма. Постройка моделей судов» О.Курти, Л.: Судостроение, 1977 или серия «Морской роман» Калининградского книжного издательства. В год выходило по несколько книг и скопилось их уже довольно много. Серия выходит до сих пор, но, к сожалению, купить её можно только в Калининграде. Так постепенно появлялась своя библиотека ...   

Впрочем, всё это было малой толикой всего разнообразия впечатлений, которые Кеша получил сначала в Вайнодах, а потом в новом полку. Впервые Кеша побывал в Калининградской области зимой 1976 года. Тогда передовая команда 54-го иап прибыла на аэродром «Нивенское», чтобы здесь принять истребители своего полка, участвующих в лётно-технических учениях (ЛТУ).

Собственно, на ЛТУ ушло часа четыре и для знакомства с Калининградом у команды было несколько дней. Той зимой и побывал Кеша на могиле Канта, был поражён Южным вокзалом, немецкими дорогами. И не только. Оказалось, что, приземлившись в «Нивенском», вышли на бетонку в посёлке Северном. А за ВПП было ещё четыре посёлка – Южный-I, -II, -III и -IV.

До войны аэродром назывался «Йесау» (Jesau) и находился в 2-х километрах от городка Виттенберг (вдовья гора), в 18 километрах – от Кёнигсберга. Немецкое слово Jesau переводится как Южный. После войны немецкие названия поменяли по всей Калининградской области.

Виттенберг стал Нивенским, а посёлкам Северный и Южный-I, -II, -III и -IV названия оставили, только перевели их на русский язык. Почему после войны аэродром «Йесау» стал называться «Нивенским», история умалчивает. Видимо, понятие «южный» для русского может означать юг настоящий и быть, по крайней мере, южнее Крыма, но никак не Калининграда...

Многие прилетевшие сразу нашли старых знакомых и в разговорах зазвучало, что тот, мол, в полку 19, этот – в 21, а третий в СВАРМЕ* теперь служит. Говорили, что летом 21 полк расформируют. Кого будут увольнять, а кого отправлять в другие части, как и самолёты Миг-19 разных модификаций, стоявшие на вооружения полка. В 19-м полку обслуживали Як-28П.

(* Стационарная войсковая авиационная ремонтная мастерская является самостоятельной войсковой частью и занимается войсковым ремонтом авиационной техники. СВАРМ на аэродроме «Нивенское» занимался восстановлением и консервацией, снятых с вооружения МиГ-19 всех модификаций)

Молодой, ещё полгода не отслуживший, Кеша ничего не понимал. Думал, что в 21-м полку – МиГ-21, а в 19-м – МиГ-19! Оказалось, что полки так называют по первым двум цифрам номера войсковой части – 21865 и 19010. А на самом деле это были одни из самых знаменитых истребительно-авиационных полков во времена Великой Отечественной войны. Это:

689-й гвардейский истребительный Сандомирский ордена Александра Невского авиационный полк (с 1989 года имени маршала авиации А.И. Покрышкина), в\ч 21865 и 892-й гвардейский истребительный авиационный Краковский ордена Александра Невского полк, в\ч 19010.

И вот спустя год, в апреле 1977 года, Кеша получил назначение старшим техником группы регламентных работ по СРТО в ТЭЧ 689-ого иап или в войсковую часть 21865 – в это самое Нивенское! Как же это произошло? Почему был необходим перевод в пределах одного, Прибалтийского военного округа? Ведь обычно происходила замена людей переводом с дальних окраин в центр и наоборот. А потому, что произошла следующая, обычная на Руси, катавасия...

...Легендарный лётчик, трижды герой Советского Союза, председатель (1972-1981) Центрального комитета ДОСААФ СССР, маршал авиации А.И. Покрышкин (1913-1985) узнав о том, что его родной полк предполагается расформировать, говорят, пришёл в ярость. В результате верное государственное решение было изменено и вместо 21-ого полка расформировали 19-й!

Произошло это 30 июня 1976 года. С людьми поступили просто – по-свински – кого уволили раньше срока, кого в 21-й полк, а кого дослуживать в места не столь отдалённые. Из трёх полноценных эскадрилий только одну перебазировали на аэродром Безречная Заб.ВО, под Читой, с наименованием 123 отдельная авиаэскадрилья. С самолётами тоже был уже свой кавардак!

Як-28П –  истребитель-перехватчик, аналогичный Су-15 с системами вооружения К-8М-1 (или 98) и БРЛС «Орёл-Д». Як-28П находился в эксплуатации больше 20 лет, однако официально его на вооружение так и не приняли. Почему? И хотя очевидно, что «судьбы решают верхи», в «низах», среди техноты, ходили свои объяснения. И у молодого Кеши тоже было своё мнение!

Виной тому была антенна – «глаза» истребителя! Чем больше диаметр, тем дальше и надёжней «видит» радиоприцел и захватывает цель на сопровождение. Первым в «верхах» это понял кавалерист П.Ф. Батицкий (1910-1984) – Главнокомандующий войсками ПВО страны, маршал Советского Союза. Он дал «добро» развитию истребителя Як-25 – предшественника Як-28, у которого весь носовой отсек был отдан БРЛС и антенне с большим раскрывом!

Больше того, Батицкий увеличил численность РЛО-шников, ввёл внештатную группу ремонта БРЛС. Всё это впервые осуществилось в полках, получивших Як-28П с БРЛС «Орёл-Д». Верность принятого решения подтвердило время. Ничего подобного и в помине не было в ВВС – там продолжали совершенствовать эксплуатацию прославленного, но уже устаревшего МиГ-21.
 
Поэтому не удивительно, что лучшим истребителем-перехватчиком в своём классе стал МиГ-23П. У него весь объём носового обтекателя занимала БРЛС «Сапфир-323ДIII». Была она дальнейшим, уже на новом технологическом уровне, развитием компоновки «Орла-Д». То есть, антенна большого диаметра с приёмопередатчиками в «носу», а всё остальное в «подбрюшье» ...

А уже к весне 1977 года 21-й полк стал получать новенькие МиГ-23П. Как вдруг «выяснилось», что штаты 21-го полка очень и очень малы – нужны были люди, много людей! В спешке стали собирать их по соседним полкам 27-го (Рижского) корпуса ПВО 2-й (Минской) ОА ПВО. «Пострадали» в основном холостяки. Так Кеша стал стартехом в 21-м полку!

В июле 1978 года  П.Ф. Батицкий был освобождён от должности в связи с нежеланием участвовать, по его словам, в «эксперименте, который подрывает обороноспособность государства». В частности, с тем, что истребительная авиация ПВО передавалась в ВВС. Однако уже осенью 1978 года истребительно-авиационные полки ПВО страны были переданы в ВВС.

Вообще-то, много тогда баек (и не только!) ходило и про П.Ф. Батицкого, и про Е.Я. Савицкого, и про А.И. Покрышкина. В Вайнодах, например, Батицкий отказался «вылезть» из Ил-14-го по стремянке, поскольку в полку отсутствовал нормальный гражданский трап! Пока трап ехал из аэропорта Лиепаи – улетел в Москву, изрядно матерясь, располнел с годами, кавалерист!

Савицкого* Кеша лично видел на стаже в Ростове-на-Дону, когда он внезапно приземлился на своём МиГ-21, без всякого предварительного согласования. Вылез из кабины моложавый маршал, одетый по-фронтовому, в кожанке и хромачах. Говорили внезапно прилетел, чтобы проверить состояние дел на местном вертолётном заводе. Там тогда начинали выпускать Ми-24 ...

(* Ас-истребитель Великой Отечественной войны. Позывной «Дракон». Дважды Герой Советского Союза. Маршал авиации. Лауреат Ленинской премии. Заслуженный военный лётчик СССР. Кандидат в члены ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР 6-го созыва. Любимый самолёт был «свой» МиГ-21...)

И Покрышкин. Он самолично прибыл в Нивенское в 1979 году на сорокалетие 689-го иап. Прибыл один на своём, ДОСААФ-овском Ту-134 (салон на 80 пассажиров!). Встречал его полк на аэродроме, построенный в парадной форме, со знаменем и оркестром. 1-й командир полка, замполит и много бывших однополчан – лётчиков и механиков, приехали из Москвы поездом.

Говорят, на Руси – 40 лет не юбилей, а переосмысление всея жизни прежней. И потому случилось нечто. В ГДО полк входил долго, рассаживаясь в зале. Президиум был сделан многорядным как для хора, чтобы уместились все ветераны. В первом ряду уже сидели командиры полка, старый и новый, ветераны, т. е. ряд был занят. Покрышкин вошёл последним. Зал встал.

И тут произошла заминка. Первый командир полка указал трижды Герою на место во втором ряду: «Здесь есть товарищи постарше!». Вечером, на банкете в лётно-технической столовой, Покрышкин выпил «наркомовские» сто грамм и тем же вечером улетел в Москву. Полк «гудел» до утра. Подвыпившие ветераны много рассказывали и прекрасного, и нелестного ...

Вспомнили всех поимённо*! Вспомнили и М.П. Девятаева (1917-2002), и его уже всеми забытый 19-й, разогнанный 892-й, бывший в войну 298-м, гвардейский истребительный авиационный полк. Много чего вспоминали, всего не пересказать. Да и зачем? Если страна в своей долгой истории всегда допускала, допускает и будет допускать недопустимые ошибки, недочёты, просчёты, а то и нелепые глупости. Но ведь с этим нельзя никак мириться! И что?

(* Обо всех Героях можно прочитать в воспоминаниях ветеранов. В 689 иап было: один трижды, три – дважды и 18 – единожды Героями Советского Союза. В 892-м иап было 9 Героев Советского Союза. Оба полка летали на «Аэрокобрах» и оба полка вместе находились на аэродроме «Нивенское» с 1952 года...)

Что делать думающему человеку, который видит всю эту неприкрытую бездарность, безответственность и безнаказанность? Тогда Кеша впервые задумался над этим. В 1979 во время гастролей сбежали из страны всем известные Белоусова и Протопопов. А были ещё предатель Беленко в 1976-м; Саблин, замполит в 1975-м; Солженицын, писатель-фронтовик в 1974-м ...

Было о чём задуматься! С третьей волной эмиграции из СССР уже в 72 году число сбежавших превысило 45 тысяч человек. Эмигранты третьей волны, как правило, принадлежали к поколению «шестидесятников», с «надеждой» встретившие ХХ съезд КПСС с очень странным развенчанием сталинского режима. Странным потому, что величайшая роль Сталина была всем очевидна...

И потом, если человек любит свою страну, пусть делает её лучше. Пусть трудится, борется, пусть страдает, наконец! Но, не бежит! И всё же выходило, что у нас лучше! Лучше – потому, что больней? Впрочем, это уже совсем другая, особенная логика. Это логика любви! Кеша запутался...
 
Но ненадолго потому, что в Нивенском, как и в Вайнодах ему вновь пришлось вести политзанятия с солдатами и сержантами ТЭЧ. И там, вне собственного желания, пришлось разбираться со всеми этими вопросами вместе с молодыми людьми, только окончившими школу.

Все они, за редким исключением, были грамотными, смекалистыми и очень хотели во всём этом самим разобраться. При этом делали это бесцеремонно, нахраписто и, со свойственным юности нахальством. Кеша с честью одержал над ними свою маленькую, но всё же Победу! А вместе с ними позже группа политзанятий ТЭЧ стала первой в полку. Тоже Победа...

Причину же, которая заставляла многих бежать за границу, Кеша объяснял солдатам Злом, с рождения заложенным в самом Человеке. Всё Зло исходит от Человека и как его не учи, да не воспитывай – Зло берёт верх. Всё потому, что добро-зло есть две ипостаси существования самого Человечества. С ними – этими ипостасями, Человечество до сих пор разобраться никак не может!
 
Как ни странно это было для двадцатипятилетнего Кеши, но исходил он в своих умозаключениях из собственных наблюдений и опыта. Главным же доказательством такому выводу был пример из прежнего 54-го полка. Там Кеше посчастливилось познать разницу, сравнив два ярких образа. Нет – две ипостаси в одном Образе современного Советского Инженера.

Доброго инженера полка по СРТО, майора Максимова, и сменившего его на этой должности злого капитана N – «специалиста» по судовым холодильным установкам. Имевшего законные «корочки» после заочного обучения при полнейшем отсутствии знаний, умений и навыков... 

Сложнее было с любовью к своему Отечеству и утверждением, что оно лучше всех! Первое в мире! Сам-то Кеша предпочитал в выходные дни одеваться в костюм финского производства, иметь итальянские рубашки, да носить Salamander. Скороход явно тянул любимое Отечество на последнее место в Мире. В общем, с этим Кеша разобраться был не в состоянии. Пока не мог...    

Такая была она, эта Русская ЯВЬ – разнообразная, многоликая, да непонятная. Впрочем, справедливости ради, надо поправить – Советская ЯВЬ. Потому что понятие «русскости» и её производные не использовались, их предпочитали просто не упоминать! Это всё надо было хотя бы понять... а майор Максимов, уже подполковник, скоро вновь повстречался Кеше на его жизненном пути. И снова помог определиться в собственной судьбе. Но об этом ниже...

§III.2 В полковую ТЭЧ как на праздник!

Начнём, пожалуй, с ТЭЧи – технико-эксплуатационной части. Это подразделение инженерно-авиационной службы полка, имеющее подготовленный личный состав и необходимое оборудование для регламентных работ, ремонта и диагностики технического состояния самолетов, вертолетов и другой авиационной техники. Обычно ТЭЧ размещается в типовом ангаре ВВС.

Ангар – это особый вид строения. На бывшем испытательном полигоне Люфтваффе – аэродроме Йесау в 1935-1936 годах было построено несколько ангаров различных размеров и назначения. К 1977 году на аэродроме оставалось два однотипных небольших ангара и два огромных – в основе которых сложная ажурно-арочная металлическая конструкция.

 После расформирования 19-го полка главным «хозяином» аэродрома стал 21-й полк, но оставался ещё СВАРМ. С ней-то полк и поделил немецкие ангары. СВАРМ поселилась в меньший ажурно-арочный ангар, а два небольших – достались полку. А самый большой ангар требовал дорогостоящего ремонта, но и он оставался неиспользуемым совсем недолго.

В 1978 году авиацию ПВО передали в ВВС и тут ... началось! Впрочем, полку было не привыкать, его ещё в 1960-м году перевели из авиации ВМФ в авиацию ПВО. Тогда люди долго привыкали к иным правилам полётов. Все (!) нелегко осваивали новую, необычную и особенную боевую задачу по перехвату воздушных нарушителей государственной границы СССР.

Теперь же, в 1978-м, боевая задача полка осталась прежней, поменялось только вышестоящее руководство. Техники стали шутить: «В плен лучше не сдаваться – захочешь, так знать не знаешь, кто у тебя теперь главные начальники да командиры...».

К тому же и порядки в ВВС были совсем другие, разительно отличающиеся от привычных в авиации ПВО. В столовую больше было не попасть в комбезе!!! А сам аэродром стал как проходной двор – каждый день какие-то неизвестные транспортники то взлетали, то садились, как в каком аэропорту. К тому же на аэродром спешно перебазировался вертолётный полк ВВС.

Пришлось потесниться и второй ангар отдать под вертолёты Ми-24. И весь гарнизон нехотя, но теснился, будто и забыли все, что ещё совсем недавно здесь дружно жили два полка. Спустя 10 лет, по правде сказать, уже было неудивительно, что истребительно-авиационные полки были возвращены в авиацию ПВО СССР! И как тут вновь не помянуть Советскую ЯВЬ?

Нет – русскую, но правильней будет сказать древнеславянскую! Ведь явь своими корнями уходит в далёкую старину, седую древность. И неслучайно, наверное, всякий начальник военный или цивильный, порой часто мыслит себя если не царём, то уж князем точно! Правда, в народе во всякие времена и всегда их звали не иначе как царьками да князьками.

Вот такой князёк из ВВС и увидел потрясающее великолепие ангара из крупповской стали. И загорелся идеей перенести это немецкое чудо в Ригу. Там же до сих пор (!) не было ни одного спортивного сооружения ВВС, как, например, прекрасный бассейн ВВС МВО* в Москве! Но что удивительно – князёк знал недалёкую историю края, в котором привелось служить. Знал то, что Рижский Центральный рынок** был сотворён именно подобным образом – переносом! ...

(* Очень полезна и поучительна, особенно сегодня, и особенно – «золотой» молодёжи, судьба сына Сталина – Василия, генерал-лейтенанта ВВС, командующего авиацией МВО и отличного лётчика. Он-то и был «вдохновителем» необдуманного строительства этого бассейна, не имея на то ни полномочий, ни денег...)

(** В 1998 году рынок вошёл в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, как наиболее заметное сооружение Латвии в стиле ар-деко – декоративного искусства. К тому времени, в 1992 году 54 иап покинул Вайноды, перебазировавшись в Савастлейку. Аэродром пришёл в запустение, был разграблен, а местами ВЗОРВАН! ...)

... В 1924-1926 годах в буржуазной Латвии при строительстве Рижского Центрального рынка были повторно использованы немецкие ангары (эллинги) для дирижаблей. Они были демонтированы с аэродрома Вайнёде на Курляндском полуострове. (Кеша тогда это тоже знал!)

Там в Первую мировую войну для них была создана база дирижаблей с двумя ангарами. Можно представить размеры ангара, если длина дирижабля типа Цеппелин P-класса ВМС Германии составляла 163,5 м, а его диаметр – 18,7 м! Из Вайнод, с высокой равнины Прибалтики, немцы запланировали тогда полёты дирижаблей с целью бомбардировки Санкт-Петербурга.

Совершенно секретная операция ночного налёта состоялась в 1916 году. Однако мокрый снег с дождём создал снеголедяную корку по всей верхней поверхности дирижаблей. Аппараты начали терять высоту, несмотря на сброс всего балласта. Один дирижабль утонул где-то в Балтийском море, другой был повреждён при вынужденной посадке, больше похожей на падение...

Кеша стоял у развалин некогда прекрасного огромного сооружения. Верхней части арок уже не существовало. Только по сторонам торчали остатки ажурных дуг, безобразно обрезанных автогеном. Всюду под ногами валялись части конструкции с невероятным числом заклёпок. Везде были видны следы бесполезных попыток рассверлить эти проржавевшие крепления.   

А был это, отработанный ещё в Германии XIX века, метод постройки больших металлоконструкций. Сначала детали собирались на заводе с помощью болтов, а затем на месте по одному заменялись заклепками во время термической обработки. Заклёпки сжимались во время охлаждения и обеспечивали очень плотную усадку. Крейсер «Аврора» до сих пор на плаву!

Видимо, всё же беда была не столько в незнании истории Техники, сколько в том, что «указивка», спущенная сверху подготовленным специалистам СВАРМА, никак не была обеспечена денежными средствами! При этом почему-то считалось тогда и до сих пор считается, что простой советский человек просто обязан всё исполнять чётко, быстро и молча.

И на одном «энтузазизме» – бесплатно! И случилось то, что случилось, а утрата ангара никого, собственно, и не опечалила – не велика была потеря. Он-то и не был никому нужен! Собственно, благодаря одному из подготовленных специалистов СВАРМА, Кеша и оказался здесь, на этих развалинах. Просто первым в его жизни соседом по дому стал начальник группы радиосвязного и навигационного оборудования СВАРМ, капитан-техник Тирва.

Вот и собрался Кеша, да сходил в СВАРМ. А поскольку оба арочных ангара находились рядом, то и увидел воочию во что превратилось аэродромное наследие Люфтваффе. Но всё же больше был поражён работающим радиооборудованием стареньких МиГ-19 производства уже забытых 50-х годов! Ремонтировали и доводили до ума всё это радисты под начальством соседа. 

Рукастый, однако, попался сосед! Чего стоила армейская ламповая рация Telefunken 1943 года на его кухне? Им же восстановленная: звук какой был превосходный! Или баня в подвале со своеобразным кипятильником из трубок какой-то неизвестной самолётной системы. А рога оленьи, что висят теперь в Кешиной московской квартире – тоже его добыча, охотничья! ...

А по крупному счёту Кеше явно повезло. Повезло с людьми! Правда, все они, в своём большинстве, были старше и ему, молодому Кеше, все 40-летние казались тогда «стариками»!

А о «стариках» здесь, пожалуй, надобно поподробнее! Во-первых, с семидесятых годов ХХ века «старики» в авиации – понятие особое. Благодаря фильму «В бой идут старики». Фильм этот потрясает многих до сих пор! Потряс он ещё в Вайнодах и молодого техника Кешу.

Во-вторых, этот фильм до сих остаётся единственным, где главным героем, наряду с лётчиками, стал и прекрасный образ авиационного механика Макарыча. Исполнил его актёр-фронтовик Сергей Макарыч Смирнов (1920-1979). Исполнил просто неописуемо бесподобно...

И в-третьих, фильм этот сыграл с Кешей злую шутку, и отношения с лётчиками не задались. Впрочем, с одним лётчиком – лейтенант-инженером N, вместе с Кешей прибывшим и служившим в одной эскадрильи. И первая стычка произошла на свадьбе той пары, о которой уже была речь.

Тогда на свадьбе, молодые лейтенанты не поделили одну девушку. Казалось, ничего страшного не произошло. Но теперь на полётах у лётчика N были постоянные замечания на работу прицела. Казалось, ничего такого нет, служба такая – каждый отвечает за свою работу.
 
Но в один из танцевальных вечеров подвыпивший лётчик N пристал с угрозами к Кеше, зашедшему по долгу службы в Дом офицеров. Он был дежурным по полку в портупее при оружии. Пришлось ему публично, вполне достойно поставить «рыцаря голубого океана» на место.

Кеша до сих пор считает себя виновным в судьбе лётчика! Тогда в полку, после медкомиссии из Звёздного, лётчика N определили кандидатом в отряд космонавтов. Однако случай в ГДО не прошёл не замеченным командиром полка. Командир, как уже отмечалось, был суровых нравов.

И при очередной замене, летом, лётчик N вместо отряда космонавтов отправился служить в Приморский край. А осенью в полк пришло печальное известие. При выполнении учебного полёта лётчик N по невыясненным обстоятельствам катапультировался над океаном. И погиб.

Спасательная команда прибыла быстро, однако нахождение в осенних водах Тихого океана более получаса не оставляет шансов остаться в живых. Самолёт, как ни пытались, найти не удалось. Выяснить окончательно причину катастрофы, так и не получилось. А Кеша после этого случая стал относиться к лётчикам менее восхитительно и «рубить правду-матку» сгоряча, не подумав...

Теперь служба в ТЭЧ исключала всякое общение с лётным составом полка. И, о чудо! Лётчиком оказался новый Кешин начальник – начальник группы регламентных работ по СРТО, гвардии капитан-техник Иван Николаевич Сахно. Который разом и изменил всякое худое Кешино представление о лётчиках. Один раз и навсегда, поскольку бывших лётчиков не бывает!!! 

Сахно пал жертвой Хрущёвского приказа «миллион двести» в 1959 году, но оказался одним из немногих счастливчиков, кого оставили служить, но техником. А с 1960 года он стал обслуживать радиолокационное оборудование истребителей-перехватчиков в авиации ПВО. Кому как не бывшему лётчику Як-25 не понимать огромное значение БРЛС для перехвата врага-злодея!


Надо очень тонко понимать людей, имеющих отношение к авиации. Там нет ненужных и бесполезных людей! Там все главные! Там все за всё в ответе – там все и всё имеет огромное значение. Там всё главное! Ибо неисполнение любой мелочи ведёт к гибели лётчика и самолёта...

За короткий срок истории реактивной авиации ТЭЧ соединила в себе шесть групп: СД, АО, АВ, САУ, РСНО и РТО*. Сразу надо отметить – все были ГЛАВНЫЕ! Доходило порой до смеха сквозь слёзы, когда старые дядьки в кабинете начальника ТЭЧ доказывали, кто из них главнее и кому первым надо выполнять работы на самолёте. Так они осваивали сетевое планирование...

(* Самолёт и двигатель (СД), авиационное оборудование (АО), авиационное вооружение (АВ), система автоматического управления (САУ), радиосвязное и навигационное оборудование (РСНО), радиотехническое оборудование (РТО). РТО включало БРЛС и запросчик-ответчики госопознавания.)

Пожалуй, с сетевого планирования и начался самый счастливый период жизни Кеши! Понял он это только спустя много лет, сравнивая то и это время. Время-то не изменилось, а изменились цели и задачи! И чтобы вернуть то счастливое не время, а состояние души, надо изменить сегодняшние цели и задачи! Они сегодня не просто плохие, а безобразно отвратительные!

Но вернёмся в 70-е. Тогда Кеша, не совсем представляя механизмы слаженной работы ТЭЧ, занялся изучением объёмов работ по всем специальностям. Надо же было понять все противоречия! Не понимая их, невозможно правильно организовать и наладить одновременную работу десятков людей на самолёте, одиноко стоящего на пятачке светлого старого ангара. 

И Кеша сразу столкнулся с противодействием. Не нарочным, а естественным! Это противодействие создавали люди... Сегодня, как не странно, это объяснить намного проще, чем тогда! Людей, освоивших, наконец-то! телефон G2 заставили работать с телефоном G4, перескочив сразу целое поколение! По жизни в этом ничего страшного – не хочешь G4?

Ну и ладно – дави кнопки G2! Но в боевом полку так было нельзя – костьми ляг, а заступи на охрану воздушных рубежей страны, но с телефоном G4! Понятно? Был в умах людей изученный истребитель МиГ-19. Теперь надо знать, как отче наше – новый, неизвестный МиГ-23. У них-то и была разница в целое поколение!  Конец 50-х и начало 70-х – двадцать лет!

Группа РТО у бывшего лётчика Сахно была «фифти-фифти»: «старики» и молодёжь! Два 40-летних вольнонаёмных и чуть моложе гвардии прапорщик. И два молодых прапорщика с молодым стартехом. Если все уже имели опыт работы в ТЭЧ, то стартех – полный ноль! Посередине Сахно.

Тут и проявил себя Иван Николаевич прежде всего, как Лётчик. Лётчик – это человек, способный принимать решение сразу, а исполнять его мгновенно. Для этого он должен верить себе, своим способностям и технике (людям его группы), на которой он летит (управляет этими людьми) и принимает решение. Решение его было – довериться буйному воображению стартеха!   

Повезло Кеше ещё и в том, что «лучшую в мире» группу РТО ТЭЧ полка пришлось создавать с нуля. Во втором немецком ангаре соседями были группы РСНО и АВ. В первом ангаре расположились – СД, АО и САУ. Группе РТО выделили много помещений, которые надо было обустроить, обставить и обжить. И подготовиться к качественному проведению всего объёма регламентных работ, к приёму первых самолётов, к проведению первых – 50-ти часовых работ...

И уже через год-другой группа и на самом деле стала лучшей, если не в мире, то уж в полку точно! По крайней мере, старший инженер полка, гвардии подполковник Розанов в инженерном отделе неоднократно напоминал инженерам всех специальностей, кроме РТО, о необходимости переосмысления заводских технических руководств по примеру того, как это было в РТО ТЭЧ.

К тому же учебная база полка была официально объявлена лучшей в армии, где в учебном классе СРТО наглядно демонстрировались главные этапы перехвата воздушного врага! Надо учесть, что вместо интерактивной широкоформатной панели с сенсорным дисплеем, высокоскоростным компьютером и терабайтовой памятью, тогда была разрисованная фанера на всех стенах с цветными лампочками, подключёнными к механическому шаговому искателю.

Но к этому ещё не раз вернёмся, особенно когда речь пойдёт о научных достижениях Жуковки и о том, что всё новое, это всегда хорошо забытое старое! ... а в полк зачастили разные комиссии, начальники и инженеры из соседних полков и всяких разных полков корпусных и армейских. Замелькали лица, иные взгляды, другие суждения, появилось много новых образов ...

Кеша слушал майора невнимательно – взор Кешин застыл на аббревиатуре «УСПУ*» на обшивке вертолёта. В голову сразу пришло: «...у него и фамилия така жа! Только спереди да сзади ещё по букве «У» добавлено. Значит скорострельность его пустой болтовни в восемь раз выше, чем у этой пушки! Однако... Этому учат в академиях? Или как?».

(* Ещё в 1975 году на опытно-конструкторской модификации боевого вертолёта Ми-24Б установили носовую дистанционную подвижную пулеметную установку УСПУ-24 с высокоскорострельным (4000-4500 выстрелов в минуту) четырёхствольным пулемётом ЯКБ-12,7 с вращающимся блоком стволов.)

Так и захотелось сказать: «– Бедный ты мой инженеришка!». Но ещё раз поглядев на грудь приехавшего армейского инженера, где красовался академический значок, промолчал. И медленно ответил: «– не знаю, как это получается, но это буквальный перевод. Отсюда неверное суждение!  Мonopulse вовсе не значит, что координаты цели определяются за один импульс.
 
Если на «Орле» равносигнальный способ, то и у «Сапфира» тоже, но с существенными отличиями! Если на «Орле» один облучатель крутится вокруг равносигнального направления, то на «Сапфире» всё иначе! Четыре неподвижных облучателя через суммарно-разностный делитель подключены к двум логарифмическим приёмным каналам девятого блока. В этом тракте и происходит коммутация с частотой скрытого сканирования!

И последнее – на «Орле» антенна Кассегрена, а на МиГ-23П её нет. Там стоит совсем другая!

Там наша, отечественная, особенная двухзеркальная антенна. К сожалению, не сохранившая фамилию изобретателя. Кстати, антенна Фантома F-4 тоже ведь особенная и не похожа на нашу. Но заявлять, что на нём и всех последующих американских истребителях стоят фазированные антенные решётки – не просто враньё, а зловредная тлетворная пропаганда!»

«– Почему?», – удивился майор. Хоть и пришлось снова объяснять, но надо отдать должное майору. Он окончательно согласовал расписание занятий на общеармейскую конференцию и обязал Кешу провести три лекции. Потом показать и так же рассказать армейским инженерам всё то, что было услышано и разжёвано сегодня. Сначала лекции. Потом поход в ТЭЧ.

Это по два часа на БРЛС «Сапфир-323ДIII», систему госопознавания «Кремний-2М» и самолётный ответчик «СО-69» с системой предупреждения об облучении «СПО-10». В общем, это был интересный начальник. Его отличал эстонский акцент, существенно отличавшийся и от латышского, и от литовского. Однако упрям и настойчив, как и всяк прибалт. Но и умён был тоже!

Зачем всё это так подробно расписывается? Просто потому, что в последний день на этой конференции произошло событие, которое определило Кешину судьбу на следующие 10 лет! Тогда в этот день был рассказ о стендовой проверке совершенно секретного блока 30 «Фиалка»*. И после демонстрации режима «Контроль бл.30» в экранированной спецкомнате прозвучал вопрос:

(* В 1966 году лётчики Капустин и Янов совершили подвиг – увели Як-28 от жилых домов, о них песня «Огромное небо – одно на двоих». Однако на Запад попали коды военного времени. Именно «Фиалка» продлила работоспособность госопознавания ещё на 10 лет до предателя Беленко!)

«– А почему у вас в полку за всё оборудование отвечает стартех? Ведь обычно его закрепляют за что-то одно – либо опознавание, либо прицел, либо ответчики, а тут один за всё в ответе! ...» Собирающегося ответить Кешу вдруг перебил незнакомый властный голос:

«– Во-первых, это мой ученик, а во-вторых, по всем документам стартех и должен отвечать за всё оборудование, чтобы мог заменить начальника! А то, что вы там у себя всё поделили между собой, чтобы ни хрена не делать, и ни за что не отвечать, так я скоро приеду и разберусь с вашим междусобойчиком!». В дверях стоял старый знакомый, но уже подполковник Максимов.   

В 1976 году майор Максимов нашёл наконец через друзей подполковничью должность. Город Орша оказался чудным и красивым местечком. Тишь, да гладь, да божья благодать... Получил квартиру, и даже съездил в Сочинский военный санаторий. Казалось, живи и радуйся!

Но два года, однако, надо было на Оршанских вещевых складах перебирать кальсоны с портянками. Местный военный ремонтный вертолётный завод скорее раздражал, чем радовал своей трескотнёй. В ушах всё ещё стоял громогласный гул взлетающего на форсаже истребителя-перехватчика. И видел он всегда во снах нежное солнце на заре и исправный по утру прицел ...

Как вдруг, всё те же друзья сообщили, что с объединением авиаций ПВО и ВВС появилась должность инженера по СРТО. Через сутки Максимов был в Риге. И вот он здесь, в день окончания военно-практической конференции инженеров строевых частей воздушной армии. А Кеша и не сразу сообразил, что эта встреча теперь круто изменит всю его будущую судьбу!   

Летом 1980 года всё же уехать поступать не удалось. По единственной заявке поехал поступать и стал учиться в Жуковке другой кандидат. Тогда приехавший в Нивенское Максимов объяснил, что оказалось одного звонка от него было мало – начстроя* распорядился по-своему.

(* Начальник строевого отдела иап отвечает за организацию и ведение делопроизводства полка. Готовит, подписывает у командира полка и доводит все приказы до личного состава иап. Готовит и другие документы, в частности, проездные и командировочные предписания, справки, отпускные и пр., пр., и пр. ...)

Максимов обещал исправиться: «без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек!»  Ранней осенью того же года в строевом отделе полка Кеша прочитал документ. В конце было чёрным по белому написано:

«...направить гвардии старшего лейтенанта-техника имярек кандидатом для поступления в ВВИА имени профессора Н.Е. Жуковского, город Москва. Об исполнении доложить. Инженер армии, подполковник Максимов». У Кеши перехватило дух: «Наконец-то сбылось-таки!» Было Кеше тогда 25 лет, и он просто растерялся ...

§III.3 Тонкий намек на толстые обстоятельства

«– Жизнь бьёт ключом. И всё – по голове!» – это расхожее выражение впервые прозвучало в 1957 году. Произнёс его Николай Рыбников (1930-1990), герой любимого фильма «Высота» режиссера А.Г. Зархи (1908-1997). Произнёс, и только, но придумано оно было не у нас. А русским поэтом и писателем, эмигрантом первой волны, Аминадом Шполянским (1888-1957).

Конечно, тогда Кеша понятия никакого не имел ни про фельетоны Дона Аминадо, ни про белых эмигрантов, но присказка тогда была модной и у всех вертелась на языке. И Кеша, особо не вникая в её смысл, частенько недооценивал собственную голову. Кривил свою же суть.

А жизнь-то у него и впрямь била ключом! Но вовсе не по голове: у Кеши всё получалось, чем бы он не занимался. И дома, и на службе, и в своём хобби! С появлением Аллы дом и так бывший по-немецки уютным, стал ещё милей и притягательней. Кешу теперь всегда тянуло домой!

Ещё стали часто бывать гости, новые друзья, и Аллины, и общие. Стол всегда ломился от угощений, умело и со вкусом приготовленные хозяйкой. А пластинки новенького проигрыватели успевали только менять. Но и в будни всё было Х-о'кей!

Допоздна работал телевизор, потому как трансляция польского TV была дольше ЦТ СССР. А потому была особая для Калининградской области программа для полуночников. А Кеша уже привык вечерами сидеть за учебниками, продолжал готовиться к вступительным экзаменам. Или, наоборот, Алла сидела за секретером – проверяла тетрадки, писала планы уроков на завтра.

Кеша же смотрел телевизор или клеил свой спичечный кораблик. Повелось так сразу, когда Алла после школы впервые вернулась домой в Южный-II, а не к себе в Нивенское, на улицу Обороны. Было это 1 сентября 1978 года. Тогда вечером Кеша и заложил свой галион*, начав с бумажного киля – основы корабля, а Алла после ужина села готовиться к завтрашним урокам.

(* Именно галИон, поскольку так писали со времён вице-адмирала Петра I (малоизвестный чин присвоен императору в 1714 году) и до последнего адмирала флота Советского Союза В.Н. Чернавина (род.1928). Здесь не используется слово галЕон, рекомендованное непонятно кем и зачем уже в наше время...)

А сейчас, вернувшись со службы домой да с радостным известием, Кеша сразу сел за свой кораблик. Он уже не требовал каких-то особых конструктивных решений, надо было тупо доклеить почти готовый корпус. Оставалась отделка обшивки, присущей первым галионам. Число использованных спичек перевалило за полторы тыщи! Хоть и спичечный, корпус был прочным!

Намерение сделать настоящую детализированную модель парусного корабля было задумано ещё в детстве. Тогда, правда, не удалось осуществить свою мечту. Но и отказываться от неё не хотелось! И как-то на ночных полётах, в ожидании посадки своего – эскадрильского самолёта и пришло это решение – делать спичечную модель корабля. А палубная доска будет равна спичке.

Почему спички, конторский клей и нитки? Это материалы, которые всегда были под рукой.  Инструмент тоже никакой – пинцет и скальпель в любой аптеке есть. А вот приступить к этому в Вайнодах не удалось. Книга детства «Морской моделизм» была утеряна. Модели, которые предлагались журналом «Моделист-конструктор», были запредельно сложными!

В Калининграде, наконец, была куплена новая энциклопедия судомоделизма. И там был облюбован чертёж английского галиона XVI века. У него было три мачты с бушпритом, всего 14 орудий и полноценная, но несложная оснастка. И решение было принято. Рассчитаны размеры, сделаны необходимые чертежи, и 1 сентября 1978 года была приклеена первая спичка...

Со временем и пришла привычка, делая механическую работу, разглядывать прирастающий спичками корпус. Его особенность была в высоких бортах, башнеподобной корме, менее возвышенным полубаком, плоским удлиненным форштевнем и декой, единственной пушечной палубой. Корпус имел заметный завал борта, продолжавшийся до кормы. Был он изящным...

...разглядывая его, почти женские очертания, Кеша начинал думать, рассуждать, решать ранее нерешённое, посетившее его сегодня или раньше. Что-либо непонятное. Свои или чужие вопросы, незадачи, противоречия. А они, эти противоречия стали возникать последнее время всё чаще и чаще.   

Кеша приклеил очередную спичку и задумался о причинах своей растерянности. После прочтения бумажного указания начстроя «с самого верха» отправить его в Москву, в академию.

Было от чего растеряться – то пусто, то густо! При чём, куда не сунься! Но что было главным?

Главными были две вещи. Дела служебные и дела семейные. Теперь, когда уже была жена и своя уютная квартира, то правильней будет сказать – дела женские. Вот тут-то Кеша много чего просто не знал, а потому и недопонимал! Не потому что не хотел, а потому что это было уже заложено в нём изначально. Это было, пожалуй, главным недостатком школьного воспитания!

А раз не знал, то о недостатках этих речь будет ниже, в заключительных главах про XXI век. Здесь же только отметим, что потерю двойни весной 1980 года Кеша кое-как пережил и справился без всяких панических атак. Но виновным в случившемся он считал только себя. И как-то поругавшись весной с женой на остановке всё того же 109-го маршрута, принял единственное для себя решение! Оставаться с Аллой до конца – а как там будет? Это не только от него зависит!

А Женщина для него кем была с детства, таковой и осталась тогда, в начале 80-х. Остаётся и сегодня – Вещью по Канту Божественной, Таинственной и Саморегулирующейся!  Вещью непознанной, а, собственно, которую и познавать до конца не то что не нужно, а даже опасно!

Но знать физиологические особенности и конструкцию женского организма всяк молодой мужик просто обязан. А отношение общества к женщине как к Божеству, следует оставить и сегодня. Но привить с детства каждому ребёнку (с девочками особый разговор!) раз и навсегда один, единственный постулат: Женщина есть Начало Всех Начал! И это безоговорочно!   

Пришёл Кеша к этому выводу тогда, весной 80-го года. Пришёл через нудное разбирательство нерусского (НЕНУЖНОГО) слова МЕТАФИЗИКА. И пришёл (надо подчеркнуть!) душевно, а не телесно – эмпирические знания появились только в последние зимние дни 1984 года.

Метафизика в его карманном словарике иностранных слов раскрывалась так: «в марксизме понятие «М.» обозначает противоположный диалектике филос. метод, отрицающий качеств. саморазвитие бытия через противоречия, тяготеющий к построению однозначной, статичной и умозрит. картины мира.» А вот буквально в переводе с греческого означало: после физики!

Или какой-то мужик давным-давно изучивший физику и «нечто без названия», хмыкнул ничего не поняв, и поставил это «нечто» на полку после учебников по физике. И подписал значимое – Физика, а «нечто» как менее значимое – Метафизика – после физики! Так и Кеша сделал тоже!

Противоречий никаких не было. С корпускулярно-волновым дуализмом Кеша разобрался ещё в школе, благодаря Учителю физики! Поэтому легко переносил это понятие и на другие всякие пары ОСНОВ ЖИЗНИ: зло и добро; хорошо и плохо; мужчина и женщина... И не парился с этим!!!

Вот только диффузию – взаимное смешение этих пар не всегда мог внятно объяснить! А то что оно, это вечное перемешивание всяких пар, было, есть и всегда будет – усёк! Усёк со школы, что такова вся жизнь во Вселенной... а ещё Кеша был воспитан в православных самости и инаковости (см. книгу «О воспитании») и потому не посчитал зазорным для молодого коммуниста (крещённого мамой) перед первыми Кешиными боевыми стрельбами перекрестить индикатор БРЛС в кабине.

Православно-коммунистический дуализм! И стал это делать всегда, при заступлении эскадрильи дежурным звеном – БРЛС была если не главным, то очень важным техническим средством перехвата воздушных врагов. Впрочем, даже при тройном контроле предполётной подготовки авиационной техники к боевым стрельбам, никто ничего никогда не замечал.

А Кеша никому не говорил! Ни стартеху, ни начальнику группы, ни инженеру эскадрильи! А в первый раз при проверке встроенным контролем (ВСК) БРЛС с подвешенными боевыми ракетами случился казус.  Инженер, «висевший» на борту кабины Су-15ТМ, вдруг сильно ударил по Кешиной руке: он пытался завершить ВСК нажатием боевой кнопки на ручке управления самолётом!

Осталось на всю жизнь ... Однако, на эту тему можно написать не одну книгу, снять не один фильм. Чего, к сожалению, не делается. Плохо! А «пионэрка» Катя Шульман со своей индоктринацией, признанная иностранным агентом, оказалась никому ненужной в Германии! И уже дурит головы своими «лекциями» в университетах всея Казахстана! Но продолжим о своём ...

... деле служебном. Из-за него, собственно, Кеша и растерялся: – то пусто, то густо! При чём куда ни сунься! Помимо Жуковки были уже и другие предложения, но обо всём по порядку. А по порядку, значит с начальника группы – Ивана Николаевича. Бывшего не только хорошим лётчиком, отличным техником, но и просто Умным Человеком, хоть академий и не кончавший... 

Ушёл на пенсию по возрасту. Появился в ТЭЧ один раз в форме с погонами майора – как же без этого, для офицера очередное звание – это святое! И ушёл тихо и незаметно. Будто и не было его вовсе! Тогда Кеша был зол на него: «– как же, говорил, что после него начальником быть только стартеху...», но начальником стал, приехавший по замене из Германии, неизвестный человек.


Сахно на прощание объяснил: «это мы в ПВО по-свойски жили, в ВВС всё по-другому. Только, не понятно, как. Кто-то кому-то позвонил, кто-то кому-то сказал, кто-то за кого-то решил, как отрезал... Это мы только на партсобраниях как по писанному – грудью своей границу закроем! Ну, ты понимаешь... а тебе учиться надо, чтобы сразу в инженеры полка! Тогда все свои бредовые замыслы вмиг пропихнёшь. А в полку рано или поздно болото образуется, всех потом засасывает!»      

Юра Тихомиров (1945-2007) тоже оказался неплохим начальником. Видимо, Иван Николаевич передал по Акту не только материально-технические ценности (они, кстати, не на один миллион тянут!), но и дух «лучшей в мире» группы. Провёл с ним, так сказать, предполётную подготовку...   

Если Иван Николаевич был из поколения не успевших на войну, то Юра – из первых послевоенных детей. У Сахно на первом месте была служба, у Тихомирова – три в одном! Да ещё и перемешано всё изрядно – 100% диффузия! И служба, и семья, и третье, совсем непонятное.

У Иван Николаевича (украинца) боевой подругой была Нелли – красавица из Шауляя, что для литовских женщин – нонсенс! А в крепком Ивановом тылу, в квартире у них был полный порядок, буфет с посудой, диван со слониками, всё сияло, всё горело...  Её старушки-моралистки ставили бы в пример всем соседям, да таковые тогда ещё не сидели перед подъездами домов гарнизонных.

У Юры боевая подруга Рая тоже была красавицей и в квартире тоже всё сияло и горело! Сияло саксонским фарфором в ГДР-ских стенках, горело французскими духами с коньяком! А тыл тылом-то назвать было сложно, скорее был он авангардом – передовым отрядом, командиром всех и вся!

Как-то в самом начале Юра открыл сейф, внизу стояло самоё ценное в полку – спирт в 20-тилитровой канистре. На верхней полке лежала Юрина заначка. По Кешиным понятиям она была огромной – 70-80 рублей! Поехали на его «Волге» с оленем на капоте в соседнее Невское – там по агентурным Юриным данным была в сельмаге водка ещё по 3,62. Везде была «Экстра», по 4.12 р.

Пили в машине на мягчайших диванах ГАЗ-21 в гараже. Гараж Юра снимал у кого-то в IV-м Южном. Свой гараж он вскоре построил рядом с домом. А разговор получился откровенный... Кстати, тогда на партсобрании ТЭЧ начальник группы САУ вышел с предложением восстановить практику совместного с жёнами и детьми празднования всех праздников и юбилеев. Раньше, утверждал он, это только сплачивало коллектив. А за распитием «чая» решался любой вопрос!

«Я же, не ханжа!», – как-то так подвёл черту Юра. Выслушав этот невольный монолог-исповедь, Кеша подумал: «– Диффузия какая-то в голове, причина-то одна – выдавать за любовь совсем другое, желаемое – за действительное...». И показывая на авторадиоприёмник, спросил только: «– Почему молчит?» В ответ услышал: «– Так он же родной ламповый, не берут в ремонт!». А всё же нравилось Кеше то, молодое время, когда нерешаемых задач просто не было.

Были знания, умения и навыки! И на следующий день авиационный вибропреобразователь ВП-55 с МиГ-19-го выдал невозможные для городской радиомастерской требуемые переменные 6,3 вольта для нити накаливания электровакуумных ламп приёмника. Так Кешин авторитет вырос в глазах нового начальника, а сам он ушёл от всё ещё непонятной для него темы любви и семьи. Чужой семьи, прожившей лет 10! Имевшей родного мальчика. И не имевшей Счастья?

Но появилось у Кеши новое не разрешаемое противоречие. Почему Юра произнёс нерусское – ханжа, когда было, есть и, наверное, всегда будет простое русское слово «лицемерие»? Стал небыстро тогда понимать, что слова русские несут порой неприкрытый смысл, бьют порой не в бровь, а в глаз! А так бессмысленное нерусское слово, и потом умнее ведь будешь казаться...

Боевую подругу, только появившуюся в гарнизоне, уже все знали в лицо. Летала она по штабу полка и по гарнизону как реактивный самолёт. Была мила и красива, одевалась модно, вызывающе броско, но со вкусом. И умна была, говорила быстро, внятно и тоже красиво. Изюминка, а не женщина! К слову будет сказано – работала она машинисткой в штабе полка.

А не ханжа Юра стал нередко с Кешей договариваться с вечера, чтобы тот на завтра прикрыл до обеда, да посидел на совещаниях за него. Благо в курсе всех дел был Кеша. И причина была веской. В то время окончательно вертолётчики выгнали полк из второго ангара.

Был построен лабораторный корпус, точнее пристроен к цехам ремонтной мастерской ТЭЧ специально для групп РТО, РСНО и АВ. Вот его теперь и надо было штукатурить, белить, красить стены да шлифовать полы. По новой обустраивать, обставлять да обживать лаборатории!

А Юра оказался весьма предприимчивым начальником. Он легко находил общий язык с местными и калининградскими предприятиями. Да при этом он был ещё и на своих «колёсах»! В итоге в ТЭЧ всегда были только появившийся клей ПВА и водоэмульсионная краска в больших тарах. Или оргалит, всем нужный. Или уже забытый всеми линкруст на стены!

И только Кеша знал, что вечером сразу из ТЭЧ уезжал Юра куда-то в Калининград на своей «Волге». Он не говорил, а Кеша не спрашивал. Видел только, что заначка исчезала. Возвращался домой в Южный-II рано утром, не позже пяти (когда ГАИ ещё спит). Возвращался уставшим и совершенно разбитым. И ложился спать, чтобы до обеда под прикрытием придти в норму...

«Двойной морали» или «двойных стандартов» тогда никаких не было, и про «красные линии» никто не говорил или, по крайней мере, про них ничего в газетах не писали и по ящику не показывали. Но жить по «двойной морали» («двойным стандартам») советские люди жили и бывать на краю пресловутой «красной линии» бывали. Часто у многих звучало: «– проханжэ?» (получилось)

При этом «двойной моралью» считались в основном дела любовные, а «двойным стандартом» – жить не посредствам. И любили люди не своих жён, и жить не по средствам. Не все, но они были. А Кеша до сих пор считал, что все его «открытия» связаны были с тем, что он просто был ещё молод. Только-только вошёл во взрослую жизнь, вот и стал теперь впервые про всё это узнавать.
 
Однако это было не так – Кешина молодость здесь была не при чём! За каких-то пять лет на Кешиных глазах люди стали меняться, меняться буквально. Уходили старые, приходила молодые. Впервые он был безумно удивлён, когда к группе прикомандировали курсантов-стажёров, выпускающихся из Калининградского военного авиационно-технического училища в 1980 году.

Ещё в памяти была собственная стажировка в Ростове-на-Дону в 75-м! С какой гордостью потом он перечитывал характеристику на себя, написанную начальником группы, к которой был прикомандирован. С его выводом: «...знает..., ...способен..., ...умеет...». И с его рекомендацией: «...использовать в группе ремонта...». И подошёл Кеша к курсантам с этим же намерением!

Каково же было Кешино изумление, когда на простейший вопрос по пресловутой «Фиалке*» он не услышал НИ-ЧЕ-ГО! Какой там принцип работы, какое там схемное решение, какое... Зачем вообще «Фиалка» была нужна, курсанты не знали! Они зачем приехали? Они как собираются служить? Вопросы, одни вопросы... Кеша отказался писать на них что-либо вообще! Это что было?

(* Вопрос, как и саму «Фиалку» проще не придумать, а страна автора до сих пор не знает! Ответ: лётчик, увидев на экране метку «Свой», нажимает «Контроль бл.30». Если метка «Свой» пропадает, значит правда – самолёт «Свой». А если не пропадает, значит «Чужой», врага надо сбивать!)

Ушёл сосед Тирва (получил квартиру в новом доме), заселился молодой лейтенант-инженер N, выпускник 80-го года. Первое что сделал – оранжерею в подвале для выращивания гвоздик! Зачем? Чтобы потом гвоздики продать к праздникам. И вырастил-таки к 23 февраля и к 8 марту!

Как-то N зашёл посоветоваться по схемному решению автомата, который, приняв пятак, через 10 минут должен был отключить розетку. Зачем? А попросили его сделать для калининградской гостиницы пять таких автоматов для платного пользования утюгом на этажах. И сделал-таки автомат! Вот только продал он его заказчику или нет, Кеша не знал ...

А сосед N начал строить во дворе гараж, хотя машины ещё не приобрёл. Потом общение с соседом прервалось. Неожиданно, в одно мгновение, возвёл стену в общем немецком холле на входе дома. Тем самым отгородил общий туалет, сделав его собственным. Конечно, давно надо было Кеше сделать свой туалет в квартире, что не было уж столь сложно. Но всё как-то не до него было. Да и с бывшим соседом как-то уживались, общий туалет всеми убирался и никого не раздражал!

Такие, опережающие время, взгляды не были в стране новыми. Способом «купи-продай» давно обеспечивали себе нехилое житие обыкновенные спекулянты. Это был их смысл жизни!  И как-то сразу появились новые слова: фарцовка, фарцевать, фарцовщик. Кстати, очень хороший пример того, почему лучше пользоваться непонятными нерусскими словами. Слова скрывали суть!   

Но чтобы в эти «смыслы жизни» был погружён полностью молодой кадровый офицер с высшим политехническим образованием, это, тогда как-то просто не укладывалось в Кешиной голове. Впрочем, уже перед самым Кешиным отъездом произошло невероятное, но очевидное событие. 

Сосед N, будучи дежурным по СВАРМ, заехал за молодой женой на танцы в ГДО и её вместе с подругой привёз домой. Оставив жену с подругой и своим табельным оружием в комнате, отправился на кухню ужинать. А жена в это время прострелила подруге плечо! Кеша, бывший той ночью понятым на происшествии, до сих пор не понимает тех объяснений N следователю...   

 ...Кеша видел, что что-то происходит, что-то меняется. Но как, в какую сторону, не знал, впрочем, это тогда его совсем не волновало. Но видел же, замечал... И не мог не заметить одну новую особенность, например, зайдя как-то к вайнодскому бывшему другу в общежитие. Он один оставался до сих пор холостяком. Особенность была в том, что как-то изменились и холостяки!

Нет, они по-прежнему прожигали свои холостяцкие деньги в ресторанах и барах Калининграда. По-прежнему в ресторанах можно было увидеть много молодых людей. И Кеша с Аллой, нет-нет, да как-нибудь сходят сначала в кино, потом в ресторан. В субботу, вечером попасть было невозможно, если не сунуть рупь швейцару. И то, не всегда! В воскресенье днём было пусто.

В бесклассовом обществе, а оно было в СССР, люди теперь различались одёжками. Вот столик с молодыми офицерами ВВС, рядом – офицеры ВМФ. В этом не было ничего удивительного – оклады были высокими, а цены были низкими, доступными большинству.

А вот столик с молодыми торгашами – они сидели шумно, уже совсем не стесняясь своей работы в советской торговле. Это было не так совсем недавно. А вот столик с фарцовщиками из Москвы. А вот степенная пожилая компания..., а вот... Вот здесь сразу надо отметить, что тема, касающаяся бытовых описаний столь обширна, что ей будет отдана большая часть книги 4-ой...

Итак, холостяки по-прежнему прожигали, но не все! Об этом и рассказал бывший друг, сам ещё не разобравшись до конца – хорошо ли это, или плохо? Потому и поделился с Кешей. Подселили к ним в полковую общагу двух РТВ-шников – молодых лейтенант-инженеров из соседней воинской части радиотехнических войск. С чёрными, непривычными глазу просветами на погонах. 

Вова, так звали друга, со свойственным только ему заражающим задором, вперемешку с тонкой иронией, рассказывал: «– ...ты понимаешь, они мне завидуют в том, что меня бесплатно кормят. Три раза в день. Тридцать дней в месяц. Двенадцать месяцев в году. Заметь! завидуют не потому, что кормят! Завидуют тому, сколько денег я мог бы скопить только на одной кормёжке!

«– Я же не коплю, я отдыхаю. Вот музыкальный бар сделал!» – он показал главное детище своего нового отдельного жилища. Уже как старый холостяк заселился на чердаке. Через комнату проходила ненужная печная труба. В её пустоты Вова и вмонтировал бар. Открывая его включался магнитофон, цветомузыка. Внутри крутился зеркальный поднос с бутылкой коньяка и стопками.

Тут же выпили и Вова продолжил: «Спрашиваю, а зачем вам деньги, много денег? Отвечают, чтобы купить «дары капитализма». Ты понимаешь, и ведь накопили на двоих. По сусекам поскребли, как-то подзаработали, родители помогли. Завтра утром приходит теплоход из какой-то скандинавской страны с подержанными автомобилями. В основном «Москвичи» и «Жигули». 

– Ты не видел, у нас в полку такая появилась – трёшка жигульская. В экспортном варианте. Пробег никакой. Почти и нет вовсе. Ты понимаешь? Там как: 2-3 года и машину меняют. А старые на пароход и в Союз! Ребята уже уехали в порт, будут там всю ночь дежурить. Ты понимаешь?

– Если у них получится, то на выходные в Каунас, там продадут в разы дороже. Ты понимаешь? Бизнес это, говорят... Ты понимаешь, какая карусель интересная получается, ядрёна вошь! Ты понимаешь? Или ты ничего не понимаешь? А потом, говорят, уже две машины купим! Потом 4 и так далее! Ты понимаешь, какая арифметика получается? Высшая математика! Ты понимаешь?»

Ух! Опять тонкий намёк на толстые обстоятельства, чересчур ясный и прозрачный! Что же, чёрт подери, главнее? Деньги или диплом инженера? Брат, дипломированный инженер-программист, знающий и любящий математику, теперь работает инженером по электросетям в Правинишках (колония строгого режима в Литве, рядом с Каунасом). То же ведь из-за денег! ...

И всё же летом 1981 года гвардии старший лейтенант имярек, наконец услышал в купе скорого поезда «Янтарь»: «Поезд прибывает в столицу нашей Родины, город-герой Москву!»

§III.4 Здравствуй, Москва! или сразу от слов к мысли*...

(* Никто не мог объяснить, почему слушатель, а не студент! И вот нашёл: «Человек, которому кажется, что он ясно излагает свои мысли, не всегда бывает понятен другим, потому что он идет от мысли к словам, а слушатель – от слов к мысли», Николя де Шамфор (1741-1794) – писатель, поэт, мыслитель и моралист.)

Даже не знаю с чего и начать? С того, что в полку Кешу «потеряли», пока он полтора месяца сдавал экзамены у станции Белопесоцкой. Там у прославленной академии была подмосковная учебная база на берегу Каширского окского залива в сосновом бору. База сохранила время начала 50-х годов – все постройки были деревянными, выкрашенные в зелёный нелесной цвет.

Кандидаты на поступление жили в палаточном городке, раскинутым среди сосен ровными факультетскими «кварталами». Вставали под горн трубы, умывались в длинном ряду рукомойников. По-крупному мылись в общей бане академического пионерского лагеря «Юный космонавт». Потом завтрак, сампо или экзамен в летних домиках. Обед. Сампо. Ужин. Отбой!

Или начать со встречи с однокашниками по училищу – Вовой Ивановым, Геной Зубом и Женей Лилиным из 16 роты. Все старлеи, Женя – капитан, его рота выпускалась двумя годами раньше. Уже к вечеру все про всё знали. Все были женатыми, с детьми разных возрастов. У Жени было даже двое. Позже Вова умудрился как-то связаться с вертолётным полком по соседству.

И скоро мы общались через забор со Славой Микитюком (1955-1982). А вечером, после отбоя в палатке под шепоток пригубили за встречу из фляжки. Спирт принёс Слава. Его полк снабжал всем необходимым истребительные полки ПВО, расположенные на Севере. Оттуда и прибыл Вова Иванов. Поэтому он знал здесь все ходы-выходы, да и сдавать экзамены прилетел на их вертолёте.

Или рассказать о том, что каждый вечер в летнем открытом кинотеатре показывали кино или встречались с каким-нибудь артистом из МХАТа. Театр шефствовал над академией с 1935 года. Его артисты, не с экрана, а здесь открывали приехавшим из дальних полков какие-то новые красоты. Кешу, например, потряс Пётр Щербаков (1929-1992), киношный генерал из «Добровольцев» (1958).

Артист с генералом, начальником политотдела академии сидели на сцене за чеховским дачным столиком. Говорили обо всём, без всякого сценария. В конце встречи кто-то попросил из «зала» что-нибудь сыграть. Пётр Иванович налил из графина полный стакан и сию минуту был вусмерть пьяным. А вечером видели его уже по-настоящему пьяным: артисты на учебной базе отдыхали.   

Или начать со знакомства с ППС – профессорско-преподавательским составом? Пожалуй, да! Вступительные экзамены принимали преподаватели общеобразовательного факультета. Несколько преподавателей были и с 4-го факультета, когда сдавали экзамен по специальности – СРТО. Остальные приехали к концу приёма с целью познакомиться с вновь поступившими офицерами. 

Все старые-новые друзья поступили и стали слушателями ППИ – первичной подготовки инженеров факультета авиационного радиоэлектронного оборудования Военно-воздушной инженерной орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознамённой академии имени профессора Н.Е. Жуковского (1920-2011). Первого в Мире авиационного ВУЗа!

Они вошли в летний лекционный «зал» и стали рассаживаться за длиннющим дощатым столом на возвышении. Было их человек двадцать – все начальники кафедр и ведущие преподаватели основных учебных дисциплин. Один генерал-майор-инженер авиации, остальные полковники-инженеры, несколько человек были в цивильном костюме. И ни одной женщины.

Для офицеров, прибывших из полков, не то что генерал, полковник был в диковинку. В обычном гарнизоне полковник ¬– «царь»! Есть два-три подполковника, с десяток майоров, столько же капитанов – остальные старлеи с лейтенантами, прапорщиками да старшинами. Поэтому «президиум» сразу всех впечатлил! Столько профессоров, докторов с кандидатами... Полковников!

Первым, как начальник факультета авиационного радиоэлектронного оборудования обозначил себя генерал-майор-инженер Мартынов В.И. (1920-1998). Затем, поднимая всех поочередно, он называл ФИО и кратко рассказывал о каждом из приехавших преподавателей. Поразительно, но Кеша сразу выделил из всего многообразия разных людей почему-то только пятерых!

Это были   полковники-инженеры Сидорин В.М. (1926-2014), Кондратенков Г.С. (род.1930), Молочков Ю.Б. (1926-1996), Проданюк Л.Н. (род.1933) и вроде гражданский Корбанский И.Н. (1919-1997). Было это, видимо, предчувствием собственного будущего в теснейшей связи именно с ними. И оно стало пророческим! Они и впрямь оказались людьми замечательными, с редкими качествами личности, необычного мышления, взглядов, поведения. Были не такими, как все...

Всё же люди часто твердят неправду: – не верь глазам своим! Нет, правда у всех своя. Потому, в который раз захотелось напомнить, что это не мемуары и не бестселлер. Это попытка, опыт художественного исследования* прожитых времён с целью успеть возродить у дочери и внука ту преемственность, которая не столько была потеряна, сколько растоптана Перестройкой. 

(* Из «Архипелаг ГУЛаг. 1918-1956: Опыт художественного исследования\ А.И. Солженицын, М.: Вагриус, 2008». Эта или нашумевшая книга Т. Егоровой «Андрей Миронов, и я», М.: Эксмо, 7-е издание, 2020, сегодня вызывают у большинства читателей, как бы помягче сказать, недоумение...)

Мало кто помнит, что роман «Робинзон Крузо» Д. Дефо (1660-1731) по-настоящему назывался иначе и был много длинней. А учитывая, что книга была любимой не только у Кеши, но и у всех советских детей, и то, что Даниель Дефо всегда продвигал здравомыслие в своих книгах и статьях, то и Кеша в подражание писателю назвал бы время учёбы и работы в академии как у писателя:

«Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения ИМЯРЕК, техника из ДАТУ, прожившего 16 лет в полном одиночестве на кафедре N у Ленинградского проспекта близ перекрестка семи дорог на Масловке, куда он был заброшен во времена вершившиеся, когда весь личный состав кафедры, кроме него, вмиг перестроился, с изложением его неожиданного освобождения здравомыслием, написанные им самим». Название порой – суть всей работы!

Кеша вернулся в полк Победителем! А как же, начиная с 1964 года в полку он стал 2-м поступившим счастливчиком. 1-м был радист из группы РСНО, поехавший в прошлом году вместо Кеши. В 1981 году поступивших было ещё пятеро, но в Военную академию имени Ф.Э. Дзержинского (с 1997 года ...ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого).
 
Тогда Кеша не обратил внимания на эти две очевидности. Интересна была вторая! Почему 5 авиаторов сразу и легко стали ракетчиками? Это же рядом с Кремлём та самая-самая аж с 1820 года! В 1981-м объясняли просто: в РВСН получить майора можно было без поплавка, потому, мол и не стало желающих. В авиации всё было иначе – там «жаждущих», учиться старлеев, пруд пруди!   

Первой Личностью в академии для Кеши стал Леонид Николаевич Проданюк – начальник курса РЭО выпуска 1985 года. Почётный радист СССР, выпускник ДАТУ 1955 года, закончивший заочно механический факультет лесотехнического института в 1968 году! (Это в оправдание заочников, о которых Кеша нелестно отзывался на с.67. Про инженеров рефрижераторов см. §III.1)...

Здесь уместно помянуть СТРАХ. Часто можно услышать, мол все советские люди боялись. У них был страх, особенно перед Чёрными воронками. Нет! Это было и есть славянское мировоззрение. И не страх вовсе, а временение (часто говорят – торможение) и терпимость. Об этом следует ещё раз внимательно перечитать §6.4 книги Третьей (с.103) ... а причём Проданюк? 

Просто Кешу при виде этих Чёрных усов всегда тормозило. Всегда спешил и всегда тормозил... бред какой-то, впрочем, Проданюка ещё не раз и не два вспомним. Дал он на всё про всё неделю. Явиться на построение 31 августа в 9.00. И точка... а ведь всё успел. И собрать вещи, и проводиться из ТЭЧ. Даже съездить с Аллой на прощание в Светлогорск. С Балтикой, с морем проститься ...
 
...Абстрактный значит – отвлечённый. Пример абстрактного мышления – это возможность говорить, читать, писать, считать. И математика – вещь абстрактная и в сущности изучает не окружающий мир, а только различные абстракции. Абстракции Цифровые, т.е. с помощью цифр.

Здесь Дух, здесь Дух Учёный! Кеша сидел у стены, в третьем ряду, сбоку. Справа сидел Женя Лилин. Вова Иванов, вечный сосед по ДАТУ, сидел с Геной Зубом. Внизу перед громадной доской вещал преподаватель Высшей математики. Рассказывал об абстрактном единичном векторе – орте. Рассказывал интересно. И было это в Е-600 – классическом лекционном зале в виде амфитеатра.

До середины сентября все абстракции были в норме. Вечерами, в номере академической гостиницы, которая есть до сих пор на Планетной-три, Кеша повторял услышанное. Так как научили в начальной школе! 15 сентября Алла должна была одна (не без помощи друзей) отправить трёхтонный контейнер с нажитым (!) домашним скарбом в Москву. Здесь же, в Москве надо было срочно искать жильё, чтобы как-то где-то это барахло встретив, разместить!

Кто не знает ничего про Банный переулок, тому лучше почитать о нём в сети. Много баек и небылиц узнает. Но Кеша хотя и был личностью мелкой, но уже давно отличался абстрактным мышлением. И поехал в другую сторону. На Песчаную улицу, что на конечной троллейбусной остановке на Соколе, за церковью Всех Святых. Там он сразу снял квартиру, вернее комнату.

На улице Лавочкина, у метро «Водный стадион», в панельной 12-ти этажной башне, на верхнем этаже. В большой комнате, окнами выходящей на Головинские пруды, было пусто. Балкон, что удивительно, был на маленькой кухне. В маленькой комнате жил хозяин – Игорь, двадцатиоднолетний светловолосый парень, приятной располагающей внешности. Жил просто, хотя работал поваром в ресторане и частенько подрабатывал на речных круизных теплоходах...

Жил один, только что отслужив армию. О родителях и родственниках ничего не рассказывал, но по сохранившимся остаткам книг, можно было судить о некогда богатой библиотеке. Да и фамилия у него была авиационной и когда-то столь знаменитой, что её владелец не побоялся сказать Хозяину: «– вы заставляете нас летать на гробах!». Впрочем, это уже совсем другая история ...

А о собственных частых переездах и перевозках домашних вещей «туда-сюда – туда-сюда», о всех квартирах и комнатах, съёмных и несъёмных, как и о печальной судьбе Игоря будет своя история. Обо всём этом и многом другом в VII части «Быт(ь) или не быт(ь), до и после. О наших друзьях, интересах и вкусах». Здесь же речь идёт об образовании и только. Но чуть-чуть можно ...


Сентябрь выдался очень тёплым. Вышли с Аллой из дома вместе. С приездом Аллы завтраки стали вкусней, хотя сосиски и стакан сметаны по утру на Планетной-три поначалу тоже казались неплохими. До метро ехать две остановки, но, если автобус был битком – шли пешком.
 
От метро «Динамо» до Дворца Красной авиации, бывшего Петровского (Подъездного) Дворца времён Екатерины II рукой подать, сквериком мимо памятника Н.Е. Жуковскому к его воротам. Здесь кроме командования находились все основные отделы и службы социального, материально-технического обеспечения академии. Дежурный, музей, типография и учебно-опытный завод.

Алла, отпустив провожатого Кешу, зашла в бюро пропусков. Там, после предъявления диплома об окончании Минского педагогического института имени Горького, её сразу направили в РИО – редакционно-издательский отдел. Позже, когда Алла сама стала подписывать в печать новые учебники, о ней говорили: она была первой, сказавшей что не знает и половину прочитанных слов!

Обычно заявляли, что они такие «знающие», что тут делать нечего! А Алла до сих пор помнит то первое слово, попавшееся при контрольной проверке её русского языка начальником РИО.   Это слово было аппроксимация.  Или приближение – научный способ, состоящий в замене одних частей или понятий другими, в каком-то смысле близкими к исходным, но более простыми.

 Как ни странно это получается, но именно это слово подошло, чтобы очень кратко описать текущее состояние организации и осуществления учебного процесса в академии. К середине 80-х годов Кеша прослушал полный курс по специальности радиоинженера и получил долгожданный диплом. Тогда, успокоившись, придя в норму, оценив всё и вся, он и заключил: аппроксимация!   

А вот о том, как и почему Кеша пришёл к такому выводу, и будет дальше рассказ. Проводив Аллу, Кеша отправился на свой факультет. Он располагался в корпусе Е, довоенного здания, с аркой и внутренним двориком. Здесь посередине перед фасадом академической библиотеки тогда тоже стоял бюст «отцу русской авиации». (О современном состоянии см. заключительные главы)

Корпуса имели обозначения от А до Л. На слуху были в основном А – Петровский Дворец, Г и Д – факультеты АВ и СД, Е – корпус АО и РЭО, Ж – академическая ЭВМ, кафедра инженерной графики и поликлиника, К – новые тогда корпус с ангаром и старенькой моторно-испытательной станцией. Но по старинке корпус Е все почему-то называли «тридцатым корпусом» (корпус №30).

 Корпус №30 – повеяло чем-то знакомым и родным. Ведь так звался учебный корпус в ДАТУ!  Там тоже располагались АО и РТО. Только звали их циклами, а не факультетами. Но выпускники Жуковки сумели через подражание названиям, сотворить в крепостных стенах Дэпилса свой творческий Дух подобный академическому! Это было первым Кешиным академическим «открытием»! Кто это им передал? Кто здесь, в корпусе 30 на Масловке, за главного по «духам»?

Сразу вспомнил подполковника Мурадова из ДАТУ, который, собственно, и свёл математическую абстракцию к практическим устройствам радиолокации – RC- и RL-цепочкам (см. с.55). А майор Зюкин, бывший инженер с Дальнего Востока, привил Кеше любовь к ковырянию в хитросплетениях схемных решений всех трактов прицела (см. «Кешкины рассказы, год 1973-й»), и к поиску причин, приводящих к отказу из-за какой-то махонькой релюшки. Которое, это самое реле, и надо найти побыстрей, хоть бы до утра! а ещё..., впрочем, всех тех преподавателей и не перечесть-то сразу!
А кто их всех привёл к пониманию своих задач перед курсантами здесь, в 30-м корпусе на Масловке? Кто и как, и через что? Такую вот задачу и решал Кеша на 1-2 курсах.

Общеобразовательные кафедры отпали сразу. Бабушка Молекула (Антипьева) по физике научила решать физические задачи через размерность используемых величин. А Журавлёва*, которая иногда заменяла бабушку по причине её недомоганий, – как понимать метафизику...

(* Да простят Сашу эти чудесные женщины, но авторы юбилейных академических изданий в своих «энциклопедиях» приводят или самых Великих, или самых Близких к авторам, или мальчиков. Дикое число академических работников В-А-А-БЩЕ не попало в списки. Зачем было называть ЭТО энциклопедией???...)

Удивила кафедра иностранных языков! Зачем радисту знать, как американцы называют пограничный слой? Зачем радисту английское знание аэродинамики? Знать бы, почему американцы путаются, когда пишут о фазированных или щелевых (slits) решётках? Делают ли это сознательно, называя и те, и другие одинаково phased array antenna? А ЭВМ там вообще отсутствовала и др...

Математики менялись часто, то один, то другая. Только вот Барташевич останется в памяти на всю жизнь! Вернее, множественные решения... Кеша понял множественность математики лишь принудительно, после переэкзаменовки на первом курсе. Просто они с Кешей друг друга не поняли. Барташевич требовала общей абстракции, а Кеша всё сводил к практичной абстракции.

Как численно описать сопровождение воздушной цели? Как правильно экстраполировать, а затем аппроксимировать? Что главный цифра аль число? Кто такие Фурье с Котельниковым, наконец! Уже третий десяток лет было на слуху программирование физических процессов, а здесь заставляют решать дифференциальные и интегральные уравнения, и прочее, прочее, прочее...

Летом между вторым и третьим курсами, Кеша с Аллой ехали в электричке. Алла мечтала, что когда-нибудь, в светлом далёком будущем, они будут ехать налегке. Без этих неподъёмных сумок. Как их дотащить от института Культуры до поезда? Кеша всё перелистывал книги, которые дали ему почитать на кафедре радиолокации. Тогда же Кеша совсем близко подошёл к своему выбору. 

Кафедра отпадала явно! Хотя здесь и творил главный «радиовидящий» генерал-майор М.В. Максимов (1925-1989) с «радиоруками» (радиоуправление) полковника П.И. Дудника (1925-2008) и боковым «радиозрением» (синтезированные апертуры) полковника Г.С. Кондратенкова. Кеша тогда всё же понял, что кафедра радиолокации – это не его. Понял он из книги, которую листал:

«М. Сколник, Радиолокационные антенные устройства, Том 2 (Справочник по радиолокации в 4-х книгах, М.: Советское радио, 1976-1978)». Уже одно то, что после основ идут антенны, полностью совпадало с мнением Кеши: если у перехватчика главное его радиоприцел, то у последнего – антенна, «глаза» РЛС! Как он был глуп в Вайнодах! Ведь вместе с Военной энциклопедией он мог тогда подписаться и на этот Справочник! Нет, а сегодня он главный!!!

Как-то так же была отсеяна кафедра импульсных и цифровых устройств, где «центровым» был Я.С. Ицхоки (1906-1984). «Вечный двигатель» электронных ключей и цифровой обработки. Методические материалы кафедры «По цифровому управлению диаграммой направленности антенны» под ред. Л.А. Школьного (род.1935) хранятся у Кеши до сих пор. Изданы в 1975 году!



И кафедра радиосвязи и навигации под руководством генерал-майора В.И. Тихонова (1922-2006), основателя научной школы статистической радиотехники. Немногие его однокашники часто подшучивали: «когда уже можно будет купить в магазине оптимальные приёмники?»

То же было и с кафедрой радиоразведки и противодействия. Она, как и полагается разведке, скрывалась в далёком корпусе К. Там главными «Штирлицами» были С.А. Вакин (1920-2010) и Л.Н. Шустов (род.1933). По их учебнику, который все называли очень кратко: «вакиншустов», основы радиоэлектронной борьбы (РЭБ) изучали даже супостаты! (Была издана за рубежом ещё в 60-х) 

С начальником кафедры эксплуатации РЭО, генерал-майором М.С. Ярлыковым (род.1934), основателем и руководителем научной школы «Системы оценивания и управления информационным обеспечением и техническим состоянием авиационных радиоэлектронных комплексов», Кеша попытался поговорить в первые же дни своего появления в корпусе 30-м.

Уж больно сильно хотелось Кеше, чтобы их опыт, опыт «лучшей в мире» группы, был использован в полках, вооруженных МиГ-23П. Не сразу Кеша понял, что такой опыт здесь, на кафедре эксплуатации, не был нужен! «Работу» взяли, потом она где-то потерялась, забылась и Кешей... Кафедра занималась СИСТЕМОЙ, в которую опыт строевой части почему-то не попадал.

И потом, главным инструментом исследования систем был статистический анализ. А у Кеши в распечатке не было ни одного подобного ключевого слова. Он посчитал тогда, что его изложение было, мягко говоря, ненаучным – дилетантским. Не смешно, но скоро и его чей-то опыт практических знаний перестал волновать, а ППС академии всегда стремился «Вперёд и выше*».

(* Многотиражная академическая газета, первый номер вышел в 1923 году и назывался «Пропеллер». Эта была первая авиационная газета, её читали не только в академии. С 1930 г. название поменяли на нынешнее.)   

Оставалась кафедра радиотехнических и квантовых устройств. Но случился конфуз с математикой. Расстроился от полученной двойки по матанализу. Незаслуженно! Было, по мнению Кеши, изучение матанализа приближением, но совсем не погружением в цифровое РЭО. А уже давила своим непомерным грузом вездесущая ЭВМ, на самолётах появились БЦВМ! И нет уже в помине никаких счётно-решающих приборов! А тут никому ненужные какие-то дифуравнения...

Расписывая выше кафедры, Кеша старался делать это внимательно, поскольку все эти люди имеют отношение к авиации. А в ней нет ненужных и бесполезных людей! Там все главные! Там все за всё в ответе – там все и всё имеет огромное значение. Там всё главное! Поэтому никого и никак не выделял – все были главными! А были ещё и другие интересные события.

И пока от науки развернёмся к общим впечатлениям. 11 февраля 1982 года Кешин курс прибыл в Екатерининский сквер напротив Гостиницы Центрального Дома Советской Армии (ЦДСА).  Примкнули к организованной цепочке вдоль улицы Дурова. Прощались с генерал-полковником К.С. Грушевым (1906-1982), близким другом генсека Л.И. Брежнева. Гроб был установлен в холле второго этажа ЦДСА. Цепочка долго не двигалась. 


Кеша с Женей стояли на тротуаре в месте, где выступающее правое крыло ЦДСА выгибает улицу Дурова. Разговаривали. За два года Кеша сдружился с Женей как-то само собой. Видимо сблизились по интересам, найдя неожиданно каждый для себя вдумчивого собеседника. Со стороны театра «Уголок дедушки Дурова» показалась кавалькада черных лимузинов. 

Кавалькада остановилась, когда первая машина стала въезжать в ворота ЦДСА. Одна из машин, вроде третья или четвёртая, остановилась в полуметре от Кеши. Перед Кешей на переднем сиденье сидел Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич. Глянул на Кешу, улыбнулся и потянулся за пачкой сигарет «Новость». Прикурил спичками по-фронтовому, крепко затянулся, и уехал ...

...через полчаса стояли в пролёте посередине парадной лестницы ЦДСА. Только прошли мимо гроба и вот здесь цепочка остановилась. Перед Кешиными глазами по лестнице подымался Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Дмитрий Фёдорович Устинов (1908-1984).

Сверху, по правой стороне пролёта, спускался Главнокомандующий ВВС СССР Главный Маршал авиации П.С. Кутахов (1914-1984). Встретившись, остановились оба. Радуясь встрече, о чём-то в пол голоса заговорили. Маршалы стояли в профиль, чуть ниже напротив Кеши с Женей...

10 ноября 1982 года по «ящику» стали показывать балет «Лебединое озеро». Был отменён праздничный концерт, посвящённый Дню Советской милиции. Умер Л.И. Брежнев. Назавтра к вечеру курс разъехался группами по центру Москвы. В одной группе оказались все четверо друзей. Слушатели расположились в Сандуновских Банях на Неглинной улице.

Встретивший их майор из Московской комендатуры рассказал о порядке службы. Дежурили парами вместе с нарядом милиции у подземного перехода напротив «Детского мира» на площади Дзержинского. Продежурили до глубокой ночи, но людей, желающих попасть в Колонный Дом Союза, было мало. Прохождение было назначено на утро. Тогда, в 82-м, многие люди плакали.

Милиционеры говорили, что «наверху» боятся повторения страшной трагедии, которая случилась на похоронах И.В. Сталина в 1953 году. Не забыта была и массовая давка, произошедшая ранним майским утром 1896 года на Ходынском поле при коронации царя Николая II.

Но вернёмся к кафедре радиотехнических и квантовых устройств...

§III.5 Инженер – спикер или всё же розмысл*?

(* Спикер – оратор или в жаргоне зарубежных радиолюбителей: громкоговоритель. Суть слова у них – это громко говорить, как неживой громкоговоритель. И не свои, а чужие мысли. Розмысл – это русский умелец по строительным, сапёрным, дорожным и пр. работам (XVI-XVII вв.) или ум, рассудок, раздумье...)

Как-то в киоске Кеша увидел свежий номер «Моделист-конструктора». Там предлагалось приспособление для изготовления стоячего такелажа. В первых числах сентября, ещё не погрузившись в учёбу, решил отвлечься. И зашёл в мастерскую кафедры радиотехнических и квантовых устройств с просьбой помочь сделать такую вот штуковину из журнала.


Зашёл и ... окунулся в детскую мечту – иметь свою мастерскую! Окунулся так, что остался в академии ещё на 14 лет! Здесь в небольшой узкой мастерской слева от окна стояли трофейные (привезённые из Германии после войны) сверлильный и малогабаритный токарный станки. Справа – верстак. На нём большие тиски и резак по металлу. На стене разные нужные инструменты.

У Кеши разбежались глаза: делай – не хочу! И он засучил рукава. Как уже достала эта, вроде как и ставшая привычной, классно-урочная форма обучения – мел, доска, тряпка. Здесь всё было иначе. У Кеши ничего не было с собой. Не беда, размеры своего любимого галиона он помнил по памяти. Теперь-то он уже знает, как сотворить самое сложное на корабле – ванты!

Работа закипела, и уже через час-полтора приспособление было готово! Всё это время за Кешиной работой наблюдал Владимир Порфирьевич Нагорнов (род.1945) – майор-инженер, начальник III-го отделения авиационных антенно-фидерных устройств (АФУ) учебной лаборатории кафедры радиотехнических и квантовых устройств. Кеша познакомился с ним, когда проходил курс АФУ и сдавал ему лабораторные работы по дисциплине для зачётной сессии.

Всё время, пока Кеша делал своё приспособление, они вели разговор. Так Кеша узнал, что кафедра появилась в 1953 году, как кафедра приёмо-передающих устройств. В 1960 году к ней была присоединена кафедра распространения радиоволн. Сразу уточнил – поэтому у них своя мастерская. С 1972 года, когда начальником кафедры стал В.М. Сидорин, кафедра и стала называться так.

«Теперь понятно, откуда столько сокровищ! И всё в лаборатории валяется без дела...» – заметил Кеша. «Что валяется?» – не понял майор. «Что-что..., элементы волноводной техники и антенны всякие! Их бы разместить в стеклянных витринах, сделать пояснительные надписи.

– Где и как используются. На стенах стенды с рисунками и указанием где какие стоят. У вас ведь вся история. Вот её на стенах и развесить. Зашёл слушатель в класс, а перед ним всё развитие антенн перед глазами и учить ничего не надо! В Е-321 я бы сделал класс волноводов, а в Е-326 – антенн!» – Кеша мечтательно закатил глаза, вспомнив свой буйный «энтузазизм» в полку...    

«Ну ка, пойдём – покажешь и расскажешь, что где и как надо сделать!» – как-то сразу майор загорелся неожиданно услышанной идеей. Пошли сначала в Е-326. Там за шахматной доской сидели Юрбор с Кондратом. Так за глаза называли всем известных на факультете личностей – закадычных друзей Юрия Борисовича Молочкова и Геннадия Степановича Кондратенкова.

«Щас спорить начнут» – заметил Нагорнов и предложил: «– Ну, рассказывай, как бы ты сделал...» И тут как в старые добрые времена Кешу понесло. Не обращая внимания на игравших в шахматы, он, показывая на стены, стал рассказывать по сути историю развития антенн бортовых радиолокационных станций, не забыв про антенны связные и навигационные...

«Вот как-то так я бы сделал. Тогда не будут в полках американские антенны ФАРами называть...» – закончил на одном придыхании Кеша. Теперь-то Кеша точно знал, что из-за отсутствия дорогих прецизионных станков в СССР использовались дешёвые зеркальные антенны. И тут же услышал голос Кондрата: «Слышу знакомые нотки!» И обернувшись:

«Ты, что ли, Молочков, научил?» Не получив ответа, спросил уже у Кеши:


«А как бы ты стал обнаруживать американские Томагавки?» Будто везение какое! под рукой у Кеши на столе лежала вибраторная антенна радиовысотомера, и он как на экзамене сразу выдал: «Да вот хотя бы эта антенна, её волна соразмерна с диаметром Томагавка. Решётка из таких антенных элементов и даст отличную отметку на экране! Ну, а как совместить раскрывы решёток двух радиолокаторов СМ и ДЦМ диапазонов волн? Надо подумать, да придумать...»

«Уже придумано!» – Кондрат протянул Кеше ксерокопию статьи из советского научного журнала Академии наук СССР из серии «Радиотехника». «Короче, готовая тема дипломного проекта!» – конкретно заключил Кондрат и добавил, не видя никаких возражений: «Обсуди с Молочковым, он, я вижу не против быть руководителем дипломного проекта. И начинай думать!»

Так за два года до выпуска, волей необычайного случая, Кеша определился не столько с темой диплома, сколько со своей дальнейшей судьбой! А Женю к проекту позже подключил сам Юрбор. Осенью 1983 года Кондрат привёл в антенное отделение молодого человека приятной внешности:

– «Знакомьтесь, N – выпускается из Бауманки. У него аналогичная тема, и защищаться будет здесь же». Кондрат был как всегда полон необычной, своей неповторимой жизненной энергией. С математикой он подружней чем наши слушатели, а твоя задача познакомить его с авиационной армейской тематикой. Парень никакого понятия не имеет, что такое армия. Тем более – авиация! Будет что получаться – защищаться вам перед Главкомом!»

Существовала такая практика – приглашать на защиту самого П.С. Кутахова. Выбирали особую, важную тему, способную вывести авиацию на новый уровень. Были случаи, когда защита была настолько убедительной, что проект воплощался в жизнь. Получали особые дивиденды, естественно, и кафедра, и выпускник. А вопрос Томагавков стоял тогда на высочайшем уровне!

Но, к великому сожалению, 3 декабря 1984 года Главнокомандующий ВВС СССР Главный Маршал авиации, дважды Герой Советского Союза Павел Степанович Кутахов скоропостижно скончался. Академия прощалась с легендарным лётчиком (ас летал и на «Аэрокобре»!) и военным руководителем. При нём академия последние 10-15 лет ещё больше расцвела и прославилась ...

Но вернёмся к N. Кеша нашёл общий язык с ним быстро. Парень и в самом деле оказался и образованным, и начитанным – легко и широко мыслил, была у него хорошая и связная речь, без всякого словесного мусора. Одевался в добротные модные костюмы, жил в отдельной съёмной квартире, которую оплачивали родители. Молодёжь и впрямь была «золотой» ...

Благодаря N побывали Кеша с Аллой в Большом театре! По контрамарке в кассах Большого театра и Кремлёвского дворца съездов Кеша выкупил билеты (оказалась боковая ложа рядом с Главной Царской). Смотрели балет «Анна Каренина» с Народной артисткой СССР Майей Плисецкой в главной роли. Впечатления были потрясающие! Красиво и на высоте! За пять рублей (два билета) – искусство на самом деле было для народа. Правда, купить билеты непросто!

А с N Кеша связи больше не поддерживал. Юрбор только сказал, что призвали N в армию, вроде как капитаном. Была такая практика тогда, после военной кафедры через несколько лет из офицеров запаса сразу в действующие. Престиж офицера был ещё очень высоким. Пока ещё был...

Как-то N позвонил в академию, в антенное отделение. Он уже служил на Пироговке, в Главном штабе ВВС. И как сказал тогда: «вот сижу теперь здесь, в подвале. Познакомился с твоим личным делом. Дело хорошее, перспективное. Можно что-нибудь придумать...» Однако, Кеша и не сообразил сразу, что имелось ввиду. Да и не умел он ЭТО делать – заводить нужные связи...

Но это будет потом. А в 1984 году что-то где-то как-то стало меняться в мире, в стране, в академии, в семье... СССР уже «империя зла», Рональд Рейган уже двинул Стратегическую оборонную инициативу. Генсеком стал К.У. Черненко (1911-1985). Мир притаился в ожидании ...

А ещё до страны, академии, семьи докатились отголоски Мирового информационного взрыва! Его аудио-видео-диско осколками стали отечественные видеомагнитофоны, микроЭВМ и калькуляторы. Кубик Рубика, премьера Тетриса и домашний компьютер БК-0010 ...

Никто и не понял, что уже начиналась повальная компьютеризация, стала зарождаться игромания, а Кеша приобрёл кинокамеру Кварц-1хС8 и кинопроектор «Русь». Вмиг устаревшие, но они в разы были дешевле видеокамеры с видеомагнитофоном! Видел Кеша скачок прогресса?

Видел, а потому отец подарил (это была Кешина просьба – если хочешь, то дари именно эту вещь! А ему её ещё надо было найти!) первый в стране программируемый калькулятор «Электроника Б3-21». К 1984 году тоже устаревший, но зато полностью обеспеченный нужными книгами по его использованию! Шла вовсю НОВАЯ ЭПОХА, так называемая цифровизация...

В академии уволился из Вооружённых Сил первый заместитель начальника академии генерал-лейтенант А. В. Штода – из поколения Победителей! Могучий каток, созданного им священного ритуала представления каждой кафедрой своей готовности к 1-му сентября, продолжал ещё катиться. Но всё медленней, медленней и медленней...

Началась экстраполяция учебного процесса, а затем через его аппроксимацию свелась к абстракции. И абстракция образования стала общей. В стране Советов она началась тоже!

Главкомом ВВС был назначен маршал авиации А.Н. Ефимов (1923-2012). Факультет РЭО притих в ожидании каких-то перемен, которые никто и не брался оценивать. На слуху только и были фамилии В.П. Кутахова (род.1947) и В.А. Ефимова (род.1948). Слушатели, хоть состав и переменный был, однако всё видели, всё слышали и имели свои предположения ...

И всё же в один миг выше перечисленное оказалось никчёмным пустяком: Алла родила чудную девочку Руслану! И что самое удивительное – Кешин прогресс в обучении не только не утих, но вмиг набрал бешенные обороты! Его надёжный тыл был железобетонным!

Но вернёмся к проекту. И как тут не вспомнить замечательного Даниила Гранина (1919-2017)? Именно фильм «Искатели» (реж. М.Шапиро, Ленфильм, 1956) по его сценарию и одноимённому роману впервые познакомил Кешу с понятиями инженер, связь, провод, приборы, поиск и ремонт... Да и прибор в фильме ведь использовал радиолокацию! Не из него ли и стартовал Кеша?

Но вопрос в другом. Как можно было описать словами столь сложную техническую задачу разработки, создания и практического использования чего-то. И не погружать читателя в описание радиотехнического прибора. Да ещё раскрыть никчёмного инженера и возвысить одарённого?   

Сегодня нет ни таких книг, ни таких фильмов... Но речь не об этом. А о том, что теперь Кеше надо было совмещать учёбу с работой над проектом и помнить о детском питании, о коляске и т.д. и т.п. Это, во-первых. А во-вторых, для начала надо было придумать не столько сами антенны, сколько некое хитроумное устройство, удерживающее раскрыв одной антенны перед раскрывом другой. И в-третьих, надо было показать, что они друг-другу не мешают. А если мешают, то как.

И тут помогли фронтовики: отец Жени, краснодеревщик, работал на мебельной фабрике в Подмосковье. И он помог сразу! Им были изготовлены без единого металлического крепежа две сборно-разборные деревянные рамы. В створе которых позже была натянута сетка из рыбацкой лески. На сетке можно было крепить вибраторы любого размера и в любом месте раскрыва!

А два подрамника, в четверть длины волны между ними, создавали антенную решётку ДЦМ-диапазона волн, в которой отдельным элементом являлась 2-вибраторная антенна с рефлектором. За этой решёткой и располагался раскрыв СМ-диапазона волн из двух волноводно-щелевых решёток ДИСС-7 (доплеровский измеритель скорости и сноса). Первая задача была решена!

Во-второй задаче – показать величину влияния – сошлось всё! И полковой опыт, и новые знания. И первое непонимание «стариком» Юрбором молодого Кеши. И ему надо было доказывать (бред!), что он понимает, как и что надо делать! И пришлось говорить Юрбору то, что некогда Кеша объяснял в полку – не monopulse это, а разность череды импульсов при скрытом вращении...

...Потому две антенны ДИСС и были нагружены на суммарно-разностный мост, с выхода которого снимался разностный сигнал. «Ноль» загулял, но как! С постоянной величиной – 0,8 градуса! 2-я задача была решена! Оставалась третья – всё это просчитать, осмыслить, изложить...

Порфирьевич оказывал всю техническую помощь, и он предоставил пустую комнату Е-346 для проведения эксперимента. Там Кеше с Женей никто не мешал! Из неё недавно была удалена факультетская ЭВМ СМ-4. Теперь, чтобы провести расчёты, надо было идти в корпус Ж – вычислительный центр. Набивать перфокарты и стоять в очереди к «телу» новой ЭВМ...

И тут помог другой фронтовик: Кешин отец вовремя подарил калькулятор «Электроника Б3-21». И все объёмные, многократно повторяемые расчёты были сделаны на нём! За это, правда, была снижена оценка по знанию ЭВМ – та кафедра совсем не признавала микрокалькуляторы как полноценные микроЭВМ. Мол, перфокарт-то и не знаешь. (старьё это, как не понять?)

Третья задача тоже была выполнена – диплом написан без «рыбы» и защищён на УРА!

Не просто защитили, а «изобрели» установку двухдиапазонной антенны. Построили, исследовали и доказали её право на существование! А «рыба», это когда диплом пишется или на материалах чьего-то старого, или переписываются кем-то предоставленные работы.

А ведь «рыба» могла быть! Просто Кеша с Женей не знали (в отличие от Кондрата с Юрбором, которые молодёжи просто не сказали – сами придумывайте!!!), что давно, ещё в конце 70-х, была сделана подобная антенна для истребителя третьего поколения МИГ-25П. Настоящая ФАР (а не рекламная дешёвка, как это обычно случалось в США) – первая в Мире на истребителе!

Это когда предатель Беленко угнал МиГ-25 в 76-м году. Тогда пришлось срочно делать новую систему госопознавания и разрабатывать ФАР. Так появился новейший истребитель четвёртого поколения МиГ-31 с БРЛС «Заслон» и госопознаванием «Пароль». Там в качестве антенной системы и была «изобретённая» Кешей с Женей 2-х волновая антенная решётка.


После защиты из 30-го корпуса шли вместе в парадной форме по Петровскому парку. В руках держали бутылки с коньяком и шампанским. В те времена негоже было ходить офицеру в форме с авоськами и зонтами! Навстречу шёл неизвестный генерал. «Чёрт! Ведь прицепится!» – в стране уже произошло явление Горбачёва народу... с объявления им антиалкогольной компании. Только подумали об этом, как услышали от генерала миролюбивое: «Ребята, где шампанское купить?»

Генерал оказался командировочным. Собрался в гости, да не знает, где тут шампанское с конфетами продаётся. Ещё и от души поздравил! А у Кеши с Женей после защиты тоже вышло всё экспромтом. С шампанским, и с коньяком отправились в гости к Кеше. Велика была радость успеха! Вот только не любят белорусы гостей неожиданных, когда на столе пусто!

Правда у них пусто, это когда на столе уже нет места, куда очередную еду приставить. Потому и не любят. И у белоруски Аллы тоже оказалось «пусто» – не хватило стола! За столом, конечно, разговор коснулся скорого распределения. Кеше предстояло ехать во Владимировку под Астраханью – на испытательный полигон ВВС. Женя как-то странно отмолчался, ничего не сказав.

Наутро «снежный ком» продолжил свой стремительный рост! Кеше выдали двухмесячное содержание и подъёмные. Точно также было начислено и выпускнику лейтенанту-технику десять лет назад! И капитан (приставка инженер, какая жалость, была отменена!) решил зайти к начальнику курса, чтобы заказ на контейнер и сам отъезд перенести на конец августа.   

Не любил Кеша ходить к Проданюку – он так умел держать дистанцию, что Кеша всегда терялся от непонимания как себя вести. Можно это назвать страхом, но это не так! Кеша и спустя 40 лет так и не овладел способностями вести разговоры с подобными начальниками!

Последний раз Кеша был у начальника в мае, когда пришёл сообщить, что его газета «Импульс» заняла первое место в академии. Как отмечалось в приказе – за оригинальное использование сатиры в раскрытии недостатков организации учебного процесса. И как образец нестандартного подхода к оформлению курсовой стенгазеты оставить все её номера в Музее академии. 

Суть была в следующем – вместо переписывания «передовиц» Кеша в каждую экзаменационную сессию вывешивал газету, где было три карикатуры. К следующему экзамену очередные три рисунка. К концу сессии получались три блокнотика или 12 рисунков. В год – две газеты. К сожалению, ничего не сохранилось. Рисунки бы помогли написать подлинную летопись!

И в этот раз, не успел Кеша войти со своей просьбой как начальник рассмеялся: «– ты что дурак или прикидываешься? Какой контейнер, ты оставлен на кафедре инженером учебного отделения антенных устройств! Тебе что Юрбор не сказал?» – Проданюк вернулся к своим документам на столе и добавил: «– иди на кафедру и там решай теперь все свои проблемы...»

Так Кеша, как и десять лет назад, снова попал в число «блатных»!  Только с одним существенным отличием – попадание в Приказ МО обеспечивало получение жилплощади в Москве в течение полугода, в то время как по приказу главкома ВВС этого не происходило. С выпуска в списках было 10 человек. Восемь – за время учёбы ничем себя не проявили. Десятым был Женя...

У восьмерых, видимо, сработали крепкие родственные или какие другие связи. Кто-то остался на факультете преподавателем. Кто-то пошёл по линии управленческой, кто-то – начальником курса, а кого-то Кеша позже увидел в Главном штабе ВВС. По-всякому у каждого срослось сразу или со временем. Но, главное, все они через полгода получили квартиры. И стали москвичами.

Десятым был бы Женя, но... он был исключен из списка для Приказа МО СССР.

По какой-то невероятной глупости при сдаче госэкзамена Женя попался со шпаргалкой! К списыванию в академии относились по-разному. Например, "рыба" в академии не приветствовалась, но порой откровенный плагиат, как бы не замечался. А вот шпаргалки круто наказывались! Скандал удалось замять и не выносить его за пределы факультета. Вот и всё.

Прощались друзья после выпускного вечера. Вова Иванов и Гена Зуб поехали инженерами полков. Вова в Йошкар-Олу, а Гена в родной Дэпилс. Женя вроде как в Рязань, но кем и куда не сказал. Кеша с первого августа приступил к своим обязанностям инженера отделения АФУ. В отпуск Кеша с Аллой поехали после приёма учебных лабораторий к началу учебного года.

А вечерами Кеша мог теперь полностью отдаться своему спичечному кораблику – галиону! Теперь у него было то самое приспособление, которое позволит теперь сделать полноценный стоячий такелаж. В опустевшей коммуналке на Красноармейской улице, в аварийной комнате, где ещё недавно «висела» предзащитная суета, теперь была «судоверфь». И к 1-му сентября – к Семилетию начала работ, счёт спичек достиг тысяча семисот! Галион был готов! Или почти готов.

Весь август спичка за спичкой шло строительство. Кеша мог теперь в полной мере снова порассуждать на вольные темы и сделать хоть какие-то обобщения случившегося. Кеше 30 лет, он радиоинженер РЛО-шник. В 20 лет, десять лет назад он был радиотехником РЛО-шником. И что?

В 1975 году ДАТУ выпустило в полёт более 300 полноценных радиотехников. И с этого года ДАТУ становится высшим военным авиационно-инженерным училищем – ДВВАИУ. Тогда же все технические должности в авиации ВС СССР сделали инженерными. Почему? А чтобы растущий отряд авиаинженеров перестал требовать должности, соответствующей их новому статусу.

Человеческий фактор был, есть и всегда будет главным виновником и всего плохого, и всего хорошего. И в авиационных происшествиях, и в дальнейшем развитии, становлении авиационной техники. Человек создаёт, пользуется созданным и учит других не совершать его ошибки впредь...

А повышение статуса до инженерного требовала уже сама авиация! В 1975 году принят на вооружение тактический фронтовой бомбардировщик Су-24 с ПНС-24 «Пума». В 1983 году – истребитель-перехватчик МиГ-31М с БРЛС-8Б «Заслон». С точки зрения Кеши, как уже дипломированного радиоинженера, это являлось вершиной Советской антенной техники! Почему?

В 50-х годах антенну РЛС подстраивали под самолёт; в 60-х годах антенна уже диктует свои условия и занимает весь носовой отсек. В 70-х годах антенна вновь меняет аэродинамику самолёта, устремляя свои размеры в ширь! Лётчиков уже размещают не тандемом, а плечом к плечу.

В 50-х годах сигнал с антенны обрабатывают счётно-решающим прибором; в 60-х годах добавляется канал передачи данных и аналоговые вычислительные машины. В 70-х годах уже цифровые вычислители, а с появлением прицельно-навигационной СИСТЕМЫ «Пума» очевидны грядущие изменения в штатных структурах инженерно-авиационной службы. В 80-х годах заметной вехой в авиации была «Заслон», как первая РЛС с ФАР, установленной на истребителе.   

К 1985 году из 18 роты стали инженерами не более 10 человек! Кто заочно, кто очно. Один в ДВВАИУ и пятеро – ВВИА. Всё! Один их них был Кеша, спустя десять лет ставший радиоинженером. Его оставляет Юрбор, чтобы как-то вытянуть антенное отделение до современного уровня. И не Кеше судить о «потере» антенной кафедры ещё в 1960-м году.

Теперь же Кеше, ставшим постоянным составом, многое стало более прозрачным для понимания до этого скрытых от него учебно-организационных процессов. В 1985 году В.М. Сидорин назначен заместителем начальника академии по учебной и научной работе. На его место начальником факультета становится Г.С. Кондратенков.

Тогда же уволен из рядов Вооруженных Сил его друг – Ю.Б. Молочков. Его место занял подполковник N. Он с огромным удовольствием рассказывал о своей диссертации, но вмиг тушевался, если разговор переходил на антенную тематику. Не было у него интереса к антеннам.

А что Кеша? Ему, как и в полку, вновь не хватало «корочек». Напрямую, конечно, не говорили, но постоянно звучало теперь уже от «рыцарей письменного стола»: «– занимайся своим делом и не тебе решать, как и куда должно развиваться антенное отделение!» Почему письменного стола, а не кульмана? Потому, что инженер был уже меньше творцом, больше – говоруном (спикером). Потому, что аппроксимация понятия инженер, начатая в 1975 году, в 1985 году стала только набирать обороты! И в 1987 году Кеша сдался! Он ушёл из корпуса тридцать в корпус А...