ГЛАВА 1
- Красная Шапочка, ты проснулась?
- Да, Мамуля.
- Тогда вставай и одевайся. Понесешь Бабушке корзину.
- А с чем?
- С духовыми пирогами.
- Здорово! А с какой начинкой?
- Есть и с яблочной, и с персиковой, и с тыквенной, и с творожной, и с медовой, и...
- И с какой еще?
- И немного со сгущенным молоком.
- Со сгущенным молоком? Мои любимые!
- Не переживай, я немного оставила и тебе.
- Спасибо, Мамочка.
- Да, вот еще что...
- Что?
- Я положила в корзину маленькую баночку ароматного майского меда и баночку молока.
- Молока из под нашей Шуни?
- Да.
- Хорошо.
- Бабушка заболела, потому пусть молоко подогревает и пьет маленькими глотками с медом. Это очень полезно.
- Поняла, Мамуля.
- Еще я положила горшочек нежного масла.
- Тоже из под нашей Шуни?
- Да.
- Хорошо, Мамуля.
- Бабушка любит масло.
- Я помню, Мамуля.
- Ах да, вспомнила!
- Что ты вспомнила?
- Сейчас я положу баночку малинового варенья. При простуде оно крайне полезное. Пусть бабушка ест его с липовым чаем.
- Хорошо, Мамуля.
- И еще, наверное, я положу немного фруктов, ягод, бутылочку красного вина и специй.
- Вина?
- Да.
- Но зачем?
- Скажешь Бабушке, чтоб она подогревала вино вместе с медом и специями, а потом пила маленькими глотками. Такой напиток называется глинтвейн и он самое надежное средство при простуде.
- Хорошо, Мамуля, я поняла.
- Только, Красная Шапочка...
- Да?
- Пусть Бабушка выпивает не больше бокала в день! А то она может увлечься.
- Поняла, Мамуля.
- Так, где у нас фрукты...
Этот разговор происходил одним солнечным летним утром. Рослая женщина лет сорока, в синем платье с белым фартуком, стройная станом, но совершенна богатством форм, с румяным лицом превосходной красоты, увенчанным роскошной волной золотистых волос, и была Мамуля. Собирая большую ивовую корзину на кухне об уюте и достоинствах которой мечтала любая ревностная хозяйка, сладкозвучной мелодией своего голоса, она давала Красной Шапочке указания. Такое необычное имя, появилось у нее еще в детстве. Как-то Бабушка сшила ей красную шапочку. Она пришлась девочке так к лицу, что все с того момента так и стали ее звать.
Пока Мамуля продолжала давать указания, Красная Шапочка одевалась в спальне, разделенной с кухней дверным проемом занавешенным узорчатой персиковой шторой.
Когда все было готово, Мамуля с Красной Шапочкой вышли на крытое крыльцо с замысловатыми кованными перилами и остановились.
- Красная Шапочка, скажу самое важное!
- Да, Мамуля?
- Путь к Бабушке неблизкий и тянется по этой мощенной дороге через весь лес в другую деревню.
- Я помню, Мамуля.
- Иди быстро и никуда не сворачивай с дороги! Лес дикий и густой, в нем заблудится легко!
- Хорошо, Мамулечка.
- С незнакомцами не разговаривай!
- Поняла, Мамулечка.
- Смотри внимательно под ноги и по сторонам!
- Хорошо, Мамулечка.
- Скажи Бабушке, что я очень люблю ее и пусть она лечится в точности, как я сказала!
- Поняла, Мамулечка.
- Ну все, беги, а то путь неблизкий.
- Хорошо...
- Стой!
- Да?
- Дай я взгляну на тебя еще раз. Какая ты у меня красавица! Ах! Прямо неземная красавица! Просто слов нет. Поцелуй свою мамочку...
- Цем!
- Умничка! А теперь беги...
Красная Шапочка сбежала с крыльца и с довольно увесистой корзиной поспешила по широкой каменистой дорожке, змеящейся между величественных красот смешанного леса.
ГЛАВА 2
Пока Красная Шапочка наслаждается красотой живописного леса, и в тоже время поражает лес своей неземной красотой, в этом Мамуля не только не преувеличила, но и даже не выразила сотой доли истины, мы коротко расскажем о нашей героине.
К Бабушке в гости, Красная Шпочка шла впервые спустя десять лет. Когда она еще была маленькой очень симпатичной девочкой, она ходила в гости к Бабушке с Мамулей часто. Хотя Бабушка приходила к ним чаще.
В семилетнем возрасте Красную Шапочку забрала к себе в один далекий город Мамулина старшая родная сестра. Она забрала ее, чтоб дать хорошее образование, поскольку в селе где жила девочка, получить его было невозможно.
Из-за огромного расстояния и крайней дороговизны путешествия, Мамуля не могла навещать Красную Шапочку. Потому все годы она вела переписку с сестрой, а со временем и с дочкой. В письмах она узнавала об успехах Красной Шапочки в учебе. А они во истину удивляли. Красная Шапочка была одарена от природы хорошим энергичным умом. И Мамуля знала об этом. Но она не могла знать, как ее дочка росла, как менялась, как из чудесной куколки, превращалась в небесную, пленительную бабочку. А превращение происходило настолько быстро и основательно, словно по волшебству.
И вот, спустя десять лет, закончив обучение, Шапочка вернулась домой. Впечатление которое она произвела на Мамулю и соседей, не выразить никакими словами.
- Боже, какая ты красавица!
- Красная Шапочка, ты сказочное видение!
- Шапочка, ты ангел!
- Нечего прекрасней этот свет не видел...
- Нет, нечего прекрасней, Бог еще не создавал. Красная Шапочка, ты величайшее его творение...
Но даже подобные хвалы и восторги, не могли и близко выразить истинной красоты Красной Шапочки.
В тот же день поздним вечером, Почтальон принес письмо от Бабушки. Увидев Красную Шапочку, он как и все остальные, так сильно очаровался явственными переменами в ее внешности, что ей стоило немалых трудов забрать у него письмо и выпроводить из дому.
- Еще одно мгновение... еще мгновение... дай взглянуть на тебя... - умолял взволнованный Почтальон.
- Спасибо, господин Почтальон. Но в следующий раз, - поблагодарила Красная Шапочка и ласково улыбнулась ему, тем самым поразив его в самое сердце.
Она зашла в дом, распечатала письмо и в слух при Мамуле прочла о том, что писала Бабушка.
- Бабушка крепко заболела. - обеспокоенно сказала Мамуля. - Сегодня уже поздно, а идти к ней далеко. Но завтра с утра, я соберу корзину с необходимым, и ты отнесешь ее Бабушке.
- Хорошо, Мамуля.
Для любимой внучки это был повод не только отнести лекарства, но и проведать Бабушку, которою она не видела десять лет. Узнает ли ее Бабушка? Ведь за долгие годы, лицо и все остальные прелести девушки, претерпели таких невероятных изменений, что на них бурно отреагировал даже лес и его жители. А они, конечно, обладали такими же сознанием и разумом, как люди.
ГЛАВА 3
Легкой, энергичной, грациозной походкой, Красная Шапочка шла по мощенной дороге. Черные туфельки с блестевшими на солнышке золотистыми пряжками, весело шлепали по светло-серым булыжникам. По обочинам играла, сияла, как жар, являла себя во всей красе, живописная природа смешанного леса. Шагах в двадцати от краев дороги росли Дубы-Великаны, Сосны-Стройнушки, Вязы-Старцы, Березки-Белоножки, Осины-Нарядницы. Под их огромной раскидистой сенью, на сыром ковру прошлогодней листвы, беспорядочно галдели бесчисленные грибы.
- Ой, ой, ой! Что такое? Наши ножки тянутся вверх! - забеспокоились Рыжики-Бестыжики.
- А наши раздаются в ширь! - удивились Крепкие-Дубовики. - Такого не бывало с нами даже в самые дождливые дни.
- Ой, как бы мне не утонуть в тех глазах, которые я вижу на дорожке, - сказал один из Рыжиков.
- А я с большим счастьем сделаю это, - сказал один из Дубовиков
- Почему я белею? Что со мной? - испугался одиноко росший Мухомор. - Мои гадкие соки покидают меня. Всему виной та волшебница. Стой, злая фея, верни мои соки!
- Браво! Браво! Браво! Какое чудо я вижу! Как оно прекрасно! Прикройте мою шляпку, иначе она сейчас покраснеет! - выкрикивал Белый Гриб, краснея, как белеющий Мухомор.
Все эти возгласы, восклики, восторги и выкрики, относились к чуду, по имени Красная Шапочка. Все лесные создания, и в первую очередь грибы, были поражены ее блистанием, словно мотыльки пламенем свечи. Впервые в жизни они видели такую впечатляющую красоту! Они видели не просто семнадцатилетнюю девушку. Перед ними парила пленительная богиня, сказочная нимфа, неотразимая сирена, казалось, изливавшая на них волшебный свет.
- Изгибы ее юного тельца будоражат мои веточки и тревожат мои листики, - сказал Дуб-Великан, закачав могучими суками.
- Неоценимые сокровища ее румяного тельца наполняют мои корни силой, которой у меня не было и в молодые годы. - сказал Вяз-Старец. - Кажется один из моих отростков, сейчас пробьется на поверхность. Немыслимо! Я чувствую себя озорным юнцом.
Такие сильные чувства возбудила у Дуба с Вязом красота Шапочки. Она была высокая и полная. Но при этом тело прекрасней, одаренное богатыми достоинствами, изумительными линиями и картинными изгибами, невозможно было представить. Она была румяная, как заря, свежая, как весеннее утро, цветущая, как глициния, веселая, смелая и полна жизни.
- Как удивительно ее лицо! - воскликнули Березки и Осины.
Ее овальное розоватое лицо, лицо фантастической красавицы Сугинтаса, дышало завидным здоровьем. Перед ее губами, пухленькими, со стороны казавшимися необыкновенно сочными и чувственными, яркими, как анемон, поражавшими безупречной симметрией и четкой очерченностью линий, немыслимо было устоять.
- Играющий румянец на ее щечках, мне напоминает лепестки моих любимых цветов, - мечтательно сказал Заяц-Бегун, сидевший в густой траве недалеко от мимо проходившей Шапочки.
- Это каких же? - спросила Юркая Куница, сидевшая на нижнем суку пушистой Сосны.
- Роз.
- А мне нравится ее носик. Взгляните насколько он ровный и правильный. Ведь им же невозможно налюбоваться. А его кончик как будто слегка заостренный, что придает ее личику немного строгости, и в тоже время игривости. Несомненно, своей утонченностью, он с легкостью затмит совершенство античной красоты! - сказал Лесной Кот, лежавший на ветке чуть выше Куницы.
- А ты откуда знаешь, какой была античная красота? Ты разве жил тогда? - спросила Куница.
- Жил! Я тогда был могучим тигром и нередко участвовал в гладиаторских боях. Потом я героически погиб в неравной схватке, и со временем переродился в простого Лесного Кота, каким ты видишь меня сейчас.
- Думаю тебе напекло или солнце, или ты съел не то, что надо.
- Задеть меня хочешь? Я тебе сейчас устрою! - Кот вскочил, зашипел, вздыбился, и выпустил когти.
- А что ты сделаешь мне, "тигр"? - передразнила Куница, приготовившись защищаться.
- Перестаньте! - перебила пушистая Сосна, на которой сидели Кот и Куница. - Вы не понимаете в красоте. Нет нечего изумительнее глаз этой незнакомки. Посмотрите внимательнее. Она как раз сейчас остановилась передо мной и рассматривает на моей верхушке шишки.
В этот момент Красная Шапочка в самом деле остановилась перед Сосной. Так что ее глаза могли рассмотреть все участники разговора.
- А Сосна права! - восхищенно сказал Кот. - Нет нечего красивее ее глаз.
- Да, с этим трудно не согласится, - произнесла Куница.
Огромные, как небо, пламенные, как солнце, вырезанные в форме миндалин глаза Красной Шапочки, с увлеченностью смотревшие на шишки, примирили спорщиков. Сосна была права, глаза девушки были невероятно изумительные. Они казались живыми и темными - так глубока была их синева. Чистотой белка они не уступали детским глазам. Посреди синевы, пламенели черные агаты зрачков, что придавало взгляду умное, и даже немного строгое выражение. Глаза ее словно говорили:
"Я красавица, но я не высокомерна. Я бываю лукава, бываю хитра, но чаще я добродушна. Я игрива, но игрива по-детски. Я полна чувственности, страсти, но я чиста как ребенок."
Ее глаза осеняли длинные вееры ресниц. Прекрасный, благородно изваянный лоб, красиво обрисованный золотистыми, как солнечные лучи, волосами, венчал горделивые дуги черных бровей. Волосы же рассыпались на розоватых плечах изысканной прелестью кудрей. Эта пленительная головка покоилась на изящной и величественной шее, плавно переходящей в круглые плечи и утонченные руки.
Красная Шапочка пошла дальше.
- Эх, куда же ты уходишь, о родник моего сердца? - воскликнул вдогонку Заяц-Бегун. - Постой, подари еще пару мгновений счастья!
- А давайте последуем за ней, чтоб еще немного насладится ее прелестью, - предложил Кот.
- Давайте, - поддержала Куница. - Только так, чтоб она не видела нас.
Заяц, Кот и Куница, наделенные от природы завидной быстротой и ловкостью, с легкостью последовали за Красной Шапочкой, продолжая любоваться ею. А пышная Сосна, осталась на месте.
- Стойте, а я? - кричала она им вдогонку. - Ведь я же не умею ни бегать, ни ходить!
К сожалению это было так. Да разве животным теперь было до нее дело?
Тем временем Красная Шапочка уже подходила к небольшому придорожному Клену, на котором сидели насекомые. Они тоже заметили ее.
- Друзья мои! - воскликнул Муровей-Труженик. - Я уверен, под необъятными, но в тоже время великолепными достоинствами этой незнакомки, бьется не менее великолепное сердце!
- Бесспорно! Тут другого не дано! - согласился сидевший рядом Жук-Богатырь. - Она ангел небесный, а не девушка.
- Может она и ангел, - вмешалась Божья Коровка, сидевшая на соседней ветке, - но ее достоинство так высоко, что у меня закружилась голова.
- Оно не высоко, а просто очень глубоко. - важно сказала Гусеница-Прожора, доедавшая листик на той же ветке. - А когда стоишь над пропастью, голова всегда кружится.
- Нет, все таки высоко! - возразила Божья Коровка.
- Ошибаетесь, сударыня. Глубоко!
- Милые дамы, не спорьте. - вмешался Клен. - Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Если стать на дне божественной долины и посмотреть вверх, то достоинство будет высоко. Если взобраться на одну из его священных вершин и посмотреть вниз, то оно станет глубоко. Но где бы вы не находились, будь то вверху, или будь то внизу, голова всегда будет кружится. Особенно если достоинство бесподобно. Все просто.
- Друг мой, да вы философ! - удивился Муровей-Труженик.
- Да, жизнь на обочине лесной дороги, на которой нередко останавливаются для своих нужд кареты с вельможами или простые прохожие, заставила меня стать философом. А куда мне было деваться? В противном случае моя светлая душа погибла бы, - немного с грустью, говорил Клен.
Наслаждаясь замечательной погодой, любуясь красотой леса, его насыщенными красками, пьянящими ароматами и веселыми звуками, Красная Шапочка шла дальше. При ходьбе, волнующе упругое лоно, своим изяществом и правильностью форм достойное называться шедевром, искушающе вздрагивало. Тем самым всем лесным созданиям ослепляя взоры, сводя их с ума, поражая воображение, и у многих, невинное целомудрие обращая в чувственные желания.
- Я готов убить дракона, чтобы завоевать эту богиню! - воскликнул Чиж-Хвастун, севший на ветку Дуба.
- Как же она восхитительна! - мечтательно сказал Соловей-Певец. - Я обязан спеть для нее.
И он затянул свою лучшую песню:
"Ты сияешь чарующим взглядом
И осиновым станом сердце разишь.
Ты являешься с лицом нежно-розовым
И холмами красот затмеваешь..."
- Что ты себе позволяешь? - перебила Соловьиха, супруга певца. - Ты мне таких песен не посвящал. Зато для первой прохожей, рвешь глотку. А ну лети домой! Я с тобой позже поговорю!
Соловей нехотя полетел домой, а испуганный гневом Соловьихи Чиж-Хвастун, смотрел ему в след.
Как и пел Соловей, красоты холмов Красной Шапочки удивительно органично сужались в осиновую талию, гибкую, как ветвь ивы. Талия, плавно перетекала в широкие, но выразительные, как мрамор, мощные, но очерченные роковым сладострастием, божественные, вылитые точно из бело-розового марцепана, чресла. Очертаниями линий, они являли величайшую скульптуру, величайшее творение, невыразимую грацию. Рожденная Венера Кабанеля, меркла в сравнении с Красной Шапочкой, как пламя факела меркнет против солнечного света. Подобная красота творила немыслимое, непостижимое, невероятное, она творила чудеса! И одно из них случилось, когда Красная Шапочка дошла до усохшего Падуба. Мгновение назад он был чахлый и вялый. Но при ее появлении, его опустившиеся до земли веточки, моментом наполнились жизненными соками и поднялись вверх.
- Поразительно! - воскликнул Падуб. - Даже самый чахлый мой сучок, я чувствую как крепнет и поднимается. Быть этого не может. Как весело заструились по нему бурные соки. Но что это еще? На нем сразу же пробиваются почки... О, как сильно они набухают! Хоть бы не взорвались. Ой, мне аж страшно. Какая сильная магия у этой волшебницы. О, услада моих почек, подожди! Проходи возле меня чаще...
Но Красная Шапочка не слышала куст, так как напевала под нос песенку, да и отошла уже далеко. Она дошла до густого ковра примятого сбоку дороги колесами кареты Пролесника. Трава в миг начала выпрямляться как рота солдатов на построении.
- Я так смирно не стоял и в лучшие свои дни! - удивился один Пролесник.
- Я тоже, - сказал другой. - И все благодаря этой прекрасной фее. Ее магия поразительна.
- Все так. Но только почему она скрывает свою магию под этими одеждами? - спросил третий Пролесник. - Такая замечательная магия имеет полное право быть обнаженной. Так ей легче будет творить чудеса и добрые дела.
- Полностью поддерживаем... - согласились другие.
Как и сказали Пролесники, пленительное тело Красной Шапочки имело полное право быть обнаженным. Потому что его великолепие заменяло даже самый яркий наряд. Кто бы увидел ее прелести, ослеп и прозрел бы, умер и ожил бы, сгорел бы в их лучах и возродился из пепла. Предстань она нагой перед сатиром или евнухом, смутилась бы уж точно не она! Тем не менее, пусть это и граничило со святотатством, на ней все таки была одежда. Короткое вишневое платье с пышной юбочкой, отделанной по краями золотистой линией тесьмы и черным кружевом, подчеркивало изумительные ножки в длинных белоснежных гольфах с черными бантиками. Впереди на юбочке, в обрамлении черных извивов узоров, красовался вшитый белый фартучек. Бархатный черный корсет на шнуровке, с вышивкой в два ряда золотистых сердечек, выделял божественные округлости бездонного лона. Красные пелерина из воздушного шелка и откинутая назад из-за пышных волос шапочка на шнурках, завершали образ этой несравненной плеяды.
- Как она прекрасна... - произнес очарованный куст Шиповника.
- Кажется мои тычинки начали самоопылятся, - сказал бутон Медуницы.
Словом, Красная Шапочка производила на лес и его жителей величайшее впечатление.
Недалеко впереди, две огромных ветки двух исполинских дубов, росших по краям дороги, переплетались в пышную изумрудную арку. Она нависала довольно высоко и со стороны напоминала портал в таинственный потусторонний мир. Там где ветки сплетались больше всего, они как бы образовывали ложе, скрытое от прохожих густой листвой. На этом ложе возлежал незнакомец. Хоть его и невидно было снизу, зато он мог видеть все и всех. В данный момент он лежал на спине и, подложив руки под голову, наблюдал за островком белоснежного облака, медленного плывущего по необъятному простору голубого океана. Вдруг он услышал шаги. Он приподнялся посмотреть.
"Что это?" - мысленно спросил он, глядя на подходившую Красную Шапочку.
Он сел удобней и уставился на нее как на призрака. Скорее даже как на самое невероятное чудо.
Не смотря на то, что незнакомец сидел, любой взглянувший на него, сказал бы следующее:
-Боже мой, да он великан!
Так и было! Незнакомец имел саженный рост и был сложен как Геракл: широкие плечи, круглая, как бочка, грудь, сотканная словно из стали бычья шея, огромные мускулистые руки, наделенные чудовищной силой. Но при этом руки, как и все тело, могли еще похвастаться ловкостью и проворством обезьяны. Черные кольца волос, обрамляли овал смуглого лица, украшенного прелестным алым ртом и крупным орлиным носом. Кончик носа сжимался и белел, когда незнакомец сердился. А делал он это часто! В магнетическом блеске его больших синих глаз, было что-то притягательное, но в тоже время пугающее. Когда он злился, взгляд их темнел и превращался в пронизывающее острие. Когда он был в хорошем настроении, взгляд напротив светлел, обнажая подкупающую ласку. Но в этом и таилась опасность. В светлом взгляде! Он был ловушкой, на которую многие чаще всего попадались. В порыве гнева, который в любой момент мог вспыхнуть быстрее удара молнии, сила незнакомца и так огромная, становилась вовсе безграничной. Звали этого силача - Серый Волк. Так его прозвали за серые одежды, которые он всегда носил.
Серый Волк был самым отпетым разбойником. Он не гнушался жестокости во всех ее проявлениях и в том числе самых страшных безумств. Ради достижения своих целей, а если учесть его необыкновенную настойчивость, он мог пойти на все, и даже на самый невообразимый поступок. Вот такой ужасный господин, обладающий силой титана и коварством Геры, с исключительным вниманием, со взглядом хищника выследившего свою жертву, взирал на подходившую Красную Шапочку.
ГЛАВА 4
"Я, наверное, поел не тех грибов, отчего мне теперь является это видение. - думал Волк. - Девушки не бывают настолько прекрасными!"
В считанные мгновения его ум вылетел из головы, душа покинула тело, пролетела миллионы световых лет, и вернулась обратно. Волк был так сильно ошеломлен, обескуражен, взволнован, поражен, что чуть не свалился на дорогу. Ему стоило невероятных, немыслимых, титанических усилий, чтоб вернуть ум на место, а осколки рассудка, собрать воедино. Когда же это случилось, он подумал следующее:
"О небеса! Изящество ее тела и богатство форм, сулят внеземные наслаждения и безмерные радости. Я глубоко согрешу, если не только не сорву этот райский цветок, но и не ощипаю его до голого стебелька. Какой там стебелька? Я и его проглочу! Но как мне взяться за дело? Набросится на нее с ходу? Нет! Она будет сопротивляться и кричать. А это уже не то удовольствие. К тому же ее крики услышат эти проклятые дровосеки. Они ведь сейчас работают недалеко. Придумал! Лучший способ достичь своего, это хитрость. К силе я всегда успею прибегнуть."
Все эти размышления, длившиеся считанные мгновения, так же быстро подарили ему идею как достичь своего. Как только Красная Шапочка прошла под ним, он тут же свалился на дорогу. Разумеется умышленно.
-А-а... как мне больно... о-о... моя ножка... у-у... моя ручка... как я забился... - стонал он, лежа на серых булыжниках и хватаясь то за ногу, то за руку, то еще за какой не будь мнимый ушиб.
Увидев незнакомца в таком плачевном положении, Красная Шапочка на миг испугалась, удивилась, но быстро собралась, подбежала к нему, опустилась на колени, и в тревоге спросила:
- Что с вами?
- Ой, кажется я забился. Ай, кажется я разбился. Уй, кажется я убился.
Шапочка внимательно осмотрела незнакомца и ответила:
- Да нет, сударь, кажется вы еще живы.
- Жив?
- Да!
- В самом деле?
- Абсолютно!
- Ой, спасибо, моя крошка, вы успокоили меня.
- Да не за что. Но откуда же вы взялись? Я шла себе спокойно и никого впереди не видела.
- А-а... Я с небес упал...
- С небес? - Красная Шапочка посмотрела на густое сплетение ветвей над головой и поняла на каких высотах, находились небеса.
- Да, с небес, - подтвердил Волк, видя ее недоверие.
- Но позвольте... Незнакомцы не падают с небес.
- При вашем появлении, с небес начнут падать не только незнакомцы...
- Какой вы чудной, - ответила Красная Шапочка и улыбка с ее губ, слетела, как луч, а слова - как божественная мелодия.
От ее голоса и улыбки, Волк вовсе одурел, жадно поедая, раздевая, покрывая жгучими поцелуями ее с ног до головы, с головы до ног. Все это проделалось взглядом так красноречиво, что он чуть не выказал все свои помыслы. Ему стоило огромнейших усилий, чтоб не рассорится со своим рассудком.
- Это все ваше влияние, - не зная, что ответить, произнес он.
- Раз такое дело, позвольте помочь вам подняться?
- Я буду очень обязан вам.
Она помогла ему подняться и ненадолго они засмотрелись друг на друга. Вблизи Красная Шапочка производила еще большее впечатление. Ее красота, обаяние, исходившая от нее аура, действовала на Волка как сильнейший дурман, как непостижимая магия. Волк произвел на нее тоже достаточно сильное впечатление. Но что-то в нем, встревожило ее. И тревога не задумываясь посоветовала ей поскорей распрощаться с ним и поторопится к Бабушке.
- А как же вас зовут, мой ангел? - голос Волка прозвучал хриплым басом эмоционально мощно, словно проникая сквозь плоть. Отчего Красная Шапочка почувствовала пробежавшие по телу мурашки.
- Красная Шапочка.
- Какое замечательное имя. А куда же вы идете, Красная Шапочка?
- Повидать свою Бабушку. Она тяжело заболела, вот я несу ей корзину с лекарствами и прочим.
- И далеко вам идти?
- Далеко. Ее дом первый с той стороны леса.
- В самом деле далеко. А корзина, наверное, тяжелая?
Как умная девушка, Красная Шапочка поняла куда клонит незнакомец, потому соврала:
- Нисколько.
Волк взглянул на корзину в ее правой руке и увидел ее переполненность.
"Врет бестия! - подумал он. - Тяжесть этой корзинищи и я бы почувствовал."
- Может все таки... - неожиданно он замолчал, глянув вперед.
Красная Шапочка заметила это и, посмотрев туда же, увидела метрах в сорока появившихся на дороге троих мужчин.
"Снова эти братья дровосеки! - подумал Волк. - Эти негодяи сейчас испортят все мои планы!"
Дровосеки были братьями. Старшего звали - Старший, среднего - Средний, младшего - Младший. Именно Младшего Волк боялся особенно, поскольку тот был такой же силач и ловкач. К этому следовало добавить численное превосходство братьев, что не оставляло Волку никаких шансов. Горький опыт и не раз битые бока, служили тому свидетельством.
Понимая все это, у Волка молниеносно родился превосходный план. В связи с чем он пролепетал так быстро, что Красная Шапочка не разобрала слов:
- До скорого свидания, моя крошка...
Он сбежал с дороги так стремительно, словно его сдуло ветром. Юркнув между необъятных дубов в лесную чащу, он понесся во весь опор к дому Бабушки Красной Шапочки, по ходу с поразительной ловкостью огибая деревья, перепрыгивая пни, сваленные стволы, уворачиваясь от буреломов, раздвигая колючие стебли густого подлеска. Казалось, его несли не ноги, а волшебные крылья.
"Дом Бабушки расположен как раз на краю села. - на бегу размышлял он. - Даже немного в уединении от остальных домов. Что несомненно благоволит незабываемой ночи любви, которую я скоро устрою Шапочке. Сегодня меня ждет самый лучший вечер в моей жизни. Пока она будет идти и собирать цветочки, меня развлечет больная Бабушка. Может даже я немного подлечу ее. А что делать? Бабушкам надо помогать. Ха-ха-ха... Доктор Волк спешит на помощь... эге-ге-гей..."
После всех этих размышлений, Волк побежал еще быстрее.
ГЛАВА 5
Круглой формой и купольной крышей, покрытой изумрудной черепицей, огромный дом Бабушки напоминал астрономическую обсерваторию. Белоснежностью каменных стен, в золотисто-зеленых извивах линий, он завораживал взор. Купол, а это был второй этаж, кольцом опоясывала терраса, поражающая воображение замысловатостью кованных перил. В куполе по кругу сверкали окна и пара стеклянных дверей, ведущих на террасу с видом на лес, и с противоположной стороны, с видом на село. В первом этаже семь решетчатых окон так же размещались по кругу. Вход в виде трухступенчатого крыльца с очень крепкой дубовой сводчатой дверью, изящно расписанной золотистой краской, находился со стороны леса. Вокруг дома росло четыре больших фруктовых дерева. Со стороны леса раскидистый абрикос. Один из его суков опускался на террасу. Со стороны села еще более раскидистая шелковица. Две ее ветки так же лежали на перилах террасы. И по бокам, высились две стройные груши. По их сукам взбираться на второй этаж, было равносильно желанию сломать себе ноги. Все это, так подробно, мы описываем не с проста!
Итак, вернемся к Волку...
Преодолев минут за двадцать приличное расстояние, он подбежал к дому Бабушки и осмотрелся.
- Вроде никого, - тяжело дыша, произнес он.
В течении минуты он перевел дух, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.
- Кто там? - спросила Бабушка, и ее голос раздался из полуоткрытого окна, расположенного недалеко от двери.
Волк подбежал к нему и через прутья решетки заглянул в него.
"Бабулю невидно. - подумал он. - Должно быть она в одной из комнат. Дом большой, думаю их много."
- Это я, Красная Шапочка, - ответил Волк голосом девушки. - Я принесла тебе лекарства и подарки.
- Красная Шапочка? - в голосе Бабушки Волку показалось удивление. И оно было немудрено. Ведь Бабушка не видела внучку десять лет. К тому же она еще не знала, что та вернулась.
- Да, Бабушка, это я, - стараясь изо всех сил подделать бархатный голос девушки, отвечал Волк. Это было нелегко, но у него выходило неплохо. Хотя, все же далековато от истины. Но учитывая, что Бабушка не слышала голоса внучки десять лет, и помнила лишь его детскую мелодию, хитрость удалась. Она крикнула:
- Внученька, радость моя, я лежу в постели, потому что больна! Открой дверь и войди! Она открыта... кахы-кахы-кахы...
- Ой, иду-иду, моя Бабулечка... Сейчас я тебя вылечу, моя хорошая...
Волк открыл дверь и оказался в круглой гостиной, плотно, но со вкусом обставленной изысканной мебелью. В стене по кругу было еще шесть зеленых дверей. За ними находились зала, спальни, кухня, уборная, кладовая. Посреди гостиной винтовая лестница поднималась во второй этаж.
Волк увидел одну из дверей приоткрытой.
"Скорее всего моя Бабуля за приоткрытой дверью. - подумал он. - Иначе бы она не расслышала меня."
Волк быстро пошел к двери.
Увидев исполинского роста, в серой одежде незнакомца, лежавшая на постели Бабушка, испуганно воскликнула:
- Кто вы?! Кахы-кахы...
- Доктор Волк. И сейчас я вас подлечу, Бабушка.
Волк угрожающе двинулся на Бабушку и она закричала:
- На помо...
Не успела она докричать, как лопатообразная ладонь Волка, закрыла ей рот.
- Тише, Бабушка, - хрипло произнес он. - При болезни нельзя кричать.
Рядом на столе у изголовья кровати стоял хрустальный кувшин с водой. Бабушка схватила его и попыталась опустить Волку на голову. Волк оказался проворней и поймал ее руку.
- Ах ты, Бабка озорная... Шутить вздумала? - сказал он. - Теперь моя очередь.
В считанные минуты он связал ее простынями. Пока он делал это, Бабушка пыталась вырываться, кричать, звать на помощь. Волку не понравилось это, и он утихомирил ее увесистой пощечиной, временно усыпившей ее.
- Ой, что же я наделал? - спросил Волк сам у себя. - Ведь женщин нельзя бить. Стоп! Почему нельзя? Кто это сказал? Очень даже можно! Особенно сварливых и крикливых. Им это только на пользу.
После своего рассуждения, он бросился к другим дверям, открывая одну за другой. За пятой обнаружил комнату с инструментами.
- Клянусь своим орлиным носом, с этими инструментами, можно воевать против целой армии! - удивился Волк. - Нет, Бабушку я положу в соседней комнате, в кладовой. Пусть там поспит.
Закончив с Бабушкой, он на минуту задумался. После чего воскликнул:
- Придумал! Мою милую нимфу, я подожду в образе Бабушки. Сыграем с ней в одну очень интересную игру.
Как мог, он надел Бабушкин халат, очки, колпак для сна, забрался под одеяло, натянув его повыше, и стал поджидать Красную Шапочку.
ГЛАВА 6
Теперь расскажем, что было с Красной Шапочкой после того как Волка неожиданно сдуло в лес.
Когда Волк так стремительно исчез, братья дровосеки подошли к Красной Шапочке. Стоит ли описывать впечатление, которое произвела на них ее красота? Пожалуй нет смысла. Оно было так же велико, как и эмоции леса с его жителями, и эмоции Волка. Особенно удар молнии, называвшийся влюбленность, поразил Младшего. Собственно говоря, чары Младшего, так же оказались самыми сильными среди братьев, озарив сердце девушки мелодией хмельной влюбленности. И это было неудивительно. Ведь он был не только самый сильный из троих братьев, но и самый красивый. Золотистой шевелюрой в лучах солнца, он ослеплял взоры прохожих. Ясным, небесно-голубым взглядом, улыбался их сердцам, а телом Аполлона, пленял их воображение. Учитывая его силу, топор у него был самый большой и тяжелый.
Раз мы уделили внимание Младшему, несправедливо будет обойти стороной и двух других братьев. Старший тоже не был лишен обаяния. Он был самый худой и высокий. Иссиня-черные волосы напоминали вороново крыло, а зоркие серые глаза, могли смутить орла, видящего на огромные расстояния. Топор его был немногим меньше чем у Младшего. Средний был ниже всех ростом, зато самый полный и веселый. Круглое, розовощекое лицо, светившееся добродушием, украшали пышная копна пшеничных волос и маленькие зеленые глаза, прозрачные как родник. Его топор был чуть меньше чем у Старшего.
Познакомившись с Красной Шапочкой, братья расспросили ее про незнакомца, которого увидели с ней. По ее описаниям, они сразу поняли о ком шла речь.
- Да ведь это же был Серый Волк! - воскликнул Старший. - Самый отъявленный негодяй в здешних местах.
- Тебе здорово повезло, Красная Шапочка, что мы оказались рядом, - сказал Средний.
- Иначе беды было не миновать.
- Позволь мы проведем тебя к дому твоей Бабушки, - с волнением в голосе, предложил Младший.
- Я с радостью и охотой, милые дровосеки, - ответила Красная Шапочка и осияла братьев такой улыбкой, отчего их сердца забились в унисон. Но больше всего света улыбки, конечно же досталось Младшему.
Они ни спеша отправились к дому Бабушки.
Опьяняющее чувство влюбленности, вспыхнувшее между Красной Шапочкой и Младшим, озарило для них все вокруг волшебством счастья. В дороге они обменивались умиленными взглядами, нежными улыбками, и от этого у обоих захватывало дух. Солнышко как будто специально для них засияло ярче и ласковей, птичьи концерты зазвучали упоительней, краски вокруг стали насыщенней, веселей, разнообразней, ароматы приятней и слаще. Деревья словно кланялись им, другие растения, животные, птицы, насекомые, приветствовали их шелестами, писком, чириканьями, стрекотаниями. Солнышко весело улыбалось, редкие облачка на голубом небе подмигивали... Чувство первой влюбленности, такой сильной и чарующей, словно перенесло их на другую планету. Планету вечных молодости, радости, счастья, любви. И никого кроме них на ней не было. Даже Среднего и Старшего братьев, всю дорогу рассказывавших Красной Шапочке о бесчисленных злодеяниях Серого Волка. Кроме голоса Младшего, она не слышала ничего. Хотя ей следовало бы послушать про Волка. Даже банально для собственной безопасности. Но влюбленность она такая, порой делает людей слишком беспечными.
Они остановились недалеко от Бабушкиного дома. На прощание Красная Шапочка поцеловала Старшего и Среднего в одну щеку, а Младшего в обе. Кроме того, она одарила его таким многообещающим взглядом, что Младший на этот любовный знак, отреагировал крайне робко, взволнованно и растерянно. Не ожидал он такого счастья. Затем взор Красной Шапочки словно обратился к нему с призывом:
"Ну что ты робеешь, любовь моя? Ну что ты медлишь, мой нерешительный герой? Приглашай меня скорее на романтическую прогулку. Я с трепетом жду! Ну что же ты?"
Примерно это выражал ее взор. Но Младший был так растерян, взволнован и потрясен, что в отличии от старших братьев, не понял столь красноречивого знака. Потому промолчал.
Видя нерешительность и непонимание Младшего, Красная Шапочка подумала следующее:
"Раз ты такой робкий и несмелый, раз ты такой болван, то я нечего тебе не скажу. Если я интересна тебе, ты сам сделаешь шаг. Тем более ты теперь знаешь где живет моя Бабушка!"
Они распрощались, Красная Шапочка еще раз одарила Младшего взглядом любви и надежды, и поспешила к дому Бабушки, где ее поджидал Волк. А братья-дровосеки не торопясь пошли домой. Они жили почти на другом краю села.
ГЛАВА 7
- Кто там? - спросил Волк Бабушкиным голосом. Как он ни старался подделать его, все таки он отличался.
Красная Шапочка знала о Бабушкиной болезни, потому поверила в обман и ответила:
- Бабушка, это я, Красная Шапочка! Я принесла тебе пироги и лекарства.
"Ну наконец-то моя сладострастная богиня пришла! - обрадовался Волк. - Сейчас поиграем с ней!"
- Внученька, открой дверь и войди, - сказал Волк со всею ласкою и натянул одеяло до самих глаз.
Красная Шапочка вошла в гостиную и осмотрелась.
- Шапочка, я в спальне, - сказал Волк. - Поставь корзину на стол и подойди ко мне.
Девушка поставила корзину на большой резной стол из красного дерева, и вошла в Бабушкину спальню.
- Ой, моя милая внученька, как я рада видеть тебя. Присядь рядом со мной. Вот сюда, на край постели. Я так плохо чувствую себя, что не могу пошевелится.
Вблизи, голос и внешний вид "Бабушки", укрытой под одеялом почти до самих глаз, насторожили Красную Шапочку.
- Бабушка, что у вас с голосом? - встревоженно спросила она, но не подошла.
- Шапочка, я ведь заболела... кахы-кахы...
Красная Шапочка сдвинула брови, как бы напрягая зрение, и пристальным зорким взглядом, прошлась по ложу, одеялу и "Бабушке".
- А почему вы прячете руки под одеялом? - спросила она.
- Они мерзнут у меня, моя милая.
- От жары?
- Нет, от температуры. Меня морозит, моя хорошая.
- Тогда что с вашими глазами?
- А что с ними?
- Они стали больше и другого цвета.
- Болезнь не красит людей, моя крошка, - как бы с грустью сказал Волк-Бабушка.
- Но ваши-то глаза, она как раз покрасила в насыщенный синий цвет.
- А были какого?
- Серого.
- Это болезнь такая, моя сладкая. Она много чего покрасила у меня. Много!
- Вы никогда не называли меня моей сладкой, - произнесла Красная Шапочка и попятилась назад, поскольку поняла, что перед ней лежала не Бабушка.
- Эта болезнь, моя нежная фея, повлияла и на мою память. И не только на нее...
- А на что еще?
- Сейчас я тебе покажу...
Волк выскочил из постели быстрее пушечного ядра, вылетевшего из пушки. Он был так стремителен, что Красная Шапочка не успела даже глазом моргнуть, как он оказался возле нее.
- Сюрприз, мой сладострастный ангел! - сказал Волк и словно железными клещами, схватил ее за руки. - Сейчас повеселимся, моя искусительница.
С непостижимой силой, он швырнул девушку на постель. Она попыталась вскочить, но злодей снова в одно мгновенье оказался рядом.
- Не торопись, - сказал он и чмокнул ее в щеку.
- На помо...
Огромная ладонь зажала ей рот.
- Не нужно никого звать. Ты такая сочная и аппетитная, что мне бы не хотелось делится тобой с кем-то... Я сам тебя слопаю. Но только медленно. Удовольствие нужно растягивать. А такое удовольствие как ты, особенно!
ГЛАВА 8
Всю дорогу Старший и Средний подшучивали над Младшим.
- Эх ты, глупец! - говорил Старший. - Ведь она таким красноречивым взглядом просила тебя пригласить ее на прогулку.
- Да я это...
- Такая поразительная красавица положила на тебя глаз, а ты... Эх... - махнул пухлой рукой Средний.
- Да я это... - только и отвечал Младший.
- Тебе на голову свалилось настоящее счастье, а ты болван... Можешь теперь остаться без него, - сказал Старший.
- Без него? - простодушно спросил Младший.
- Конечно! - сказал Средний. - Такие красавицы долго не остаются одни. Клянусь своим топором, что в ближайшее время ее кто не будь уведет.
Младший резко остановился на середине села и взглянул на братьев.
- Что же мне делать? - спросил он.
- Он еще и спрашивает. - с насмешкой сказал Старший.
- Он не знает что ему делать. - сказал Средний и рассмеялся вместе со Старшим.
- Нет, не знаю, - ответил Младший.
- Да скорее беги домой, вырывай самую красивую розу, потом возвращайся к ней, пока она у Бабушки, и зови на прогулку. А там все зависит от тебя, - сказал Старший.
- Заодно проведешь ее домой, - сказал Средний. - С ее слов я понял, что она живет с другой стороны леса в середине села.
- В самом деле, почему я так сразу не поступил? Вот я глупец! - сказал Младший и хлопнул себя ладошкой по лбу.
- А мы тебе сразу сказали об этом, - заметил Старший.
- Я мигом, братья мои. Спасибо за совет...
Со скоростью света Младший понесся домой.
Вырвав дома в саду самую красивую алую розу, он еще быстрее полетел к дому Бабушки. При этом следует заметить, оставив дома топор.
- Смотри под ноги... - выкрикнул Старший, когда Младший пробегал мимо братьев.
- Да розу не потеряй... - выкрикнул Средний.
- А то потеряешь Шапочку...
Братья снова расхохотались.
Младший прибежал к дому Бабушки, отдышался, привел себя в порядок, взбежал на крыльцо и постучал в дверь.
- На помощь... - тут же раздался голос Красной Шапочки из окна.
Младший аж подскочил от неожиданности.
- На пом... - снова раздался голос и резко умолк. Это Волк зажал Красной Шапочке рот.
Младший выронил розу и остолбенел.
Пока на несколько мгновений Младший остолбенел, в комнате Бабушки события разворачивались стремительно. Зажав Шапочке рот ладонью, она умудрилась укусить Волка за палец так сильно, что он вскрикнул и одернул руку. Следом закричала и она:
- Спасите-е...
На ближайший час, это было последнее, что прокричала Красная Шапочка, так как в следующее мгновение Волк размахнулся и отвесил ей такую увесистую пощечину, что она завертелась волчком и бессознательная рухнула на постель.
- Надеюсь я твое личико не испортил? Впрочем, нестрашно даже если испортил. В делах удовольствий, оно не главное...
Только он произнес это, как в гостиной раздался мужской голос:
- Красная Шапочка! Где ты?
Это был сигнал к действию. Волк схватил тяжелый дубовый стул, выскочил в гостиную и бросился на Младшего. Стул просвистел над головой дровосека и сшиб на столике вычурный светильник и хрустальную вазу с цветами. Раздался звонкий грохот, осколки ливнем разлетелись по гостиной. Младший чудом увернулся и успел кинутся на Волка, прежде чем тот вновь занес стул. Они схватились, как титан против гиганта, и начали теснить друг друга по очереди. То Волк теснил дровосека до выхода, то дровосек Волка до одной из дверей.
В какой-то момент Волк вырвался из стальных объятий, подлетел к корзине Красной Шапочки, стоявшей на столе, схватил банку меда и запустил в противника. Тот увернулся. Следом полетела банка масла, за ней молоко. Дровосек уворачивался.
- А попробуй бутылочку вина, - сказал Волк.
Вино настигло ногу дровосека.
- Ай... - вскрикнул Младший и ухватился за пораженное место.
Волк воспользовался этим, подскочил к нему, нанес один удар, другой, схватил за плечи и не без труда вытолкал из дому. Затем закрыл дверь на засов.
Скатившийся с крыльца Младший моментом вскочил на ноги и сразу же забыв о боли, с разбегу бросился на дверь. Поразительно крепкие дверь и засов, с легкостью выдержали атаку.
Младший отошел дальше и с еще большего разбега снова налетел на дверь. Препятствие едва дрогнуло и откинуло осаждающего, заставив его схватится за плечо и вскрикнуть:
- Как больно... - Младший растер плечо и произнес спокойней: - Какая крепкая дверь. Такую и тараном не выбить.
Как бы больно не было Младшему, он быстро пришел в себя, подбежал к окну, схватился за прутья и что есть силы напрягся. Без толку. Даже такие сильные руки, не смогли раздвинуть их и на сантиметр.
- Черт возьми! - выругался Младший. - Бабушкин дом прямо какой-то неприступный форт...
За этим Волк наблюдал в полуоткрытое окно и только смеялся.
Крик Младшего услышали ближайшие Бабушкины соседи, проходившие мимо ее дома.
- Что случилось? - спросил мужчина лет пятидесяти, когда он с супругой, подошли к нему.
- Серый Волк взял в плен Бабушку и ее внучку Красную Шапочку, - ответил Младший. - Возможно, он что-то сделал с ними.
- Боже! Какой ужас! - воскликнула супруга мужчины.
- Бегите скорее к моим братьям и позовите их сюда. А я пока посторожу тут.
Минут через пятнадцать братья и чуть ли не половина села, стояли перед Младшим и с аханьями, оханьями, возмущениями и вздрагиваниями, слушали о том, что у него произошло с Волком.
Жители села пришли с братьями благодаря Бабушкиным соседям, которые даром время не теряли. Пока они нашли братьев, по пути успели рассказать о страшной новости всем встречным. Встречные, как мухи на мед, стали сходится к Бабушкиному дому. Пока они делали это, Младший пытался поговорить с Волком через полуоткрытое окно. Злодей не стал слушать его, закрыл окно, и с особым усердием взялся за дело.
Как человек дальновидный, он понимал к чему все идет. Потому кинулся превращать Бабушкин дом в неприступный бастион. Он мигом разжег печь и поставил на нее большую кастрюлю с водой.
- Смотрите, из печной трубы идет дым! - поразились люди, когда увидели султан белого дыма.
- Может это дом горит?
- Нет, это горит печь.
- Но зачем ее растопили? На улице лето, жара!
Не жалея сил, Волк двигал самый большой и тяжелый шкаф к входной двери. Не смотря на ее прочность, он решил укрепить ее до предела.
Шкаф он подстраховал тяжелым сундуком и кучей сваленных в приличную гору вещей. В ход пошли стол, кресло, диван, кровать... Другие предметы, которые могли помочь ему в обороне, он крайне мудро и предусмотрительно разнес и разложил там, где они понадобятся ему в нужное время.
Вытерев изрядно вспотевший лоб, он выдохнул, подошел к бессознательной Красной Шапочке, так сказать невольно отдыхавшей на Бабушкином ложе, и сказал:
- Нечего, моя аппетитная крошка, если я сейчас не достиг своего, то это не значит, что этого не случится в будущем. Всему свое время.
Он взял ее на руки и перенес в кладовую к так же "спавшей" не по-своей воле Бабушке.
- Поспите пока вместе, - сказал он.
Он еще раз взглянул на отдыхающих Бабушку и внучку, задумчиво почесал голову, закрыл кладовую и зашел в комнату, где были рабочие инструменты: две лопаты, коса, огромный молот, двое вил, грабли и много чего другого.
- С этим "оружием" я не только выдержу осаду, но и вырвусь отсюда! - решительно сказал Волк.
ГЛАВА 9
- Что будем делать? - спросил Старший.
- Идти на приступ! - ответил Средний.
- Тогда за дело! - призвал Младший. - Спасем Красную Шапочку и Бабушку.
Десятка два сельских мужчин, так сказать опытных, крепких и служивших, а значит худо-бедно знавших о некоторых тонкостях военного дела, вызвались помогать братьям.
Мигом обежали весь дом вокруг и выяснили, что все окна защищали прочные решетки.
- Через них быстро не пробиться, - сказал один.
- С дверью тоже самое, - сказал другой.
- По абрикосу можно влезть на террасу со стороны леса, - сказал третий.
- А со стороны села по шелковице, - сказал четвертый.
- Причем по двум веткам сразу, - добавил пятый.
- Так и сделаем, - сказал Младший. - Схватим Волка через второй этаж.
Вооружившись палками, двое влезло на абрикос и четверо на шелковицу: по двое на каждый сук.
Перебирались с сука на сук как можно тише, быстро, легко, проворно, точно обезьяны. Наблюдавшие, открыв рты, затаили дыхание. Волк смотрел за представлением из окна купола и с коварной ухмылкой говорил:
- Так, эти двое на абрикосе еще пока на середине дерева. А что там с шелковицей?
Он метнулся к другому окну.
- Черт возьми, тут сразу четверо! Сколько у меня гостей. Я же не приглашал их. И эти четверо постучаться в мои двери раньше тех, что на абрикосе. Как человек гостеприимный, я обязан угостить их чем не будь вкусненьким. А лучше горяченьким...
Как ошпаренный он бросился в первый этаж.
Взяв два полотенца, он обмотал ими ручки пятиведерной кастрюли с кипятком, стащил ее с горящей печи, и с удивительной скоростью, не пролив ни капли, понесся на верх.
Выскочив на террасу, он увидел, что гости уже близко. Он поставил кастрюлю возле перил, забежал в комнату, взял со стола большой черпак, вернулся обратно, зачерпнул кипяток, и окатил гостей на ветке справа. Поднялись душераздирающие крики и вопли. Это не тронуло Волка и он снова набрал кипятка и угостил их еще раз. Не солоно хлебавши, двое полетели на землю.
Волк в очередной раз набрал кипяток, подбежал к ветке слева и окропил другую пару. Несчастные, от невыносимой боли, словно слепые, хватаясь руками за воздух, скатывались, сползали, летели до самой земли. Все внизу в ужасе бросились к ним. Волк, не теряя времени, схватил вилы и понесся по террасе к абрикосу.
Он успел вовремя. Мужчина, держась руками за ветки, уже ступил на перила. Только он собрался спрыгнуть на террасу, как Волк налетел на него, словно ураган. Вонзив ему в живот вилы, он столкнул его на землю.
- Еще на одного гостя меньше! - довольно сказал Волк.
Второй мужчина лез позади метрах в трех. Увидев, что случилось с первым, он в страхе замер.
- Что уставился? - спросил Волк. - Для тебя у меня тоже есть угощение. Сейчас, один момент, дорогой...
На террасе он сложил кучу посуды и прочих тяжелых и опасных предметов, на случай если начнут осаждать дверь.
- Что бы из этого барахла выбрать? - Волк почесал голову.
Он выбрал мелкую глиняную тарелку и с поразительной меткостью запустил ее в голову мужчины. Тот с еще более поразительной ловкостью увернулся. Но вот вторая тарелка, более увесистая, достигла цели. С лязгом разбившись об голову, она помогла распластаться мужчине на ветках. Бессознательному.
- И с этим готово, - произнес Волк. - Посмотрим, что с шелковицей.
Схватив вилы, он полетел на другую сторону.
На земле возле шелковицы толпился народ. Постепенно сходились жители. Новость о штурме Бабушкиного дома разнеслась по селу с непостижимой скоростью. Кроме новости, собраться жителям, помогли крики и вопли пострадавших от кипятка. В толпе стояли шум, гам, царила суета. Пострадавшим оказывали помощь.
- Ну что, кого еще отправите на деревья?! - прокричал Волк. - Давайте, давайте... Кипятка у меня хватит на всех! И не только его!
На эту браваду, нацелилось множество презрительных, испуганных, возмущенных взглядов. Вместе с ними в адрес Волка посыпались брань, проклятья и угрозы. Волку они были как бегемоту щелчок пальцем.
Братья дровосеки и самый толковый мужчина отошли в сторону, чтоб обсудить положение дел.
- Дело плохо! - сказал Старший. - Волк негодяй хорошо подготовился.
- И судя по всему, сможет выдержать осаду долго, - сказал Средний.
- А сколько еще при этом может пострадать людей, - добавил Старший.
- О бедная Красная Шапочка, - грустно вздохнул влюбленный Меньший. - О бедная ее Бабушка.
- Послушайте меня, - заговорил пожилой мужчина. - Я много лет командовал полком и не раз штурмовал города. Если все будут делать в точности, как я скажу, мы освободим Шапочку и Бабушку намного быстрее. А главное схватим Волка и отдадим правосудию.
- Мы само внимание! - в один голос, оживленно сказали братья.
- Придется подключить не только всех мужиков, что у нас есть, но, возможно, и некоторых женщин. Нам понадобится много материалов.
- Зачем? - спросил Старший.
- Скоро увидите.
Вскорости телеги одна за другой подвозили множество лестниц, материалов из дерева, железные листы, гвозди, разные инструменты: вилы, лопаты, мотыги, косы, молоты, пилы... Младший быстро сбегал домой за топорами.
Дальше начались стремительные работы. Молотки дружно стучали, пилы ритмично пилили, веревки крепко стягивали, связывали... Вокруг стояли такие шум и суета, словно все происходило в огромном сказочном муравейнике.
Наблюдавший за всем с террасы Волк рассуждал вслух:
- Дело принимает серьезный оборот. Они решили устроить мне настоящую войну. Может мне попробовать выторговать себе свободу жизнями Красной Шапочки и Бабушки? Что ж, если дело станет худо, так и поступлю. А пока взгляну как там моя сирена и ее Бабушка.
Волк открыл кладовую и остолбенел.
- Что за чудеса! - воскликнул он. - Где они?
Он бегом к другой двери.
- И тут нет!
Он в третью, четвертую...
Шапочки с Бабушкой нигде не было. Волк запаниковал.
- Это уже не смешно...
Он подскочил к укреплению, сваленному на входную дверь.
- Тут все на месте. Да и не могли они его разобрать. Они бы и половину этих вещей не сдвинули бы с места. Они спрятались где-то в доме. Но где? Во втором этаже вряд ли. Я был там все время. Но лучше проверить.
Минут десять Волк рыскал по всем комнатам, заглядывал за каждый угол, в каждую нишу, щель, шкаф... Шапочки с Бабушкой нигде не было.
- Стоп! - выкрикнул Волк. - А подвал есть у Бабушки?
Через пару минут в кухне он обнаружил в полу крышку с кольцом.
- Подвал, - сказал Волк и потянул за кольцо.
Крышка не поднялась. Он сильнее. Без толку. Крышка не поддавалась.
- Ах, вот где вы спрятались... Ну негодницы! Забаррикадировались в подвале, - со злобой сказал Волк.
Волк правильно понял, Шапочка с Бабушкой спрятались в подвале. Пока он разбирался с гостями на террасе и некоторое время наблюдал оттуда за подготовкой к осаде, Красная Шапочка с Бабушкой пришли в себя, выбрались с кладовой и увидели наваленное на входную дверь гигантское укрепление. Не взирая на головную боль и не лучшее самочувствие, причиной которой были не слабые пощечины, они сразу все поняли. И догадались, что Волк до сих пор в доме.
- Он скорее всего во втором этаже, - прошептала Красная Шапочка.
Разбирать укрепление не стали по двум причинам: шум, привлекший бы внимание Волка, и тяжести, которые им были не под силу. По укреплению Шапочка поняла, что Волк устроил оборону не спроста. Потому предложила Бабушке спрятаться и забаррикодироватся в подвале, чтоб потянуть время. Она надеялась, что до Волка доберутся раньше, чем он до них. Так и поступили.
Подергав несколько раз за кольцо подвальной крышки, Волк понял, что так ему не добраться до пленниц.
- Нечего, среди инструментов я видел великолепный топор. Он поможет мне, - сказал Волк.
Через пару минут топор с огромной силой опустился на крышку подвала. Раздался грохот. Следом за ним испуганный крик Красной Шапочки и Бабушки.
- Ага... Вот вы и подали голос, - сказал Волк. - Нечего... Когда я доберусь до вас, еще и не так запищите...
Только Волк занес топор второй раз, как в дверь раздался удар. Да такой сильный, что задрожали не только дверь с укреплением, но и стены вместе с окнами. Волк в тревоге замер с высоко поднятым топором.
Прошло несколько секунд и удар снова повторился. Весь дом вздрогнул.
- Это уже не шутки. Пока я искал этих бестий, местные начали штурм.
Как ужаленный, он понесся на террасу. Оказавшись возле перил над входной дверью, Волк выругался:
- Ах вы проклятые хитрецы!
Прямо перед входной дверью стояла конструкция, похожая на двускатную крышу, обшитую железными листами. Это было что-то вроде защитного укрытия, на случай если Волк начнет лить кипяток на головы выламывающих дверь. Или бросать опасные тяжелые предметы. Под конструкцией находились братья дровосеки и трое самых крепких сельских мужиков. Держась вшестером за небольшое дубовое бревно, они со страшной силой колотили им в дверь, словно тараном.
Догадавшись обо всем, Волк вдруг заметил с разных сторон бегущих к дому мужчин с длинными лестницами. На абрикос уже лезло три человека.
- Дело дрянь... - произнес Волк.
Вставив топор за пояс, он схватил вилы и понесся по террасе вокруг купола. Пока он бежал, то успел заметить, что связанные между собой лестницы подтаскивали со всех сторон. На шелковицу так же карабкались шестеро, по трое на каждый сук.
- Обложили негодяи, - сказал Волк. - Ладно, дверь должна пока выдержать. А я займусь штурмующими.
Первая лестница коснулась террасы. Волк уже был тут как тут. Схватив ее за верхний конец, с дьявольской силой он отбросил ее назад и длинная лестница стала на несколько мгновений вертикально. Выше ее середины находилось двое. Их глаза, были полны ужаса. Все замерли, затаили дыхание. Затем медленно, лестница начала крениться. Через мгновение она лежала на земле, а двое находившихся на ней, валялись рядом и стонали, кряхтели, корчились, хватались за ушибы.
В следующий миг к террасе пристали еще две лестницы. А следом еще две. Волк, как заводной, как ужаленный, с непостижимой скоростью, стал носится по террасе вокруг купола и отбивать атаки со всех сторон. Одних он сталкивал вместе с лестницами, другим расшибал головы, третьих колол вилами, четвертых бомбардировал предметами, которые предусмотрительно вынес заранее. Он дубасил всех и вся, успевал всюду, словно был вездесущий. Вокруг дома только и разносились стоны, вопли, крики, удары. Публика наблюдавшая за этим содомом только вздрагивала, ахала, охала, жмурилась, бранилась и плевалась.
Тем временем в дверь продолжали неустанно колотить. Стены дома дрожали, внутри все страшно гремело, предметы подпрыгивали, падали на пол, местами сыпалась штукатурка, огромная люстра качалась во всю и вот-вот готовилась грохнутся. Дверь же, беспрерывно продолжая стонать, гудеть, трещать створами, петлями подпрыгивать на винтах, настырно держалась. В доме творился настоящий ужас. И от этого, сидевшие в подвале Красная Шапочка с Бабушкой, напоминали двух испуганных до смерти зайчат.
Выбивавшие дверь остановились.
- Не поддается, - устало сказал один.
- Что за дверь? - сказал другой, едва переводя дух.
- Как заколдованная... - сказал третий.
- Сейчас расколдуем, - сказал Старший, вытирая мокрое от пота лицо - Младший, давай наши топоры. А вы трое уносите бревно.
Младший принес топоры и трое братьев снова взялись за дверь. Щепки одна за другой, целым салютом, каскадом, брызгами, полетели во все стороны. Дело пошло быстрее.
Волк продолжал отбиваться наверху. На него наседали со всех сторон. Откинутые лестницы вновь приставлялись к террасе и местные мужики в очередной раз шли на штурм.
Двоим удалось по шелковице залезть на террасу. Вооруженные один дубинкой, другой вилами, кинулись на Волка уже орудующего штыковой лопатой. Волк так ловко размахивал ею, что двоим пришлось пятится, отступать назад, с трудом отбиваясь.
Неожиданно сзади на Волка бросилось еще двое мужчин, успевших забраться по лестнице. Волк отбился и от них, влетел во второй этаж и, не успел глазом моргнуть, как вновь завязалась бойня. Четверо шло на одного. Волк хватал все, что попадало под руки и с поразительной меткостью швырял в противников. Уложив так двоих, еще двое отступило. В это мгновение, с террасы вбежали в комнату еще двое.
- Сколько же вас?! - выкрикнул запыхавшийся Волк и по лестнице побежал в первый этаж.
В гостиную наконец пробились дровосеки. Волк наткнулся на них и выхватил из-за пояса топор. Четверо, орудуя топорами, словно заправские рубаки, высекая снопы искр, звеня, словно в кузнице, пыхтя и кряхтя, крича и бранясь на чем свет стоит, бились добрых пять минут. Старшего и Среднего братьев Волк откинул, успев ранить. Затем бросился в спальню Бабушки. Младший за ним.
Теперь бойня на топорах продолжалась в спальне. В какой-то миг оба выбили друг у друга оружия и бросились в рукопашную.
Еще несколько минут силясь, пыхтя, кряхтя, ругаясь, плюясь, обливаясь ручьями пота, они катались по полу, по кровати, устроив в спальне адский погром. Все звенело, разбивалось, грохотало. Понимая свое безнадежное положение, Волк упорно, до последнего не сдавался.
Наконец Младший положил измотанного Волка на лопатки. В этот момент в спальню забежало еще несколько мужиков и навели на поверженного злодея вилы и пару штыковых лопат.
- Сдавайся, Волк, или тебе не сдобровать!
- Никогда... - силясь вырваться, выкрикнул бледный, красный, как помидор, мокрый от пота, поцарапанный, залитый кровью Волк.
Один из мужиков развернул вилы остриями вверх и ручкой крепко приложился к Волковому лбу. Тот присмирел, потеряв сознание.
ГЛАВА 10
Было довольно много раненных. Одни легко, другие средне, третьи тяжело. Но к счастью никто не погиб! Все друг друга поздравляли, обнимали, хлопали по плечу, жали руки, смеялись, улыбались. Красная Шапочка с Бабушкой, натерпевшись ужасов, плакали от счастья и радости. Они обнимали и целовали своих спасителей. И особенно Шапочка была благодарна Младшему. Ее благодарности, можно сказать, не было границ. Он стал главным героем. Ведь именно он одолел Волка.
Младший от пылких благодарностей Шапочки, так сильно смущался, что цветом лица ничем не отличался от одежды возлюбленной.
Волка крепко накрепко связали, несколько мужиков вытянули его на улицу, окружили и с огородными инструментами на изготовку, взялись сторожить. А двоих других молодчиков, отправили вскачь в соседнее село за стражей правопорядка и их начальником. Разбойник должен был понести суровое наказание в виде заключения на определенный срок в соответствии с законом.
Когда с Волком уладили, все принялись помогать Бабушке наводить порядок, чинить сломанное и разбитое. Все трудились так дружно и весело, что восстановление Бабушкиного дома стало одним удовольствием.
Когда же и с этим покончили, Красная Шапочка с Бабушкой всех пригласили на пышное пиршество. Поскольку людей было много, каждый пришел со своим. Перед домом поставили длинный стол, наставили на него разных кушаний, питья, и пировали чуть ли не до утра.
А на следующий день после пиршества, Младший провожал Красную Шапочку домой. Всю дорогу они дурачились, смеялись, обменивались нежными взглядами, улыбками, робкими поцелуями, шептались... О чем именно шептались, мы оставим в тайне, поскольку секреты влюбленных должны свято хранится только между ними!
КОНЕЦ