Долго болела старуха и никому не жаловалась и шевелилась помаленьку целыми днями на кухне да на огороде.
И вдруг неожиданно для детей и даже для своего старика слегла и вот уже неделю не встаёт и не ест.
Попросит старика принести кипятка без сахара да колбаски и маленько хлеба.- Принесёт.
-Ты оставь. Полежу и съем. Ступай.
Успокоит своего пугливого спутника, чтобы не думал, что она голодает.А тот и уйдёт в сараюшку да молотком и ножовкой шумит днями напролёт.
"И что он там пилит, дом построил, что ещё надо? Вот и пилит, вот и стучит".
Уйдёт её вечный спутник, а она колбаску с малюсеньким кусочком хлеба пожуёт и покормит кошку жёвками.
Кошка лежала всегда тут же в ногах, грела их, навевая старухе воспоминания о детстве.
И всякий раз, едва старик удалялся, мигом спрыгивала с постели,и ждала, нетерпеливо крутила хвостом и не сводила глаз с кормилицы и прохаживалась туда -сюда вдоль кровати и, стоя на задних, передними лапками трогала край одеяла, торопя медлящую старушку.
Старуха отпивала несколько глотков кипятка и закрывала глаза.
Боль не отпускала ни днём ни ночью,но она, привыкшая терпеть всю жизнь хвори, не стонала. А было хоть криком кричи.
Сегодня она берегла своего пугливого старика и молчала; завтра приходила дочь с внучкой, старший и младший сыновья со своими девочками и она боялась напугать их и терпела.
И только и был ей отдых, когда оставляли её одну и она позволяла себе тихонько покряхтеть-постонать. Хотелось и поплакать, а не получалось. Отвыкла за долгую жизнь.
Затем старуха поворачивалась к иконам и тихо молилась, прося Бога и Богоматерь, и всех святых утишить неимоверные боли, губящие её тело, и послать ей сон.
И вскоре засыпала.
И всё она всех успокаивала: и старика своего,трясущегося за неё, боящегося боли своей и её, и дочку, и сынов, и внучек, и даже врача,вызванного по настоянию мужа.
Лишь однажды среднему своему сыну, Андрюше,жил он далеко и работал много, сказала:
- Сынок, нет никакого терпения моего - так больно. Если бы мне стыдно перед людьми и вами не было, руки бы на себя наложила.-
Спохватилась:
- Ох,грешно говорить и думать такое.
И продолжила, бодрясь:
- Ничего ,Андрюшенька, вот весна наступит, солнышко пригреет, ты меня на крылечко вынесешь - я погреюсь и выздоровею.Ты же у меня самый сильный. Ты б женился,родной. Как одному на белом свете? Ты один у меня холостой.
-Женюсь, мама.
Мать грустно улыбнулась и поцеловала сына в макушку, раздвоенную вихрами, что предвещало,по народному поверью, два брака.
Старушка мучилась. Худела. Слабела.И когда на майские праздники, совпавшие в тот год с Пасхальной неделей, солнышко припекло по-летнему, Андрей вынес мать на крыльцо. Светило только что выглянуло из-за южной стены их дома и клёнов.
Андрей отлучился за сарай покурить, затянулся несколько раз по-быстрому и вернулся к матери.
Мама улыбалась.Попросила накрыть колени и под спину подоткнуть край одеяла.
И сказала нечаянно:
-Вы меня, сынок, теплее оденьте. Там холодно.Да отца не обижайте.
И чтобы музыка была- пусть поплачут.
И замолчала, закрыв глаза от солнца.Распрямилась и упокоилась.
Сын занёс мать в дом.Обзвонил родню и поручил сестрёнке купить тёплое бельё маме.
Старик вернулся домой к старухе с волшебными лекарствами, купленными по совету какого-то телешарлатана. Родня собралась. Все обнимали его и плакали. Он вырвался и подошёл к своей тихой жене:
-Солнышко моё, дай я тебя согрею.
Обнял её и вдруг вспомнил никогда прежде не вспоминаемый с юности случай.
В их селе сгорел дом.Молодой хозяин-погорелец плакал. К нему подошёл сосед,сутулый мужик-вдовец, тронул его за плечо и тихо сказал:
-Это не горе. Отстроишься заново, всем миром поможем. Тот ещё горя не знал, кто жену не хоронил. Не плачь и бабу свою успокой.Можно жить.Ты молод.
Вспомнил.И догадался, что он не молод. И так и остался навек со своей старухой.
День выдался безоблачный,солнышко светило. И наступил вечер. И солнышко закатилось.