Вскоре после выхода на заслуженный отдых Петрович решил заняться ремонтом квартиры, который не делал уже лет десять. Пока работал было всё не до того, а вот теперь, наконец, ничто не мешает.
Утром в солнечный августовский день он поехал на строительный рынок за необходимыми материалами.
– Какая краска у вас дорогая, больше тысячи рублей ведро, так никакой пенсии не хватит! – поделился он своими впечатлениями перед продавцом.
– У нас как раз недорого, – возразил тот. – В магазинах дороже. Но я вам очень советую купить сейчас, потому что через неделю будет повышение цен.
– Ну что же, раз такое дело, придётся, – вздохнул Петрович.
Купив пару пятилитровых вёдер краски, три банки шпаклёвки и кисточки, он очень пожалел, что по рассеянности не взял с собой тележку. Но теперь ничего другого не оставалось, как не спеша тащить всю эту тяжесть в руках.
«О чём думают владельцы подобных рынков, разместившись на таком расстоянии от остановки общественного транспорта? – думал он про себя. – Видимо, уверены, что все покупатели имеют автомобили».
Но когда до остановки трамвая оставалось каких-нибудь пятьсот метров, и Петрович с облегчением подумал, что его мучения скоро закончатся, он увидел перед собой прямо посередине тротуара сидящую маленькую птичку. Поскольку она не пыталась скрыться от человека и, судя по тому, в какой позе она сидела, Петрович решил что перед ним игрушка или статуэтка. Но уж слишком похожа на живую. Тогда он поставил вёдра с краской на асфальт и наклонился к птичке. Та в ответ немного склонила голову и посмотрела на него.
Тут подошла девушка и спросила:
– Это птичка так сидит?
– Да, это поползень, видимо раненый.
Девушка присела на корточки и стала звать птичку, шевеля пальцами.
– Послушайте, это ведь не домашняя кошка, никуда поползень не пойдёт на ваши знаки, – пояснил Петрович. – Его нужно взять в руки.
Девушка послушалась. Но птичка от стресса непроизвольно испачкала ей руку.
– Фу, – сказала девушка и принялась вытирать испачканное место о траву.
– Надо узнать, где здесь находится ветклиника или Станция юных натуралистов, – предложил Петрович. – Вы не могли бы этим заняться? Я бы сам занялся, да видите какие тяжести несу.
– Нет, – категорически ответила девушка. Я на работу опаздываю.
Она тут же ушла, передав поползня в руки Петровичу. Тот минут пятнадцать стоял на месте, держа птичку в руке и расспрашивая всех проходивших мимо. Наконец, одна женщина сказала, что в трех кварталах отсюда расположен Детский эколого-биологический центр и назвала примерный адрес.
«И так было очень весело, а что будет сейчас даже подумать страшно», – пронеслась мысль в голове Петровича. Но оставить несчастного и пойти дальше он не смог. Пришлось тащить в одной руке два тяжёлых ведра с краской и пакет с шпаклёвкой, а в другой, аккуратно сжав в ладони, бедного поползня.
Не пройдя и километра, Петрович остановился и стал размышлять, куда на время пристроить свои покупки. Неподалёку располагался супермаркет и он вспомнил, что в нём должны быть камеры хранения. Так и есть! Освободившись от тяжести и сунув ключи в карман, он ускоренным шагом направился по подсказанному адресу.
Птичка сначала вела себя беспокойно, пытаясь вырваться из плена. В котором очутилась.
«Тихо, тихо, не бойся!» – успокаивал её Петрович, стараясь говорить как можно ласковей. Он где-то слышал, что все животные хорошо воспринимают интонацию голоса. Чтобы ещё больше успокоить поползня, он слал одним пальцем нежно гладить его по голове и это подействовало. Птичка успокоилась.
Наконец, он увидел отдельно стоящее двухэтажное здание, о котором ему сказала женщина.
– У вас есть живой уголок? – спросил он у вахтёрши.
– Есть. Но сначала обратитесь вот в этот кабинет, – указала она.
Но едва он вошёл, как сидевшая за столом женщина увидела птичку в его руке и сразу поняла цель его визита.
– Мы с улицы никаких животных не принимаем, – категорически заявила она. – У нас живут попугаи и они могут заразиться.
– Ну так посадите его отдельно. Ему места-то чуть-чуть надо. Делов то!
– Нет, нет, нет, – замахала руками женщина.
Стало ясно, что ничего он не добьётся.
– Ладно, тогда я к директору пойду.
– Пожалуйста!
Узнав у вахтёрши где расположен кабинет директора, Петрович поднялся на второй этаж и вошёл в кабинет.
Реакция директора была аналогичной – увидев птичку, она тут же поняла с какой целью к ней пришли. Но она оказалась более мудрой и тактичной и тут же подобрала нужные слова, чтобы визитёр её понял.
– Я вас прекрасно понимаю, жалко поползня. Но мы ничем помочь не сможем. У нас нет передержки.
– Но может быть вы знаете где есть? – поинтересовался расстроенный Петрович.
– К сожалению, не знаю. Во всём городе есть только два ветврача, которые специализируются по птицам. Но передержки нет и у них. Вам лучше оставить его там, где подобрали. Это птенец-подросток. Он учится летать и скорее всего ударился обо что-то головой. Родители его найдут и спасут.
– То есть как, опять посадить его на середину тротуара, по которому без конца снуют люди с покупками от строительного рынка к остановке и обратно?..
– Тогда лучше посадите его на ближайшее дерево. Так он и от кошек скорее спасётся.
«Как же всё сложно, – подумал Петрович. – Не просто сложно, а просто невыполнимо. Нет никакой возможности спасти птенца, никакой! И придётся с этим смириться, нравится мне это или нет».
Покидая детский центр, он зашёл в туалет чтобы напоить поползня. Сунул его клювик под струю воды, но тот пить не стал.
Петрович заспешил обратно. Зеваки, попадавшиеся навстречу, были некстати любопытны. «Ой. Смотри, маленькая птичка!» «Где?» «Вон, у того мужика!» Когда он проходил мимо азербайджанцев, торгующих на улице фруктами, те крикнули: «Эй, покажи птичку!» Но Петрович только прибавил шаг. «Ну дай посмотреть, ты мужик!»
«Как всем беззаботно живётся, – с тоской думал Петрович, – ни переживаний, ни проблем. Что за народ!»
Когда он приблизился к тому тротуару, где подобрал птенчика, обнаружилась ещё одна проблема – он не мог вспомнить в каком именно месте это произошло. Вдоль располагались два длинных многоэтажных дома и возле какого из них сидел поползень, он припомнить никак не мог. А расстояние от середины одного до середины другого было весьма приличным чтобы родители смогли разглядеть птенца. Выяснилось что и деревьев поблизости нет. Они располагались вдоль трамвайной линии метрах в пятидесяти от тротуара. Это были старые высокие тополя с пышными кронами.
«Как же родители смогут найти своего птенца, тем более что тот не издавал никаких звуков?» – думал он. Но никакой альтернативы не было.
Петрович посадил птенчика на толстый ствол тополя. Но тот как будто не хотел покидать его ладони и пришлось освобождаться от его острых коготочков. Рядом по стволу прополз клоп солдатик, но птенец на него никак не среагировал. Видимо не научился ещё самостоятельно питаться.
Петрович отошёл в сторону и заметил, что птенчик смотрит на него словно спрашивая: «Ты бросаешь меня?» И даже когда он отошел к тротуару, ему казалось что поползень по прежнему смотрит на него с тем же немым вопросом отчаяния.
Петрович вдруг вспомнил как однажды шёл из сада на остановку электрички и возле платформы обнаружил ворона - подростка. Он сидел, прижавшись к столбу, в каком-то метре от рельсов. Его надо было отнести в безопасное место, но электричка уже подошла и стояла на станции всего две минуты. На неё можно было опоздать.
«Кто-нибудь вместо меня отнесёт», – подумал тогда Петрович и полез в вагон. Но когда, спустя неделю, он, вновь возвращаясь из сада, оказался на той же платформе, вместо живого перепуганного птенца он обнаружил его останки, вмятые в грунт. «Вот как надеяться на чью-то доброту!»
В полном расстройстве чувств Петрович зашёл в супермаркет, в котором оставил свою краску. Возле камер хранения стояли два полицейских.
– Позвольте! – обратился он к ним, доставая из кармана ключи от ячейки.
Но едва он вставил ключ в замок, как один из полицейских представился:
– Старший сержант Мухамадиев. Возьмите все свои вещи и пройдём с нами.
– А в чём дело?
На его вопрос ответила подошедшая женщина-администратор:
– Мужчина, камеры хранения предназначены для покупателей, а не для посторонних лиц. Вы оставили свои вещи и отсутствовали больше часа. В подобных случаях мы обязаны сообщить полиции о возможно готовящемся теракте.
– Ясно, – вздохнул Петрович, – у меня сегодня день сплошных подарков.
– Этот подарок вы сами себе устроили, – не согласилась администратор.
Полицейские препроводили его в будку, что в народе называется «стакан».
– Что в вёдрах? – спросил старший сержант.
– Краска. Разве не видно?
– Не видно! Открывайте!
– Как я открою, зубами что ли?
– Как хотите, это ваши проблемы.
– Тогда дайте инструмент.
– У нас тут нет инструментов. И документы свои предъявите!
– Документов нет.
– Как нет?
– Очень просто. Паспортный режим никто не объявлял. Вот когда объявят, буду носить их с собой.
– Скажите фамилию, имя, отчество, дату рождения и адрес регистрации, – потребовал полицейский. Он записал данные в журнал, а второй куда-то позвонил, продиктовав их.
– Ну, открывай свои банки, – потребовал тот, что назвался Мухамадиевым.
– Когда дадите инструмент, тогда открою, – повторил Петрович.
– Ты нам не хами! – прикрикнул второй полицейский. – В камеру захотел?
– С какой целью вы оставили свои вещи в камере хранения? – спросил старший сержант.
Петрович находился в таком нервном состоянии, что не стал церемониться и выпалил:
– Думаю, чтобы понять мою цель, вам не хватит мозговых извилин.
– Что-о-о?!! – в камеру хочешь? И поедешь!
С языка Петровича едва не сорвались ещё более язвительные слова, но он сумел сдержаться.
Эта перепалка могла продолжаться долго, но тут внимание служителей порядка привлёк проходивший мимо молодой человек. Парня завели в «стакан» и принялись допытываться на предмет употребления наркотиков. Это продолжалось минут двадцать.
У Петровича лопнуло терпение и он воскликнул:
– Послушайте, а понятие об очереди у вас имеется? Сначала со мной закончите, а потом с ним!
– Ты нам не указывай! Мы сами знаем что делать, – был ответ.
– Ну да, вижу, вы много чего знаете!
– Мы поступаем в соответствии с инструкцией по предотвращению терактов, – отчеканил Мухамадиев.
– Ах, вы действуете по инструкции! Легко же вам живётся! А кроме инструкций что-нибудь понимаете?
– У старшего сержанта, похоже, лопнуло терпение:
– Сейчас с этим закончим и поедешь с нами в камеру.
– Тогда я звоню в прокуратуру.
Петрович достал телефон и набрав 112, попросил номер городской прокуратуры.
На полицейских это произвело впечатление. Неожиданно старший сержант сказал:
– Ладно, иди домой. Больше смотри не попадайся!
Когда усталый и издёрганный Петрович, наконец, добрался до дома, ни сил, ни настроения сразу взяться за ремонт, как он планировал с утра, уже не было. Машинально по привычке включив телевизор, он вспомнил что сегодня футбол с участием его любимой команды. Этот матч он ждал целую неделю и для пущего удовольствия накануне купил килограммовое мороженое, с которым собирался расположиться перед экраном.
Так же машинально он достал его из холодильника и уселся перед телевизором. Но по ходу просмотра не раз ловил себя на том, что вот ему сейчас хорошо и уютно, а несчастный птенец умирает на дереве от голода, жажды и полной безысходности. И как вообще можно спокойно наслаждаться футболом и мороженым, когда сейчас на том старом тополе погибает несчастный птенчик, никому ничего не сделавший плохого. Погибает так и не узнав жизнь и даже не научившись летать и находить пищу. А он при всём желании не может его спасти.
Произошедшее днем событие «обнулило» вкус мороженого. Да и выигрыш любимой команды он воспринял гораздо спокойнее, чем обычно. Совсем другие, тяжёлые и не находящие ответа мысли теснились в его голове. «Птенчик мне поверил, а я оставил его умирать», – повторял он про себя. При других обстоятельствах можно было бы принести его домой и попытаться выходить. Но у Петровича жили два кота и принести сюда птичку было бы чистым безумием.
Тут он вспомнил как когда-то один из котов притащил с улицы поползня. Тот не подавал признаков жизни. Петрович в подобных случаях всегда ругал котов. Но те его явно не понимали. Тогда он взяв птичку в руку и почувствовал сердцебиение. Он подошёл к окну, открыл его, и поползень, ощутив уличный ветерок вдруг ожил. Петрович разжал ладонь, поползень тут же улетел. Так он перехитрил кошку, сказавшись мёртвым.
«Вот ведь какая разная бывает судьба у птиц!» – думал Петрович и всё повторял: «Птенчик мне поверил, а я оставил его умирать».